Вечность... Навечно.

Вы когда-нибудь видели рассвет в вечности? Нет... И даже не пробовали представить. А рассвет тот слишком своенравен для того, чтоб подчиниться и податься разуму и пресловутому воображению. Тот рассвет по собственной воле может зависнуть на несколько часов или дней, растягивая драгоценные секунды промерзлого свечения и просверливая душу зелеными вспышками на горизонте... Ведь все в Подземье наоборот. И даже сейчас, зависнув на некоторое время снова, розоватая тень накрыла хрупкую мельницу целиком, проигрывая бликами на обвислых лопастях, заглядывая в окошки и комнатки, на чердак... и в кухоньку, где вчера и безропотно уснул наш Неглавный герой. Сие давало о себе знать ломотой во всем теле и жутким кашлем, которого пугались даже тени на стенах, дрожащие от громких звуков довольно редко. Крохотный алый полукруг, что словно торчал из земли за Глушобным лесом, слепил глаза и жестоко дробил зрачки... Пусто. И холодно. Но почему же так холодно? И дело совсем не в ветре и рассвете - холод жег изнутри, отмораживая все мысли, оставляя лишь ощущение полного одиночества и отчаяния... Но почему же ощущение? Все так и есть. Лед прожигает все изнутри, царапает душу неровными краями и все внутреннее словно пылает болью и холодом... А ноги более не держат, голова не соображает, руки не слагаются, а глаза не видят ничего кроме красоты отчаяния. Оно и вправду красивое, если наблюдать со стороны и умело подбирать слова... Но в жизни слова, по правде, не стоят ничего. Да будет так - пусть Неглавный герой будет страдать, читатель будет читать и сострадать, а жизнь течь и застывать, когда Время обидется и уйдет навечно. И снова нужно вернуться к повествованию и не вникать ни в какие замысловатые объяснения ненужных истин... Итак, герой наш еле смог оторвать взгляд от попыток ночи выжить и не отдать все краски дню, грустно встряхнул непослушными огненными пружинками, наиграно-сурово нахмурил рыжие полосочки бровей, вздохнул потяжелее и поплелся наверх, ежась и кутаясь потеплее в тоненький сюртучок. Половицы снова предательски выдавали его тихие шаги, хоть выдавать их было собственное и некому. Поднявшись по скрипучей лестнице на чердак, Неглавный герой немного неуклюже опустился за стол, смахнул на пол уже ненужные лоскутки ткани и все те же перламутровые пуговицы и робко опустил пальцы на костяную ручку древней швейной машинки. Эта старая вещица была единственным, что спасало его в долгие вечные вечера... долгие в полном смысле этого слова - ведь и вечера в Вечности своенравны в длине. Послышалось сдавленное шуршание и тихий треск... Всё. Машинке пришел бесповоротный конец. И этот старинный друг его покинул... И этот. Сердце снова странно заныло, а тонкие пальцы лишь сильнее сжали белую резную ручку. Машинка скрипнула и ручка совершенно выскользнула из отверстия вместе с парой проржавевших гвоздиков. Зелень глаз устало взметнулась вверх, уставившись на луну в окошке... И вновь Вечность своенравна - минуту назад грозил светлый день, а теперь мерцает звездами ночь. И звезды те мерцали красочно и сыпали на землю серебро. Чеширской улыбки не было и в помине, как и самой луны. Лишь тихие завывания ветра в щелях стен гудели, давя на уши и заставляя Неглавного героя ежеминутно вздрагивать; а мурашки бегали у него уже по размалеванным скулам и вихрастому затылку. Дрожащие пальцы нащупали на столе нечто круглое и поднесли к глазам - на ладони покоилась перламутрово-коричневая пуговица, блестящая в лунном свете и будто разбрасывая тусклое свечение на стену. "Точно..." - а вот на что точно это было похоже он забыл, в который раз пожелав остаться счастливым безумцем, нежели несчастным нормальным. Но все равно душа терзалась в непонятном и неясном беспокойствии, будто он позабыл нечто жизненно-важное... А может то лишь обыкновенная паранойя?