Миротворец

В сером, как сгущающиеся сумерки, автомобиле было ещё двое. Похититель открыл дверь и многозначительно посмотрел на Бильбо, ожидая, что тот сядет в салон сам, без чужой помощи. Двое темнокожих парней, — один сидел за рулём, другой — у правой задней двери, — молча и равнодушно, уставились на жертву, словно ожидая, на что же она решится. Шанс бежать, мизерный, чахлый, с еле теплившейся надеждой, ещё был, но тогда это могло навредить Торину. Нет уж, пусть лучше будет как будет. И Бильбо, сжав ладони в кулаки, призвав всё своё мужество, какое только у него было, сел в салон авто. В нос тут же ударила новая порция запаха пота. Похитивший его мужчина плюхнулся рядом, небрежно захлопывая за собою дверь. — Двигай, — скомандовал он водителю, и тот явно был наготове, потому что тотчас же исполнил команду. Автомобиль тронулся. — Тебе так быстро удалось привести его, — слегка перегнувшись через Бильбо, задал вопрос тот, что тоже сидел сзади. — Народу до хуя было. Научи, а? — Это просто он — имбецил. Я пригрозил ему расправой над его дружком, он и повёлся. Повёлся? Бильбо оторопело посмотрел на него. Очевидно, он выглядел сейчас как слабоумный, потому что раздался дружный ржач, и даже суровый с виду водитель расхохотался, на пару секунд обернувшись. — Если бы не это, — продолжил похититель, отсмеявшись, — он точно бы попробовал взбрыкнуть, и тогда неизвестно чем бы дело кончилось. Но Мелькор сказал, что нужно поймать до отъезда в другую страну, значит, нужно было рисковать. — Ты хорошо поработал, Хруон, Мелькор будет доволен, — заявил темнокожий, вновь перегнувшись через Бильбо. Напарник ничего не ответил на это, но лицо его так и просияло. — Наш новый дружок, кажется, нервничает. Бильбо действительно трясло. Он понял, насколько оказался глуп и наивен, ведь у него было много шансов сбежать, включая тот, когда он колебался у двери автомобиля. Думал о Торине. И попался. Идиот. Недоумок. Никакого напарника в уборной не было, остальные преспокойно дожидались здесь, в машине. О, Боже… Он невыразительно всхлипнул, осознав свою дурость и теперешнюю участь. Его везли на верную смерть с бесконечными часами страшных пыток. — Правильно делает, что нервничает, ведь его не ждёт ничего хорошего, — равнодушно кивнул тот самый «хорошо поработавший» Хруон. — Может, вколем ему чего-нибудь? Выбешивает его трясучка. — Возиться неохота, надо завязать ему глаза. Где там у тебя была повязка?.. Дружок, — Хруон произнёс последнее слово с сарказмом, как кличку собаки, обращаясь к Бильбо, — прекрати трястись, а не то отправим тебя в багажник. — У Милви там наверно ещё с прошлой ходки труп не остыл, — и сосед Бильбо справа снова заржал. — У Милви там только мешок от вчерашнего трупа, — весело откликнулся водитель, который, скорее всего, и был тем самым Милви. Тем временем второй темнокожий отыскал где-то под собой тёмную повязку и протянул руку, чтобы завязать её Бильбо на глазах. Кто знает, скольким людям надевали это… Сколько жертв побывало на этом месте… Теперешний пленник с ужасом и брезгливостью отстранился, но в следующую секунду пальцы Хруона впились в его волосы на затылке до резкой боли. — Ох не дури, дружок, и не зли нас, иначе ведь мы церемониться не станем. Повязка оказалась у Бильбо на глазах и была туго завязана, так что больно впивалась в кожу. — Ничего, — вновь заговорил темнокожий сосед справа, — Мелькор лично займётся его воспитанием, через пару дней будет как шёлковый. Если останется жив за это время. Запястий коснулся холодный металл и послышался щелчок. Бильбо затрясло ещё сильнее, он чувствовал себя так уязвимо и обреченно, всё слабее соображая от страха. — Главное, чтобы нам хлопот не доставлял. Нервы то ни к чёрту, ненароком и убить могу, а потом Мелькор же и из нас фарш сделает, — Хруон зашуршал чем-то, и через мгновение в ноздри Бильбо впился сигаретный дым. Он не переносил его, а потому почувствовал тошноту в горле. — Не могу взять в толк, зачем Мелькору понадобился этот хлюпик? Речь точно шла о Бильбо. О ком же ещё? — Что ты сделал, дружок? — Хруон слева псевдо-дружески пихнул Бильбо локтем в бок. — Украл что-нибудь? Бильбо упрямо молчал. Зачем ему беседовать с этими людьми? Пусть лучше они убьют его в приступе злобы, чем станет измываться господин Мелькор. — Молчит, сучёныш, — усмехнулся тот, что справа. — Да и хуй с ним, — и Хруон снова выпустил очередную порцию дыма. *** Они ехали очень и очень долго. У Бильбо уже всё тело задеревенело, так как он старался лишний раз не шевелиться, находясь между двумя преступниками, не зная, что у них там на уме. Его подташнивало от навязчивого сигаретного дыма, коим пропах весь салон. Хруон за время поездки курил не менее пяти раз, и деваться было некуда, приходилось терпеть. Один раз автомобиль останавливался, но выходил лишь водитель. Он купил напарникам какой-то еды, по запаху напоминающей бургеры, и те уплетали, конечно же, не предложив своему пленнику ни кусочка. Но Бильбо и не хотел есть, даже думать о еде не мог, а её запах вызвал ещё бОльший приступ тошноты. Спустя несколько часов, — не менее четырёх точно, — авто, наконец, проехалось по разбитой колее, когда её подбрасывало на ухабах и кочках, а уж после притормозило. Чей-то незнакомый голос поприветствовал похитителей. Милви ещё немного проехал вперёд, на этот раз по ровной поверхности, а затем выключил двигатель, судя по звукам, и следом двери со всех сторон распахнулись — в салон ворвался прохладный ночной воздух, стрекот цикад. Бильбо вновь запаниковал. Чужие руки грубо потянули его из салона за куртку. Он хотел ощупать ногами землю, чтобы вылезти, но не успел, потому что его торопили. Повалился из машины, ощущая выставленными вперед руками асфальт. На нём всё ещё были наручники и повязка, так что это вышло уж совсем неуклюже. Однако смех не раздавался, и его вновь кто-то дёрнул за ткань куртки, желая, чтобы пленник поскорее поднялся. Конечно же, пришлось повиноваться, хотя ужас так сильно сковал его, что он с трудом владел собой и своим телом. Всё вокруг было, как в тумане. — Давай, двигай, — скомандовал ему Хруон, подталкивая вперёд, да только Бильбо был сейчас всё равно что слепой котёнок. Слишком медленно он двигался, ощупывая ботинками землю и выставив скованные руки перед собой, чтобы ни на что не напороться. На счастье, кто-то встал впереди его и повёл, словно поводырь, хотя и грубо, но без этого Бильбо бы не справился. Его долго вели куда-то. Они, кажется, были уже в помещении, однако вокруг гулял ветер, сильный сквозняк лизал кожу. А через какое-то время его остановили и лишь затем сдёрнули повязку с глаз. Бильбо тут же закрутил головой, чтобы понять, где он находится. Походило на здание старого завода, скорее всего заброшенного — серые стены во многих местах светились кирпичами, как проплешинами, там, где осыпалась штукатурка, окна на высоте третьего этажа, не меньше, были затянуты пылью, грязью и паутиной, и темнота, разгоняемая лишь парой-тройкой больших осветительных приборов, похожих на прожекторы. Они сильно слепили глаза. Чем больше Бильбо видел, тем большая паника овладевала им. Он умрёт здесь, в этом старом, уродливом здании. Его вновь затрясло, как осиновый лист на ветру. — Кто-нибудь помнит, что господин Мелькор говорил, — промолвил незнакомый мужчина, который, наверное, ждал своих коллег здесь, как и ещё пятеро, что сгрудились вокруг, — сначала усыпить его и потом переодеть или сначала переодеть, а потом усыпить? — А какая разница? — хмыкнул Хруон. — Для господина Мелькора всегда есть разница, он за малейшие ошибки головы всем сносит, — возразил кто-то другой. — Так записывали бы себе на подкорку тогда, а не надеялись на других, — Хруон пожал плечами. Бильбо нервно сглотнул и едва не лишился от ужаса чувств. Усыпить? Переодеть? В что? Что с ним собираются делать?! Паника всё сильнее овладевала им. Сердце трепыхалось в груди, словно мотылёк, попавший в банку. Он был уверен, что на сей раз ему уже никто и ничто не поможет. Он обречён. Он умрёт. И хорошо, если быстрой смертью. — Надо быстрее принимать решение, — высказался ещё один, — босс вот-вот прибудет, а мы ничего не подготовили. — Давайте сначала переоденем, а потом уже и в сон вгоним, всё равно он уже слышал, что его ждёт, так что действительно разницы нет. Бильбо сжался, прикидывая, сколько же градусов в этом помещении. Казалось, не больше десяти. — Нет, надо сначала усыпить, чтоб не дёргался… — И дальше? Ты с него носки снимать станешь? Пока в сознании, пусть сам всё снимет с себя… Он сделал пару шагов в сторону… Кажется, в пылу спора никто этого не заметил. Бандиты совсем рядом драли глотки, оспаривая свои мнения, а на пленника никто из них не обращал ни малейшего внимания. Сам Бильбо двигался, скорее, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, чем действительно думал, что у него есть хоть какой-нибудь шанс спастись. В любой момент его попытку могли обнаружить, и тогда кто знает, как бы они отреагировали на это. Тем временем, он делал короткие шаги, продвигаясь всё ближе к выходу. Никто его не останавливал и никто на него не смотрел, а тёмный проём зиял провалом, ведущим на свободу. Шаг. Ещё шаг. Бильбо не думал ни о чём. Даже о том, что его руки сцеплены. Его тело двигалось само по себе — без какого-либо участия разума. Внезапно зазвонил чей-то мобильник, и Хруон, который, по-видимому, и был здесь главным, ответил. Через мгновение кивнул Милви и своему третьему напарнику, имя которого Бильбо так и не узнал. Милви, обернувшись, с хмыканьем кивнул на пленника, не оценив его жалкую попытку на побег, и тут же они все трое направились куда-то в другое помещение, оставляя его на других. Бильбо уже был едва в сознании от страха и холода. Ноги почти не держали его. Он остановился и затих. — Куда ушёл Хруон? — спросил кто-то. — Ставить ему укол или нет? Мелькор вот-вот приедет, и очень разозлится, что питомец не спит. — Дальви, ты всегда так… Уже не в силах сдерживаться, Бильбо зарыдал в голос, ощущая жгучую влагу на пылающих щеках. Слово «питомец», применительно к нему, совсем подкосило его силу воли не казаться слишком жалким и слабым. Его завывание разнесло эхо, и оно, отскакивая от грязных стен, разнеслось по всему помещению, исчезая где-то под самым потолком. — Заткнись-ка ты, а? — грубо тряхнул его тот самый Дальви, приблизившись и впившись сильными пальцами в его предплечье, словно клещами. — И снимай давай ботинки! Всё снимай! Бильбо не мог затихнуть, несмотря на то, что уже жалел о своём срыве. Но совершенно ничего не мог с собой поделать. Да, он жалкий и он слабый, и даже не мог сделать вид, что это не так. Медленно он стаскивал ботинки один за другим, стараясь как можно больше тянуть время и всё ещё поскуливая, как обиженный щенок. — Ты оглох?! Завали рот! У меня взрывается башка, а мне ещё сколько тут твой вой слушать предстоит! — Надо усыпить. Брон, неси шприц, где он там? — сказал напарник. — Господин Мелькор не просто так приказы даёт. — Я уже здесь, котики мои, — раздался внезапный чарующий и весёлый голос слева, и все до единого повернулись, включая тотчас же притихшего Бильбо. Это был он, господин Мелькор собственной персоной. Одет в матово-черный, приталенный пиджак, сидевший, как влитой, на его фигуре, узкие-узкие брюки и, конечно же, неизменно странную рубашку, насыщенно-голубую, с какими-то рисунками. Он был эффектен и элегантен. Но для Бильбо гораздо важнее было то, что у господина Мелькора, судя по всему, было вполне приподнятое настроение. — Чем вы тут занимаетесь? — несмотря на широкую улыбку этот вопрос господин Мелькор задал подчинённым весьма строго. — Простите, мы не успели погрузить его в сон, — осторожно произнёс Дальви, понурив голову. — Да вы ничего не успели, как я посмотрю, — и господин Мелькор впервые за это время перевёл свой взгляд на Бильбо, который, как затравленный зверёк, смотрел на него во все глаза. — Я так и думал, что нужно сначала усыпить, а потом переодевать, — вклинился в разговор кто-то. — В последнее время мне так часто приходится общаться с недоумками, что я стал терять веру в людей, Саурончик. И только теперь Бильбо заметил, что рядом с господином Мелькором стоял, грозно оглядываясь вокруг, бульдог Саурончик, которого он видел уже однажды. За спиной молчаливой тенью находились несколько здоровенных амбалов, составляющих, наверное, личную охрану. Это выглядело внушительно и опасно. А в стороне переминались с ноги на ногу Хруон, Милви и их третий напарник. Ему одному не убежать от такого количества народу. Всё-всё тщетно. — Простите нас, — смиренно повторил Дальви. — Да принесите вы уже какой-нибудь плед, он уже окоченел совсем, — Мелькор двинулся по направлению к пленнику и бандиты благоговейно расступались перед ним, один лишь Дальви остался стоять на месте, только потому что всё ещё сжимал плечо Бильбо. — Ну, привет, маленький воришка. Такой ничтожный с виду, а сколько хлопот и забот всем доставил, — губы раздвинулись в очередной белозубой очаровательной улыбке. Он стоял перед пленником, величественный и прекрасный, в своём роскошном костюме, тогда как Бильбо и глаза на него не смел поднять, босой, продрогший до костей и трясущийся без передышки. Появился Милви, тащивший взявшийся невесть откуда плед, да ещё и, кажется, чистый, кремового оттенка. Он хотел набросить его на плечи Бильбо, но Мелькор перехватил его руку, забрав плед себе. Сделав ещё шаг, он собственноручно укрыл им своего пленника. Это было заботливо и почти ласково. Так что Бильбо в шоковом состоянии взглянул господину Мелькору в лицо, не понимая, что происходит. Тот по-прежнему улыбался, глядя на него мирным, спокойным взглядом. Что… что это, Боже…? — Идём со мной, — он решительно сбросил с плеча пленника руку Дальви, осторожно приобнял Бильбо и повёл его куда-то. Саурончик неотступно следовал возле своего хозяина, семеня короткими лапами. Охрана тоже было двинулась, но Мелькор, сделав взмах рукой, приказал им остаться. — Ах, да! Наберите тёплой воды, воришке нужно погреть ноги, иначе он может заболеть! — обернувшись, выкрикнул он с какой-то теплотой в голосе. Едва они вышли из этого помещения, как Мелькор закрыл одной ладонью Бильбо глаза. — Извини, но эти ходы никто не должен знать, кроме моих людей, а ты, увы, к ним больше не причислен, — прозвенел его голос. И всё же он вёл себя до странного учтиво — не толкал, не гнал вперёд, а осторожно вёл, и ладони его были такими тёплыми и приятными после всей той грубости, которую Бильбо успел пережить от его подчинённых. *** Мелькор привёл куда-то Бильбо, где не слышалось завывание ветра и было очень тепло, кажется, даже потрескивал огонь. Он убрал ладонь — так и есть: огонь спокойно горел в камине, и его отсветы завораживающе танцевали вокруг. Бильбо осматривался, и с изумлением обнаружил спальню с огромной кроватью под балдахином, мягким пушистым ковриком и большим уютным креслом. Комфортабельная комната на территории какого-то заброшенного завода? Это было более, чем странно, но не страннее, чем-то, как господин Мелькор себя вёл. И зачем его привели сюда? Разве его не планировали пытать, а потом убить? Непонимание лишало остатков душевного равновесия, погружая в морок отрывочных мыслей. Бульдог Саурончик издал какой-то тявкающий звук, засеменил к коврику, чтобы лечь на него, зевнуть и прикрыть глаза. Он вёл себя так, словно был у себя дома. Бильбо совсем отказывался понимать, что вокруг происходит. Лишь бы только не причиняли ему вреда — это было его единственным желанием. Откинув рукой свои кудри, Мелькор лениво потянулся и скользнул к кровати, на ходу расстёгивая пуговицы на пиджаке. Он легко скинул его с себя и обернулся, так как на пороге уже топтался Милви с прямоугольным, жестяным тазом в руках. — Тёплая вода, господин Мелькор, — произнёс он, с неким любопытством взглянув на Бильбо. Тот сейчас же посильнее закутался в плед. — Спасибо, прелестный мой, поставь возле кресла, — и Мелькор нежно-нежно улыбнулся. Милви ответил ему слегка смущённой улыбкой и сделал так, как босс просил. — Можешь идти. Просто два ангела, а не два бездушных бандита. Слишком это всё было подозрительно. Милви ушёл, и Мелькор теперь снова обратил своё внимание на Бильбо. — Садись же в кресло, воришка, и поставь ноги в воду. Мне не хотелось бы, чтобы ты простудился от холода, — наставительно произнёс он, двинулся к нему и даже помог сесть так, чтобы не замочить плед. — Как вода? Не слишком горячая? Бильбо, недоверчиво глядя на Мелькора, едва заметно качнул головой в отрицательном жесте. Может, если уж он так любезен со всеми… если его настроение такое хорошее, то… — Господин Мелькор, — шёпот был тоже еле различим. Словно ветер за окном. — Спасибо вам за вашу доброту. И тот, пытливо разглядывая его лицо, опустился рядом с ним на колени. Если бы сюда заглянул кто-то со стороны, ему могло бы показаться, что это Бильбо здесь босс, а Мелькор, скажем, его гость или даже слуга, расположившийся у ног хозяина. Но последнего явно не интересовали какие-либо условности и то, как кто-то что-то там мог расценить. Он делал всё по своему усмотрению, а остальное не волновало его. — Считаешь меня добрым? — в голосе Мелькора зазвучал неподдельный интерес. Глаза его сверкнули, в них веселились блики от пламени. — Но я не добр отнюдь, зато справедлив. — Умоляю вас, отпустите меня. Я хочу… — Бильбо хотел было сказать «домой», но потом понял, что в действительности не хочет в свою предыдущую квартиру, и осёкся. — Как я уже сказал, я считаю себя справедливым человеком. А ты считаешь, это будет справедливо, когда я заставлял людей охотиться за тобой столько дней без отдыха и сна? Справедливо, если за предыдущий твой побег я приказал отрезать бедному Азогу руку, оставив его с культёй? Неужели после всего я должен буду тебя отпустить? Глаза Бильбо расширились от ужаса. От-т-резать руку? С культёй? Если уж господин Мелькор так со своими людьми обращается, то что ждёт его, как пленника?! Да и Азог, скорее всего, теперь жаждет отмщения не меньше, чем господин Мелькор. Пальцы судорожно сжали уголок пледа и совсем заледенели. — Ш-ш-шш, успокойся, тебя так трясёт. Он не сможет добраться до тебя, да и у него нет такого желания. Он жаждет разделаться с прекрасным заместителем по строительству из «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», который помог тебе бежать. Издав невольный полустон, Бильбо почувствовал, как у него потемнело в глазах. Только не это! Пусть лучше они пригласят Азога сюда, и он выместит всё своё зло на нём, Бильбо, чем что-то сделает с Торином. Ему стало ещё страшнее, нежели он боялся за себя. Он уже всё равно наверняка не жилец, а у Торина… у него ведь всё впереди. — Может… может, вы можете запретить ему… умоляю вас, только не Торин… он… он… — глухо всхлипнув, Бильбо уронил голову на грудь и зарыдал, не справившись с лавиной эмоций. — Азог — человек Саурона, не мой, — произнёс Мелькор, внимательно и даже с сочувствием глядя на своего пленника, и говорил почти ласково, как говорят родители со своими детьми, когда хотят убедить их в чём-то. — Да и это было бы слишком немилосердно с моей стороны — лишать человека совершить месть… Но не переживай, вполне возможно, что после нового задания его уже не будет в живых, — он говорил это почти весело, совсем равнодушно, будто не о человеке шла речь, а, скажем, о букашке, которую скоро растопчут сапогом. — Ты знаешь, чем отличается доброта от милосердия? Добрый человек добр всегда, и он не может контролировать это чувство, а милосердие — наш собственный выбор… И именно я выбрал то, что ты сидишь сейчас здесь, в этой тёплой комнате, укрытый пледом, а не находишься нагишом в окружении моих совсем не милосердных и уж тем более не добрых пантериков. Подумай лучше о себе, воришка, а не о своём дружке, ведь моё милосердие к тебе не будет бесконечным. Впрочем, если мнишь себя кем-то особенным, то я поспешу разочаровать, ведь я всегда стараюсь быть любезен со своими гостями, даже теми, кого через полчаса может и не быть в живых. Бильбо, давно перестав плакать, внимательно слушал его, исследуя лицо блестящими от слёз глазами. — Хочешь чаю? — Мелькор поднялся и прошёл до кровати, на которой валялся его пиджак, чтобы достать из кармана мобильный телефон. Бильбо хотел было отказаться, потому что ему ничего не хотелось — ни есть, ни пить, а только бежать отсюда, из этого места, подальше. — Не спеши отказываться, сладкий пончик, — опередил его Мелькор, — я привёз с собой нежных, восхитительных пирожных, а в ближайшем будущем я не собираюсь никак воздействовать на твой желудок, так что ты можешь преспокойно полакомиться ими без вреда для своего здоровья. Ведь это последнее, что тебе перепадёт от моего милосердия, — он обернулся и произнёс следующую фразу весьма жёстко. — Твои последние в жизни пирожные, зайчик. Пока Бильбо пытался понять смысл всех слов, что ему были сказаны, Мелькор поднялся и мягко зашагал к кровати, где лежал его пиджак. Он вытащил свой мобильник, весь сияющий от инкрустированных в чехол бриллиантов, и дал указания кому-то из своих людей, а затем кинул телефон на мягкое покрывало. — Сегодня так холодно, даже лапки продрогли у моего малыша, — пёс поднял свою квадратную голову на голос хозяина, словно понял, о ком идёт речь, но вернулся в обратное положение и прикрыл глаза. — Кто бы знал, что летом может быть так, как будто мы на Аляске. — Что вы.. господин,.. что вы собираетесь сделать со мной? — попробовал выведать свою участь Бильбо, понимая, что бы там для него не придумали, он ничего не выдержит. Он боялся боли и очень плохо переносил её с самого детства, а потому старался никуда не лезть туда, где была потенциальная опасность, без надобности. Пока не появился Торин и «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион». — Тебе развёрнутый план или как? Скучно не будет, я обещаю, — рассмеялся Мелькор и подошёл к огромному терракотовому горшку, из которого торчало чёрное, уродливое растение, похожее на летучую мышь, пристроившуюся на ночлег. — Всё-таки сегодня определённо удачный день, даже цветок зацвёл. — Така. Или китайский мышецвет, — раздался тусклый голос Бильбо, и Мелькор, не скрывая удивления, впечатавшегося в лицо, обернулся. — Ты знаешь этот цветок? — Д-да, я… видел его… однажды… в оранжерее… — Что ты думаешь о нём? — с живым любопытством снова спросил Мелькор, погладив длинные витиеватые тонкие стебли, похожие на щупальца. Бильбо мог бы тоже удивиться, почему господину Мелькору важно мнение человека, который вот-вот умрёт. Но он уже не удивлялся его чудачествам. Господин Мелькор был слишком странным. — Он… оригинальный. — Страшный? — Н-нет… он не.. не ядовит, хоть и выглядит, как монстр… А вот гортензия… так красива, но все её части ядовиты. Проглотить бутон, как будто… съесть порцию цианистого калия… Вот где настоящий монстр. Мелькор слушал внимательно, не перебивая, лишь коротко облизнув свои красивые губы. — А ты не так прост, как кажешься, маленький воришка, — промолвил он через время. — Так хорошо разбираешься в ядах? — Н-нет… хорошо разбираюсь в цветах… я люблю цветы… — голос полный печали и тоски. — Или… правильней: любил… Огонь трещал, и тишина воцарилась в комнате. Бильбо взгляд не мог отвести, как нежно гладил господин Мелькор лепестки оригинального цветка. Оглаживал каждый невесомыми движениями, забыв обо всём. Было тепло и от пледа так приятно пахло свежестью душистого мыла. Помимо воли происходящее навевало приятную дрёму и даже некое умиротворение. Это длилось не менее пары минут, пока тишину не разрубил голос вошедшего «пантерика»: — Ваш чай и десерт, господин Мелькор. Моментально переключившись, босс обернулся и на его губах расцвела прекрасная улыбка. — Поставь разнос на кровать, и можешь идти. Шоу скоро начнётся. Бильбо содрогнулся. Это было сказано слишком равнодушно. И это совершенно точно касалось Бильбо. Когда подчинённый скрылся, Мелькор вальяжно уселся на кровати и сам разлил чай в две чашки, похожие на космос по окраске фарфора. Лёгким движением сорвал крышку коробки и обнажил аппетитные пирожные, украшенные розовым кремом и белым сортом клубники. Он взял одно пирожное на тарелочке и одну чашку чая и принёс их своему пленнику. Бильбо обожал такие пирожные раньше, но сейчас они казались ему отвратительными. — Я.. я не буду, благодарю вас. — Если ты на диете, то самое время пренебречь ею, — весело отозвался Мелькор. — Возьми, не бойся. Я не клал туда бутон гортензии. Честно, — и улыбнулся так ласково, что Бильбо на миг показалось, что тот лишь блефует, запугивая его смертью. На самом деле они попьют вместе чаю и разойдутся. Он нерешительно протянул руки и взял всё то, что ему предлагали. — Б-благодарю вас. — Вода остыла, наверное. Подожди, брошу тебе под ноги коврик, чтоб всё не было зря. Пол всё ещё холодный. Караван неслыханной щедрости, да и только. *** Всего один крохотный кусочек — вот всё, что удалось впихнуть в себя Бильбо, да и то чуть не полезло обратно. Он снова поблагодарил господина Мелькора, когда тот посмотрел на него с мягким укором. — Я не могу больше.. поймите.., — выдавил шёпот Бильбо, и посмотрел на Мелькора воспалёнными от слёз глазами. — Что ж.., я пытался отсрочить это, но ожидание — и есть худшая пытка, согласись, — голос его был спокоен и, отложив разнос в сторону, он потянулся за мобильным. — Хруон, пошли ко мне кого-нибудь последить за воришкой. Тотчас же в дверях появился Милви и встал, как вкопанный, ожидая указаний. Готовый на всё ради своего босса, а к Бильбо равнодушный. — Я думаю, пора начинать, — коротко предупредил Мелькор, медленно поднялся, расстёгивая пуговицы рубашки на запястьях. Он подошёл к Бильбо, забрал из его рук чашку и почти нетронутое пирожное. В комнате было всё ещё тепло от пламени в камине, но Бильбо почувствовал, как леденеет всё тело, и затрясся в ожидании чего-то неминуемого. — Милви, детка, присмотри за ним, а я пойду, прослежу за подготовкой, а не то опять что-нибудь напутают. Саурончик! — бульдог поднял свою голову, взглянув темными глазами на хозяина. — А ты присмотри за Милви. Облизнувшись, пёс снова лёг и прикрыл глаза. Хоть он и притворялся спящим, Бильбо точно знал, что Саурончик не спит, а следит за происходящим, прислушиваясь к окружающим звукам. Непонятно, правда, могло ли это как-то помочь ему в частности, но всё-таки лучше так, чем остаться один-на-один с бандитом, подобным тому, который в прошлый раз. Бильбо содрогнулся от воспоминаний. Он не посмел просить Мелькора остаться, и тот вышел из комнаты. Милви сначала просто скосил взгляд на скорчившегося в кресле пленника, стоя на месте. Потом, воровато обернувшись, посмотрел уже достаточно долго. Запаниковав, Бильбо мигом зарылся посильнее в плед. — Как жаль, что ты не тёлочка.., — принялся рассуждать бандит, почёсывая свои мускулистые руки. — Трахаться так охота, а на мужиков не встаёт. Ты спал с темнокожими? Я с детства на белокожих девок западал. Они похожи на сливки.. И чтобы аппетитные были, вот как ты. Костлявых и пощупать не за что, а я мягких люблю. — Мы можем нарядить его в женскую одежду, — раздался голос сзади, и Милви, резко дёрнувшись, взглянул на внезапно вернувшегося господина Мелькора. — Одеть ему платье, лифчик, стринги. Даже парик. Сзади вполне сгодится, как женщина. Бильбо почти не дышал, слушая всё, что сейчас предлагали озабоченному мужчине. Милосердие господина Мелькора, вероятно, кончилось… — А хотя, знаешь ли, лучше возьми машину, возвращайся в город и очаруй какую-нибудь аппетитную крошку вроде нашего воришки, только нужного тебе пола. Но без насилия, прошу, потому что такому красавцу это и не нужно, ведь только свистни, и любая захочет попрыгать на таком, как ты. — Вы отпустите меня в город, да? — с изумлённым недоверием переспросил Милви, глядя на Мелькора разве что не с обожанием. — Я же уже сказал. Поезжай, а воришку сейчас ждут другие дела. — Вы самый отличный, босс, господин Мелькор. — Да-да, я знаю, беги, а то разберут всех красавиц, останутся лишь тощие модели, — он взмахнул рукой, выпроваживая подчинённого. Милви кинулся со всех ног, будто веря, что девушки, усевшись в рядок, действительно ждут, на кого же падёт выбор этого отталкивающего типа. А Бильбо осторожно выдохнул, пусть хоть это облегчение и пришло к нему лишь на мгновение. — Видишь, — на лице Мелькора заиграла полуулыбка, — я обо всех позаботился. О бедняге Милви и о тебе тоже. Или ты хотел бы примерить на себя женскую одежду? Я мог бы его вернуть, пока не поздно. Бильбо лишь со всполохами ужаса в глазах замотал головой. — Я так и думал. Всё готово, так что, извини, но я усыплю тебя минут на десять. Он достал из кармана шприц с каким-то раствором, и Бильбо накрыла паника. — Боишься уколов? — столько ласки в голосе, что совсем не вязалось со всей этой ситуацией. — Не бойся, я уже их столько переделал, у меня полно опыта и рука лёгкая, — и с этими словами Мелькор присел перед своим пленником на одно колено. — Пожалуйста, убейте меня сразу, я прошу вас… Я умоляю вас… — зашептал Бильбо, с ужасом глядя на то, как жгут стянул руку чуть выше локтя. — Ну-ну, тише, без паники, ты ведь сам так хотел, да? Иначе бы не стал бегать от Азога, а дал ему спокойно выпотрошить тебя, — игла аккуратно вошла в кожу, не причиняя почти никакого дискомфорта. Что же, господин Мелькор не лгал, когда говорил, что хорошо орудует шприцом. Раствор потёк по венам медленно, но верно, и вот уже веки Бильбо стали смыкаться, а сознание отключаться. Он так надеялся, что оно отключится навсегда.