Первые уроки

«Торговля клинками» была, пожалуй, одним из самых шумных мест, что Лиллей когда-либо видела: даже таверна Даггерта не шла ни в какое сравнение. Все болтали, пили, кричали — и от этого гвалта ей закладывало уши так, что хотелось только одного: выйти на улицу и, наконец, отдохнуть от гама. Она покосилась на изящную рыжеволосую женщину напротив. Шервин, так Фелларган ее представил после того, как закрепил какую-то магическую штуковину на стене, плюющуюся искрами, как чайник кипятком, и из нее вышли… эти. Лиллей не знала, как еще могла назвать эту компанию: наемниками их окрестить язык не поворачивался, а для искателей приключений они были слишком уж странными. Ей казалось, что искатели приключений — могучие воины или непредсказуемые маги, но в ответ на ее ожидания появились хрупкая бардесса с огромным странным клинком, юркий полурослик, чье лицо невозможно было разглядеть, пока он не остановится, и гном в мантии мага, моментально начавший пичкать Фелларгана выкладками из каких-то книг — Лиллей так и не поняла, о чем он говорил.  — Все зачищено? — спросил Фелларган, когда все друг друга, наконец, поприветствовали, а темный неуловимый вихрь, обчищающий все шкафы вокруг, превратился в ухмыляющегося полурослика.  — А то! — фыркнул он. — Шервин так ваще чудила направо и налево. Прикинь, напополам рубанула и… эй! — полурослик отпрыгнул на шаг назад от захлопнувшегося хитро спрятанного капкана, чуть не оттяпавшего ему пальцы. — Эй, Шер! Мож, мелодию какую настучишь, чтоб не приходилось везде лапами лазить?  — Я тебе сейчас по голове сам настучу, — проворчал эльф. Полурослик широко ухмыльнулся:  — Ой да, да, помню все! К Шер не лезь, не доставай! А сам-то швыряется с милашкой-демоном, а?  — Я полагаю, — подал голос гном. — Что ее присутствию есть объяснение кроме магии очарования. По моим наблюдениям, ты ведешь себя как обычно, что указывает на…  — Нам нужно ее отсюда вывести, — перебил Фелларган. — Шервин, вы через портал возвращаетесь ко входу в квартал, блокируете его и ждете нас в «Торговле Клинками». Не дождетесь в течение полутора дней — берете с собой Лину с Даэланом и возвращаетесь. Держи девчонку при себе.  — Поняла, — кивнула Шервин, помедлив. — Но почему просто не отвести ее к страже? Я понимаю, почему ты не хочешь вести ее в храм…  — Эт да, — фыркнул полурослик. — Там ледя так сияет, что хоть стой, хоть падай, да и остальные…  — Томи! — перебила его она. — Хватит паясничать! Не удивлюсь, если девочка и так напугана до полусмерти: сначала чума, а потом ее в саму тюрьму потащили! Фелларган, чем ты думал?  — Я хотел взять у нее кровь для нового заклинания, — признался эльф, не выглядя особо виноватым. — Кстати, оно работает! Так что, Боддинок, ты был неправ насчет совмещения разных…  — Иными словами, ты потащил ребенка с собой, убивая на ее глазах преступников — уверена, еще и какой-нибудь мерзкой магией вроде тех шипастых щупалец — только ради того, чтобы проверить, сработает ли ее кровь для твоего заклинания?! — Шервин была похожа на справедливого мстителя, какими их изображали в книгах: темные глаза, вызывающая поза — не хватало только сияющих доспехов и меча с щитом; впрочем, подумала Лиллей, эта ее огромная штуковина тоже ничего так.  — Я ее потащил сюда потому, что знал, что здесь, со мной, безопаснее. По-твоему, ей было бы лучше шататься по соседству с недобитками на улице?  — Ты мог бы отвести ее к страже!  — Чтобы она от них сбежала? Я, конечно, могу беспрепятственно проходить в любые районы, но, знаешь, мое влияние не настолько высоко, чтобы и без того усталые стражники в оба глаза следили за какой-то девчонкой. Шервин прикрыла глаза, беззвучно шевеля губами — наверное, молится, подумала Лиллей, с интересом рассматривая ее фигуру. Она действительно была красива, действительно была ярка — на нее хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь и улавливая каждое движение. Лиллей тяжело вздохнула: да, ей такой не стать; перестали бы коситься на рога и бормотать молитвы — уже бы хорошо.  — Понятно, — произнесла Шервин очень-очень мягко. — То есть у тебя достаточно влияния на меня, чтобы я следила за девчонкой вместо того, ради чего ты меня нанял?  — Пожалуйста, — сказал Фелларган устало. — Давай не будем выяснять, у кого сколько влияния. Надо забрать отсюда ребенка.  — Дык вы че, поссоритесь что ль из-за этой пигалицы? — фыркнул Томи, но никто не обратил на него внимания. Эльф смотрел на Шервин со странным умоляющим выражением лица — Лиллей таращилась на это во все глаза: наверное, нескоро еще такое увидит. — Ну дела! Потрындишь — так за брехню примут.  — Знаешь, Томи, — Шервин коротко кивнула улыбнувшемуся Фелларгану. — Почему-то мне кажется, что тебя все принимают за трепло вне зависимости от того, что ты говоришь. Идем, — обратилась она к Лиллей. — Надо же тебя хоть отмыть и переодеть, в конце концов.  — Минуту, — оборвал ее Боддинок, подлетая к Лиллей. — Могу я взять немного крови? Заклинания, подобные тому, что изобретает Фелларган, очень похожи на прототипы…  — Боддинок! — рявкнула Шервин.  — Можно, — пискнула Лиллей. Ей не очень-то хотелось снова резать ладонь, но она не знала, какую еще ценность может предоставить для того, чтобы Фелларган держал ее при себе еще хоть немного. Когда колбочка была наполнена до половины, гном спрятал ее куда-то в бесчисленные карманы и напрочь потерял интерес к ней. Томи что-то пробормотал — но никто не прислушивался, так что ему пришлось повторить погромче, при этом старательно делая вид, что на самом деле он попросту думает вслух:  — Дык эт че, мы скоро у всяких встречных кровь будем лямзить, как упыри?  — С тебя и начнем, — отозвался Фелларган. Шервин крепко схватила Лиллей за порезанную руку, но она даже не пикнула: было слишком уж жутко было смотреть в ее мрачные карие глаза. Когда они подошли ближе, портал завихрился синими искрами; она протянула свободную руку, чтобы поймать хотя бы одну — и обожгла пальцы холодом. Тем временем тюрьма растворялась и менялась, как плавящееся железо; лица превращались в искаженные застывшие маски. Лиллей зажмурилась и не открывала глаз, пока Шервин не потащила ее вперед — через закоулки, старательно вымощенные улицы, густой дым от горящих тел, мимо безразличных ко всему людей — кажется, она увидела Залку, но тут же отвернулась. У нее стучали зубы: вопли в Сердце Города, казалось, впивались в самое сердце, разрывая ее на кусочки.  — Не смотри, — тихо приказала Шервин, и она послушно уткнулась в землю, вцепившись в ее ладонь обеими руками. И вот они здесь. Она не была уверена, на кого таращатся больше: на нее, грязную и оборванную, с рогами на голове, или на Шервин, цедящую свой эль с достоинством аристократки. Возможно, на обеих. Лиллей кусок в горло не лез, хоть она старательно впихивала в себя все, что было на столе; сейчас ей очень сильно не хватало родной таверны и Меча — интересно, добрался ли он до стражи, подумала она. Можно было спросить у Шервин, только вот… Лиллей осторожно подняла взгляд — и сразу же опустила. Будь они где-нибудь на улицах, было бы проще — а в месте, полном людей, она чувствовала себя беспомощной. Да и, в отличие от Фелларгана, с Шервин они не пробирались по всему верхнему этажу тюрьмы и не разговаривали о коровах в замке Невер.  — Ты хочешь что-то спросить? — голос Шервин был отстраненно-спокоен, но Лиллей чувствовала, что она злится — злится еще с того момента, как эльф вынудил ее вернуться в Сердце Города вместе с ней.  — Угу, — промычала она, отрывая крошечные кусочки от хлеба. — Мы… то есть вы…  — Можешь обращаться ко мне просто по имени, — Шервин фыркнула. — Если честно, это и так делают все, кому не лень, не вижу смысла винить их.  — Ты знаешь, что со мной будет?  — Хороший вопрос, — бард помедлила. — Я бы тоже хотела знать на него ответ. Фелларган, этот остроухий экспериментатор, ничего не говорил об этом? Увы, из сотни его слов так трудно выделить те, которые что-то объясняют.  — Он сказал, что берет меня в ученицы.  — Вот как? — Шервин насмешливо вскинула рыжие брови. — А он сказал, что учеников у него толком не было?  — Он сказал, что был преподавателем, — растерялась Лиллей, позабыв про крошащийся хлеб. — В Академии. И что вбивал в головы знания.  — Хм. Шервин вздохнула, побарабанила пальцами по столу. Молчание было неловким и неудобным — будь у Лиллей возможность, сбежала бы: от косых взглядов, от перешептываний, от гвалта и холодной злости Шервин, прорывающейся наружу во взгляде и отрывистых, резких движениях. Все это было как-то глупо: почему она вообще выжила среди чумных и заключенных, почему сумела продержаться дольше остальных, почему…  — Прежде всего, — Шервин не отрывала взгляда от поставленной зачем-то на их стол грубо вылепленной вазы безо всяких цветов. — Стоит объяснить, чем мы занимаемся. Ты много знаешь о том, что происходит?  — По Невервинтеру ходит чума, — сказала Лиллей заученно. — Люди умирают. Жрецы и маги ищут лекарство.  — Да, — голос у Шервин был мягким, как пуховое одеяло или шерсть домашней кошки. — Дело в том, что лекарство было найдено. Теоретически. Только вот реагенты для него были украдены, и теперь необходимо их вернуть.  — Ух ты, — Лиллей помолчала, ежась: пожалуй, теперь ей было страшно даже думать о том, что она была рядом с Фелларганом целый этаж тюрьмы. — То есть… это ведь прям геройство, да? Вы спасаете город? По-настоящему?  — Да.  — Но, — она нахмурилась. — А Фелларган-то здесь при чем? То есть, он спаситель. Но мы ведь говорили…  — Ты ведь знаешь, что произошло в Академии Невервинтера? — Лиллей отрицательно покачала головой. Шервин взглянула на нее изумленно. — Подожди. Совсем ничего?  — Ну, — ей было неловко. — Кажется, туда набирали учеников. И все.  — Боги, — Шервин тяжело вздохнула. — А, впрочем, неудивительно. Вряд ли ты ходила собирала слухи, да и полуостров был изолирован… к слову, почему ты не ушла? Там было опасно.  — Для таких, как я, — огрызнулась Лиллей. — Опасно везде. Особенно в чуму, нет? А у меня были запасы. Я жила в таверне. Еда еще была, хоть чуть-чуть. И одеяло было — рваное, но тепло же! И собака… Она умолкла.  — Академия подверглась нападению, в котором были перебиты почти все инструкторы и ученики, — вдруг сказала Шервин, нарушив молчание. — Фелларган один из немногих выживших; на самом деле его спасло то, что он был младшим инструктором по магии, помощником Джару. Во время нападения он был в зверинце, подготавливал какие-то реагенты — так что против убийц просто выпустил парочку монстров. А потом, после зализывания ран, начал поиск. Нанял всю эту компанию; правда, ты пока видела не всех. Дверь распахнулась и громко ударилась о стену. Лиллей быстро обернулась, ожидая увидеть по меньшей мере огромного орка с дубиной — но увидела лишь изящную эльфийку, витиевато извиняющуюся перед слегка задетым вышибалой. Тот в ответ что-то мямлил и упорно пытался отойти подальше, однако эльфийка, сама того не замечая, следовала за ним. На счастье угрюмого наемника, эльфийка наконец-то заметила приветственно машущую ей Шервин и, улыбнувшись на прощание, направилась к ней, отдавив, как заметила Лиллей, при этом вышибале ногу — впрочем, он не жаловался.  — Я очень рада видеть тебя в добром здравии, Шервин, — странное создание чуть задело ее стакан, но бард подхватила его вовремя. — Извини, что-то у меня все сегодня валится из рук. Просто ужасно.  — Ничего, — Шервин улыбнулась. — Спасибо за беспокойство, Лину, но я почти не участвовала в бою. Кстати, познакомься, — она изящно повела рукой. — Это — новая ученица Фелларгана, которую он себе откопал на полуострове. Лиллей сидела ни жива ни мертва: по всему телу будто бегали мелкие кусачие насекомые, и ей крайне не хотелось быть так близко к этой Лину. Что-то было не так, определенно не так — но оставалось сидеть и ждать, сцепив зубы. Будь у нее Меч, она могла бы хоть погладить его — но Меч сейчас наверняка бегал где-то на полуострове, радостный, что наконец-то освободился от чужого влияния. От этой мысли стало совсем плохо. Лину смотрела на Лиллей так долго, что ей даже расхотелось плакать по Мечу — а затем вдруг протянула руку и аккуратно погладила ее по растрепанным волосам; не так, как Марта — та трепала, словно пса за уши — но все равно очень приятно. Лину даже не испугалась до рогов дотронуться. Лиллей сидела, словно оглушенная, не зная, что ей делать: будь это как раньше, будь это Марта, она бы обняла ее — но от одной мысли дотронуться до эльфийки Лиллей стало жарко и холодно одновременно.  — Ученица? — эльфийка тепло улыбнулась и заправила пару прядей ей за уши. — Ну надо же. Очень рада познакомиться с тобой, дорогуша. Я Лину.  — Лиллей, — сказала она тихо, закусив губу так, что выступили слезы. К счастью, Лину убрала руки от ее головы и отошла подальше, чуть не сбив кружку с одного из столов. — М-мне очень приятно.  — Ну что ты, — эльфийка обернулась на вход и покачала головой. — Где это он… сейчас еще Даэлан придет, — пояснила она. — Думаю, он тоже будет рад тебя увидеть.  — Или выхватит топор, — фыркнула Шервин. — Одно из двух.  — Хоть бы это было не так, — вздохнула Лину. — Впрочем, думаю, вы поладите. С Даэланом трудно враждовать.  — Скажи это Томи, и он сразу назовет себя исключительным, — улыбнулась бардесса — В любом случае, сразу скажу тебе, пусть ты наверняка и успела выучить этот урок за много лет, Лиллей: не суди о ком-то по его внешности.