Одна дождливая ночь в Сохо

— Я думал, что к этому времени уже буду женат, у меня будет трое детей или что-то в этом роде, — Гарри одарил Драко кривой улыбкой, — глупо, не правда ли? — Не думаю, — Драко скривил лицо, — если честно, не могу сказать, что когда-нибудь захочу жениться, — в чистокровных семьях постоянно говорят о браке с убеждениями о том, что брак просто необходим, как и у его отца, и это вызывало у Драко неприязнь. Не жениться — это акт неповиновения. И это последний протест обществу, который он решил совершить после смерти своей матери. — Я тоже не уверен, что меня это как-то волнует, — Гарри нахмурился, — но я бы хотел, чтобы у меня был кто-то. Может быть тогда мне было с кем выпить по стаканчику.       Сердце Драко сделало кульбит, ведь это был очень опасный момент. Всё, что он смог, это просто стоять и разглядывать Поттера немного потупленным взглядом. — Я могу только представить, что любой из твоих парней был бы из тех, кто ест дорогую обувь и мочится на ковер, — Драко усмехнулся. — Спасибо, — Гарри искренне рассмеялся, — ну, тогда этому моему таинственному парню, наверное, не стоит оставлять свои дорогие ботинки валяться где попало. Или он должен перестать быть таким снобом и попробовать обзавестись парой кроссовок для разнообразия.       Драко вздрогнул при этой мысли, хотя ему вполне нравился намек на то, что будущий партнер Гарри разделяет те же вкусы, что и Драко. Возможно, он все-таки сможет простить грубость Поттера. Вероятно, он был бы из тех, у кого есть комок меха, который представлял бы абсолютную угрозу, прыгая повсюду. Тогда он посмотрел бы щенячьими глазами и был бы мгновенно прощен. Похоже, это очень похоже на домашнее животное, похожее на Поттера. Глупо? Абсолютно. — Я уверен, что ты встретишь кого-нибудь, если это действительно то, чего ты хочешь, — Драко провел пальцами по сердцу, выгравированному на столе. Линии его были разорваны, и это заставляли парня необъяснимо грустить. — Полагаю, мне даже страшно, — голос Гарри резко стих, — не из-за прессы, нет, я вполне мог бы справиться с этим, если бы был кто-то действительно важный. Просто люди, которых я люблю, имеют привычку уходить. — Знакомо. — Мне жаль твою маму, — сказал Гарри. — Да, все в порядке, — Драко покачал головой, не осмеливаясь поднять взгляд на Гарри, — знаешь, не сегодня. Я не хочу говорить об этом сегодня. — Ладно, — Гарри, к счастью, быстро отступил, — а о чем ты хочешь поговорить? — Например, о твоей борьбе за славу и богатство, — Драко закатил глаза, прежде чем взглянуть на Гарри, — может быть, моногамия просто не для тебя. Нет ничего необычного в том, чтобы быть совершенно счастливым в менее традиционных отношениях.       Гарри тихо рассмеялся: — Я не уверен, что это все. — Не люблю делиться своими вещами, — честно признался Драко. — Вот как, — напряженность, с которой Гарри встретился зглядом с Драко, вызвала у Драко мощную волну желания. Гарри Поттер станет его смертью, — я тоже. — Тогда я надеюсь, что ты найдешь кого-то, кто сможет терпеть твою компанию достаточно долго, чтобы сделать это. — Большое спасибо. -Не за что, — Драко изучал свою почти пустую бутылку, прежде чем допить остатки пива, — еще выпивки? — Да, определённо, — Гарри одарил Драко еще одной из тех улыбок, от которых сердце Драко билось быстрее обычного, — спасибо.       Драко направился к бару и удивился тому, насколько все казалось холоднее без ощущений теплой магии Гарри, гудящей рядом с ним.

***

      Они выпили ещё по три стакана, когда Гарри задал Драко вопрос, которого он так долго ждал, хотя он оставался таким же прискорбно неподготовленным к ответу на него, как и тогда, когда Гарри снова появился в жизни Драко. — Почему ты не поддерживаешь связь со своими друзьями?       Драко снова скорчил лицо. — Это довольно самонадеянно. — Разве? — Если ты хочешь, чтобы я ответил, ты должен задать мне мой собственный вопрос, — ответил Драко.       Гарри обдумывал это предложение. — Это справедливо. Я все еще хочу знать. — Мы старались держаться вместе после войны, — Драко барабанил пальцами по столу, разговор навевал воспоминания о том, как он сидел за скрипучими столами в «Трех метлах» и ходил тесными группами по Диагон-аллее, когда люди отпускали острые комментарии в их сторону. «Отбросы! Пожиратели Смерти!»       Он вздрогнул, на мгновение закрывая глаза. Воздух наполнился ароматом ванили — Панси, сливочного пива — Грег, сигаретного дыма — Тео, а также характерного одеколона Забини от «Либерти». В мгновение ока все исчезло, превращаясь в пустоту, и Драко снова открыл глаза, возвращаясь в настоящее. — Мы думали, что в цифрах может быть безопасность, но, похоже, от этого все стало только хуже. Некоторые люди думали, что мы были вместе, потому что мы пытались снова начать с того места, на котором остановились наши родители. — Я помню, — в тоне Гарри не было ни осуждения, ни злости. Он был серьезен, но бесстрастен; ни извиняющийся, ни торжествующий, — они попросили нас присматривать за всеми вами, когда Визенгамот отменил приговоры всем, кому не исполнился двадцать один год. — Я знаю, — Драко был полностью осведомлен о присутствии бесцеремонных авроров, куда бы они ни пошли. Казалось, что за каждым разговором внимательно наблюдали издалека, — пресса ненавидела нас так же сильно, как и обожала вас, и вскоре мы поняли, что совместное времяпрепровождение делало прямо противоположное тому, что предполагалось, а именно обеспечивало нашу безопасность и помогало нам снова интегрироваться в общество. — Ты просто перестал общаться с ними? — Это так не работает, — Драко пожал плечами, — это было не так, как если бы мы приняли коллективное решение. Просто люди начали расходиться. Тео пошел работать в инвестиционный банк в Гонконге. Он ушел первым. Он всегда был близок с Блейзом, и когда тот отправился навестить Тео, то вернулся, полный историй о другом мире. Это показало ему, что в жизни есть нечто большее, чем Косой переулок, Хогсмид и люди, которые шептались о нас, куда бы мы ни пошли. Он свободно владел достаточным количеством языков, чтобы переехать в Европу. В конце концов, он устроился на работу в Милан. Я думаю, он также провел некоторое время в Испании и Португалии, а теперь вновь вернулся в Италию. — Чем занимается? — вопрос прозвучал достаточно любопытно, чтобы Драко поверил, что он был искренним. Он был уверен, что у Министерства, скорее всего, есть подробная информация о местонахождении любого, кто отдаленно связан с Пожирателями Смерти, но он также мог поверить, что Поттер не из тех, кто занимался бумажной работой. — Он работает в сфере моды, не поверишь. — Вообще-то, я бы так и поступил на его месте, — Гарри, похоже, бвл рад слышать хорошие отзывы о Блейзе, несмотря на их непростую историю, — ты знаешь что-нибудь о Паркинсон? — Она тоже ушла. Живет в Нью-Йорке. Она открыла свой собственный бизнес. Кексы или что-то в этом роде, — Драко позволил себе криво улыбнуться, — я удивлен, что ты не столкнулся с ней там.       Щеки Гарри налились румянцем. — Столкнулся. Каким-то образом она узнала, что я в Нью-Йорке, и пригласила меня на кофе.       Мысль о том, что Гарри знает о друзьях Драко больше, чем Драко сейчас, заставила его иррационально злиться. — Ну и зачем ты спрашивал о ней, если вы такие хорошие друзья? — Мы не друзья, — Гарри поднял руки в защитном жесте, — это был лишь один кофе. Я попробовал один из тех кексов, которые она делает, и она сказала, что ей действительно жаль, что она пыталась передать меня Темному Лорду, и это было чертовски неловко, если честно. После этого мы больше не встречались. Я думаю, она просто хотела попытаться загладить свою вину. Она сказала, что после войны это было нелегко. — Я заметил, что ты не думал о том, легко ли было мне, ведь ты был занят налаживанию контакта с врагом за кексами и каппучино, — Драко не смог сдержать горечь в своем тоне. За последние несколько лет он не слышал от Поттера ни звукач и его раздражало, что Поттер сумел оказать Панси такую любезность на совершенно другом континенте. — Это не совсем так, — Гарри теребил выбившуюся нитку на своем джемпере, — я думал о том, чтобы связаться с тобой. — Но ты решил, что Панси больше заслуживает твоего внимания, не так ли?       Гарри поморщился. — Всё было не так, я клянусь. Она сама связалась со мной. — Я тоже пытался связаться с тобой! — Драко помнил, как писал серию жалких, безнадежных писем, когда все шло от плохого к худшему.       Губы Гарри подергивались. — Ты связался со мной, чтобы пожаловаться на процедуры Министерства, которые я внедрил. Ты не сказал, типо, давай выпьем кофе, я бы с удовольствием извинился за то, что вел себя как придурок. — Это все еще был контакт. Ты мог бы прочесть между строк. Кроме того, моя мать спасла тебе жизнь, неблагодарный придурок, — Драко сложил руки на груди и сердито посмотрел на Гарри, — мне все равно, если ты думаешь, что никто из нас не заслужил твоей помощи, но слух о том, что ты заигрываешь с Паркинсон, скорее выделяет меня как человека, которому ты не удосужился ответить. Я много лет жил в той же стране, что и ты, и написал тебе несколько писем с жалобами. Ты не удосужился позвонить по телефону, чтобы дать мне возможность поцеловать твой героический зад, чтобы сделать мою жизнь немного лучше?       Щеки Гарри вспыхнули румянцем, и он провёл языком по губам, — ну, в этом-то и была проблема, Малфой. — В чем была проблема? — кожа Драко буквально горела от гнева, внезапная ярость пульсировала в нем. Поттер был все тем же приводящий в бешенство придурком, каким он всегда был: принимающий решения, основанные не более чем на его напыщенной самодовольности, решающий, кого следует спасти, а кого следует оставить на горькое осуждение прессы каждой ведьме и волшебнику, у которых есть мнение. — В поцелуе моего… как ты там сказал? — героического зада.       Драко чуть не выплеснул свое пиво. — Ты не пригласил меня на кофе, потому что я гей? Это самая лицемерная чушь, которую я когда-либо слышал. Полагаю, ты не хотел поощрять меня на случай, если я попытаюсь заманить тебя в свой будуар, чтобы трахнуть до бесчувствия. Ты такой самонадеянный. — Твой будуар? — Губы Гарри дернулись, и румянец на его щеках резко исчез. — Ты имеешь в виду свою спальню?       Драко издал сдавленный звук. — Отвали, Поттер. Сейчас я занят тем, что прихожу в ярость. — Это было не потому, что я думал, что ты попытаешься отделаться от меня или что-то в этом роде, — тон Гарри, по крайней мере, был извиняющимся, — я не хотел тебя видеть, потому что думал, что это все усложнит, — он неловко ерзал на месте, его голос был робким, — думаю, я больше беспокоился о том, что мне, возможно, придется признаться в некоторых вещах самому себе.       Драко уставился на Гарри, во рту у него внезапно пересохло. — Что? — Я не знаю. Гарри застонал от безысходности и покачал головой, — о тебе всегда писали в газетах, и у тебя был такой надменный вид, и на пятом курсе мне снились какие-то странные сны. Я не знал, что, черт возьми, происходит в моей жизни, и последнее, чего я хотел, это чтобы все стало еще сложнее. — Я тебе нравился, — Драко откинулся на спинку сиденья, уверенный, что на его лице, должно быть, написано недоверие. — Ну, я бы не стал заходить так далеко… — Не пытайся улизнуть от разговора, — Драко не мог удержаться, чтобы не ухмыльнуться Гарри, — эти последние два месяца, должно быть, были для тебя пыткой. — Хорошо, не начинай. Я был подростком, и у каждого в этом возрасте случаются подобные вещи, — Гарри выглядел удивленным. — Не у каждого. У меня такого не было, — Драко нагло лгал. Удивительно, что в него ещё не попала молния одной из бесконечных лондонских гроз. — М-м, — Гарри скептически поднял бровь, глядя на Драко, — я сказал, что это могло быть сложно и странно. Это все. Я покончил с этим. — Покончил? — Да, — голос Гарри прозвучал ни в малейшей степени неубедительно, и все становилось немного теплее и обнадеживающе, чем раньше, — очевидно. — Очевидно, — Драко бросил взгляд на Гарри и решил избавить его от страданий. На сегодня, — я все еще удивлен, что ты согласился на приглашение Паркинсон.       Гарри закатил глаза. — Это было главным образом потому, что я не верю в затаенные обиды, и, я думаю, она изменилась. Немного. Она даже спросила о Гермионе сквозь стиснутые зубы, — он ухмыльнулся Драко, — просто не думаю, что я ей сильно нравлюсь. — Она хорошо умеет производить такое впечатление. Ты, наверное, раздражал ее тем, что был тем ещё засранцем. — Несомненно, — легко согласился Гарри. Он бросил на Драко косой взгляд, — если тебя так бесит это сближение, тебе, наверное, следует знать, что Рон и Гойл разговаривали. Он предложил Гойлу работу в Министерстве. — Я слышал, — Драко поджал губы, — думаю, он будет хорош в этом. — Я тоже так думаю, — согласился Гарри, — он нравится Рону. Он сказал, что он довольно солидный человек и много работает. — Он всегда был хорош в ручных делах, — волна печали захлестнула Драко, потому что он скучал по Грегу. Из всех его друзей Грег — единственный, кто все еще пытается поддерживать связь с Драко. Совы просто повергают Драко в депрессию. Грег явно все еще смотрит на него сверху вниз, хотя никаких весомых причин на это не было.