В плену Нуаровских интриг

— Значит, жертвуешь собой ради этого придурка, — Кот Нуар брезгливо покосился в сторону Лиса. А затем, подозрительно прищурившись, он пригрозил Маринетт. — Если это обман, то ты пожалеешь. — Я не настолько глупа, чтобы заключить сделку с супергероем, который может меня убить и не выполнить условия. Прекрасное девичье лицо перечеркнула коварная ухмылка, всего лишь на жалкий миг промелькнувшая на ее губах. Поддавшись соблазну получить и то, и другое, супергерой молниеносно оказался позади Огненного Лиса и, произнеся заветные слова супер способности, с размаху ударил Лиса по груди. Вспышка. Она осветила всю улицу, беспокоя покой спящих. Из груди Огненного вырвался приглушённый хриплый стон, а затем — тишина. Настолько гнетущая, что Мари боялась даже пискнуть. — Убил, — девушка упала на колени, изо всех сил стараясь подавить поток рыданий. — Ты… убил его! Зачем?! Мы же договорились! — Брось, — лукаво протянул Нуар и, склонившись над самым ухом девушки, опаляя горячим дыханием, прошептал: — Я не настолько глуп, чтобы заключать сделку с хитрой девицей, которая, в случае чего, может меня обмануть. Она втянула струю воздуха. Резко. От изумления, накатившего на нее, словно губительная волна цунами, она потеряла дар речи. Во рту пересохло. А сердце отбивало бешеные ритмы, наровясь разорвать грудную клетку. Возмутительно! Он, подобно настоящему хищнику, ловко расставлял ловушки, в которые она попадалась, не имея опыта в переговорах. Дерьмо! Его шепот. Он был интимным, и Дюпен-Чен, краснея, пришлось признаться самой себе, что это было эротично. Дыхание сперло — молекулы кислороды лопнули и растворились в атмосфере, обходя ее стороной, словно прокаженную. Так оно и было. Кто в здравом уме выйдет в пик боя супергероев, посреди ночи, когда можно было отсидеться в уютной комнате? Заметив ее состояние, Адриан, а вернее, Кот Нуар, победно ухмыльнулся. Он развернулся в противоположную сторону, собираясь уходить. Рука. Она непроизвольно потянулась к супергерою, останавливая его. Она сглотнула. Нервно, боязливо смотря на рельефную спину парня. Мало ли, что ему взбредёт в голову. — Что с тобой происходит? — в голосе ее неподдельное беспокойство. Она крепче сжала его руку, этим безмолвным жестом умоляя остаться. — Прошу, расскажи мне, что мучает тебя. Ее взгляд. Он невольно скользнул по телу Лиса. Она не знала, жив он или мертв — не проверяла. Но, тем не менее, он помог ей, поддержал ее, там, на крыше. Возможно, Нуару тоже требуется такая поддержка. И она готова ему ее дать. Лишь бы он вернулся к ней… — Какая разница? — огрызнулся он. Блондин явно был не расположен к разговорам. Риск. Это то, что побуждает к действиям. Это то, что разгоняет в жилах кровь. Адреналин. В висках невероятная пульсация — захватывает дух. Рывок. И она припадает к губам Нуара, прижимаясь к нему крепче, словно стараясь преодолеть телесную оболочку и соединить их души в единое целое. Голова кружится — крышу давно снесло. Как и самоконтроль. Как и все, что было до… Да и важно ли все, что было до, когда они живут здесь и сейчас? Этим моментом. Он вторгается в ее рот, сплетая их языки в умопомрачительной какофонии тонких чувств. Эмоции захлестнули. Через край. Толчок. И они на земле. Пальто. Ненужное, которое является преградой для них. Оно летит в сторону — на землю. Грязную, пыльную землю, но это не то, что беспокоит их сейчас. Взволнованная этими страстными ощущениями Маринетт мычит сквозь поцелуй. Она не испытывала жалость к Нуару — он не выглядел несчастным. Все, чего она хотела — это отвлечь его, обезвредить, огреть чем-нибудь по голове, чтобы Тикки вылетела из укрытия, и они вместе придумали, что делать дальше. Но летело все к чертям. И план, и заботы, и обязанности… Есть только он. Такой безумный, горячий, одним своим взглядом сводящий с ума. Внутри девушки бушевали не просто эмоции. Вихрь, сносящий дверь разума с петель. К черту все! Он целуется так, как не целовался никто. И, кажется, время остановилось, но это не важно. Его пальцы. Ловкие, проворные, забираются под тонкую ткань ночнушки. Холодными пальцами он поглаживает ее живот — она выгибается ему навстречу, понимая, что захлёбывается в этом сладком грехе. — Пожалуйста… — стонет, зарываясь пальцами в его пшеничные волосы, притягивая ещё ближе. — А ты грязная девочка, Маринетт, — его мелодичный, глубокий голос. Он пронзил ее словно, стрела. Яд растекался по жилам, заполняя все ее существо, проникая в самые потаённые уголки души. Такого ещё не было. Ни с Натаниэлем, ни с Лисом… «Ещё немного… и я точно сойду с ума», — между прочим подумалось ей, но эти мысли настолько быстро отошли на десятый план, что она успела позабыть, что вообще умеет думать. Он целует ее в шею, оставляя там большой засос — метку, которая означала, кому принадлежит эта крошка. Он медлит. В глазах его — кошачье озорство. Растягивает и без того мучительные мгновения. Ближе. Жарче. Стоны. Всхлипы. Царапает его спину — все ее тело говорит о нетерпении. Это безумие. Безумие, на которое у Тикки больше нет сил смотреть. Найдя в мусорном баке неподалеку пустую стеклянную бутылку, подлетев к парню, она со всей силой шибанула его по голове. Так ему и надо. Тикки едва ли не стошнило. Воздух вокруг этих двоих так и прогнил запахом разврата и секса. Они же оба были намерены сделать «это». На улице. Прямо у нее на глазах! Невероятно! Маринетт, словно током отогретая, резко вскочила и поправила задравшуюся ночнушку. На щеках ее — румянец. На губах — улыбка, настолько счастливая, глупая и неловкая, что даже непросвященный поймет, чем она недавно занималась. — Тикки, — радость немедленно сменилась отчаянием, — что это было? Я потеряла контроль. — Связь, — спокойно выдала квами, невинно пожимая плечами, так, словно это очевидно. — ЛедиБаг и Кот Нуар — это те супергерои, которые так или иначе связаны между собой крепкими узами. — Да неужели? Тогда почему же я раньше не чувствовала такого дикого, просто безудержного желания сблизиться с Котом? — А вы раньше целовались так долго? — Н-нет, — былая уверенность куда-то упорхнула, даже ручкой на прощание не помохав. — Ну, вот тебе и объяснение! — раздражённо гавкнула Тикки, которую вся ситуация явно начала бесить.