Первые уроки

— А если серьезно, — сказала Лиллей, ногой переворачивая труп и кривясь от разлетевшихся мух и раздутого лица, похожего на вот-вот лопнущий пузырь. — Зачем тебе моя кровь? Ты нормальной набрать не можешь? По тюрьме они втроем пробирались почти ползком, и, если поначалу Лиллей казалось, что она принимает участие в настоящем приключении и становится героиней — теперь она чувствовала себя отвратительно и готова была всерьез просить эльфа отпустить ее: авось перебьется как-нибудь на оставшихся в таверне запасах. А потом он за ней придет. «Ух, как замечательно придумала, — проворчала она про себя. — Только вот заставь его за тобой вернуться, ага. Прибежит на этих своих магических сапогах». Сапоги и правда были волшебные — и гораздо крепче, чем ее собственные, разношенные едва ли не до лохмотьев. Она бы с удовольствием сняла сапоги с какого-нибудь полурослика, если бы у беглых было на ногах хоть что-то, кроме грязных и, кажется, даже заплесневелых обмотков. Сапоги были у тех, кто рангом постарше, но сваливались с Лиллей на шаг, да и передвигалась она в них как недавно переломавшая все сорок лап каракатица.  — Твоя кровь мне нужна свежей, — ответил Фелларган. — Такое же свежей, как молоко в замке Невер.  — Лорду коров приводят? — с сомнением уточнила она. Эльф закашлялся.  — Ага, — подтвердил он. — Прямо с лугов. Несет как с помойки, но зато лорд пьет свежее молоко. Лиллей задумалась. За день она успела уяснить две вещи: Фелларган любит поговорить и постоянно при этом врет так нагло, что и лучший карточный шулер не поймет. Всякую дребедень он нес легко, не запинаясь и не теряясь — зато на действительно важные вопросы не отвечал. Ее это раздражало; с другой стороны, Фелларган был для нее хорошим шансом выбраться и оказаться где-то получше, чем мостовые Сердца Города или костер для трупов, так что злиться на него за нечестные ответы было по меньшей мере глупо. Но она злилась все равно.  — А ты ведь будешь учить меня магии? — спросила она на привале за очередной закрытой дверью. Честно говоря, ей очень хотелось видеть хотя бы тот маленький кусочек коридора, который она скрывала, но эльф возражений не принимал. Хоть с горем пополам разрешил взять с собой Меча, хоть и ворчал, что грязные псы кого угодно выдадут. — Ну, то есть, огненным шарам, молниям, всякому такому? Или ты не умеешь?  — Чтобы ты знала, — сообщил он горделиво, распутывая узелки на походном рюкзаке. — Я был инструктором в Академии Невервинтера и преподавал как раз магию. Вбивал ее, так сказать, в юные пустые головы.  — И что? — хмыкнула она. — Вбивалось? Он вздохнул, потянулся и повернул голову в сторону двери.  — Руки вперед вытяни, — бросил он. Лиллей поколебалась, но выполнила приказание.  — Запрокинь голову, закрой глаза. Замечательно. Она ждала дальнейших инструкций долго, но в конце концов не выдержала и приоткрыла глаза: Фелларган читал книгу под светом магического светлячка и явно напрочь забыл о ней. От возмущения она зашипела, не рискуя повышать голос:  — Эй! Он лениво поднял взгляд, осмотрел ее и снова уткнулся в талмуд.  — Эй! Никакой реакции. Лиллей опустила руки и замолчала. Молчали они долго.  — Чудно, — эльф захлопнул книгу с негромким хлопком. — Ты научилась молчать, когда это нужно.  — Я и без того…  — Чшш-чшш-чшш! Все ведь так хорошо начиналось! Она насупилась, обхватив руками колени и рассматривая каменную кладку. В горле клокотали невысказанные слова — ядовитые и резкие — но приходилось упорно держать их под контролем; Лиллей раздраженно подумала, что всю жизнь так и делала: не она ли терпела все истории и дурацкие обвинения, не она ли молчала в ответ на крики и вопли?! Она перевела взгляд на Фелларгана, надеясь, что он читает, и у нее получится рассмотреть его внимательнее. «А может, книга загорится», — подумала она с мрачной радостью. Но эльф смотрел прямо на нее.  — Лучше скажи, зачем тебе магия, — предложил он. — Так-то ты легко сможешь отбиться от любого бандита — зачаруй и заставь идти против своих, если много, а сама убегай.  — Если отойду далеко, перестанет действовать, — хмуро бросила Лиллей. — Я однажды отошла от Меча, и он чуть не убежал. Эльф скосил глаза на пса, свистнул — но он не двинулся с места, все так же глядя куда-то в пустоту пустыми бессмысленными глазами.  — Да, неплохо, — пробормотал Фелларган, разминая пальцы. — Ты так всегда умела или недавно научилась?  — Я умела успокаивать людей. Это было нормально.  — Не сомневаюсь. Лиллей сжала зубы, назло растрепала шерсть Меча: пусть посмотрит на то, как он спокоен, как не сбегает, как…  — Считаешь, я проклята, да? — спросила она зло. — Что порождение ада, что…  — Чисто технически, — сказал он безмятежно, не обращая внимания на ее гневный взгляд. — Так оно и есть. Ты полудемон. Кровь из Нижних Миров. Я с твоей кровью колдовать могу — и это о многом говорит.  — О чем, например? Эльф сделал несколько пассов; кончики его пальцев оставляли за собой мягкие, размытые, сияющие синие следы. Лиллей наблюдала за этим зачарованно, уже не ожидая ответа, и пыталась запомнить формулу как можно лучше: вдруг научит потом, а она сможет похвастаться? Заклинание ощущалось как прохладный ветер, несущий аромат мяты, и она вдохнула его всей грудью — в зловонной тюрьме это было приятно донельзя. Лиллей закрыла глаза, зажмурилась, чтобы лучше почувствовать запах — и закричала от страха: что-то жуткое больно укусило ее в руку. Она подскочила, как ужаленная, и встретилась взглядом с глазами Меча — карими, злобными и запуганными; Лиллей растерянно прижала к груди прокушенную ладонь, нахмурилась, растерянно разглядывая пса. Он ведь не мог сбросить ее заклинание, не мог просто так перестать быть ее другом… Ах вот оно что!  — Ты! — Лиллей ткнула пальцем в Фелларгана, застывшего в неподвижности и наблюдающего за ней. — Это ты сделал!  — Я, — равнодушно отозвался он. — Но кусал тебя он, если ты не заметила. Эльф мягко свистнул, и пес подбежал к нему с радостным лаем; Лиллей беспомощно смотрела на то, как Фелларган вытирает псу окровавленную шерсть и гладит по голове — и самым худшим было видеть, как Меч от радости мотает хвостом из стороны в сторону. Раньше он так никогда не делал. Точнее, не делал этого при ней.  — Умница, — эльф отшатнулся, когда пес кинулся облизывать его уши и лицо. — Ну уж нет, давай иди, — он прошептал что-то, повел рукой над мордой собаки; Меч заскулил. — Иди, иди. Направление ты знаешь. Выйдешь на улицу и пойдешь, куда глаза глядят. Она молчала, стискивая зубы, чтобы не разреветься — даже сдержалась, когда пес — ее друг! — без оглядки кинулся из комнаты. Она молчала, сглатывая липкий горячий ком в горле, когда Фелларган прикрыл глаза и откинулся на стену, скрестив ладони на затылке. Она молчала, когда пара листов чистой бумаги выпала из его книги и вспыхнула слабым, однако набирающим силу огоньком. Но при звуке голоса эльфа Лиллей не выдержала.  — Успокойся, — сказал он, не открывая глаз и лишь поведя пальцами: огонь угас со змеиным шипением, превратившись в прах. — Так лучше, нет?  — Нет, — сказала Лиллей отрывисто, сдерживая дрожь. — Он был моим другом. Он умрет на улице. Я о нем заботилась.  — Ты и сама прекрасно знаешь, что на первом этаже тюрьмы осталось проверить и зачистить пару комнат, — глаза у Фелларгана были синие-синие и холодные до такой степени, что пробирало до костей. — На улице могла остаться пара недобитков, но пес не дурак — побежит к страже.  — Все-таки…  — Все-таки, — он вздохнул и, поднявшись на ноги, протянул ей руку. Он был высоким по сравнению с ней, и Лиллей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо — но руки в ответ она не протянула. Эльф покачал головой. — Все-таки преподам тебе второй урок: если ты хочешь, чтобы тебя не принимали за демона, не веди себя как демон, — он подобрал прислоненный к стене лук и закинул его за плечо. — В частности, подчинять других своей воле — одна из самых плохих вещей в этом мире, Лиллей.