***
По дороге в «Сандаунер» они слышали живую музыку, доносящуюся из другого маленького переулка рядом со двором. Одержимые любопытством, они пробрались по маленькой улочке, где листья с близлежащих деревьев ложали красочным ковром на булыжной мостовой. Там был небольшой магазинчик, торгующий бренди всех сортов, от сливового до абрикосового, и, в отличие от многих других магазинов, он был открыт с веселой приветственной табличкой на стеклянной части двери. Рядом с магазином бренди находился бар под названием «Врата», с ярко-синей дверью, которая была достаточно мала, чтобы Драко и Гарри пригнулись, когда они рискнули войти. — Эээ… — Гарри останавливается и оглядывает бар, толкая Драко локтем. — Я не знаю, должны ли мы быть здесь. Драко тоже не был полностью уверен. В баре было больше народу, чем в других, но в поле зрения было всего несколько волшебников. Клиентура, по-видимому, в основном состоит из ведьм, многие из которых сосредоточены на акте, происходящем в настоящее время на сцене. Драко прищурился, пытаясь получше разглядеть в темной комнате. — Подожди, это…? Певица отложила гитару в середине песни и засмеялась, глубоко и раскатисто. — Ну, я никогда. Это всего лишь Гарри Поттер. Вы заблудились, пытаясь найти Владельца Солнечного света? Я слышала, у них есть танцоры гоу-гоу из десяти, — она тихонько посмеялась, а Драко с Гарри пытались разобрать её слова, которые были лишены связности, — входите, входите. Всегда пожалуйста. Мы не кусаемся. Драко не мог точно вспомнить певицу, но у него было такое чувство, что он встречал её раньше. Румяное лицо с его смелыми, характерными чертами одновременно казались и знакомыми, и нет. Она выглядела как хорошо одетый джентльмен из другой эпохи, в жилете и карманных часах, которыми Драко мгновенно восхитился. У неё седые волосы, уложенные в своеобразную прическу, и веселое выражение лица. Она остановилась, чтобы что-то прошептать женщине за ближайшим к сцене столиком, чьи волосы были собраны на голове в аккуратный пучок. — Боже мой, — женщина обернулась и улыбнулась Гарри, ее глаза на мгновение вспыхнули удивлением, когда она заметила Драко, — приятно видеть вас двоих здесь. — Странно, — говорит Драко, глядя на профессора МакГонагалл.***
За столом происходила бурная деятельность, когда освободилось место для Гарри и Драко, и им дали две кружки чего-то похожего на подогретый сидр, который пах пряно и вкусно. Драко сделал глоток, наслаждаясь ароматом яблока и корицы, которые на вкус напоминали лучшие моменты осени. Гарри все еще выглядел потрясенным, как будто он никогда в жизни не видел короля драконов. Это заставило Драко улыбнуться в свой напиток, заставляя его нервничать при виде МакГонагалл после стольких лет в стороне. — Вы помните профессора Граббли-Планка? — спросила МакГонагалл. Ее партнер — певица со сцены в отличной одежде — протянула руку для рукопожатия. — Привет, ребята. Я немного позаботилась о ваших напитках, ох, они волшебные — Граббли-Планк закурила трубку и задумчиво попыхивала ею, наблюдая за ними обоими, — вы можете звать меня Уилл. Я предпочитаю это всей этой профессорской чепухе. — Мне нравится твой жилет, — сказал Драко за неимением чего-то более глубокого. Он действительно это делал. Он выглядел классическим и хорошо сделанным. — Как мило, — Уилл ухмыльнулась МакГонагалл. — Я подумала, не увидим ли мы тебя здесь однажды, — МакГонагалл хмуро смотрела на Гарри, — я надеюсь, что эта чушь с Пророком не доставила тебе никаких проблем. Писатели — не более чем сплетники и дураки. — Я знаю, — Гарри пожал плечами, — у меня не было много хлопот, пока нет, — он перевёл взгляд с МакГонагалл на Уилл, его разум явно гудел от вопросов, — сегодня мы впервые нашли эту улицу. — Так, так. Добро пожаловать, — Уилл, очевидно, решила избавить любопытного Поттера от страданий, — мы с Мин уже давно приходим сюда вместе. С пятидесятых годов. Разве это не так, любовь моя? — Ты заставляешь нас казаться ужасно старыми, — весело сказала МакГонагалл, — в следующий раз ты скажешь им, что помнишь, когда Стеклянный дом был открыт. — Я действительно помню, когда Стеклянный дом был открыт, — Уилл сжала руку МакГонагалл, прежде чем вернуться к своему напитку, — ах, вот это были дни. МакГонагалл заговорщически наклонилась вперед. — Пока я не встретила свою Уилл, я говорила, что предпочитаю хорошую книгу хорошему человеку. Я ни на минуту не думала, что вот-вот потеряю голову из-за женщины в очень красивом костюме. — Я никогда не знал, — пробормотал Гарри. МакГонагалл бросила на него острый взгляд. — Ну, мистер Поттер. Я не держала свою личную жизнь в секрете, потому что мне за нее не было стыдно. Уилл была со мной на бесчисленных балах и мероприятиях, я просто сомневаюсь, что вы когда-либо обращали на это внимание. Мои личные дела таковы, потому что я частный человек. Вы бы знали немного больше обо мне, если бы я имела несчастье оказаться замужем за мужчиной. — Мне жаль, — Гарри потирал лоб, размышляя, — просто мне кажется, что в нашем мире есть гораздо больше, чем я когда-либо представлял. Я узнал, что мой отец и Сириус были… Поттер замолк и пожал плечами, как будто не знал, как закончить это предложение. — А, — выражение лица Макгонгалл вспыхнуло пониманием, и она посмотрела на Уилл, — они были жизнью и душой вечеринки в тех немногих случаях, когда приезжали сюда, хотя, как правило, предпочитали нам другие места. — Я этого не знал, — с несчастным видом сказал Гарри, — я не знал, кто они такие, на самом деле. — Хорошие люди, — сказала МакГонагалл, — они были хорошими людьми. Этого достаточно, не так ли? Гарри прерывисто вздохнул. — Да. Этого достаточно, — его брови нахмурились, — вы знали, почему они перестали приходить? — Нет, — МакГонагалл покачала головой, — война, я полагаю. Семейная жизнь, возможно. Они, безусловно, были лучшими друзья до самого конца. Для некоторых людей бары и клубы являлись опьяняющей частью подросткового возраста и чем-то, что люди оставляют позади. Другие все еще будут пить в «Сандаунере», пока не споют свою последнюю песню. — Бармен в гостинице на Кристофер-стрит ранее рассказал нам о Джонатане Эштоне, — Драко бросил взгляд на Гарри, который снова глубоко задумался, обдумывая наполовину рассказанные истории, у которых нет четкого начала или конца. МакГонагалл вспомнила. — Ах да. Мы записались добровольцами в группу, которая организовывала лесбийские переливания крови. Мое глубочайшее сожаление в рамках моей работы в Хогвартсе заключается в том, что я никогда не могла успешно обеспечить, чтобы учебная программа давала ведьмам и волшебникам понимание истории, которую некоторые хотят, чтобы мы забыли, и предоставляла им ресурсы для наилучшей заботы об их сексуальном здоровье, — она бормотала себе под нос, — профессор Снейп провел одно внеклассное занятие в конце восьмидесятых, и все были так травмированы, что просто не вернулись. — Снейп? — Гарри вытаращился на МакГонагалл, — учил об… этом? — Да, — МакГонагалл бросила на Гарри взгляд, — он был единственным сотрудником, который хоть немного разбирался в этом предмете. Я бы предложила вам вспомнить, что мы с Северусом были друзьями. Драко практически чувствовал, как Поттер смотрел на него, и покачал головой. Он не был уверен, что означало некоторое понимание, но он никогда не слышал ничего, кроме слухов о предпочтениях Северуса. Он задавался вопросом, было ли что-то еще, с чем боролся Северус, а также война и его шпионская жизнь, которые просто никогда не обсуждались или, возможно, даже не были широко известны. — Мы могли бы что-то с этим сделать сейчас, — сказал Гарри. — Люди уже пытаются, — МакГонагалл подняла брови, глядя на Гарри, — разве ваша подруга, Гермиона Грейнджер, не упоминала о своей работе, пытаясь добавить личное, социальное и медицинское образование в учебную программу Хогвартса? Щеки Гарри покраснели, и он смущенно потёр подбородок, — Гермиона делает много вещей. У нее, э-э-э, есть самые разные причины. МакГонагалл замолкла. — Я полагаю, вы просто перестали слушать, как она говорит о многих из них, — она бросила на Гарри предостерегающий взгляд, — эти вещи должны стать важными не только тогда, когда вы поймете, что они могут непосредственно повлиять на вас. Драко испытывал сильное искушение встать и сплясать джигу. Восхитительно видеть, как Гарри злится, в то время как он молчит и наслаждается своим восхитительным сидром. Он ожидал услышать строгий, резкий тон МакГонагалл, и ему для разнообразия нравилось видеть Поттера в плохих эмоциях. — Вы довольно тих, мистер Малфой, — заметила МакГонагалл. Блядь. Вот тебе и Драко, не получивший нотации. — Я слушаю разговор, — Драко встретился взглядом с МакГонагалл, уже чувствуя знакомый приступ стыда, который переполнял его, когда он был вынужден встретиться лицом к лицу с прошлым. — Довольно необычно, — МакГонагалл внимательно изучала его, — кажется, я помню маленького мальчика с большим количеством мнений. — И ни одно из из них неправильное, — пробормотал Драко, мрачно глядя на свой напиток. — Я всегда верила, что люди способны на большие перемены, — голос МакГонагалл смягчился, — я ожидаю, что в один прекрасный день вы сможете удивить себя. — Он уже изменился, — тело Гарри теплое рядом с телом Драко, и неожиданно его рука нашла ногу Драко под столом, ненадолго сжимая, прежде чем вернуться к своему сидру, — я думаю, что мы оба изменились. — Вполне понятно, учитывая тот опыт, который у вас, ребята, был. Уилл допила свой напиток и пожала им руки. — Боюсь, мне придется продолжить развлекать народ. Вам здесь рады в любое время, когда захотите. По выходным тут собирается полная группа. МакГонагалл перевела взгляд с Драко на Гарри и вздохнула. — Вы двое, будьте осторожны. Я не могу обещать, что это будет легко для вас обоих, но если это сделает вас счастливыми, у вас, безусловно, будет поддержка персонала Хогвартса или тех, за кого я могу поручиться в любом случае. — Спасибо, профессор, — сказал Гарри. — Я думаю, что Минерва прекрасно справится. МакГонагалл протянула ему руку, и он пожал ее. — Вас не должно смущать мое откровенное поведение. Мы многим вам обязаны. Гарри немного расслабился, напряжение покинуло его плечи. — Вы были прав насчет Гермионы. Мы с Роном иногда смеемся над ней, она так сильно заботится обо всяких вещах. Может быть, нам следует… —Перестать быть придурками? — вмешался Драко. Он безмятежно улыбнулся Гарри, который хмуро посмотрел на него. Дело не в том, что Драко внезапно стал великим защитником Гермионы Грейнджер и ее бесчисленных дел, но он действительно любил возможность покопаться в Поттере. Они вышли из маленького бара, и Драко толкнул Гарри плечом. — Я заметил, что ты не мог держать свои руки при себе. Гарри ухмыльнулся Драко, последнее оставшееся напряжение в его плечах полностью покинуло его. Драко тоже почувствовал это, обещание Владельца Солнечного света и устойчивый ритм и пульс музыки, которая уже манила их, когда она просачивалась по улицам, как рев бьющегося сердца. — Я просто поддерживал тебя. — Это было что-то особенным, — Драко чувствовал себя более довольным, чем когда-либо за долгое время, и счастливо вздохнул, — мне действительно нравилось наблюдать, как ты извиваешься. — О, неужели? — улыбка Гарри была слишком невинна, чтобы ей можно было доверять. Он наклонился к Драко, обнял его за талию и притянул ближе. — Я думаю, мне бы тоже понравилось смотреть, как ты извиваешься. Драко со смехом отталкнул Гарри, по его телу пробежала дрожь, когда он напустил на себя взволнованный вид. — Тебе придется долго ждать, чтобы увидеть это, дорогой. Или, по крайней мере, еще несколько часов, — сказал себе Драко, не в силах перестать улыбаться, когда они с Гарри возвращались в теперь уже оживленный двор Литтл-Комптон-стрит.***