Миротворец

Торин выглядел спокойным и сосредоточенным, сидя в роскошном кожаном диване рядом с Трандуилом, который время от времени впивался в него глазами и изучал его настрой. Они вот уже минут пятнадцать находились в приёмной, ожидая, когда же их примет сам Манвэ. Минуты текли бесконечно, и тишина свернулась в жёсткий узел. Всё должно было решиться в ближайшие мгновения, уже вот-вот. Были ли дни, проведённые здесь, роковой ошибкой, или же они сделали всё правильно, и не поддавшись страхам, выбрали более долгий, но действенный способ — это они узнают прямо сейчас. — Можете пройти, — тихо провозгласил помощник, появившийся из одной из дверей, что полукругом располагались в этом огромном, роскошном зале. Торин поднялся первым, взглянул на Трандуила, облизнув пересохшие губы, и подождав, когда тот встанет. Лишь после этого они бок о бок твёрдым шагом направились к нужной двери. Оба зама вошли одновременно, напряжённо разглядывая высокую, статную фигуру, повёрнутую лицом к окну. Со спины он очень походил на Моргота — те же завитки волос, та же аура величия. Но он обернулся и… Манвэ был ошеломителен. Он действительно имел разительное сходство с братом, даже большее, чем ежели судить по телеэкранам, но какое благородство во взгляде. Без ужимок, без лишних улыбок, без кривляний, которые так выбешивали Торина в Морготе. Только подчёркнутая строгость его облика, выраженная в прямой осанке и чистом, светлом взгляде. Из мелочей — нос с горбинкой, тогда как у Моргота был совершенно прямой. Это не портило вовсе, лишь придавало аристократичности внешности и некую изюминку. Обоим — и Торину, и Трандуилу, казалось, что этот образ крепко засядет в их памяти, настолько Манвэ впечатлял. Он был живым воплощением силы, но не силы деспота и тирана, а того душевного величия, которое сразу бросается в глаза и за которой люди, невольно подчиняясь, стремятся сами. Оба зама стояли, замерев, поражённые, взятые врасплох. Так шли секунды. — Доброе утро, — наконец раздался бархатистый голос Трандуила, который, видимо, опомнился первым. — Заместители генерального директора строительной корпорации «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», — представился он. — Доброе утро, — сухо поприветствовал их Манвэ, и голос его был негромким, спокойным. Сильным, но не властным. Не подавляющим, но завораживающим. — Присаживайтесь, пожалуйста, — и кивнул на кресла напротив его стола. Посетители устроились там, не сводя с него взглядов, а потом Трандуил снова заговорил, чтобы не выглядеть глупо. — Для начала мы хотели бы поблагодарить вас за то, что выделили нам время, чтобы выслушать. Для такого занятого человека это, должно быть, не так просто. — Нам подсказали, что вы могли бы помочь в одной серьёзной проблеме, которая поставила под удар жизни многих людей, — произнёс Торин, и Трандуил мысленно поблагодарил его за сдержанность и учтивость. Манвэ, величественно опустившийся в своё кресло и по-прежнему глядевший на обоих мужчин ровно и спокойно, молчал, так что зам по общим вопросам решил, что тот ждёт продолжения. — Мы были одной из самых перспективных и престижных строительных фирм, пока ваш брат не положил на неё глаз, — Трандуил нарочно постарался выделить «ваш брат», чтобы подчеркнуть важность именно этого словосочетания. — Мелькор? — последовал скорый вопрос, и Торину показалось, что что-то промелькнуло в глазах Манвэ, хотя его благородное лицо оставалось непроницаемым. — Да. Подкупив одного из акционеров и подослав кризис-менеджера, некоего Саурона, он принялся разваливать фирму изнутри, компрометируя некоторых сотрудников и портя репутацию нашей компании. — А после того, как мы смогли достать все улики, которые он не особо скрывал, он похитил нашего секретаря, чтобы пытать и убить, — закончил Торин дрогнувшим голосом. Манвэ по-прежнему молчал, внимательно изучая их лица. Казалось, ему всё поддавалось контролю в своём лице, кроме выражения глаз, которое выдавало его неравнодушие. — Я вам верю, — ответил он спокойно через минуту тишины. — Я знаю своего брата. Но, — он снова поднялся и отвернулся, бегло взглянув на небо за окном, — я не лезу в его дела до тех пор, пока они не касаются моей страны, а он не лезет в мои. — Наша компания сотрудничает с вашей Администрацией, — возразил ему Трандуил. — Мы отстроили театр оперы в этом городе и современную художественную галерею. — Любимые здания моей супруги, — задумчиво отозвался Манвэ. — И у нас на руках есть контракт о строительстве главного олимпийского сооружения на юге, однако… в свете последних событий… мы планируем покинуть эту фирмы всем составом, а обязанность строительства ляжет на плечи вашего брата. Ведь это он хочет выкупить наши акции по дешёвке, якобы спасая от банкротства. Мы прибыли сюда, чтобы просить вас вмешаться. Со слов Моргота улики будут затеряны в прокуратуре, а наш секретарь умрёт. — Мне жаль, что судьба свела вас с моим братом, — в голос Манвэ прокралась печаль, но он всё равно оставался настолько сильным и мелодичным, что хотелось слепо принять всё, что будет им произнесено. — Он — позор нашей семьи, — он опустился в кресло снова, чтобы видеть лица своих посетителей. — Если говорить о вашей корпорации, то было бы прискорбно терять таких прекрасных партнёров, и я обещаю вам, сделаю всё, что смогу, чтобы оградить её от Мелькора и восстановить её репутацию… — замолк на мгновение, будто оступился. — Но для вашего секретаря, боюсь, всё кончено. Трандуил бросил стремительный взгляд на Торина, проверяя его реакцию, но тот сидел со спокойным, как скала, выражением лица, лишь излишняя бледность выдавала его подлинные эмоции. — Почему вы утверждаете так однозначно? — осторожно спросил он, продолжая диалог. — Даже если ваш человек всё ещё жив, то вам не лишним будет узнать, что мой брат использует такие виды пыток, которые запрещены даже в ЦРУ. После такого редко кто остаётся в здравом уме. — Я умоляю вас забрать его оттуда, — послышался надломленный голос Торина, такой низкий и хриплый, что Трандуил снова впился в него глазами. — Каким бы он ни был, пусть это будет уже только труп, но я обязан вернуть его, — от жёсткости в его словах и взгляде, полным боли, даже Трандуилу стало не по себе. — Вы должны поехать туда с нами, ведь это ваш брат, чёрт возьми, творит такие страшные вещи с людьми. Бильбо только хотел помочь нашей компании, он ни в чём не виноват! Манвэ смотрел на него изучающе, так долго, что Торину показалось, будто своим проникновенным взглядом тот шарил в его душе, выворачивая наизнанку всю подноготную, и все его чувства и эмоции становятся видны, как на ладони. Но не испытал стыд за свою любовь. Если нужно было, он мог сам поведать о ней этому человеку. — Я помогу вам, — вдруг произнёс Манвэ по-прежнему спокойно, но решительно. — Однако это будет не раньше, чем я проведу одну очень важную встречу, назначенную на завтра. Как только с ней будет покончено, я поеду с вами к Мелькору. Трандуил слышно выдохнул, а Торин остался сидеть в таком напряжённом состоянии. Они победили. У них вышло. Да. Но отчего-то он не испытывал особой радости от этого. Более того, после разговора с Манвэ он почти убедился, что они не увидят Бильбо в живых. Мрачная, чёрная истина, просачиваясь прямо в сердце, превращало его в кусок гранитного камня. *** Ещё целые сутки прошли, за время которых Торина штормило, хотя внешне он и был хладнокровен. Трандуил вяло пытался убедить его, что они ещё могут найти секретаря живым, но его энтузиазма было слишком мало, потому что он, скорее всего, думал то же самое — им вынесут труп, и хорошо, если не разрезанный на куски. Он не трогал Торина, не прилагал усилий, чтобы отвлечь, ибо понимал, что ему просто нужно пережить это, как больно бы ни было. Свыкнуться с мыслью, что он может уже никогда не увидеть человека, который ему дорог. Боль эту заглушить ничем невозможно, лишь время способно справиться с ней. Но тогда, когда на Торина уже невыносимо было смотреть, ибо его лицо посерело, а губы были бледны, будто он и сам был трупом, Трандуил пришёл к нему, чтобы быть рядом. — Я знаю, каково это — терять, — присаживаясь в кресло напротив, заговорил он, взглянув на нетронутый обед. — Сомневаюсь, — мрачно ответил ему Торин, сжимая пальцами подлокотники. Глаза Трандуила гуляли по лицу Торина не останавливаясь. — Я тоже потерял свою жену в автокатастрофе, — тихо произнёс он спустя время, и Торин, сведя брови, уставился на него, как на привидение. — Ты?.. Откуда у тебя жена? — Это случилось в то время, когда «Эребор» присвоил Смауг. Мы познакомились с ней на одном из званых вечеров и поженились уже после месяца общения. Ещё спустя год она погибла в автомобиле, который я презентовал ей на день её рождения. На автостраде в тоннеле. — Я поверить не могу.., — ошеломлённо произнёс Торин. — У тебя была жена.. Почему ты не говорил? — А с кем мне было это обсуждать?.. — Трандуил выдержал паузу. — Видишь, я не понаслышке знаю, каково это, терять и видеть труп дорогого человека. Ты не такой уж уникальный в своих проблемах, правда? — Мне жаль… — в голосе Торина звучала искренность, и он смотрел Трандуилу прямо в глаза. Теперь он видел обычного человека, одетого в броню из дорогого костюма и высокомерия, а не надменного подлого павлина, — жаль тебя и твою жену. — Я рассказал это не для того, чтобы ты меня жалел, а для того, чтобы дать понять, что не ты первый, не ты последний. Нужно прожить это и идти дальше. Торин кивнул, но промолчал впервые не зная что ему ответить. Как вдруг один из их телефонов забился в судорожном рыдании. — Я слушаю, — взял мобильник Торин, взглянув на незнакомый номер. — Это помощник Манвэ. Он готов лететь с вами. Частный джет в вашем распоряжении. Вас будут ждать в виайпи зоне аэропорта через два часа. — Благодарю, — и нажал на сброс. — Пакуй вещи, Трандуил, Манвэ ждёт нас. *** Мелькор, утопая босыми стопами в мягком ворсе ковра, разглядывал картину, подаренную ему одним из обожателей. Она была написана тушью, и мазня, изображённая на ней, так сильно бередила его душу, что он забывал, как дышать. Он видел в ней идеальные линии красного и белого, которые словно парили вне плоскости холста. Такая неопределённость расстояний и лёгкость пересекалась их вспениванием красок, что плавно перетекали в холодные и тусклые цвета, и всё это составляло чёткую гармонию от композиций и выверенных углов. Картина «звучала», наполняла душу прекрасными чувствами, и Мелькор не мог оторвать от неё взгляда. С лениво-чувственным наслаждением он касался пальцами мазков, замирал, и снова касался, но уже другого элемента. Он мог бы провести так целую вечность. Однако его безжалостно прервали — он услышал шаги за спиной, и был готов застрелить бесчеловечных тварей, но обернулся и замер. — Манвэ? — слетело с его губ. Он смотрел на брата, словно ребёнок, увидевший пасхального кролика в светлый праздник. Глаза его засверкали. Лицо раскраснелось, будто кожу что-то обожгло ощутимым жаром. От блаженной неги не осталось и следа, и его грудная клетка принялась тяжело вздыматься — складывалось впечатление, что брат вызывал в Мелькоре кавалькаду эмоций. — Здравствуй,.. брат, — величественно произнёс Манвэ, остановившись на расстоянии. По его бокам встали Торин и Трандуил, но Мелькор едва ли видел их, поразившийся внезапным появлением того, кого совсем не ждал. — Я к тебе с визитом. — Твои визиты не сулят ничего хорошего, но я — радушный хозяин, присаживайтесь, — он, будто очнувшийся от шока, махнул рукой на мягкие кресла с подушками и пушистыми пледами. Сам же обошёл и устроился в кресле напротив, возле самого входа, но расположенного так, что всем троим его прекрасно было видно. Он был босым, растрёпанным, но выглядел таким же величавым, как и его брат. — Я слушаю. Что привело тебя ко мне? Трандуил бросил быстрый взгляд на Торина, но и тот выражал собою полное хладнокровие, и только по плотно поджатым губам он понял, как нервы его сдают. — Ты нарушил нашу договорённость — вот что привело меня сюда, — Манвэ использовал плавность речи и свой непоколебимый, сильный голос, чтобы воздействовать на брата. — Да что ты? — искренне изумился Мелькор, склоняя голову на бок. Хотя впрочем, лживой натуре с его кривляниями верить не хотелось. Эта подчёркнуто оскорбительная учтивость была слишком очевидна. — «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион» — наши партнёры, а ты фактически уничтожил их. — Ах, — длинные пальцы легко коснулись лба в изящном, театральном жесте, — я фактически их спасаю от банкротства, ты в курсе? — Я в курсе всего, брат. Поэтому твои дешёвые спектакли не пройдут. Мелькор хмыкнул, подтянув к себе левую ногу, что сделало его более расслабленным, но не менее величественным. Будто он нарочно выбрал эту позу, чтобы защитить себя от влияния брата. — Мне эта компания вовсе не нужна. Но она понадобилась Саурону. Он должен быть в курсе, что вы сотрудничали, тогда почему же не сообщил мне…. Я выясню это. Невозмутимо глядя на брата, Манвэ повелительно озвучил свои требования: — Ты должен оставить их в покое, а репутацию обелить с помощью прессы, если не хочешь со мной войны. И ещё ты должен вернуть пленника, он жив? Трандуил лишь следил глазами, как болезненно поджались губы Торина в тонкую линию, как широко улыбнулся Мелькор, демонстрируя умильные ямочки на щеках. Казалось, будто сейчас над из головами взорвётся бомба. — У меня их трое, — небрежно выдал Мелькор, играясь пальцами с прядью своих волос. — Один, правда же, только что истёк кровью и откинулся, а двое вполне живы. Но я ручаюсь, что ни один из них не захочет говорить с вами. Хотя бы потому что одному я отрезал язык за ненадобностью. На Торина было больно смотреть. Его реакция, его ужас были слишком очевидны. Но он держался, так хорошо держался, что Трандуил аплодировал ему про себя. Дать Манвэ самому вести диалог — вот главная стратегия. — Тогда я заберу их обоих, — выдвинул решение тот, хладнокровно глядя на очаровательную улыбку брата. — Я повторюсь, они не захотят, чтобы их кто-то забирал. Ни один из них. — Приведи сюда Бильбо Бэггинса, ублюдок! — рявкнул Торин, не сдержавшись, и Трандуил кольнул его взглядом. Это дало возможность Мелькору обратить своё внимание на кого-то другого, кроме Манвэ. — Ах, это же прекрасный заместитель по строительству, — мурлыкнул тот, вновь поиграв пальцем с прядью своих волос. В глазах его сверкали весёлые искорки. — Хотя, о чём речь, вы все здесь слишком восхитительны. Я даже не знаю, на ком останавливать взгляд, настолько все хороши… Невероятно, но я недооценил вас, хотя мои люди некоторое время следили за вами. Мне думалось, что вы безрезультатно потеряете время, а вы, оказывается, догадались штурмовать моего братца. Это достойно награды, — последовал смешок. — Что же, я попрошу привести его, раз вам так это надо, но я не думаю, что вам удастся уговорить его пойти с вами, — он лёгким движением руки взял со столика мобильный и, нажав пару кнопок, произнёс в динамик. — Хруон, милый, приведи ко мне Бэггинса, — и отключился. Трандуил внимательно следил глазами за Торином. Не было ясно, расслабился ли тот хоть немного после этих слов, ведь всё шло к тому, что секретарь жив, и они сейчас его увидят. Однако же на лбу его коллеги выступила испарина - её не было прежде. Каждая секунда отдавалась гонгом в висках. Уровень напряжения достиг того пика, когда грудная клетка стала тяжело и резко вздыматься от нехватки воздуха. В глазах глобальный апокалипсис, а сердце истекало кровью. Торин боялся того, КАКИМ он его увидит. Будет ли он хоть чем-то напоминать человека? Будет ли цел или у него будут выколоты глаза, отрезаны уши или ещё что-то? — Вы позволите угостить вас кофе? Обещаю, оно не отравленное, — Мелькор рассмеялся, словно не замечая настроения своих гостей. — Не стоит, — отказался за всех Манвэ. Вряд ли кто-то вообще мог в этой ситуации безмятежно потягивать кофе. Мелькор ещё болтал о чём-то без умолку, рассказывал об истории этого завода, о том, какая здесь любопытная подвальная сеть. Его голос лился, как водопад патоки, приятный, томный и сладкий. Его речь, гладкая и текучая, как нежная песнь скрипки, поющая о важном и бесконечном. Свет был слегка приглушён, душная дымка окутывала комнату, что придавало некую интимность и уют. И подчёркнутая хрупкость облика Мелькора совсем не вязалась с его внушительными способностями вертеть этим миром, судьбами людей. Он вводил в заблуждение своей притворной мягкостью и беззаботностью, и довериться ему означало, что наступило начало конца. Торин вскочил с места, как только в комнату вошёл Бильбо, старавшийся ступать как можно осторожнее и напряжённо озиравшийся вокруг. — Бильбо, — сорвалось с губ Торина, но он с ужасом увидел, как болезненно скривилось его лицо, как будто его назвали обидным словом, а не по имени. — Какая досада, — издал весёлый смешок Мелькор, — ему противно даже слышать твой голос. Иди сюда, золотко, давай, к ноге, — и похлопал себя по бедру. Торин едва сдержался, чтобы не зарычать от злости, но Бильбо подошёл к креслу Мелькора и встал рядом с ним, тихий, как тень. Губы поджаты в невыразительную линию, весь бледный, измождённый, растрёпанный, в дурацкой робе наподобие больничной, и смотрит тусклым взглядом, словно не узнаёт никого. Будто его уже убили, а душу держат при себе. — Что ты сделал с ним, тварь?! — капля влаги стекла по виску. — Ничего я не делал с ним. Погляди, он в целости и сохранности. — Бильбо, — снова попытался позвать его Торин, но тот, как и в первый раз, весь скривился на это. — Почему он не говорит?! Ты ЕМУ язык отрезал?! Удивление расцвело в глазах Мелькора, да только вряд ли искреннее. — Он молчит потому, что я не разрешал ему говорить, — утвердительно ответил он. — Я уже сказал, что он цел и невредим. Для чего мне было калечить его?.. Голос, сладкий пончик. Можешь ответить на вопросы. — С тобой всё в порядке, Бильбо? — снова попытался Торин, стараясь поймать его взгляд, который блуждал по полу и не поднимался даже на уровень коленей присутствующих. Тот прерывисто вздохнул, и послышался его надломленный, тихий голос: — Да, господин Торин. Трандуил нахмурился, а Торин и вовсе взорвался, не понимая, что всё это значило. — «Господин Торин»?! Да что с тобой такое?! — Признаться, сначала я хотел убить его, — заговорил Мелькор, покрутив огромные часы на тонком запястье. -Вернее, поиграть немного, а потом убить. Но быстро передумал. Такой ручной, такой послушный и покладистый. Он просто находка, а не питомец. — Он поедет с нами, Мелькор, — твёрдо и спокойно озвучил своё решение Манвэ, обратившись затем таким же нейтральным тоном к самому Бильбо. — Господин Бэггинс, идите ко мне. Я отвезу вас домой. Реакция пленника была непредсказуемой и удивила гостей, кроме самого Манвэ, выражение лица которого было совершенно нечитаемым. В глазах Бильбо промелькнул дикий ужас. — Нет, — замотал он головой почти что в панике. — Нет. Господин Мелькор, я не хочу. — Видишь? — елейная улыбка вновь расцвела на губах Мелькора. — Ты хочешь увезти его против воли. Да ты просто пример безжалостности, брат. — Идите сюда, господин Бэггинс, я вас не обижу, — мягко настаивал Манвэ, и Торин со страшной тревогой смотрел на то, как жмётся к креслу Мелькора Бильбо, словно ища у него защиты. — Посмотрите, здесь ваши друзья. Вы узнаёте их? Слабо кивнув, Бильбо даже отвернулся и не сделал ни одного шага по направлению к своим спасителям. — Вы его очень пугаете. Манвэ, тебе доставляет удовольствие так издеваться?.. Давай, золотко, к ноге, — Мелькор указал пальцем на место у своих ног, и Бильбо к огромной злости и удивлению Торина опустился туда, словно собачонка. Мелькор погладил его по голове, как бы благодаря за послушание. — Да какого дьявола ты позволяешь с собой такое?! — заорал Торин. И Трандуил понял, что предел его всякого терпения закончен. — От его личности мало что осталось, — спокойно произнёс Манвэ своим спутникам. — Нам придётся силой увозить его отсюда. Сам он не поедет. — Твою мать, — заскрежетал зубами Торин, злобно глядя то на Мелькора, то на самого Бильбо. — Я предупреждал, — обронил Манвэ, а затем сделав свой голос громче, заговорил с Мелькором. — Ты услышал мои требования? Ты не трогаешь «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», восстанавливаешь их добрую репутацию и возвращаешь пленников. Если второй жив, я заберу его тоже. Скажи своим людям, чтобы привели его. Мелькор, безразлично пожав плечами, снова набрал помощника. — Хруон, как там господин Дэлвинга?.. Не дышит?.. Он широко развёл руками, прямо глядя на брата. — Увы, но его больше нет, — промолвил безо всякого сожаления и запустил пальцы в завитки волос Бильбо. Торину хотелось обрубить ему руки до самых плеч. Тварь. — Тогда я забираю господина Бэггинса и ухожу, — Манвэ поднялся, и Бильбо уставился на него почти с животным ужасом, прижавшись к ноге Мелькора. — Господин Мелькор, — залепетал он сбивчиво. — Пожалуйста, я не хочу. Умоляю, не отдавайте меня им! Я не хочу-уу! Его вой сделался громче, когда Манвэ коснулся его своей тёплой рукой и поднял легко, поставив на ноги, но Бильбо тотчас принялся вырываться что есть силы. Он в полубезумном состоянии тянул руки к господину Мелькору и умолял, чтобы тот не отдавал его. Кричал, выл, скулил… В какой-то момент Мелькор поймал его кисть и сжал в своей ладони. — Мне жаль, что я теряю такого прекрасного питомца, — очень ласково заговорил он с Бильбо, отчего Торину захотелось избить его до бессознательного состояния. — Ты замечательный. Но мне придётся отдать тебя, потому что договор с братом превыше всего на свете, — и успокаивающе гладил его по волосам свободной рукой. — Мы хорошо провели время, но больше не увидимся. Прощай. От души отпихнув Мелькора плечом, Торин приблизился к Манвэ и помог ему увести Бильбо, хотя тот всё ещё боролся, по-прежнему умоляя оставить его здесь. Его отчаянные крики эхом разносились по узким коридорам и исчезали за поворотами. Эти звуки надолго отпечатались у всех участников операции в мозгу. *** Торин усадил обессиленного, с растерянным рассудком Бильбо на заднем сиденье автомобиля рядом с Трандуилом и сел туда же сам, тогда как Манвэ устроился рядом с водителем. — Может, всё-таки нужно было оставить его там, раз ему так нравилось у Мелькора, — ворчал Торин тихо, осматривая свои руки, на которых уже проявлялись синяки — следы борьбы с Бильбо. — У них, как выяснилось, очень нежные отношения. Мне, похоже, вообще не нужно было сюда приезжать. А я, как дурак последний… — Не сердитесь на него, — обернулся к ним Манвэ, заговорив своим убеждающим тоном глубокого голоса. Его лицо выражало спокойствие. — Вы бы на его месте вели себя точно также, если бы подверглись всему тому, чему этот господин. Мелькор очень тонкий психолог, он превращает в послушных марионеток даже бывалых солдат. Различными способами он вытравливает всё человеческое, оставляя от личности жалкую оболочку, способную лишь на рабскую привязанность. Он способен уничтожить все желания, все стремления и подавить волю. Иногда это необратимо. Вам повезло, и у господина Бэггинса есть все шансы вернуться к прежней жизни. Ему досталось не слишком сильно. Я предоставлю вам лучшего психолога, который работал с нашими военными после плена в горячих точках, он поможет. Но предстоит большая работа. Не давите на него, не кричите и не осуждайте. Только любовь и забота поможет ему стать прежним. Господин Бэггинс, как вы себя чувствуете? — Я хочу домой, господин, — жалобно ответил ему Бильбо, дрожа, как пойманный волками зайчик. — Мы отвезём вас домой, — пообещал он. И тут-то Торин призадумался. Он ведь понятия не имел, куда следовало бы везти Бильбо. — Я даже не снял квартиру для него, — высказался он вслух. — И к себе отвезти не могу, потому что там Дис, а она достаточно прямолинейна для того, чтобы вогнать его ещё в большее угнетённое состояние. Придётся снять гостиницу. — Пусть остановится у меня, пока ты не снимешь квартиру, — предложил Трандуил, щуря глаза от яркого закатного солнца. Торин перевёл на него недоверчивый взгляд. Это было слишком щедрым предложением от Трандуила даже теперь. — А ты не станешь доводить его? — Я на работе весь день, мне некогда этим заниматься, — без тени иронии ответили ему. Торин задумался. Это было хорошим решением. Единственно-верным. Бильбо нужна была кардинальная смена обстановки. Домашняя. — Тогда к тебе? — Район Ламбет, — озвучил Трандуил для водителя. — Понял, сэр, — отозвался тот и прибавил немного скорости.