Осколки вечной любви

Максим. Сегодняшнее утро официально признано самым ужасным утром за всю мою жизнь. То, что я пережил за эти пару часов, нельзя просто передать словами. Это нужно именно чувствовать. Дикий, животный страх. Все действия на уровне инстинкта. Все, что происходит, словно в тумане. Для меня перестало существовать все на свете: любые звуки, люди, которые окружают меня, события. Я не понимал ничего. Просто все превратилось в одно большое пятно. И действовал я на рефлексе. Исчезло все, кроме Кристины Кошелевой. Девушка сидела на полу около двери в свою комнату, обхватив руками свои колени и смотрела в одну точку. Не реагировала ни на что. Даже не моргала. -Кристина, вставай пожалуйста, — умолял ее я хватаясь своими дрожащими руками за ее плечи. -Пожалуйста, Крис. -Сейчас Сережа врача приведет, все будет хорошо, — рядом шепчет Соня. — Это просто шок, она отойдет, ее голос тоже дрожит. -Поговори со мной, — молю я и беру лицо девушки в свои руки. -Скажи хоть что-то, Крис! — чувствую, как меня начинает трясти изнутри от страха. Она молчит уже около двадцати минут, и я готов проклинать Трущева за то, что он бегает за этим долбанным врачом так долго. Он что, живет в другом городе? Девушка сидела на полу около открытой двери в свою комнату, обхватив руками свои коленки подтянутые к груди. -Это просто шоковое состояние, — щебетала рядом Соня, но от нее мне легче не становилось. Ее тоже трясло и этот страх передавался и мне. — Все будет хорошо, — шептала она. -Кошелева, пожалуйста, не заставляй меня применять к тебе силу. Ты же знаешь, я могу, — шепчу ей почти в губы. -Надо будет, я тебя силой заставлю в чувства прийти. Скажи мне хоть что-нибудь! Но она продолжала молчать. И смотреть сквозь меня, словно не видит и не слышит. Я начинал терять самообладание. Смотреть на нее, когда она в таком состоянии это просто невыносимо, злость вперемешку со страхом окутывала меня, и я не знал, что мне делать. Вместе с самообладанием уходил еще и контроль над своими поступками. -С меня хватит, — рычу зло я и хватаю Кошелеву за плечо, — Ты придешь в себя! И не важно хочешь ты этого или нет! — толкаю девушку в комнату, дверь которой Соня с трудом успевает открыть. -Не смей с ней так обращаться, — чувствую, как ее подруга ногтями цепляется мне в локоть, пытаясь остановить. — Я тебе все лицо расцарапаю, если ты не прекратишь с ней так обращаться, клянусь всеми высшими силами, что сделаю это! Меня смешат ее слова, но уверенность в ее глазах позволяет восхититься их с Крис дружбой. -Я не собираюсь причинять ей боль, — спокойно говорю ей прямо в глаза. -А чего это? Раньше же постоянно причинял? — Соня забирает Крис из моих руку и сама ведет к кровати, а затем опускается на колени к изголовью. Я теряюсь от ее слов, видимо Крис рассказывает ей абсолютно все, что происходит между нами. -И снова же причинишь, — заканчивает она свою мысли не глядя на меня. -Вопрос только когда ты это сделаешь! -А ты у нас, я так понимаю, ясновидящая, да? — меня начинают злить ее слова, хотя я прекрасно понимаю, что не имею права на нее злиться. Она права на все сотню процентов. Я уверен, что еще не раз сделаю Кристине больно, вопрос только сможет ли она это мне простить. -Здесь не надо быть ясновидящей, просто достаточно посмотреть на тебя глазами не влюбленного в тебя человека. -Слушай, она меня простила, ясно? Значит было за что! Зачем ты все усугубляешь? Мы друг другу не враги, — я смотрю девушке снова в глаза. — Мы оба хотим, чтобы она была счастлива, разве не так? -Да, так, — Соня тяжело вздыхает. — Просто она очень сильно мучилась этот месяц, и я знаю, что это из-за тебя. Поэтому у меня к тебе доверия нет! -Мне не нужно твое доверие или тем более одобрение, — с усмешкой говорю я. — Просто не лезь к нам. -А может тебе вообще покинуть эту комнату, а? В твоей помощи я не нуждаюсь, справлюсь сама! — девушка встает на ноги, скрещивает руки на своей груди и с ненавистью смотрит на меня. — Проваливай отсюда, Максим! Я невольно делаю шаг назад, но застываю. Смотрю на Кристину, но девушка лишь подтянула свои колени к груди и продолжает смотреть в одну точку, не реагируя на внешний мир. Даже не плачет, как обычно. Она же всегда, чуть что случилось, сразу в слезы! -А может Вы отсюда нахрен оба выйдете? — Трущев в комнату заходит, смотрит на двоих, злость в глазах даже не скрывая. — Вы охренели в конец что ли? Вы еще тут подеритесь, это же именно то, что ей нужно! Можно свое эго в другом месте потешить, или Вам принципиально зрители нужны? — Сергей меня плечом больно задевает, к Крис направляется, а я смотрю на Соню и у нее в глазах стыд застывает за то, что спектакль устроила такой на глазах еле живой подруги. Уверен в моих глазах он тоже явно читается. Но я понимал ее отчасти, она пытается защитить ее — уверена, я причина всех ее бед. -Крис? — Трущев зовет ее еле слышно и за руку берет, из-за чего я теряюсь. Знаю, они в последнее время нашли общий язык, но я не знал, что он проникся к ней такой сильной симпатией. -Ты меня слышишь вообще? Кивни, пожалуйста, — большим пальцем по ее руке проводит, глаза закрывая, но девушка не реагирует на него совсем, сквозь смотрит. -А где врач, Сергей? — Соня вперед подается, рядом садится, а все, что остается мне это просто рядом стоять и наблюдать за картиной этой, я ведь ничем не могу ей помочь. Так наверное будет всегда, я не буду способен помочь ей, когда она будет разбита, потому что понятия не имею, что делают люди в таких ситуациях. -Его сейчас нет в интернате, я попросил, чтобы он зашел к Вам в комнату, когда появится, — Трущев обратно взгляд на Крис переводит и выдыхает тяжело. — А ты послушай меня внимательно, — он уверен, что она слышит его. — В этом нет твоей вины, понятно? Не смей себя винить. Если бы ты была дома, то ты не смогла бы все-равно этого не допустить. Сейчас твоя мама в безопасности, твой отец далеко, и вся эта история закончится нормально. Знаю, ты думаешь, что виновата во всем на свете, но это не так. Ты занимаешься здесь очень важным делом, помогаешь детям, которым никто не может помочь, или просто не хочет. А ты это делаешь, понимаешь? Ты огромная молодец, Кристина, — он снова начинает поглаживать ее руку, а я не понимаю, из-за чего он так сильно сейчас изменился по отношению к ней. -Посмотри на меня, — просит он, и происходит чудо, она переводит на него свой взгляд, который вроде бы перестает быть стеклянным. -Молодец, — улыбается Сергей и смотрит на Соню. -Оставайся с ней до прихода врача, ладно? -Конечно, а Вы куда? — девушка меняется с Трущевым местами. -Пойдем покурим и предупредим директора, что Крис не сможет помочь им с проверкой, ей бы говорить снова научиться, — друг подходит ко мне, хватает за плечо и силой выводит из комнаты, а я оглядываюсь на Кристину в последний раз и вижу, как по ее щекам бегут слезы, и она смотрит на то, как я удаляюсь, снова бросаю ее. Она хочет, чтобы я остался, но никогда не попросит меня об этом, она же гордая. А я не способен остаться сам, мне просто страшно и все. -Она же будет снова разговаривать, правда? — я смотрю на Трущева, делая очередную затяжку. — Это же пройдет, верно? Сергей плечами пожимает, не говорит мне ничего, он даже в глаза мне больше не смотрит, в свои мысли погружается полностью, из реальности ускользает. -Не знаю, должно. -Что-то случилось? — я пытаюсь понять друга своего хоть немного, поведение которого для меня сейчас загадка, но не успеваю спросить еще хоть что-то, потому что рядом Назима оказывается в короткой летней майке и взволнованным лицом, собранными в высокий хвост волосами, и одышкой тяжелой, словно бежала она не один километр. Трущев взгляд на нее свой переводит, языком цокает и глаза к небу закатывает. -Выперлась она, блять, в майке, — зло выплевывает в ее сторону и с себя куртку снимает, ей на плечи натягивает. -Ты чего? — Нази шаг назад делает от его резких слов, смотрит так, словно не понимает какого черта он с ней так общаться себе позволяет. — Не выспался что ли? — девушка руки в бока упирает и смотрит на него зло. -Придурок! — Назима ко мне поворачивается, к нему спиной театрально становится. — Как Кристина? Я только что узнала и хотела у тебя все узнать. Нужна какая-то помощь? -Ты откуда вообще знаешь, что мы вместе? — тушу сигарету о перегородку забора. -Трущев, твои заслуги? -Нет, я молчал, — он сигарету даже не докуривает, просто выкидывает ее, разворачивается и уходит, а мы смотрим на его удаляющийся силуэт, редко переглядываясь с девушкой. -Что происходит? — Нази ко мне поворачивается, словно у меня ответы на все вопросы есть, но я лишь плечами могу пожать безразлично. Шагаю на девушку, застегивая на ней куртку Трущева и беру ее под руку, увожу прочь с территории интерната. -Так откуда ты все знаешь уже? Только шесть утра, все спят еще. -Я хотела песню свою дописать, когда к актовому залу шла, то услышала какой-то шум и крики. Пошла на звук, а там Соня рыдала в объятиях Олега, говорила, что с Крис что-то случилось, но сейчас с ней врач и все будет хорошо. Я не стала к ним подходить, решила все узнать у тебя, думала ты точно будешь в курсе дела. -А почему я должен что-то знать, Нази? — я улыбаюсь ей. — С чего ты взяла, что мне есть до нее дело? -Это было заметно сразу, Максим. Мне по-крайней мере точно. Да и Майер тоже, ты думаешь почему она теперь тебя избегает и видеть не хочет, обидно ей, что ты ее такую красавицу на обычную школьницу променял. -Так ты говоришь, что врач уже у Кристины? -Да, так Соня сказала, — девушка плечами пожимает. — Почему ты не с ней? Я думала ты не оставишь ее. -Она не просила меня остаться, — пожимаю снова плечами и подкуриваю очередную сигарету. Это было больно произносить вслух. Она и в самом деле не просила меня оказаться рядом с ней в этот сложный момент. Она и реагировать начала только на слова Трущева, на меня у нее никакой реакции не было, возможно она вообще не хотела, чтобы я был рядом с ней. -Думаю если ей понадобился врач, то ты должен был остаться, даже если она тебя выгоняла бы. По крайней мере, если тебе не плевать на нее. -Назима, давай на чистоту, — прошу я невольно повышая голос. Девушка кивает мне, и я продолжаю, — Я ничего не смогу с собой сделать. Да, я очень стараюсь, я очень ей дорожу, но мне не шестнадцать лет, я не смогу себя изменить, я уже вырос, сложился, сделал себя сам. Я могу сейчас пойти к ней, извиниться перед ней, провести у нее весь день и всю ночь, извиниться за то, что я ушел, но ни одно извинение в мире не исправит того, что я ей совершенно не подхожу, понятно? Я ей не подхожу, Нази! Никак! Она права, я буду зависать на студиях, а она будет меня ждать сутками напролет. Я буду пить, а она не захочет мириться с моим алкоголизмом, мы все-равно расстанемся, это неизбежно. Так пусть это лучше будет сейчас, пока еще все не так далеко зашло. -Ты просто боишься этой жизни, Максим, — Назима смеется мне в лицо. — И я понимаю тебя, поверь мне, я тебя очень хорошо понимаю. Предложи мне сейчас отношения, я буду бежать от них, как от огня, потому что один раз так круто уже обожглась, просто не хочу рисковать снова. И даже моя симпатия к Трущеву не изменит этот момент. Мне страшно. Очень страшно. Также боишься и ты. Ты вроде и готов уже быть взрослым и ответственным человеком, но из-за отсутствия у тебя опыта в этой сфере, просто сдаешься и бежишь прочь от всего этого как можно дальше, а прикрываешься тем, что ты не тот человек, который нужен Кристине. Ты у нее спрашивал, кто ей нужен? Почему ты считаешь себя настолько хорошим психологом, что принимаешь решение за нее? Ты просто боишься изменить свою жизнь, хоть и хочешь этого, ясно тебе? И пока ты сам не поймешь, что тебе надо вылезти из своей скорлупы под названием «музыка-алкоголь-я одинокий волк», ты будешь несчастен, потому что твое настроение меняется просто даже от того, что Кристина появляется в поле твоего зрения. Я не говорю, что Вы никогда не разойдетесь, возможно Вы и правда разбежитесь, но это решение Вы должны принять вместе, а не ты один, — теперь Нази уже пожимает плечами, а я усмехаюсь ее речи. -Ты знаешь, что можешь быть очень красноречива, если на самом деле этого захочешь? — я меняю тему и девушка скептически на меня из-за этого смотрит. -Я подумаю, — сдаюсь я. — Обещаю тебе. Нази дрожит от холода, поэтому мы разворачиваемся и уже в полной тишине возвращаемся обратно. Девушка кидает мне куртку Трущева и говорит о том, что не хочет его видеть в таком странном расположении духа, поэтому просит вернуть ему вещь, и я соглашаюсь. До вечера не могу найти себе место. Музыка у меня не получается, голос пропадает. Трущев как-будто сквозь землю провалился, с той стычки во дворе я его до сих пор не видел, поэтому приходится таскать его куртку с собой. Назима и Майер помогают директору организовать достойную встречу комиссии, ведь весть о том, что Крис больше не может помочь ей с проверкой сильно ее подкосила, теперь женщина боялась даже собственной тени. Я даже несколько раз подходил к комнате Кристины, но не решался заходить внутрь, слышал голоса Олега и Сони, поэтому просто ретировался назад. Мои руки дрожали, и я даже не смог вспомнить момент, когда испытывал это в последний раз. Мне некуда было податься, поэтому просто как приведение ходил по интернату в поисках непонятно чего. И нашел. Выходя из общего туалета на третьем этаже, я невольно услышал совсем юный детский голос, который кричал что-то о помощи. Сегодня видимо она нужна каждому первому встреченному мной человеку. Я не ожидал увидеть то, что увидел, когда толкнул очередную неприметную дверь рядом с туалетом. Две девочки, примерно тринадцати лет, находились внутри. Только одна стояла на подоконнике перед открытым окном, а вторая кричала и звала на помощь, держа свою подругу за руку. -Какого черта? — срывается с моих губ, и я с силой захлопываю за собой дверь. -Вы что тут творите, а? -Помогите, пожалуйста, — срывается вторая девчонка и смотрит на меня. Ее веса и силы явно не хватает для того, чтобы затащить свою подопечную обратно в кабинет, но достаточно для того, чтобы удерживать ее на грани. — Она хочет выброситься из окна! -Я все равно это сделаю, не сегодня, значит завтра! — орет вторая, пытаясь скинуть руку своей подруги, — пусти меня! -Отлично вообще, — я закатываю глаза к потолку и направляюсь к своим незнакомкам, хватая последнюю за руку, стаскивая с подоконника. — Рехнулась совсем? Третий этаж, ты бы не погибла, просто осталась инвалидом бы! -Спасибо, спасибо Вам большое, — девушка обнимает за шею только что спасенную мной девчонку и рассыпается в благодарностях. -Огромное Вам спасибо! -Да хватит, — пытаюсь прервать ее словесное недержание я. — Какого кляпа она вообще стояла на этом подоконнике? Вам сколько лет? Что у Вас такого ужасного могло случиться, что Вы решили, что это конец жизни? Раньше детдомовские друг друга изводили, а теперь что, сами на тот свет спешите? — сажусь на корточки возле этих двух подруг, закатывая глаза. Это точно не мой день, Максим Свобода спасает детей от суицида. Да в это ни одна живая душа не поверит! -А Вы все взрослые такие, да? — девчонка, которая минуту назад стояла перед открытым окном подает голос, и я поднимаю на нее удивленный взгляд. В глазах мелкой полно решимости, поэтому я сначала даже теряюсь от того, какой прямой у нее взгляд, и серьезно начинаю задумываться о том, а не сообщить ли мне об этой кому-нибудь еще, вдруг и правда что-то сделает с собой? -Тебя как зовут-то? — спрашиваю я, полностью опускаясь на пол. -Ника, — выдыхает она. — А она Лиза, — девчонка кивает на свою подругу, которая все еще не выпускает ее из своих объятий и снова смотрит на меня. -Давай я отведу Вас к психологу и там Вы поговорите, идет? Я на эту роль не гожусь. Вставайте, — поднимаюсь на ноги и направляюсь на выход, но голос Ники меня останавливает: -Я сделаю это снова. Я не буду жить, — кричит она, а затем срывается со своего места и бросается к окну. Лиза не успевает среагировать, а не успеваю добежать до этого проклятого окна, и девчонка выпрыгивает в него. Я кричу на весь кабинет и покрываюсь мурашками от ужаса и страха произошедшего. Хватаю вторую за руку, чтобы она не посмела сделать тоже самое и не увидела то, что сейчас происходит с ее подругой внизу. -Да вы что, совсем ебанутые, совсем что ли из ума выжили? Я собственными руками Вас передушу! — кричу я, прижимая мелкую к себе. Меня всего трясет изнутри, и моя дрожь передается Лизе. Господи, я же мог все это остановить, я же мог ее спасти! -Ты говорил, что она не разобьется с этой высоты, — кричит мелкая и бьет меня кулаками в живот. — Ты говорил, что она выживет, — подруга начинает падать на пол и захлебываться в своих же рыданиях. У меня сердце сжимается от этой картины, в глазах начинает мутнеть, и я почти уверен в том, что сейчас потеряю сознание. — Сделай что-нибудь, ты же взрослый, — молит меня Лиза, и я словно в тумане перевожу на нее свой взгляд. Ее голос где-то далеко, как будто нас разделяют несколько метров, но на самом деле между нами всего лишь несколько сантиметров. Хватаюсь рукой за стенку кабинета и оседаю на пол. Малая ползет ко мне и прижимается всем телом, обхватывая меня за шею. Чувствую ее слезы на своей рубашке, а затем ощущаю, как по моим щекам бегут собственные. -Помоги ей, — умоляет меня Лиза, тяжело дыша мне в ухо. — Пожалуйста. И я срываюсь с места, хватая за руку девчонку и тащу за собой прочь из комнаты. По пути мне не встречается ни одного живого человека, а я продолжаю бежать вперед, чувствуя, как ребенок не успевает за мной и постоянно падает, но меня это не останавливает. Я бегу по лестнице вниз, продолжая кричать и звать на помощь. -Максим, Боже, стой, — Нази вырастает буквально из воздуха, а может просто из-за слез, которые застилают мне глаза, я ничего не вижу. — Что происходит, Максим, пожалуйста, — молит она, обхватывая мою лицо руками. -Успокойся, Боже, — Джанибекова кричит что-то еще, но я не разбираю уже ничего. Отпускаю Лизу из своей железной хватки и оседаю на пол, закрывая лицо руками, захлебываясь рыданиями. -Макс, — слышу голос Трущева, поднимаю глаза и вижу, как он опускается передо мной на колени. — Выдохни и говори, — он явно напуган, глаза бегают из стороны в сторону, и трясутся руки. Сзади бегает Майер. -Времени нет, — поднимаюсь с помощью друга на ноги. — Женя, следи за ребенком, поняла? — кидаю Лизу словно вещь в сторону девушки, и та перехватывает ее, прижимая к себе. -Головой за нее отвечаешь, ни на шаг от нее не отходи, поняла? — повышаю голос я, и подруга кивает. -Нази, срочно, вызывай скорую! Срочно, блять, — отворачиваюсь от друзей, переводя дыхание. -Серега, со мной, бегом, нет времени, — и я снова срываюсь с места, бегу, перескакивая несколько ступенек сразу, краем глаза вижу, что друг несется рядом со мной. Мы оба вылетаем на улицу, и я останавливаюсь. Пытаюсь понять с какой стороны интерната находится нужный мне кабинет. С какой стороны, мне, блять, ее искать. -Максим, в двух словах, какого черта происходит? — я не успеваю ничего ответить ему, потому что слышу крик, и знаю, что там обнаружил его обладатель. -Бегом, — из последних сил выдыхаю я, снова срываясь с места. Мы почти огибаем здание целиком. -Сука, да твою же мать, твою мать, — орет Трущев опускаясь возле тела девушки на колени. -Максим, какого черта? — продолжает орать он и бьет меня в плечо. — Я тебя спрашиваю, какого черта происходит? -Отвали, — я просто отмахиваюсь от него и тоже опускаюсь на колени рядом с Никой. -Ника, слышишь меня? — шепчу я, беря девушку за руку. -Пожалуйста, если ты меня слышишь, то просто сожми мои пальцы, ладно? Жду целое мгновение, которое кажется вечностью, но ничего не происходит. Черт, она не могла погибнуть. Нет, только не из-за того, что я отвернулся от нее в самый ужасный для нее момент. Даже если и проблема на самом деле ничего из себя не представляет, для нее она была глобальная, я должен был ее выслушать, я обязан был ей помочь! А я просто отвернулся! -Ника, пожалуйста, — молю я, и мои слезы падают на ее лицо. — Пожалуйста, борись. Я обещаю тебе, все можно исправить. Главное живи. Борись, Ника! Борись, — кричу я. — Ты, сука, не должна погибнуть. Не так, это же ужасно, ты ребенок, ты этого не заслужила, — я прикасаюсь губами к ее лбу, закрывая глаза. Она не реагирует на меня, а я продолжаю крепко сжимать ее руку. -Господи, — выдыхает сзади меня Назима, и я слышу, как она пытается подойти ближе, но Трущев вскакивает на ноги и преграждает ей путь. -Не смей, — шепчет он, обнимая ее. — Вернись в интернат, пожалуйста. Ты вызвала скорую? -Да, едут, — девушка обнимает его в ответ, но не двигается со своего места, явно не собирается уходить. -Идите встречайте ее, — кричу я своим друзья. -Идите к главному входу и приведите их сюда. Скажите, что попытка суицида, выбросилась с третьего этажа. -Макс, ты видел, как она эта сделала? — чувствую спинным мозгом, что Серега смотрит на меня. -Боже, да идите же Вы уже. Она умрет пока Вы будите информацию из меня вытаскивать, пожалуйста, не стойте, как идиоты! Идите нахрен встречать скорую, — ору я не своим голосом, который на последнем слове просто срывается. И они уходят. -Ника, я могу помочь тебе. Я не знаю, что у тебя случилось, но я уверен, что все можно исправить и как-то решить. Окей? Пожалуйста, ты если слышишь меня, то просто держись. Слушай мой голос и старайся за него цепляться, ладно? А я просто буду с тобой разговаривать, хорошо? — вытираю ладонью слезы со своего лица и сажусь на землю, не выпуская второй рукой ее руку. — Ты знаешь, я ведь тоже хотел свести счеты с жизнью, когда моих родителей не стало. Правда я хотел повеситься, не знаю, почему именно этот способ. Но меня остановил мой друг, представляешь? Точно также, как тебя сегодня пыталась спасти твоя подруга. Ты цени ее, это очень потрясающие люди, такие друзья это редкость и не важно в каком возрасте они появляется. Все можно исправить, поверь мне. Всегда можно начать с начала. Я помогу тебе, когда ты придешь в себя. Это произошло настолько быстро, что я сначала не смог понять, что именно случилось. Ника сжала мою руку. -Ты молодец, — я снова ощутил слезы на своих щеках, но уже слезы счастья. — Ты справишься, ты боец! Сзади раздаются торопливые шаги и я облегченно выдыхаю. Слава Богу этот кошмар скоро закончится. Я стою в стороне рядом с Трущевым, который по-прежнему обнимает Назиму. Врачи бегают рядом Никой и что-то кричат на своем умном медицинской языке. -Может нашатырь? — спрашивает меня молодой фельдшер. -На Вас лица нет. -Вы ей помогите, я не умираю, — огрызаюсь я, запуская руки в свои волосы. -Чего Вы встали-то? Работайте! -Максим, — Нази отходит от Трущева и обнимает меня. — Все будет хорошо. -Значит так, — пока Нику перекладывают на носилки, к нам подходит женщина в возрасте и смотрит в свои бумажки. -Предварительно могу сказать, что у нее закрытая черепно-мозговая травма, перелом пятого и шестого позвоночника и закрытый перелом шейки бедра. Возможно внутреннее кровотечение. Мы вызвали полицию, она скоро приедет, Вас обязательно допросят. -Она будет жить? — спрашиваю я, потому что нихрена не понимаю в том, что она говорит. -Она в коме, — женщина тяжело вздыхает. — Ее подключат сейчас ко всему необходимому оборудованию, мы возьмем все необходимые анализы, рентген и после этого сможем дать уже точную характеристику ее состоянию. Сами понимаете, сложно судить вот так. -Куда Вы ее повезете? — спрашивает Трущев. -В пятую городскую. Сопровождающие будут?- она смотрит на меня и я готов согласиться на это, но слышу другой голос, который перебивает меня. -Я поеду, я директор этого детского дома, - Валерия Анатольевна появляется из ниоткуда и я смотрю на Серегу. -Да, я позвонил ей. Ты думаешь, я не должен был? - он смотрит на меня так, сложно впервые видит. -Должен, - выдыхаю я. Нику проносят на кушетку мимо меня и я снова беру ее за руку. -Все будет хорошо, ты главное держись, - шепчу я. - Ты обещала мне. -Вы найдите Лизу и отведите ее к нашему психологу. Поговорите с полицией, если им нужна именно я, то пусть приезжают завтра. И найдите Хабиба, раз Кристина не может сейчас управлять интернатом, попросите временно его об этом, он справится. -Конечно, - Трущев обнимает женщину и она направляется вслед за врачами к машине скорой помощи. Когда они скрываются из поля зрения, я поворачиваюсь к своим друзьям и выдыхаю. Напряжение, которое было внутри меня испаряется. Я просто закрываю глаза, чувствуя, что сейчас просто замертво упаду. -Пошли, - Трущев обнимает меня за плечи и ведет обратно в интернат. - Все будет нормально, главное, что она жива. Нази плетется за нами, ощущаю, что девушка напряжена до предела. -Серый, я хочу побыть один, прости. Просто один. Из-за меня человек чуть не погиб, возможно инвалидом навсегда останется, я так не могу. Она чуть не подохла из-за меня! - кричу я вырываясь. - А Вы вдвоем жалеете меня! Я мразь, которая чуть не покалечила человека. Ребенка, блять, - я пинаю со всей дури палку, которая лежит прямо передо мной. -Нази, иди, - спокойно говорит Трущев. -Мы догоним тебя. -Но, Сереж, - начинает подруга, но Серый не сводит с меня своего пристального взгляда и девушка понимает, что ему просто хочется поговорить со мной наедине, поэтому напоследок обнимает меня, хоть я и не отвечаю на ее объятие, и уходит. -Значит так,- Трущев подходит ко мне вплотную. - Ты можешь обвинять и винить себя во всех смертных грехах на свете, мне плевать, ясно? Но не смей говорить о том, что она останется инвалидом, понял? Она поправится и будет еще целее, чем была. Ты достал, Свобода, сколько можно? Хватит, мир не остановился только на одном тебе. Чуть что случилось, ты сразу винишь себя, как будто больше просто некому быть конченным на этом свете. Я устал постоянно говорить тебе, что это не так. Хочешь быть главной мразью страны, пожалуйста, но тогда ко мне, Нази, Жене и Кристине на пушечный выстрел не подходи! Мразь должна существовать отдельно от нормальных людей, окей? -Причем тут Кристина? С каких пор ты там сильно печешься о ней? -С тех пор как понял, чтобы ничего не в состоянии сделать или предпринять. Только кричать о том, какой ты конченный. А ей сейчас нужен человек, который ее вытащит из этой фигни, а не загонит еще сильнее. Ты же конченный и мразь, сам говоришь, так чем ты тогда ей можешь помочь? Только хуже сделаешь. Мне ее просто жаль, вот и все. -Серый, я мог ее остановить, понимаешь? Я стащил ее с подоконника и отвернулся. А она выпрыгнула снова! Я мог этого избежать, понимаешь? - оседаю на землю, закрывая лицо руками. Серый садится рядом и обнимает меня за плечи. -А мои родители могли не отправлять меня к бабушке и тогда бы они выжили, дальше что? Думаешь я не жалею об этом? Или не виню себя в их смерти? Виню. Поэтому и говорил Кристине, что это не ее вина. Не она виновата, что ее отец ублюдок, и ты не виноват, что эта девочка не смогла найти другой выход из своей стрессовой ситуации, кроме как выйти в окно. У нас у всех есть поступки в которых мы сделали не тот шаг. Если бы мы поступили по-другому, сейчас бы было все иначе. Наше настоящее всегда результат того, что мы выбрали в прошлом. И с этим ничего не поделаешь, понимаешь? Я бы очень хотел многое изменить, и Назима бы хотела, и Майер и Крис и ты. Все хотят исправить прошлое, думая, что тогда все будет по-другому сейчас. Но нам этого не дано, к сожалению. Пойми уже, ты можешь себя ненавидеть, можешь презирать, можешь хоть головой об стену биться, но все равно должен после этого вставать и идти дальше. Если бы тебя не было сегодня с Никой, она бы все равно выпрыгнула, Лиза бы не смогла ее удержать. И возможно без тебя, она бы и не выжила. Некому бы было ее спасать и искать. -Серег, прости меня, - я просто обнимаю его. Благодарю его просто за то, что он есть. Без него, я бы давно стал просто асоциальным человеком. Он держит меня на плаву. -Все будет нормально. Мы со всем справимся, ты же знаешь. Главное бороться. Судьба никогда с нас не слезет, но мы не сдадимся, ясно тебе? Я всегда буду доставать тебя из любой жопы на свете, а ты меня. Главное верить и не бояться. -Я хочу зайти к Крис, - говорю я. -Да неужели? - он по-доброму улыбается мне и мы поднимаемся на ноги. -Слава Богу, а то ее парень ты, а сижу весь день там только я с ней. -Ты был с ней? - удивленно спрашиваю я. -Да, а где меня носило весь день, думаешь? У ее парня же очередной кризис личности, ему не до нее, - он пихает меня в бок локтем и я ухмыляюсь. -Ее маму перевели в обычную палату, угрозы для жизни больше нет. И она стала говорить. Не очень хорошо, конечно, словно ребенок учиться по слогам, но впринципе понять ее реально. -Она спрашивала обо мне? -Да. Глубоко дышу перед дверью ее комнаты, уже минут пять не могу осмелиться и постучать в эту долбанную дверь, но уходить я не собираюсь. Неожиданно она распахивается сама, и я невольно делаю несколько шагов назад. Крис стоит передо мной в пижаме и смотрит заплаканными глазами. -Крис, - выдыхаю я и хочу ее обнять, но она отходит от меня и упирается на косяк двери, складывая руки на груди. -Чего тебе? - с обидой в голосе спрашивает она и я опускаю глаза. Сердится, могу ее понять, она же не знает чем я занимался все это время. -Ты же мне друг, да? Ты же вроде мне дружбу предлагал, а не Трущев, так какого черта весь день со мной был он, а не ты? - выпаливает она, и я слышу слезы в ее голосе. Поднимаю глаза и вижу, как они катятся по ее щекам. Хватит, с этим пора просто завязывать. -Я тебе не друг, - резко отрезаю я, глядя прямо ей в глаза. - Ты мне нахрен не нужна в качестве друга, понятно? - мой голос звучит грубо, я вижу как она вздрагивает всем телом, вижу в ее глазах, как ее снова бьет обида, разочарование и ненависть ко мне. А затем она со всей силы просто захлопывает дверь перед моим лицом. -Убирайся отсюда, Свобода, - кричит она из-за закрытой двери. -Ты хоть раз можешь меня дослушать до конца, а не делать выводы в своей голове? - бью кулаком по двери. - Открой немедленно или я перелезу к тебе через соседний номер и скорее всего сорвусь. Будешь потом носить мне цветочки на могилу, - кричу я и Крис распахивает дверь и бьет меня по щеке своей ладонью. Она такая хрупкая и маленькая, но удар у нее явно сильный и поставленный. Чувствую, как моя щека горит. -Не смей, слышишь меня, не смей никогда угрожать мне своей смертью, понял? - зло рычит она, а я улыбаюсь. - Ты ублюдок, всегда будешь играть на моих чувствах к тебе? -Мразь, конченный, теперь еще и ублюдок добавилось в моем послужном списке, пиздец, - тяжело выдыхаю я. - Вроде как лучше хочу, а получается только хуже. -Господи, зачем ты пришел? Снова бросить меня? Все, молодец, - Крис снова поворачивается ко мне спиной. - Ты это сделал, иди, занимайся своими делами. -Да я не приходил сюда, чтобы бросить тебя! Мы же решили, что мы друзья, как я мог тебя бросить, если мы не вместе? - спрашиваю я, а затем закусываю свой язык. Я несу какую-то фигню, которая никак мне не помогает. -Так, стоп, - прошу я у нее паузу, и придерживаю дверь своей рукой, чтобы она снова не закрыла ее перед моим носом. -Крис, я готов. Девушка непонимающе смотрит на меня и пожимает плечами, часто моргая. -Готов к чему? Несколько раз сглатываю, хотя в горле неожиданно пересохло. Это явно сложнее, чем было в моей голове. -Я люблю тебя. Да, люблю. Ты мне не нравишься, у меня нет к тебе симпатии, я не хочу дружить с тобой. Я тебя именно люблю. И я готов строить с тобой нормальные отношения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Быть с тобой всегда, когда ты нуждаешься во мне, не уходить от тебя, если мне что-то не нравится. Я готов поддерживать тебя и строить нормальные, полноценные отношения. Сидеть с тобой, когда тебе плохо, именно я, а не Трущев или кто-то еще. Готов знакомиться со всеми твоими родственниками и друзьями, готов прекратить загоняться о том, что я тебе не пара. Я готов познакомить тебя со своими друзьями. Я готов, нет, я хочу...да, именно хочу позвать тебя на свидание. Кристина, ты пойдешь со мной на свидание? Крис опешила. Наверное ожидала чего угодно от меня, но только не такой пламенной речи по поводу наших отношений. Смотрю, как из ее глаз исчезает ненависть и обида, ее губ касается улыбка и она чаще начинает дышать, приоткрывая рот. -Сегодня был ужасный день по всем фронтам, Крис. И я больше не хочу страдать фигней, правда. Я не знаю, есть у нас будущее, нет его, но я точно знаю, что я больше не хочу спать с тобой, потом ругаться несколько дней подряд и снова спать с тобой. Ты нуждаешься во мне, а я в тебе. И я не вижу больше смысла это скрывать. А теперь ответь мне что-нибудь, пока я с ума тут не сошел, ладно? -Эм, - сзади Кристины появляется Соня и опускает взгляд в пол. - Я сейчас уйду, и Вы продолжите, ладно? Просто мы с Крис тут вместе живем, Максим. Так что извини, я не хотела подслушивать, - она обходит меня стороной, а я чувствую, что краснею. Твою мать, этот душевный порыв был только для одного слушателя. - Крис, напиши мне, когда Вы разберетесь, ладно? Я пока у Олега буду. -Твою мать, - выдыхаю я, закрывая глаза. Слышу, как Кристина смеется и мое сердце немного теплеет. Она улыбается, и ради этого я готов побыть немного романтичным идиотом, который изливает свои чувства при зрителях. -Это было очень мило, - говорит Кошелева и делает шаг ко мне навстречу. - И ты покраснел, - она снова заливается смехом, и я улыбаюсь ей в ответ отрицательно качая головой. -Завязывай смеяться, Кошелева, - делаю шаг ей навстречу. - Иначе я тебя выпорю, - я снова закусываю губу, когда вижу, что Крис дергается от этой фразы и перестает смеяться. -Черт, прости, я испортил милый момент. Я научусь в будущем держать язык за зубами, обещаю. -Ты скучал по мне? - спрашивает она, и я не понимаю к чему она клонит. Естественно скучал, раз стою здесь и зову ее на свидание. -Ну, конечно. А ты думаешь, почему я сейчас здесь? - улыбаюсь ей теплой улыбкой. -Нет, ты не понял, - она краснеет и до меня доходит то, о чем она спрашивает меня на самом деле, но хочу, чтобы она все-таки произнесла это вслух. -Ты скучал по мне, как по...женщине? - она становится красной, как рак и я не могу не засмеяться. -Кристина, а ты спрашиваешь по какой причине? Просто хочешь узнать, спал ли я с кем-то за это время? Или тебе хочется услышать, что я хочу тебя? Она краснеет еще сильнее, если, конечно, это вообще возможно. -Нет, Крис, я ни с кем не спал за это время, что мы не были вместе. И, да, я хочу тебя, - отвечаю сразу ей на оба вопроса, решая не мучить. Она переминается с ноги на ногу и я готов смеяться просто до упада, потому что понимаю истинную суть ее вопроса. -Ты предлагаешь мне секс, Кошелева? Я сейчас тут просто рухну, если да, - смеюсь в голос я, и Крис разворачиваясь уходит в комнату, а я следую за ней и захлопываю за нами дверь, поворачивая замок на ней. Хватаю девушку за руку и разворачиваю в своих руках. - Прости, но над этим тебе еще явно надо поработать. -Да пошел ты, - шипит она и смотрит на мою руку, которая держит ее ладонь. - Я скучала, - выдыхает она и тянется ко мне, обнимая за шею. -Боже, - выдыхаю я из-за чувства теплоты, которое разливается во мне рекой от ее объятия. - Кажется я еще никогда не был настолько полноценным, как в эту секунду, - шепчу ей на ухо. Крис на носочки встает и целует меня, обхватывая своими руками мои плечи, сильнее прижимая меня к себе. -Крис, ты с ума сошла? - смеюсь я, но отвечаю ей на поцелуй, потому что уже и забыл насколько приятно ее целовать. Не сегодня, я не должен позволять ей делать этого сегодня, все это просто ужасно, все события, как одно черное пятно, но с другой стороны, я без нее, наверное, в здравом уме больше не продержусь. Она заставляет меня балансировать на грани реальности и психоза, и я хватаюсь за нее, как за спасительную соломинку. - Обычно я тебя совращаю, - шепчу я, и углубляю наш поцелуй, сильнее прижимая ее тело к своему. - Я уже и забыл, как идеально ты мне подходишь! -Я не хочу больше без тебя, правда, - выдыхает она и аккуратно толкает меня к кровати. -Это же не будет просто секс без обязательств, правда? -Правда, - шепчу я, перехватывая инициативу в свои руки. Она устала без меня, а я больше не могу без нее, и мы оба знаем, что это не будет просто так. Я не отрываясь смотрел на родное лицо отмечая про себя, как она похудела за эти несколько дней непонятной суеты между нами, но всё равно оставалась самой красивой и родной для меня на всем белом свете. Надо же было из-за какой-то глупости, чуть ее не потерять. Снова наклоняюсь к ней, чтобы поцеловать и её руки приходят в движение, она обхватывает мою голову руками и притягивает меня ближе к себе, тем самым углубляя поцелуй. А я не могу больше сдерживаться и также начинаю своё путешествие по настолько знакомому и в тоже время забытому телу. Мои руки скользят под её пижаму, с нежностью прохожусь по рёбрам и в нерешительности остановились у основания бюстгальтера, но Крис сильнее дергает меня на себя, и я преодолеваю свой страх быть отвергнутым в последний момент, проникаю руками под бюстгальтер и прикасаюсь к её нежным грудям, прохожусь пальцами по ней. Она касается моего лица с нежностью, проводит дрожащей по нему и я понимаю, что больше не могу противится истинным чувствам своей души. Никогда не мог, если дело касалось ее. Крис разворачивается ко мне спиной и прижимается всем телом к моему. Я нежно обнимаю ее сзади за плечи, мои руки скользят вниз. Спина, талия, наружная сторона бедер, кисти рук. Приближаю лицо к ее затылку, чтобы она ощутила мое дыхание. Затем шея и плечи. Затем поцелуи. Снова. Рядом с ней невозможно просто надышаться. Отрываю ее от пола и несу к кровати, опуская Крис на ее край, а сам опускаюсь перед ней на колени, гладя ее бедра, едва касаясь их поверхности кончиками пальцев. Чувствую, как она вздрагивает и закусывает своими зубами нижнюю губу. Мои руки постепенно переходят на внутреннюю поверхность бедер, затем поднимаются все выше и выше. Как бы невзначай касаюсь трусиков в ее самом сокровенном месте, смотрю на свое отражение в ее глазах и вижу там сумасшедшие эмоции, которые ее переполняют. Обнимаю ее, снимая через голову кофту от пижамы и снова целую в губы. Стараюсь не глядя найти застежку от ее бюстгальтера, но у меня самого трясутся руки от такой желанной близости с ней. Выпрямляюсь и наклоняюсь к ней, заставляя Крис упасть на кровать, но она тянет меня за собой и я придавливаю ее своим телом, от чего девушка громко выдыхает и едва слышно стонет. Избавляю ее от штанов и веду влажную дорожку поцелуев по ее шее, чувствую, как она извивается подо мной и старается еще сильнее прижать меня к себя, хотя между нами больше нет свободного пространства. Она стонет, а я с рыком прикусываю мочку ее уха. Мои руки гуляют по всему ее телу, наслаждаясь свободой и безнаказанностью. То зарываюсь в ее волосы, то спускаюсь вниз по спине, заставляя ее выгибаться. -Максим, - стонет она, и я расплываюсь в улыбке, снова затыкая ее поцелуем. Неожиданно для Крис переворачиваю ее на спину и целую ее тело, спускаясь все ниже. Вижу, как сжимает простынь своими руками. Ласкаю руками ее запрокинутую голову, ее грудь с большими и твердыми сосками, живот и, наконец, приближаюсь к ее самому чувствительному месту. Даю ей ощутить свое дыхание, одновременно горячее и такое освежающее, как морской бриз.Мое собственное японское море. Спускаюсь ниже к ее бедрам. Я чувствую каждую ее клеточку. Ведь секрет секса не в том, чтобы знать, что и куда вставить. Надо чувствовать партнера, чувствовать, как себя. И она первая, кого я чувствую на все сто процентов. -Я люблю тебя, Крис, - шепчу ей на ухо, накрывая девушку полностью своим телом, а затем выпрямляюсь и смочив головку члена слюной, я опускаюсь между ее уже раздвинутых ножек и медленно вхожу в нее, впиваясь в ее губы поцелуем. Я не знаю, сколько это продолжалось. Знаю, что долго, хотя ее мне всегда будет неизмеримо мало. Крис начинает стонать, и я накрываю ее рот своей ладонью, и в благодарность она кусает меня за руку. Наклоняюсь и оставляю ей засос на шее, отчего она выгибается дугой и хватает за шею, прижимая к себе. Я бью ее все сильнее, жестче, глубже. Мы все ускоряем темп, я уже не могу целовать ее — она мотает головой из стороны в сторону,и когда я убираю свою руку от ее лица, чтобы слышать ее, она хватает подушку и зажимает ее между зубов, чтобы ее не было слышно, но все равно не может сдержать своих криков и бурно кончает, снова выкрикивая мое имя, и клянусь Богом, это самый любимый мой звук на этом чертовом свете. Я снова целую целую ее: губы, лицо, пока ее взгляд не становится осмысленным и я не понимаю, что она благодарна мне за тот вечер, который мы подарили друг другу, и что она теперь уже не будет испытывать ни капли сожаления о содеянном.Она наконец не видит в нашем поступке ничего постыдного, и от осознания этого, я резко выхожу из нее и кончаю ей на живот. Она тянется ко мне, обхватывает за шею и целует первая. -Да, Максим, - она смеется, и я уже знаю, что она обязательно сейчас скажет что-нибудь совершенно ни к месту. -Я пойду с тобой на свидание. Я смеюсь с нее, конечно, по-доброму, у меня нет сил злиться на нее или высмеивать. Я просто прижимаю ее к себе, сгребаю в охапку. Она моя, и я не собираюсь ее никому отдавать.

Я тебя люблю Десять букв Три слова Один смысл