Семья - это святое. Часть 2

Шею все еще нещадно тянуло, и Хелен, поморщившись, медленно открыла глаза. Сознание возвращалось к ней медленно, будто урывками, и незнакомая темная комната, в которой она оказалась, совсем не способствовала восстановлению памяти. Они были в баре с Авророй, договорились о планах в отношении Майклсонов, а после… — Очнулась? Хелен вздрогнула, мгновенно узнавая ледяной голос. Мужская тень дрогнула в проеме узкой двери, и ее муж шагнул вперед, впиваясь в ее лицо тяжелым взглядом от которого все пробелы произошедшего с ней вчерашним вечером мгновенно восполнились. Это он пленил ее. Свернул шею. Запер, словно животное. И не в первый раз! Ярость накрыла девушку оглушающей волной, окрашивая все вокруг в алый цвет. Казалось, гнев, был единственным сохранившимся у нее чувством и по этой причине, он был в сто крат сильнее, чем обычно, полностью подчиняя себе, пожирая изнутри. Хелен это даже нравилось. Она чувствовала себя сильной, и это было словно бальзам на ее израненную душу. Ей надоело быть слабой. Тем более сейчас, когда она так явственно чувствовала угрозу, исходящую от Первородного, буравящего ее лицо почерневшими глазами. Тишина, воцарившаяся в комнате, усиливала напряжение. Элайджа выглядел спокойным, даже расслабленным, но Хелен давно не верила ледяным маскам, в создании которых ее муж был слишком уж хорош. Она видела и легкую дрожь в сильных пальцах, слышала его дыхание, чуть сбившийся сердечным ритм. Майклсон был зол. Очень зол. И это определенно не сулило ей ничего хорошего. Шумно втянув воздух, Хелен бросила взгляд на низкий стол, на котором в кучу были свалены клинки, цепи, другие не знакомые ей артефакты, выглядевшие, как орудия пыток, и невольно стиснула зубы, стараясь побороть страх. Она не боялась боли, и легко стерпела муки в руках сестер, но ведьмы и понятия не имели о том, что знал о ней Первородный, который и прежде добивался от Хелен желаемого силой. Воспоминание о происходящем в поместье обожгло девушку новой волной, но на этот раз в злости прибавилось возбуждение, которое совсем не входило в планы блондинки, судорожно пытающейся придумать план побега. Ярость стала сильнее. Эмоции ушли, но ее древний муж каким-то непостижимым образом все еще имел власть над ней, вызывая странные чувства. Хелен зажмурилась, качая головой, мысленно призывая воспоминания о боли, что стала причиной ее новой жизни. Он предал тебя. Был с другой. Ты больше не его игрушка. Слова, прозвучавшие в ушах девушки, были ее собственными, но почему-то вместо своего голоса она слышала Аврору. Лицо рыжеволосой союзницы встало перед ее глазами, словно отрезвляя, отгоняя ненужную иллюзию, что породила аура ее мужа, который всегда считал ее, Хелен, своей собственностью. Это было в прошлом. Очень медленно, блондинка подняла голову вверх, глядя прямо в черные глаза Элайджи, который стоял напротив нее, и розовые губы растянула легкая улыбка. — Будешь пытать меня? — протянула она, усмехаясь, на что Первородный поджал губы, недовольно щурясь. — Мне бы этого не хотелось, — не сразу отозвался он, сводя брови, — но ты не оставляешь вариантов. — Так же как и тогда, в поместье? — вскинула бровь Хелен, дуя губки, — и не ври, что тебе не хотелось! Ты с большим удовольствием развлекался со мной… Может быть и сейчас просто трахнешь меня, и покончим со всем этим? Как тебе мое предложение? Лицо Элайджи, явно не ожидавшего от нее подобного, на миг отразило изумление, которое не скрылось даже под привычной холодной маской безразличия, и темная комнатка наполнилась девичьим смехом. — Вижу, ты удивлен, милый? — расширила глаза Хелен, довольная произведенным эффектом, — что же, я предупреждала тебя, что больше не та наивная дура, которой ты крутил, как хотел. Все еще хочешь вернуть меня? — Я хочу вернуть свою жену, — мрачно проговорил Первородный, делая еще один шаг вперед, — ту, что я любил. Ту, что любила меня. — Тогда я тебя разочарую, — выдохнула в ответ блондинка, кусая губки, — ее больше нет. И не будет. Но может быть так даже лучше? И не успел Элайджа и слова сказать ей в ответ, как Хелен вихрем оказалась с ним рядом, сминая мужской рот в страстном поцелуе. Первородный на мгновение застыл, вновь пораженный ее поступком, но его поведение изменилось, стоило девушке сильнее податься вперед, прижимаясь к нему всем телом. Тонкая ладонь скользнула по мужской груди, опускаясь все ниже, пока не коснулась напряженного паха. — Лучше? — повторила блондинка, поглаживая восставший член через ткань дорогих брюк, и ответом ей стал тяжелый рык. Возбуждение пронзило тело Хелен, отдаваясь жаром в крови и тяжестью между бедер, и словно чувствуя это, Элайджа притянул ее к себе сильнее, жестко сминая пальцами округлые ягодицы. Девушка вскрикнула от неожиданной острой боли, но затем ее губы растянулись в порочной улыбке, и она рванула верх платья, обнажая грудь. — Сделай это со мной, — прошептала Хелен, глядя в черные глаза Первородного, который явно терял над собой контроль, ослепленный красотой ее тела, — трахни меня так, как хочешь. Сейчас. Элайджа шумно выдохнул, не сводя глаз с налитых округлостей нежной груди, и его пальцы сжали розовый сосок, который от его прикосновения мгновенно затвердел, наливаясь желанием. — Сама напросилась, ангелочек. Его хриплый голос был едва слышен, и только вампирский слух позволил Хелен разобрать слова мужа, от которого буквально исходили волны вожделения. Соблазнительно улыбнувшись, она сделала шаг назад, опускаясь на стоящий в углу стол и разводя в стороны бедра. От ее движения короткое платье совсем задралось, обнажая кружевную полоску чулка, и Первородный подался вперед, устраиваясь меж длинных ножек, и скользя ладонью к низу девичьего живота. Дыхание Хелен стало рваным, стоило ему коснуться шелка трусиков, и Элайджа, не сводя с нее взгляда, рванул на себя тонкую полоску ткани, накрывая ладонью влажную промежность. С девичьих губ сорвался горячий стон, и Хелен качнулась вперед, вовлекая вампира в жаркий поцелуй. Первородный тут же ответил ей, на миг прикрывая глаза, и не сразу понял, что именно произошло, когда в его груди разлилась знакомая оглушающая боль, которую мог вызвать лишь удар кола прямо в сердце. — Хелен, — неверяще прошептал Элайджу, распахивая глаза, и последним, что он увидел была ее торжествующая улыбка. Майклсон повалился на пол, и блондинка, поправив платье, спрыгнула со стола. Подобрав лежащую на полу куртку, она наглухо застегнула ее, и устремилась к двери, которую Первородный, не ожидавший подобного развития событий, не успел закрыть. Уже на пороге Хелен обернулась, окинув лежащего на полу вампира холодным взглядом. — В расчете, милый, — хмыкнула она, а после скрылась в темном коридоре.