Семья - это святое. Часть 2

В Новом Орлеане ночная жизнь по-прежнему бьет ключом, но идущему по Бурбон Стрит Элайдже совсем не интересны развлечения вампиров и ведьм, что уже не скрывают своей сути. Он знает, кто именно ему нужен, и сильные пальцы сжимаются в кулаки, когда Первородного накрывают воспоминания о том, как легко Хелен обманула его, сбежав из плена. Мысли о том, что удастся вернуть жене эмоции не применяя силы, теперь кажутся Майклсону глупыми и смешными, как и его надежды на то, что одной его любви будет достаточно, для того, чтобы она включила чувства. Хелен стала совсем другой, но в то же время она все та же. Спадающие каскадом белокурые волосы, огромные голубые глаза, нежная кожа, запах которой привычно сводит с ума. Красота его жены, которая отказалась от эмоций, лишь усилилась, и Элайджа, как не старается, не может перестать реагировать на нее, чем Хелен и пользуется, оставляя его одного, с колом в сердце. Первородный щурится, тянет воздух, пытаясь почуять ее, но ничего не выходит. Волна досады и злости накрывает его, заставляя стиснуть зубы. Она может быть где угодно, скрываться или вовсе сбежать, но почему-то Элайджа знает, что Хелен где-то рядом, что она не станет прятаться. И в этом миг он улавливает разговор двух вампиров, которые обсуждают бурную вечеринку в соседнем пентхаусе. Имя Авроры, которое те называют мимоходом, заставляет его напряженно замереть. Впрочем, Первородный быстро приходит в себя, решительно сжимая кулаки. Кажется, он знает, где искать непокорную жену. В квартире Авроры многолюдно. Вампиры, их жертвы, находящиеся под гипнозом, запах бурбона бьет в ноздри еще с порога, и Элайджа слышит десятки голосов, но его интересует только один, и Майколсон его улавливает, вот только то, что говорит его ангелочек, Первородному совсем не нравится. Как и то, что он видит. Одетая в короткое красное платье Хелен стоит у барной стойки, не сводя взора с высокого мужчины, который пожирает ее откровенным похотливым взглядом. — Я знаю здесь одно укромное местечко, — выдыхает она, соблазнительно дуя губки, — уверена, красавчик, тебе есть чем меня удивить… Пойдем? — Говорят, что ты жена Первородного, — вскидывает бровь ее собеседник, — мне не нужны проблемы — Я подала на развод, — заливается смехом Хелен, — к тому же мой муженек очень давно не исполнял супружеский долг. Блондинка тянет своего поклонника в одну из многочисленных комнат и Элайджа следует за ними, сметая всех, кого встречает на своем пути. То, что он чувствует уже не просто ярость. Несколько секунд уходит у Первородного, чтобы выбить массивную дверь плечом. Еще несколько, чтобы оказаться в темной спальне, где все место занимает огромная кровать, при взгляде на которую красивое лицо Элайджи меняется на обличье монстра. Он видит, как мужские руки скользят по бедрам его любимой, задирая подол короткого платья, а чужие губы ласкают ее шею. Только Хелен совсем не удивлена его приходу и подобной реакции Первородного. Она смотрит прямо в почерневшие глаза и ее губы растягиваются в злорадной улыбке, когда руки молодого вампира сжимают девичью попку. Вот только Элайджа совсем не настроен на веселье и игры, и вихрем оказавшись рядом с развлекающейся на кровати парочкой, он сворачивает шею вампиру и выбрасывает его в открытое окно. — Ты что себе позволяешь?! — чеканит каждое слово Первородный, наступая на Хелен. — Хотела развлечься, — с невозмутимым видом отвечает та, — или только тебе можно трахаться со своими средневековыми шлюхами? — Я был в плену, — цедит в ответ Элайджа, на что его жена лишь закатывает глаза. — Мог бы там и оставаться, вместе со своей потаскухой! Я не скучала. — Ты вогнала мне кол в сердце, — окончательно звереет Майклсон, но Хелен будто не замечает этого, вызывающе улыбаясь, и Элайджа понимает, что это предел. — Сейчас ты за все ответишь, — едва слышно выдыхает он и в первый раз он видит в голубых глазах искорку испуга. Резким движением Первородный подается вперед, грубо притягивая жену к себе и нисколько не церемонясь срывает поднятое до талии платье. Та же участь постигает и шелковое белье, после чего Элайджа с силой толкает полностью обнаженную Хелен на кровать, лицом в подушки, заламывая обе руки и нависая сверху. — Ты доигралась, — рычит он, а после заносит руку и с размаху опускает на ягодицу. Хелен пытается освободиться, вырваться из стального захвата, но ее силы явно недостаточно для того, чтобы справиться с разъяренным древним вампиром. — Сестры тоже пытали меня, применяя силу, думаешь, у тебя лучше получится? — шипит она, все еще отчаянно сопротивляясь, — ты жалок, Элайджа! Я из-за тебя выключила чувства, но тебе не под силу их включить снова. Хотя, тот вампир, которого ты выбросил в окно вполне мог бы. Позови его! На некоторое время в комнате воцаряется полная тишина. Хелен замирает, ожидая ударов, но Первородный ничего не делает, лишь сильнее сжимает тонкие запястья. В недоумении она оборачивается лицом к удерживающему ее вампиру и видит, что обличье монстра никуда не пропало. Наслышаная о темной стороне Элайджи, Хелен могла бы испугаться. Раньше. Но не сейчас. Сейчас она выгибает спинку и разводит в стороны бедра. Предвкушая наслаждение. Приглашая. И Элайджа не подводит ее ожидания, скользя ладонью по гладкой коже, сжимая, оставляя синяки. Хелен упивается победой над мужем, который не в силах устоять против ее красоты, прикусывая губу, чтобы сдержать стон. — Позвать того вампира? — неожиданно переспрашивает тот, грубо стискивая налитую грудь, — поверь, за это я тебя тоже накажу… Но Хелен уже не слышит его слов, прикрывая глаза от острого наслаждения, когда Первородный проводит ладонью по истекающей промежности. Блондинка только шире разводит ножки. — Хочешь ласки? — все еще злым голосом спрашивает Элайджа, расстегивая молнию брюк, а затем проникая пальцами в нежное тело.  — Да, — стонет Хелен. — Не сегодня, — ледяным тоном отзывается вампир, — пора преподать тебе урок, ангелочек. И прежде чем, девушка успевает сказать хоть слово, мужские пальцы покидают жаркое лоно, и Первородный резко тянет девичьи бедра вверх, после чего вводит один за одним пальцы в углубление меж ягодиц Хелен. Полу-стон, полу-крик срывается с губ девушки, которая явно не ожидала подобных действий. Но Элайджа не обращает на это внимания, продолжая проникать в нее раз за разом, растягивая тугие стенки. — Я ведь обещал, что именно так накажу тебя, если ты перейдешь черту, — дрожащим от ярости и возбуждения говорит Майклсон, усиливая движения, а миг спустя пальцы сменяет напряженный член. Первородный резко подается бедрами вперед, наполняя попку Хелен собой, сразу набирая быстрый темп, не позволяя жене привыкнуть к новым ощущениям. Регенерация вампира избавляет ее от физической боли, оставив лишь тяжесть внизу живота от неудовлетворенного желания, но Элайджа и не собирается удовлетворять ее страсть. Он получает незабываемое удовольствие от обжигающих ощущений. Попка Хелен плотно сжимает каменный член, который на вампирской скорости вбивается в нежное тело и Майклсон совсем теряет счет времени, пока берет жену так, как никогда прежде. Пользуясь этим, Хелен высвобождает запястья из захвата Элайджи, и пока он вновь и вновь входит в ее попку, крепко сжимая бедра, ладонь девушки тянется к развилке между ножек, желая получить что-то и для себя. — Нет, — рычит вампир, вновь заламывая ее руки, — это наказание, ангелочек. Не удовольствие. Я не дам тебе кончить. — Элаааайджа, — срывается в дрожащих розовых губок. Стон Хелен такой родной, знакомый, привычный. Как и запах ее тела, шелк волос, изгибы точеной фигуры. Все это сливается воедино, и Первородный, чувствует как его ведет — он сам касается влажной промежности, находит набухший клитор, и нескольких движений хватает для того, чтобы спальню заполнил женский крик и мужской стон. Откинувшись на подушки Элайджа, оглушенный наслаждением, на миг чувствует себя счастливым, забыв обо всем случившимся. Он не видит, что в голубых глазах Хелен все еще искрится лед, который ему так и не удалось растопить.