Эльфийская принцесса

В пути тебе встретится немало врагов, иных сразу узнаешь, иных — нет, но можешь встретить и друзей, даже когда на это будет меньше всего надежды. Бургомистр Озерного города был в ярости — и тем больше был его гнев, что его приходилось тщательно скрывать. Подумать только! Всего несколько лет прошло с тех пор, как он взял на себя руководство этим паршивым городишкой, в котором живут одни глупцы и проходимцы, а уже столько проблем! Бургомистр любил золото и намерен был собрать его столько, чтобы хватило на всю жизнь. Необходимость расстаться даже с маленькой монеткой вызывала у него обострение язвенной болезни. А самое большое количество золота, как известно, поступало в казну города со стороны проклятого черного леса, где жили остроухие нелюди. Эльфы, по счастью, появлялись в Эсгароте крайне редко — только ради того, чтобы обговорить условия продления договора по поставке им вина, сыра, хлеба и других продуктов питания. Платили они щедро, почти не торгуясь, что тоже было очень выгодно, поэтому бургомистр обычно встречал их, как дорогих гостей. Но этот раз оказался исключением. По правде говоря, в данный момент руководителю города было не до торговых партнеров. Не успел он порадоваться исчезновению в никуда неприятного мужчины по имени Бард, который вечно подстрекал людей к мятежу, как тот вернулся. Ещё и с красивым луком за спиной — наверняка украл где-то, шельмец! Да явился ещё и не один, а с высокопоставленной персоной благородных кровей. Бургомистр был человеком неглупым и нутром чувствовал, что дело здесь нечисто. Персона эта прибыла без предупреждения и без охраны, переодетая в какие-то лохмотья, с оружием за спиной, видимо, чтобы её никто не узнал, тем самым поставив всех в неудобное положение. Девчонка заявилась в город и первым делом отчитала и напугала людей бургомистра, которые оценивали имущество Барда. Проявив, таким образом, совершенно возмутительное неподчинение законам города, затем они вместе с проклятым лодочником явились на рынок и принялись говорить с людьми. И бургомистру уже донесли, что речи эти далеки от верноподданнических. Подумать только, какая наглость! Разве он, бургомистр, не заботится об этом нищем городишке, разве не снабжает казну средствами, а горожан — жильем и рабочими местами? Разве он не из кожи вон лезет, чтобы угодить лесному королю? И они еще осмелились проявлять недовольство! Уже поступали сообщения о беспорядках на рынке и в переулках города. Если бунт начнется на площади, будет вовсе нехорошо… И вот в этот день проклятущая остроухая бестия не нашла ничего лучше, чем приехать со своим поручением! Увы, отказать ей в принятии бургомистр не мог, поэтому он спешно велел слугам готовить пышный пир и подсчитывал в уме, как много кровных золотых придется потратить на то, чтобы не ударить лицом в грязь. Обычно король Трандуил посылал кого-то из своих советников, но на сей раз посол был другим, не тем, что приезжал обычно. Высоченная, с очень длинными светлыми волосами, нежным лицом с мягкими, правильными чертами и светлой кожей. Эльфийка, в сопровождении стражи и Альфрида, подошла к его дому. — Очень и очень рады вас видеть, госпожа! — льстиво пропел бургомистр, склонившись перед гостьей и в душе желая ей провалиться. — Признаться честно, не ждали вашего визита так внезапно… Удостоив правителя города едва заметным кивком и вздёрнув подбородок, Алисиэль отдала оружие одному из слуг, как гласил этикет, и твердым шагом проследовала в дом. По дороге она успела обдумать, чем грозит команде такое нарушение планов и пришла к выводу, что тем самым может выиграть гномам немного времени. Дом Бургомистра, как ожидалось, представлял несколько лучший вид, чем остальные постройки города: здание обрамляла большая причудливая резьба, которая украшала внешний вид, на окнах были цветы; большая входная дверь из красного дерева. Внутреннее убранство дома было еще пышнее. Прихожая и верхний этаж были великолепно меблированы и сплошь покрыты коврами, везде царил порядок, чистота и даже уют, который придавали комнатам тюлевые занавески на окнах, ковровая дорожка на полу и портреты на стенах в аккуратных рамочках. Было ясно видно, что глава города ни в чем себе не отказывает. — Моему отцу показалось, что как раз наступило время обсудить новые условия нашего торгового соглашения, — сказала гостья, присаживаясь за стол, затем небрежно оглядела помещение и положила на подлокотники обе руки. — После праздника мы обсудим наши дела. Ах да, я задержусь здесь на несколько дней, с вашего позволения. Хотелось бы поближе познакомиться с вашим чудесным городом. Сбылись худшие опасения бургомистра. Этот белобрысая эльфийка с ледяными глазами отмороженной рыбы оказалась, к тому же, шпионкой! Причем до того наглой, что осмелилась открыто сказать о своих намерениях ему, правителю города! Нет, что-то здесь явно не так. Бургомистр выдавил из себя весьма фальшивую улыбку. — Ну разумеется, как пожелаете, госпожа. Нам нечего скрывать от дружественного нам народа. Правда, должен предупредить… Сейчас в Эсгароте объявился возмутительный смутьян и дебошир по имени Бард. Вам не посчастливилось познакомиться с ним, и, смею предположить, он уже что-то успел вам рассказать. Должен предупредить, этот парень не в себе и несет чушь, уговаривая жителей поддержать его и выступить против законной власти. Мне думается, что он недоволен договором с, уж простите, господами Перворожденными, потому как не верит вам. Наверняка, если бы я не послал за вами свою стражу, он мог сделать что-нибудь ужасное. Такая смелая и открытая клевета в адрес мужчины вызывала у эльфийки лёгкую усмешку и отвращение к собеседнику, которое она постаралась скрыть. У человека, который способен на такую ложь и способен с этой ложью жить, явно недостаёт чего-то очень важного — совести, а значит, ожидать от него можно всё, что угодно. Впрочем, эльфийка выслушала его благосклонно и даже согласно кивнула. — Беспорядки в городе нужно пресекать железной рукой, господин бургомистр, — промурлыкала она, улыбаясь так, как улыбается акула. — Разве у вас нет полиции или стражи, что могла бы справиться со смутьянами? Впрочем, даже если она есть… Неважно. Предоставьте нам разобраться в этой неприятной ситуации, в качестве жеста доброй воли. Будем считать это дополнением к договору. Про себя эльфийка усмехнулась: если кто-то из шпионов донесет бургомистру, что принцесса лесных эльфов прибыла в компании гномов, какая у правителя города будет рожа, интересно? «Ну вот, начинаю перенимать повадки гномов, скоро ещё начну ругаться на кхуздуле» — мысленно сокрушилась Алисиэль. Бургомистр чуть не скончался на месте от облегчения. — Ну конечно, если госпоже так угодно, — заулыбался он, явно расслабившись. Разговор прервал своим приходом советник бургомистра, чуть ли не бегом добравшись до стола, он передал мэру письмо и, наклонившись, зашептал ему что-то на ухо с каким-то неприятным присвистом. После нескольких секунд оба бросили на девушку насмешливые взгляды. Алисиэль заметно напряглась, но осталась безмолвной и неподвижной, ожидая следующих действий собеседников. Взгляд скользнул по лицам мужчин. «Неужели догадались», — промелькнула назойливая мысль. — Надеюсь, госпожа, вы останетесь на пир и не пойдете наводить порядок, вот так сразу — наконец подал голос Бургомистр глаза при этом недобро сощурились, а губы расползлись в ухмылке. Он положил прочитанное письмо на стол так, чтобы Алисиэль смогла его разглядеть. На бумаге виднелась королевская печать её отца. Сердце пропустило удар, потом забилось втрое быстрее, ноги почему-то приросли к полу, взгляд, очень смущенный обстоятельствами, следовало бы опустить, но он почему-то застыл на письме и менять местоположение отказывался. Они всё знают. Конечно король разослал весть о её побеге в близлежащие города и ей не посчастливилось попасться в самом недружелюбном к ней месте. Теперь её не отпустят, и, что бы она ни сказала, в данном случае всё будет звучать слишком абсурдно. Бургомистр ликовал. Обстоятельства складывались как по заказу: король наверняка хорошо заплатит за возвращение беглянки, а если вместе с этим бургомистр выдаст ему неугодного прохвоста Барда, обвинив того в содействии, гнев короля не будет иметь границ, и он наверняка вздёрнет негодяя, тем самым решив ещё одну большую проблему этого города. От этих мыслей ему сделалось так хорошо, что он не удержался и злорадно-счастливо засмеялся. От такой неожиданной реакции лицо Аэль стремительно помрачнело, и выражение его приняло враждебный оттенок. Мозг, больше не набитый ватой, усиленно работал. Найти способ освободиться, добраться до оружия, обезвредить охрану, а дальше… дальше будет видно. Только бы сделать рывок, воспользоваться скоростью и моментом неожиданности. Она подняла тяжелый взгляд на мужчин. Будь это орки или обычные бандиты, у нее рука бы не дрогнула прикончить негодяев, но сводить счеты с людьми, которые просто решили воспользоваться удачным положением, было ниже ее достоинства. Сердце наполнилось решимостью. Она будет стоять до конца, если потребуется, и уж определенно постарается найти способ вывести «застрявшую» компанию из города. И, понимая, что терять уже нечего, внутренне собралась, готовясь вскочить… Со стороны улицы донеслись крики людей, с каждой минутой становясь всё громче. Все трое в кабинете направили взгляд на дверь, ведущую из дома на площадь. Жители со всего города отчего-то сбегались на площадь. Бургомистр, выругавшись, направился к выходу. Двери распахнулись, и мэр вышел на террасу дома. Площадь была переполнена людьми. Они галдели так, что сложно было хоть что-нибудь понять из общего гула. — Что здесь происходит?! — он замер на пороге. Алисиэль вышла вслед за ним на улицу и изумленно уставилась на гномов. Те, завидев её слегка оживились и начали между собой перешептываться. — Они собирались украсть оружие, сир, — начальник стражи гордо ответил главе города, держа шлем в руке. — А, враги государства, значит, — бургомистр сузил глаза, довольно ухмыляясь. — Отчаянная банда наёмников, — противно прогнусавил Альфрид. — Не иначе, сир. — Придержи язык, — громко сказал Двалин, выходя вперед. — Вы даже не знаете с кем говорите. Это вам не какой-то преступник. Это Торин, сын Траина, сына Трора! Торин вышел к Двалину, положив руку ему на плечо. — Мы гномы Эребора, — сказал он. — Мы пришли сюда чтобы вернуть свою родину. Народ зашептался, и этот шёпот перерос в гомон. Бургомистр испуганно оглядывался, уперев руки в бока. Алисиэль посмотрела на Торина, который, как настоящий король, стоял и гордо смотрел на бургомистра. — Я помню, каким был этот город в старые добрые времена: в бухте стояли флотилии кораблей, полных шелками и самоцветами. Здесь был не просто городок на озере. Здесь был центр всей торговли севера! — сказал узбад, и толпа согласно загудела. — Я собираюсь вернуть те времена! Я разожгу огонь в великих кузнях Эребора! И богатство и изобилия снова потекут сюда! — Торин, несмотря на свой потрёпанный в опасном путешествии вид и не очень внушительный среди людей рост, говорил настолько пламенно и сурово, что все благоговейно внимали его словам. — С какой стати нам верить твоим словам? — нервно спросил Альфрид, не особо проникшись словам гнома. — Мы ничего о тебе не знаем. Кто может поручиться за твою честность? Повисла тишина. Все оглядывались друг на друга, словно пытаясь отыскать того, кто рискнет взять на себя такую ответственность. Алисиэль, всё это время молча стоявшая позади бургомистра вышла вперед. — Я поручусь за него, — объявила девушка. Все резко повернули головы, с удивлением посмотрев в сторону белобрысой эльфийки. Бургомистр и его советник казалось забыли про её присутствие и, совершенно растерявшись, стояли и только глупо поглядывали друг на друга. — Я прошла с этими гномами не так много, но я уверена, если Торин Дубощит дал свое слово, то он его сдержит. — Она подошла к гному ближе и, заглянув в глаза, продолжила чуть тише. — Как подобает настоящему королю… В толпе слышались голоса одобрения. Торин улыбнулся одной из своих редких, радостных, сияющих улыбок, которая вызвала призрак беззаботного молодого человека, которым он, должно быть, когда-то был, и поднес руку девушки к своим губам, запечатлев теплый поцелуй на костяшках пальцев и тихо молвил: — Спасибо. — Поручительство принято, госпожа. Но что касается ситуации с Вами… — мужчина лукаво улыбнулся. — Боюсь я буду вынужден вернуть вас домой, как требует король Трандуил. На этот раз возмутились гномы. По отряду прошлись недовольные возгласы. Эльфийка, уже ставшая своей в отряде и столько раз выручившая команду, не заслуживала такого отношения. Даже Двалин, дольше всех ворчавший на её присутствие, сейчас сложил руки в замок и пускал в сторону мэра сердитый взгляд, давая понять, что такое решение не является выгодным. — Только тронь! — выступил из толпы Кили, грозно сверкая глазами, но его тут же дернули за руку обратно, чтобы он не наделал глупостей из-за своего пылкого нрава. Алисиэль с благодарностью посмотрела на них и почувствовала себя под защитой в окружении гномов. Торин, тем временем, вышел вперед и поднялся на пару ступенек. — Сейчас перед вами стоит не король лесных эльфов, а Король Эребора. Принцесса добровольно отправилась с нами в путь и продолжит его, если того пожелает. Вы не вправе препятствовать этому. Так что я обращаюсь к правителю Озёрного города. Вы поможете осуществить предсказанное? Вы согласны разделить несметные богатства моего народа? Ваше слово. Правитель Озёрного города оказался в замешательстве: с одной стороны, пусть и своенравные, но давние торговые партнёры-эльфы и удобный шанс избавиться от Барда, с другой — толпа разъярённых гномов, явившиеся без спросу, но с очень выгодным предложением. Правителю меньше всего хотелось оказаться в центре чужого конфликта и уж тем более принимать чью-то сторону. Возможно, удастся мирно отделаться от незваных гостей и сохранить нейтралитет, понадеялся он. В таком случае выдавать так поспешно эльфийку было плохой идеей. В конце концов, он сможет это сделать позже, когда гномы сдержат уговор. Бургомистр молчал, размышляя про себя. — Я вам вот что скажу… — он сделал паузу и прищурился — Добро пожаловать! — воскликнул мужчина, раскинув руки в стороны приветствуя гостей. — Добро пожаловать и трижды добро пожаловать, Король под горой! Народ возликовал, толпа людей разразилась радостными криками, теперь они аплодировали отряду и обнимали друг друга. Алисиэль улыбнулась и облегченно выдохнула.

***

Вся компания была приглашена в большой дом мэра. Он устроил им грандиозный пир в честь возвращения Эребора. Зал был большой, с множеством длинных столов. В углу комнаты играл оркестр, нанятый бургомистром. Еда была быстро приготовлена и разложена на столах. Вдоль стены был устроен бар с бочками эля и вина на разлив. На барной стойке уже было приготовлено много кружек. Гномы, Бильбо и Алисиэль весело проводили время. Все на вечер забыли о своих заботах, предвкушая скорое возвращение в родные земли. Они сидели за длинным столом, танцевали и подпевали песням, которую играли музыканты. У каждого в руках была кружка эля, а свободные руки обвивали шеи друг друга. Играла музыка, эль лился рекой, Бофур был самым весёлым, поэтому надрался самым первым до чёртиков и с определённым интервалом отплясывал на краю стола. Люди, сидевшие за соседними столиками, притопывали ему ногами в такт музыке. Бомбур щёлкал челюстью уже после того, как он заглатывал куски пищи, и то только потому, что присутствовал жевательный рефлекс. Нори украл что-то из кармана Бильбо и, хотя позднее неохотно вернул обратно, хоббит никак не мог успокоиться. Глоин и Двалин вступили в… спор и направили бы свои клинки против любого, кто попытался бы встрять. Торин и Балин обсуждали планы на следующие дни. Алисиэль улыбалась, наблюдая за всеми. Несмотря на отсутствие у гномов приличий и этикета во время пиршеств, которые были присущи эльфам, когда они веселились от души, то заражали всех присутствующих неудержимым смехом и оптимизмом. От этого Алисиэль чувствовала себя как-то уютно и легко. «Если бы отец увидел меня сейчас, то был бы в ужасе. Как и Леголас…» — при мысли о семье она вдруг поняла, как сильно скучает по ним. Нечасто ей доводилось покидать родные места, а уж в качестве непокорной, бунтующей дочери и сестры случая совершенно не представлялось. — Миледи, потанцуйте со мной, пожалуйста. — выдернув эльфийку из своих мыслей, спросил Фили с милой улыбкой, играющей на губах, когда музыканты заиграли новую песню. Алисиэль покачала головой и мягко улыбнулась. — Я буду танцевать с тобой, но не на столе, — ответила девушка гному с легким смешком. Фили кивнул и, спрыгнув со стола, протянул ей руку. — Я тоже хочу! — Крикнул Килли, допивая эль, но большинство пролилось мимо рта по его щетинистому подбородку на одежду. Отплясывая, выбивая такт ботинками, Фили повернул голову и как-то странно посмотрел на брата. — Ты хочешь потанцевать со мной, Кили? — Спросил он гнома со смешком. — Как мило с твоей стороны! Кили покачал головой и издал глубокий хриплый смешок. — Да не с тобой, сумасшедший, — ответил он своему брату. — Я обращался к даме. — Он был явно пьян и не удержал равновесие когда слезал со стула, споткнулся и упал ничком. Все разразились хохотом. Кили закряхтел, поднимаясь на ноги. Его нога ещё болела от орочьей стрелы, но из-за выпитого алкоголя боль притупилась. — У нас есть первый упавший! — объявил Бифур. — По правилам он должен лизнуть сапог! — Нееет! — Кили замер, уставившись на гнома. — Ты шутишь! — Нет. — Это отвратительно. — не унимался гном. — Да, но правила есть правила — ответил рассудительный Балин. — Собираешься ты уже сделать это, или как?! — казалось Двалин терял терпение. Кили вздрогнул, затем встал с лицом, как будто готовым к битве. Рядом сидящий Ори высунул ногу и встряхнул ее, на лице появилась улыбка. Схватив того за лодыжку, Кили поднял его ногу так, чтобы рассматриваемый ботинок не оказался прямо перед его лицом. Брюнет отшатнулся, смеясь. Группа коллективно наклонилась вперед одновременно в ожидании, отвращении и восторге. — Это совершенно антисанитарно, — Бильбо закрыл глаза. Алисиэль закрыла рот руками, едва сдерживая смех. Кили поморщился и высунул язык, закрыв глаза. Он двигался невероятно медленно, наклоняя лицо вперед, пока едва не коснулся подошвы ботинка кончиком языка. Затем тут же уронил ботинок Ори и начал махать руками, пока компания разразилась новым приступом смеха. — Вода! Мне нужна вода! — он схватил кувшин с водой и выплеснув почти все его содержимое в рот, прежде чем сплюнуть. За другим концом стола Двалин вступил в состязание за выпивку с Бофуром, Бифуром и Глоином. — Ладно, дамочки, если вы потеряете сознание, то проиграете. Кто последний будет бодрствовать — побеждает, — объяснил Балин, раздавая кружки эля гномам. А затем отдал команду. — Приготовились, пей! Бильбо отвечал за наполнение новых кружек элем, когда они допивали. Все четверо гномов подняли свои кружки и принялись жадно глотать жидкость, пока остальные подбадривали криками. Гномы разошлись, наперебой провозглашая здравицы, едва успевая наполнять кубки и выпивать их. Стало шумно и весело, и малый, и старый танцевали, где могли. Алисиэль и Фили, наплясавшись так, что чуть не стерли металлические накладки на ботинках, повалились на лавку, смеясь и пытаясь отдышаться. В этот вечер Алисиэль веселилась так, как никогда в жизни. Никогда в жизни она не испытывала такого радостного чувства. И было так легко и прекрасно, а душа пела. Она чувствовала себя счастливой и невероятно свободной. На какой-то миг остановившись, восторженно взглянув вокруг она поняла, что всё это время ей не хватало этой простоты. Здесь она могла быть собой и веселиться с друзьями, без всех благородных речей и восхвалений, без поклонов и чрезмерного этикета. Ей нравилось ощущать свою сопричастность этому миру, не хотелось его покидать, возвращаясь в свой. Здесь она начинала по-особому чувствовать. Ее способность воспринимать окружающее не обострялась, не ослабевала, но становилась другой. И это было настолько прекрасно и просто, что у неё перехватывало дыхание от восторга. Пить хотелось неимоверно, но все бочонки и кувшины вокруг были пусты. И тут Алисиэль заметила, что в их компании не хватает Торина. Спросив Бильбо куда тот ушел, она решила проследовать за ним. Звёзды отражались в тёмных водах и покачивались на волнах, отчего казалось, что город летит по воздуху в окружении звёзд, словно корабль легендарного Эарендила. Торин стоял спиной к дому на уединенном пирсе, который выступал над зеркальной водой, его глаза были устремлены на темный шпиль Одинокой Горы, он был так погружен в свои мысли, что не услышал, когда Алисиэль приблизилась. — Ты счастлив, что находишься так близко к дому? Он вздрогнул при звуке её голоса, обернулся, чтобы посмотреть на эльфийку, а потом снова посмотрел на гору. — Так близко, но ещё нужно столько сделать, чтобы его вернуть, — задумчиво сказал он и на мгновение замолчал, прежде чем пристально посмотрел на Алисиэль. — Что ты здесь делаешь? — Я могла бы спросить тебя о том же, — она скромно улыбнулась, вставая рядом с ним и добавила. — В Эсгароте есть человек, чью компанию я искала сегодня вечером, но он ушел в разгар веселья, поэтому мне пришлось его искать. И вот я здесь. Гном слегка оторопел от такого открытого ответа, но в груди приятно потеплело. — Да, — признался он, — мне нужно было подышать свежим воздухом…и подумать. Остальные все еще там? — О да, — невольно усмехнулась принцесса. — Я думаю, утром бургомистр обнаружит, что запасы его эля значительно уменьшились. Уголок рта Торина приподнялся, и он искоса взглянул на нее. — А… Бард? — Нет, конечно, нет, — девушка в замешательстве покачала головой. — Я не думаю, что он будет желанным гостем в доме мэра в ближайшее время. Торин кивнул и отважился спросить:  — Ты отправишься с нами к горе? Выражение лица эльфийки приняло легкое удивление. — Почему я не должна этого делать? Его взгляд блуждал по дальнему берегу озера. — Причина ясна всем. — Говорить загадками не похоже на тебя, Торин, — нахмурилась девушка, взглянув на гнома. — Если тебе есть что сказать мне, говори. В голове девушки появилась тревожная мысль. — «Он больше не хочет видеть меня в отряде» Когда он снова повернулся к ней, в его глазах мелькнуло беспокойство. — Опасности этого похода еще не позади — пробормотал он, и, хотя его голос был хриплым от волнения, тон был извиняющимся. — Я не могу сказать, что будет завтра. — О, Торин, — вздохнула девушка, улыбаясь, и он с любопытством посмотрел на неё, явно застигнутый врасплох такой реакцией на его слова. — Я не прошу тебя обещать мне завтра. Выбирая этот путь, я знала, что он будет тернист и труден, но сейчас я там, где хочу быть. В этот момент Торин хотел забыть о том, кем является, о вражде их народов, о ненависти и предрассудках. Окунуться в мир, заполненный серебряным блеском, где пролегает лунный путь. Но он не мог, его долг перед своим народом был выше личных желаний. — Мы слишком разные, — боясь своих же слов тихо сказал Торин, смотря в голубые глаза эльфийки. — Из разных миров. Ты — принцесса эльфов, я — Король Эребора, нам вряд ли дано понять друг друга. — произнёс он, не совсем веря в то что говорит. — Разве это важно? — сказал она, не в силах удержать тоску в своем голосе. — Сложно понять лишь того, кто не хочет понимать тебя в ответ, — эльфийка покачала головой и поругала себя за глупость. Недоверие между гномами и эльфами было давним, и, конечно же, было невозможно, чтобы этот гном — этот король гномов — мог относиться к ней, мог даже думать о ней с чем-то большим, чем обычная вежливость. Алисиэль выглядела смущенной этим разговором, её щеки потемнели в лунном свете от румянца, и она, быстро заморгав, отвернулась. Торин смотрел на её силуэт. В своей жизни он не привык бегать. Ни от сражений, ни от неловких вопросов с такими же неловкими ответами. Он надеялся, что после его слов она уйдёт. Но она не ушла. — Ты ведь знаешь, я ненавидел эльфов всю свою жизнь. Я презирал их, считал едва ли достойными уважения… Многое изменилось с тех пор… Элронд, Галадриэль, и ты… — ответил он ей, и грустная улыбка появилась у него на лице. Протянув руку, он кончиками пальцев тепло коснулся ее запястья. — …Я очень благодарен тебе, — его кадык дернулся. — Очень тебе благодарен, — в его словах чувствовалась искренность. Вернув самообладание, Алисиэль слегка повернулась в его сторону и кивнула с теплой улыбкой, принимая благодарность. Лунный свет мягко струился по причалу, обволакивая ее едва заметной дымкой. Но почему-то сквозь эту дымку Торин особенно отчетливо видел её. Его кожа казалась особенно темной рядом с ее белоснежной, омытой лунным светом, а волосы стали ещё белее, излучая серебристый свет. — Я рада, что встретила вас, — через минуту молчания вдруг произнесла она, в глубине души беспокоясь о том, что больше не представится случай сказать это. И, пожелав доброй ночи, вернулась в дом, оставляя Торина наедине с самим собой.