Миротворец

Бильбо был, как на иголках. Кусок не лез в горло во время обеда, да ещё и подчинённые Торина веселились напропалую, наведя в ближайшем кафе шум и гам. Приходилось изредка кивать, пытаться улыбаться, что вряд ли получалось искренне, а впрочем, они ничего особенного в его поведении не замечали и даже не сыпали вопросами. Он ушёл гораздо раньше, чем остальные. Просто потому что было невыносимо и дальше ковырять вилкой в тарелке, да чувствовать, как тревожные, дурные мысли тёмным туманом наполняют голову. К концу обеденного перерыва офис потихоньку вновь стал наполняться людским гулом. Зазвонили телефоны, захлопали двери. Бильбо напряжённо вслушивался, нет ли хоть не вернулись ли Торин с племянниками, но их голосов слышно не было. Господин Саурон, провозгласив, что вернётся через пару часов, покинул свой кабинет с кейсом в руке, и тогда Бильбо хоть немного стало спокойнее. Он решил разгрести бумаги, которые наложили ему на стол в процессе дня, но рука так и замерла над ними — в приёмной показался Фили. Вошёл и сам замер у порога, внимательно глядя на Бильбо, словно впервые видел. И что-то заставило Бэггинса внутренне сжаться и понять «Он всё знает». Может та глубина взгляда, с которой Фили на него смотрел?.. — Ты-ыы.. ты что-то хотел? — пискнул Бильбо дрожащим голосом. — Я всё знаю, — резко обрушили на него правду, и секретарь, окончательно сконфузившись, побледнел, а затем резко вспыхнул, моментально разрывая зрительный контакт. — Что ж.., — полушёпотом произнёс он, уткнув взгляд в клавиатуру. — Мне жаль. — Всё нормально, — спокойно выдал Фили, и Бильбо вновь поднял на него глаза, не понимая, шутит ли он. Фили мирный и.. понимающий. Да. Именно так. Бильбо выдохнул почти облегчённо, и всё же было ещё кое-что. — А как же.. Кили? — тихо-тихо спросил он, ожидая плохих новостей, ведь Кили — это совсем не его старший брат. И к тому же именно ему довелось испытать страшный удар, когда он стал свидетелем. — Всё нормально, говорю же, — невесомая улыбка скользнула по лицу Фили, но тут же растаяла. — Хотя ты мог бы и намекнуть. — Нет, я не мог, — сокрушённо покачал головою Бильбо. — Не мог. — Торин уехал на объект, но сказал, чтобы мы собрали всех на летучку после работы. Он хочет всё всем рассказать, пока не поздно. — О, Боже.., — снова кровь отлила от лица, Бильбо уже составил в голове ужасающую картину того, как воспримут такие новости другие сотрудники. Особенно подчинённые Торина. Альфрид. Господин Саурон. — Так будет лучше, — заверил Фили, нанизывая на безмятежный тон нотки убеждения. — Ещё ведь не все в курсе? Госпожа Тауриэль ещё не всем растрезвонила? — Я не думаю. Ничего необычного в поведении каких-либо сотрудников не было. Никто не смотрел косо, а начальница отдела кадров и вовсе промчалась мимо, опустив взгляд и даже не посмотрев на него. — Это очень хорошо. Но всё же лучше это сделать самим. Что ж, Фили — сам рассудок. Но Бильбо от этого легче не становилось. Ему не столь важно было, как отреагируют на него самого, ведь по факту кто он такой, но если упадёт авторитет Торина — возникнут большие проблемы. Очень и очень большие. — Торин тоже так считает? — на всякий случай переспросил он, лелея в душе надежду, что это лишь инициатива Фили, однако тот кивнул весьма утвердительно. — Если бы только один Кили был в курсе, то можно было бы обойтись без этого, но кто-то другой, и уж тем более с тринадцатого. Бильбо был задумчив и молчалив. Он потёр пальцами лоб и ничего не ответил. — Отправишь факс? — Фили шагнул в приёмную, приближаясь к секретарскому столу. — Конечно, — покивал Бильбо и вновь задумался. Торин бы точно нашёл какие-нибудь правильные слова. Он умеет успокоить и поддержать в нужное время, но Торин скрылся на одном из объектов до самого вечера и до конца рабочего дня так и не объявился. Ровно в шесть уехал господин Саурон, который и пробыл-то на месте не более часа, и тотчас в приёмной показался господин Леголас, то и дело слегка недоумённо оглядываясь на босса. — Саурон ушёл? — спросил он, войдя в приёмную. — А.. да. Вы что-то хотели? — Бильбо ровнял стопки бумаг. — Но летучка впереди. Или же он не нужен на ней? — выражение лица до сих пор оставалось удивлённым. — Н-ну.. эм.. это ведь инициатива господина Торина, и, видно, он не счёл нужным посвящать в курс дела господина Саурона, — озвучил Бильбо свои предположения. А ведь действительно, почему господин Саурон не в курсе летучки?.. Следом за Леголасом явились кадровички, юристы, рекламщики и бухгалтера — словом, все, кто ранее именовался как «с тринадцатого». И лишь потом стали прибывать подчинённые господина Торина, бурно обсуждая что-то. Бильбо смотрел на них и с ужасом думал, в каком же настроении они будут к концу летучки. Они были прямолинейны и грубоваты, так что могли высказать всё не в самой вежливой манере. Кили прошёл, кинув хмурый взгляд на Бильбо, и у того ещё больше сжалось сердце. Ему захотелось испариться отсюда, будто и не его этот вовсе касалось. Было действительно страшно — его уже порядком потряхивало. Господин Трандуил и Торин столкнулись прямо в проёме приёмной. Они оба тотчас же помрачнели, но не хамили друг другу, к счастью. Зам по строительству остановился возле секретарского стола, тогда, как господин зам по общим вопросам прошествовал в конференц-зал, и Бильбо чуть не взмолился, глядя на Торина полными ужаса глазами. — Ты уверен, что всё это нужно? — Да, я уверен, — решительно ответил ему тот. — Я не хочу, чтобы поползли чёрт знает какие слухи. Себе дороже. Не волнуйся, я никому не позволю оскорблений в твой адрес. — Я как раз боюсь не этого.., — тихо ответил ему Бильбо, вжимаясь в спинку своего кресла. — Я должен это сделать. — Хочешь, чтобы я тоже был в конференц-зале? — Конечно. Сядь рядом с Фили и Кили. Бильбо неуверенно поднялся, чувствуя, как подкашиваются его ноги. Он пошёл вслед за Торином и, оглядев всех присутствующих глазами, чуть не рухнул без чувств. Здесь были не только начальники отделов, как это обычно случается на летучках, а вообще все сотрудники «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», включая администратора офиса. Альфрид, к слову, взглянул на него колко и презрительно, а господин Трандуил спросил в ленивой, высокомерной манере: — Что тут происходит? Зачем ты нас здесь собрал? — смотрел он, естественно, на Торина, а Бильбо вряд ли заметил. — Сейчас узнаешь, — небрежно ответил ему Торин, удостоверяясь, что Бильбо сел возле Фили. Сам он встал во главе стола так, чтобы всем его было хорошо видно. И лишь после этого начал, мазнув по толпе взглядом. — Итак, я собрал вас здесь, чтобы кое-что озвучить. Я бы не стал этого делать и вообще считаю, никого это не касается, но сегодня госпожа Тауриэль засвидетельствовала кое-что, и для того, чтобы предупредить развитие разных слухов и домыслов, мне пришлось собрать вас здесь. Бильбо с замиранием сердца слушал его и дивился, как спокоен и уверен Торин даже в такой непростой ситуации. И то, как он управляет толпой своим сильным голосом, восхищало его до глубины души. Хоть немного научиться бы вот так же не терять достоинство в подобных случаях. Волна шепотков прошлась по публике, но они тут же стихли, едва Торин вновь заговорил: — Ещё раз оговорюсь, что ничего вам не должен, и ваша реакция меня волнует меньше всего, я лишь хочу расставить все точки и сделать так, чтобы чужие домыслы не привели к более худшим последствиям. Я также ничего не пропагандирую и нести это, как знамя, тоже не планирую. — О чём это ты? — выкрикнул Бофур. Бильбо посмотрел на них всех, и они все олицетворяли собой один огромный знак вопроса. Никто ничего не знал и не понимал, что же здесь происходит. Кроме, пожалуй, пяти человек. Он сам отсчитывал секунды до оглашения правды. Ладони его взмокли, сердце заколотилось, как ошалелое. Снаружи — обмякшая, безвольная марионетка, внутри — жерло вулкана, вместо лавы у которого ужас и паника. А впрочем, Торин тоже выдержал небольшую паузу, собираясь духом. Как бы он ни храбрился, как бы ни геройствовал, но здесь были близкие ему люди — давние друзья, родственники, а также враги, готовые уничтожить, едва он оступится. Сделать такое заявление было более, чем непросто. — Это называется «выйти из шкафа», — мельком взглянув на Бофура, наконец ответил он, и Бильбо, шумно вздохнул и отвернул лицо. Болезненный холодок пробежал от кончиков пальцев до кончиков волос. — Из какого ещё шкафа? — непонимающе вопросил Нори. Вновь несколько секунд тишины между Торином и толпой. Она била по ушам, и кровь в ушах начала голосить какофонией. — У меня отношения с господином Бильбо, — голос зазвучал громогласно, словно его усилили микрофоном, так, что услышав своё имя, Бэггинс рефлекторно сжался, будто это ударило его физически. — Во избежание сплетен, я говорю об этом прямо. Ваши претензии и недовольства меня не интересуют, вас это не касается, я повторюсь. Бильбо сунул дрожащие руки в рукава пиджака и сильно сжал их. Ему так нужно было за что-то ухватиться, вцепиться, пока его не начало колотить, как в припадке. О, Боже. что же Торин делает?.. Его друзья, семья, карьера. Тишина нависла вновь и казалась угрожающей. — В каком это смысле «отношения»? — неуверенно задал вопрос Балин. Он догадывался о чём речь, но так надеялся, что неправильно понял. — В том, что я собираюсь переехать к нему, — решительно ответил Торин, глядя ему прямо в глаза и ведя головой в сторону Бильбо. — Какая-то несмешная шутка, — криво усмехнувшись, высказался Дори, переглянувшись с Нори. — Сегодня не первое апреля. — Да не шутка это, — подал голос Кили. — Я сам всё видел сегодня. Все были свидетелями сегодняшнего состояния Кили, так что лишние вопросы отпали сами собой. И всё же народ сидел ошарашенный, шокированный, до конца не веря сказанным словам. Они ещё не понимали, как реагировать и что говорить в ответ. А Бильбо уже ничего не чувствовал, кроме тошноты, которая комом застряла в горле. Страх настолько парализовал его, что он выглядел почти отрешённым, будто и не о нём сейчас шла речь. — Я закончил, вы можете идти, — поставил точку Торин и опустился на стул, что стоял возле. Очевидно, он тоже был без сил. Но не позволял себе выказать хоть малейшую слабость. Как это ни странно, но первым резко поднялся его лучший друг Двалин. Он твёрдым шагом вышел из конференц-зала и скрылся за дверьми. Это было красноречивее слов, и его реакция была понятна для всех. За ним потянулись и остальные подчинённые господина Торина. Но тот даже не пытался их остановить, он вообще не смотрел на них, уткнув взгляд в сцепленные в замок пальцы рук. Бильбо почувствовал, как Фили в знак поддержки похлопал его по плечу, а затем тоже встал, потянув за собою за рукав младшего брата. Они, скорее всего, хотели догнать Двалина или ещё кого-то, чтобы сделать попытку объясниться, но как там оно было на самом деле — доподлинно неизвестно. Леголас поспешил уйти за ними, поддерживая молчаливое состояние, а Тауриэль, проходя мимо Торина, шепнула ему лишь одну-единственную фразу: «Я никому ничего не говорила». По мере того, как помещение освобождалось от людей, Бильбо всё больше приходил в себя. Он уже даже мог поглядывать на некоторых из них, хотя и делал это украдкой. Но ему казалось, что он должен остаться. Ведь Торин так рискует всем из-за него, и даже несмотря на то, что Бильбо ужасно боялся вызвать в нём гнев, всё же решил быть здесь и никуда не уходить. Последним поднялся господин Трандуил. Он выглядел весьма равнодушным, и смотрел на Торина совершенно хладнокровным взглядом, будто тот озвучил ему один из ежемесячных отчётов. Однако Бильбо напрягся в тот момент, когда, зайдя Торину за спину, господин Трандуил внезапно остановился. Медленно-медленно склонился над ним, едва не коснувшись губами его уха, и зашептал тихим утробным голосом, словно колыбельную пел: — Забавно, как жизнь переворачивает всё зеркалом, да? Меня поклонниками упрекал, а теперь взгляни на себя. Торин сделался ещё мрачнее, чем прежде, но, стискивая зубы, молчал, потому как Трандуил, как ни крути, был прав. Голова его была полуопущена, и он не оборачивался, глядя в одну точку. — так вот.., — продолжал заместитель по общим вопросам, ядовито прищурив свои аквамариновые глаза, — раз уж ты заговорил начистоту, то и я должен. Торин, сын Траина, в отличие от тебя, соблазняющемуся от вида других мужчин, я предпочитаю.. женщин. У Торина заходили желваки, ярость и гнев сделали его взгляд ещё более тёмным, а пальцы, сцепленные в замок, побелели от напряжения, так, словно Торин с трудом укрощал свою силу и желание убить. А господин Трандуил выпрямился, мазнул по Бильбо ничего не выражающим взглядом и удалился, оставив их наедине. С самими собой, со своими чувствами, эмоциями и мыслями. *** Пятничное утро было беспокойным. Не только потому, что едва начался рабочий день, весь секретарский стол уже был завален приходящими факсами, но и тем, что Бильбо переживал за Торина. Вчера тот безапелляционно сообщил, что ему нужно побыть одному, и уехал, дождавшись, когда Бильбо сядет в свой автомобиль. За всё то время, после признания, он не проронил больше ни слова. Бильбо пытался что-то бубнить, сказать поддерживающие слова, но всё было тщетно — Торин был мрачен и безмолвен. Поэтому-то Бильбо очень ждал его прихода и надеялся, что Торину сегодня не нужно будет ехать на объекты. Среди корреспонденции он нашёл несколько бизнес-журналов и газеты, на которых было опубликовано вчерашнее интервью господина Трандуила. И, конечно же, на всех снимках заместитель гендиректора выглядел так, словно и не сходит со страниц модного глянца. Он был совершенством и было безумно жаль, что они с Торином являлись врагами. Они могли бы стать лучшей командой. Самой лучшей и самой продуктивной. Собрав все факсы в кучу, Бильбо решил разнести их все, пока ещё не явился господин Саурон и не завалил его делами по макушку. Завтра ожидалась конференция, а значит, дела точно найдутся. Чувство неловкости терзало его, и ему потребовалось большое мужество, чтобы выйти из приёмной. Ему казалось, что теперь все будут глазеть на него, перешёптываться, а, возможно даже, перестанут здороваться вовсе. Самым простым решением было пойти сначала к Фили. Он хотя бы вчера высказал своё отношение, а с остальными всё ещё придётся выяснить. Офис оживал, просыпался, хотя в холле ещё никого не было. Но в кабинетах уже стрекотали принтеры, слышались монотонные разговоры и звяканье ложечек о фарфор. К счастью, никто не попался ему по пути, а дверь в кабинет начальника техобеспечения была приоткрыта, и оттуда отчётливо слышались голоса — значит Фили был не один. Бильбо, прячась в тени, прильнул к стене возле наличника двери и замер, прислушиваясь. —.. я вообще такого не ожидал. Знаете, теперь я восхищаюсь им ещё сильнее, — голос Ори. — У меня бы никогда не хватило духу вот так выйти и признаться перед всеми, и особенно перед теми, кто с тринадцатого. Как думаете, мне ведь необязательно делать это? — Необязательно, — послышался насмешливый голос Фили, — ты всё равно не пользуешься такой популярностью и авторитетом, как Торин. Бильбо шмыгнул носом. Неужели Ори тоже предпочитает мужчин? — Я никак не могу в это всё поверить, — сокрушённо произнёс ещё кто-то (Дори?). — Ведь все мы так осуждали этих с тринадцатого за то, что они. как бы выразиться мягче. любят радугу. А выясняется, что наших тоже таких же почти половина. — Всего два, — поправил Фили. — По-твоему это мало? — Ничего такого, если. грубо говоря., — Бильбо напрягся, ибо это звучал голос Кили, — в открытую не призывать пороться в дымоход. Куда?.. Что делать?.. О, Боже, что это за речь такая. — Фу, Кили, — с насмешкой высказался кто-то, и послышался тихий общий смех. — Прости, чувак, — с характерным смешком ответил Кили, обращаясь, предположительно к Ори. Или же к тому, кто сказал «фу». Кили. Беспечный сгусток энергии. Какое счастье, что Торин внёс свою лепту в его воспитание, иначе этот парень мог бы быть более безалаберным, если бы не это. Что ни говори, а Торин для него авторитет. Даже теперь. Нужно было зайти и отдать факсы, иначе, если господин Саурон не обнаружит секретаря на месте, то может вообще отнять всю зарплату, а не только премию. Но нервы были так расшатаны, а неуёмная фантазия всё рисовала и рисовала, как сейчас все будут смотреть на него, словно он предмет препарирования. Неизвестно, смог бы он справиться со своей паникой и суматохой, которой был наполнен до краёв, если бы из дальнего кабинета не вышел господин Двалин собственной персоной. Он сразу же увидел Бильбо и глядел на него хмуро и недружелюбно, направляясь прямо ему навстречу. И Бильбо, не помня себя от страха и не совсем соображая, что делает, шагнул в кабинет Фили, поскорее захлопывая за собою дверь. Он медленно обернулся. Десяток глаз недоумённо глядели на него, почти не мигая, и в разверзнувшейся тишине он явственно слышал биение своего сердца, которое валялось где-то на уровне пяток. — О, здорОво, — стараясь разрядить обстановку и сделать собственный тон голоса максимально непринуждённым, улыбнулся Фили. Бильбо сглотнул, чувствуя, что ноги становятся ватными, а язык прилип к нёбу. — Эм.., — еле отодрал он его, бледнея, как луна на утреннем небе, — я.. я.. принёс.. фак.. факсы. Всеобщий смех едва не заставил его бежать, сломя голову, но Кили прокомментировал: — Фак факсы — это самое верное определение для них, — и вновь рассмеялся. Бильбо попытался выровнять дыхание, осознав, что смеются над его нелепой фразой, а не над ним, и прошёл в кабинет чуть дальше. Его руки по-прежнему дрожали, когда он раздавал бумаги, но всё же чувствовал, как сумятица и панический ужас покидают его. — Как дела? — спросил Бофур, слезая со стола и забирая из рук Бильбо свой факс. — М?.. — тот вскинул на него взгляд, и тут же отвёл, — Нормально. Как обычно. — Готов к завтрашней конференции? — Фили помахал какой-то программкой, крутанувшись на стуле. Бильбо вздохнул. — Не знаю, — честно признался он. — Господина Саурона ещё нет, так что я не могу быть полностью уверен. — Надеюсь, во время выступлений можно будет спокойно поиграть в «Энгри Бёрдс», — мечтательно произнёс Кили. — Не слушать же всю эту ерунду столько времени. Что ж, в общем и целом обстановка была, как и прежде, и Бильбо волей-неволей начал понемногу расслабляться. Никто не глазел на него, как на музейный экспонат, никто не подтрунивал и не выказывал жалость. Всё было ровно так, как было до вчерашнего признания Торина. И это удивляло и радовало одновременно. — Надо бы идти выполнить задания, — Нори широко зевнул и вытер о брюки руки от крошек. Всё это время он поглощал какое-то печенье из коробки. Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет торопливо вошёл Балин. — Что это вы тут расселись? Немедленно по местам, большой босс в лифте едет, — он кашлянул и для пущего эффекта стал подгонять коллег рукой, махая ею в сторону двери. Все моментально соскочили и дали дёру, включая Бильбо. С господином Сауроном шутки плохи, и все уже это прекрасно усвоили. *** Господин Саурон потребовал к себе своего секретаря незамедлительно. Проходя мимо его стола, он, даже не взглянув на Бильбо, властно произнёс: «Ко мне», и вошёл к себе в кабинет. «Что?», — удивился Бильбо, осознавая, что это вообще не входит ни в какие рамки. Ведь не собака же он в самом деле, чтобы с ним так обращались. Но идти пришлось. Иначе никто не знает, к чему привело бы игнорирование приказов. Он поднялся и, борясь с сильным напряжением, направился к боссу. Господин Саурон как раз вешал свой чёрный тренч на вешалку, чтобы отправить его в шкаф. Едва Бильбо прошмыгнул в дверь, он тут же заговорил свои указания, по-прежнему не удостаивая секретаря взглядом: — Отменить все сегодняшние встречи. Растерянно захлопав глазами, Бильбо кивнул, ибо оспаривать было бесполезно, да ещё и чревато. — Насчёт завтрашней конференции, — продолжил босс, проходя к столу и усаживаясь в кресло. — Арендуй мне самые дорогие «Ролекс», и не облажайся, как в прошлый раз. Увижу подделку, закопаю в придорожной канаве. То же с костюмом. Мой костюм Бриони находится в химчистке отеля Ритц. Его необходимо забрать сегодня же. Бильбо чуть не испустил горький вздох. Кажется, его обеденное время вновь занято прихотями господина Саурона. Но всё же он нашёл в себе силы чётко произнести: — Будет сделано. — И ещё насчёт завтра.., — случилось то, чего Бильбо боялся больше всего на свете — босс поднял на него свои прожигающие глаза и, сверкнув ими, словно молниями, произнёс. — Тебе необходимо говорить обо мне правильные вещи, потому что некоторые гиены будут подходить и вынюхивать обо мне. Скажешь что-то, что нанесёт урон моей репутации, сильно пожалеешь. Уяснил? Растерявшись ещё сильнее, Бильбо уткнул взгляд в пол и не знал, что сказать. — Эм.. я.. ну да я. Конечно же. Я буду следить за тем, что говорю и.. — Всё, иди, — нетерпеливо взмахнул рукой господин Саурон, и Бильбо не стал заставлять повторять его дважды. Приёмную озарял свет. Солнечные лучи, проходя через прикрытые жалюзи и играя с тенью, чертили на полу чёткие полосы, мягко подсвечивали мелкие пылинки, создавая иллюзию крохотных мерцающих блестяшек, танцующих в воздухе. Но самым светлым, пожалуй, было то, что возле стола стоял Торин, и его голубые глаза были обращены на Бильбо, а в них жила нежность. — Доброе утро, — кивнул он с вежливостью, но во взгляде промелькнул лукавый демон. — Д-доброе утро, — кивнул ему в ответ Бильбо. — Пообедаем сегодня вместе? Бильбо замер и посмотрел на него с нерешительностью и грустью. Конечно, он бы с удовольствием. Он бы всё отдал ради их совместного обеда. — Я не могу.. Господин Саурон поручил мне забрать из химчистки костюм. А эта химчистка находится в другом конце города. Отведя глаза, Торин глубоко вздохнул, борясь с раздражением на обнаглевшего босса. — Хорошо. Тогда я отвезу тебя. — К-куда? — В эту самую химчистку. Ты против? — О, нет! — тут же выпалил Бильбо. — Конечно же, я не против! Но тогда ты останешься без обеда. — Не останусь. Тебе не стоит беспокоиться. Кстати, мне пришло что-нибудь? — кивнув на стопку писем и факсов, что вновь занимали край стола, Торин выжидающе посмотрел на Бильбо. — А.. нет, вроде. Там только для господина Трандуила. — Ну конечно же, — с презрением ответил Торин, чуть скривив губы. — Звезда местечковых газет. Его физиономия на первых полосах. — Ты читал его интервью? Он отвечал очень грамотно, не так ли? — Некогда мне читать бульварную прессу, — почти огрызнулся зам по строительству, памятуя вчерашние насмешки со стороны Трандуила. — Я на объект. Приеду за десять минут до обеденного времени, — и направился в холл, шагая размашисто и пружинисто, как обычно ходят взвинченные люди. Что же, Бильбо Бэггинс, у тебя снова получилось разозлить его на пустом месте. Шмыгнув носом, он направился к столу. Дел было море. Даже не море, а настоящий океан, и от того время бежало, как подстреленное. Зато обеденный перерыв приблизился настолько быстро, что Бильбо даже не успел соскучиться по Торину. И тот вернулся в приёмную с улыбающимся взглядом, в хорошем настроении и с букетом белых анемонов, завёрнутых в крафт-бумагу и пахнущих сладким, нежным ароматом. — Это тебе, — тихим рокотом произнёс он, и тёплый-тёплый вихрь закрутился у Бильбо в животе. Разве так бывает? Разве с ним такое может быть? — Спасибо, — и улыбка засияла на его лице. На губы упал солнечный свет и замер. Пару минут, чтобы поставить цветы в вазу и на стол. Ещё пять-семь, чтобы добраться до автомобиля Торина, покорно ждущего своего хозяина и готового мчать его куда угодно. Такой практичный и одновременно роскошный салон под стать владельцу. Бильбо всерьёз считал, что этот автомобиль подходит Торину, как никакой другой. Определённо. А город утопал в солнечных лучах, окутываясь в лёгкую золотую дымку. Солнце ласкало теплом бульвары, мостовые, отражаясь от витрин, попадало в самые тёмные уголки, изгоняя мрак и холод отовсюду. Оно заставляло спешащих прохожих замедлить ход, прищуриться, жадно подставить лицо свету и впитывать его, словно исцеляющий эликсир. И это впрямь было настоящим лекарством от депрессии, тревоги и проблем. Они растворялись, испарялись, сходили на «нет». «Хороший погожий денёк», — сказал о нём радостный голос по радио, но это было лишь его скромное определение. День сиял, блистал и окрылял. — Мне нужно заказать для господина Саурона «Ролекс» на завтра, — сказал Бильбо, щурясь от докучливого потока света в глаза. — Ты случайно не знаешь, где это можно сделать, чтобы не нарваться на подделку? Господин Саурон хорошо в этом разбирается. — Что же тогда сам тебе не подсказал? — беззлобно спросил Торин, выруливая направо. — У него, наверное, есть дела поважнее, — пожал плечами Бильбо. — Я пришлю тебе в вайбер пару проверенных сайтов. — Я был бы тебе очень благодарен. Торин повернул к нему голову и мягко усмехнулся. — Такое чувство, что ты до сих пор держишь дистанцию, — с небольшим укором произнёс он. — Хотя я неоднократно говорил тебе: ты всегда можешь на меня положиться, я настроен серьёзно. Бильбо молчал с полминуты, отвернувшись вправо в окну, глядя, как проплывают за стеклом дома и люди. — Эм.. я.. я просто до сих пор не могу поверить, — наконец произнёс он, — что это не сон. Торин нахмурился, но безмолвствовал. — Ещё несколько месяцев назад, — продолжил Бильбо и мимолётно взглянул на Торина, тут же устремляя взгляд вперёд на дорогу, — я работал в школе. Обыкновенная работа обыкновенного человека. И вот я сижу здесь, в таком роскошном автомобиле.. с тобой. Я не могу взять в толк.. за какие заслуги? Усмехнувшись, Торин переключил передачу. — Только не говори мне, что ты ничего не делал для того, чтобы быть здесь. Ты много старался, трудился, наверняка проходил уйму тестов, прежде, чем попал на должность. А кроме того, ты хороший человек. Всего этого мало? — Нет, но-оо.., — Бильбо вновь запнулся на неоконченной фразе. — Могу я задать тебе вопрос? — Всегда, — мягко посмотрел на него Торин. — Когда ты проводил собрание.. и рассказал всем. о нас.. эм.., ты-ыы.. сказал кое-что.., — замолкнув, Бэггинс ждал, пока Торин припаркуется, чтобы не мешать. — И что же я сказал? — переспросил его Торин, как только Лэнд Ровер оказался между двумя другими автомобилями. — Ты сказал, что собираешься переехать ко мне. Несколько мгновений тишины отсчитало время между ними, пока они смотрели друг другу в глаза. — Видишь ли.., — Торин пробежался глазами по всему его лицу, затем по волосам, — я не могу позвать тебя к себе из-за Дис. Не сочти за наглость. — Стой-стой, — Бильбо даже замахал руками, будто не верил в то, что слышит, — ты действительно хочешь жить.. эм.. со м-мной? — Ты против? — Нет конечно, но.. — Я не тороплю и не говорю о сегодня или завтра. Но о ближайшем будущем. И да, я действительно хотел бы жить с тобой. В животе Бильбо что-то расслабилось, словно размотался клубок напряжения, который он чувствовал до этой самой секунды. — Спасибо. Брови Торина нахмурились на одно мимолетное мгновение ещё сильнее, но затем он мягким, лёгким движением взъерошил волосы Бильбо, в которых запутались солнечные лучики. — Спасибо тебе.