***
В тридцати милях к югу, в Камакуре, Маекава Йоко поблагодарила кассира кондитерской лавки и добавила ещё один пластиковый пакет к своей и без того большой коллекции. Среда была для неё днём покупок, так как по четвергам они с мужем работали в магазине допоздна, а по пятницам и субботам рынок превращался в настоящий зоопарк. Йоко отвернулась от прилавка и вытянула шею, высматривая песочно-оранжевые волосы своего супруга в толпе, заполнившей продуктовые ряды в эти вечерние часы. — Тетя Йоко! Йоко обернулась на знакомый голос, заметила девушку и помахала ей рукой. — Сае-тян! Как ты, дорогая? — Хорошо, спасибо, тетя Йоко. А вы? — Прекрасно, милая, прекрасно. Покупаешь продукты? — Да. Ой… я рада, что вас встретила! Юрико останавливалась у меня по пути на вокзал в воскресенье, — Сае остановилась, чтобы покопаться в сумочке, и вытащила маленький серый телефон-раскладушку, — И она забыла свой телефон. Я собиралась отправить ей его сегодня днем, но пришла на почту слишком поздно. — Она с сожалением скривилась. — О, все в порядке, дорогая, я возьму его, — ответила Йоко, принимая телефон из рук племянницы. — Могу отправить по почте завтра. Йоко, безусловно, обладала большей свободой и могла покинуть магазин на час в течение дня, в отличие от Сае, работающей в офисе. — О, привет, Сае-тян. Как твои дела? — К ним подошел Такеши, держа в руках пластиковый пакет из-под продуктов. — Я принес креветки, любимая, что-нибудь ещё? Йоко улыбнулась своему мужу: — Нет, дорогой, этого достаточно. Сае-тян просто возвращала телефон Юрико. — Она покачала его в одной руке, отчего маленький пластиковый брелок затрепыхался взад-вперед на шнурке. — Ага! Так вот почему она не позвонила. — Ухмыльнулся Такеши своей племяннице. — Ох уж эта Юрико, — подтвердила Йоко, с улыбкой качнув головой. — Видимо, она всё ещё была на нервах из-за смотрин. Бедная девочка всю субботу была взвинчена, да и воскресенье выдалось немногим лучше. Неудивительно, что она начала терять свои вещи. — Думаю, да, — сказала Сае. — Хотя, по правде говоря, Юрико ничего не говорила о смотринах. Она просто заглянула на минутку, чтобы сказать, что у неё выходной. Но вышло так, что у меня был посетитель. Химура Кеншин-сан. Он… мой двоюродный брат, я полагаю, — нерешительно добавила она, наморщив лоб, как будто не была до конца уверена. — Я раньше с ним не встречалась. Он сказал, что вырос в горах где-то недалеко от Киото, так что он не может быть очень уж близким родственником. — Ого? Выходит, Химура-сан навещал и тебя тоже? — Йоко наклонила голову, глядя на Сае из-под приподнятых бровей. — Да. Он как раз появился в дверях. Я подумала, что он приехал в город на фестиваль, в такой одежде… — А! Так вот в чём дело. — Йоко усмехнулась, вспомнив странную старомодную одежду Кеншина. — Я подозревала что-то в таком роде, но решила не спрашивать. — Ха. Да. Должно быть, готовился к нему. Всё время, пока он был у меня, он разговаривал как персонаж из старого фильма о самураях! — Сае прикрыла рот обеими руками, развеселившись. Йоко усмехнулась. Иногда молодежи требовалось время, чтобы понять очевидные вещи. — Эх. Акцент народа Кансай, понимаешь? — ответила она, впрочем, довольно неоправданно. У Кеншина была забавная манера говорить, но на самом деле у него не было кансайского акцента. — Мм, — Сае пожала плечами и задумчиво склонила голову. — В любом случае, большую часть все равно разговаривала я. Похоже, он не хотел слишком много говорить о себе. — Хм. — Такеши до этого момента молчал, его взгляд задумчиво блуждал с трюфелей в стеклянной витрины на стенд с шоколадом рядом с ними. Теперь он бросил на Йоко встревоженный взгляд. — Такеши, дорогой? В чем дело? — она и не подозревала, что он слышал их. Сейчас на его лице ясно читалось беспокойство. — Думаешь, что-то не так? — Я не… я не знаю. Просто в этом есть что-то странное… — Такеши озабоченно и недоуменно изогнул бледные брови. — Что именно странно? Что Химура-сан вот так запросто заявился в гости? Такеши неловко пожал плечами. Йоко подняла бровь: — Но ты казался таким счастливым тогда. — Он в самом деле был. Она видела это, когда он открыл дверь в тот пятничный вечер, видела его сдерживаемое волнение, тихий восторг. И поэтому она приветила их гостя, несмотря на его неожиданное появление, странную одежду и манеру говорить. — Ну, у него есть Волосы. — отрезала Сае, как будто это все объясняло. Йоко могла различить заглавные буквы в произнесенном слове. — Да… — ответил Такеши. Йоко решительно кивнула: — Это так, не правда ли? — Нельзя подделать подобные волосы, — добавила Сае. — Более рыжие, чем у тебя, у Юрико, у всех, кого я когда-либо видела. — А девичья фамилия твоей бабушки была Химура, верно, дорогой? — Дело не в этом, — сказал Такеши. — Я просто подумал… — Он умолк, подыскивая слова. — Насчет волос. Я просто думал, что мы с Юрико были единственными рыжеволосыми. — Может, это передается через поколение, — услужливо подсказала Сае. — Дедушке волосы не передались, так? Йоко кивнула. У родителей Такеши — бабушки и дедушки Сае — были совершенно обычные черные волосы. Такеши вздохнул: — Да, возможно. Но просто… У меня такое чувство, что я его где-то раньше видел. — Ну, он мой двоюродный брат. Или кто-то в этом роде. — Йоко не могла точно вспомнить, как именно связаны они с Кеншином. — Да, и в любом случае, Юрико его знает, — добавила она. — Знает его? Брови Йоко поднялись ещё выше. Если она никогда раньше не встречалась с Кеншином, то как вышло, что её дочь знакома с ним? — Да. Ещё как! Она была так счастлива видеть его. И удивлена тоже, невероятно удивлена. Вот почему она была такой рассеянной. — Сае указала на мобильный телефон в руке Йоко. — Когда она увидела Кеншина, то просто вбежала, даже не остановившись, чтобы снять обувь! Я не могла в это поверить. Я никогда не видела, чтобы Юрико так реагировала на кого-то. Они, должно быть, знают друг друга с тех пор, когда мы все были детьми, как-то так. Такеши настороженно наблюдал за этим: — С тех пор, как вы были детьми? — И, о духи, Химура-сан выглядел так, словно был готов заплакать! Так счастлив, будто считал, что никогда больше её не увидит! — Сае улыбнулась этому воспоминанию, взглянув на Такеши. — Может быть, из колледжа. Или летнего лагеря, вроде того. Он не из Камакуры; я бы запомнила эти волосы. — Она задумчиво поджала губы. — Почему-то показалось, будто у него камень с души упал. Я подумала, не попал ли он в какую-нибудь беду. Такеши приподнял брови. — Ну, в любом случае, — продолжила она, — теперь он в хороших руках. — В хороших руках? — резко спросила Йоко. — Да. Юрико потащила его с собой обратно в Токио. — Хм… — Такеши вновь выглядел обеспокоенным, вторя собственным чувствам Йоко. Посещение — это одно. Но сейчас этот Химура Кеншин был в Токио с их дочерью… — Я бы не беспокоилась, — продолжила Сае, заметив, как супруги обменялись взглядами. — Он полностью предан ей. И Юрико его знает. Йоко снова молча встретилась взглядом с Такеши. — Но это было странно, — запоздало добавила она, поразмыслив. — Он всё время называл её Каору.***
В «Акабеко» было не так многолюдно, как опасалась Юрико. По правде говоря, официант в полосатом оранжево-белом фартуке подвел их к столику, принял заказ и принес чайник с парой чашек в течение двух минут после того, как они вошли в ресторан. Сам горшочек с говядиной тоже не заставил себя долго ждать. Официант с размаху поставил неглубокую чугунную кастрюлю на конфорку в самом центре их стола, в опасной близости к тому, чтобы выплеснуть обжигающий бульон через край. Он поклонился, театрально чиркнул длинной спичкой, нагнулся, чтобы зажечь пламя, призванное поддерживать похлебку в горшочке на медленном огне в течение всего вечера, а затем снова отвесил глубокий поклон. Девушка в таком же фартуке бесшумно поставила поднос с остальными ингредиентами на стол, коротко и вежливо кивнула им, а затем направилась обратно на кухню. — Ох, я просто обожаю говядину в горшочке! — восторженно выпалила Юрико, вглядываясь в пар и цепляя палочками кусок говядины. Её желудок нетерпеливо заурчал. Она практически сразу подхватила поднос с лапшой из батата, тофу и овощами, высыпав всё в закипающий бульон. — Не могу поверить, что делаю это так редко! — она ухмыльнулась Кеншину и снова отложила палочки для еды, нетерпеливо потирая руки. — Мы постоянно ходили ужинать так, когда я была ребенком. — Продолжила Юрико. — Это было вроде большой семейной традиции. Мы собирались все вместе: Сае, мои родители, тетя и дядя — родители Сае, когда они еще жили рядом с нами, — и ходили в одно замечательное заведение рядом с пляжем, где подавали говядину в горшочках. О, это было так вкусно! — Она откинулась на спинку стула, улыбаясь воспоминаниям, но выпрямилась, как только официантка принесла им миски для макания, в каждой из которых лежало целое яйцо. — Спасибо, — коротко сказала Юрико официантке, вытащила яйцо и разбила его о край блюда. — Так что было действительно здорово приехать сюда с Рикой и Хитоми. — Продолжила она, снова беря палочки для еды, чтобы взбить сырое яйцо. — Говяжий бульон лучше всего есть с друзьями, знаешь? Юрико взглянула на Кеншина, ожидая, что он понимающе кивнет. Вместо этого он слегка вздрогнул, слабая улыбка промелькнула на его лице. Она склонила голову набок, наблюдая за ним. Кеншин посмотрел вниз на яйцо в миске с явным удивлением, будто только теперь заметил. Разбив его, он теперь старательно взбивал массу палочками для еды. Юрико нахмурилась. Он казался притихшим с тех пор, как они вошли в ресторан; в своем порыве энтузиазма она до сих пор этого не замечала. Некоторое время она наблюдала за ним сквозь клубы пара, гадая, чувствует ли он себя опять виноватым из-за Мотоко или просто устал. — Я думаю, что всё готово, Каору, — проговорил Кеншин, вторгаясь в её мысли. Он ободряюще и довольно смотрел на неё. — Ой! Точно. — Юрико стряхнула с себя задумчивость, размышляя, отразились ли её чувства на лице. Она нырнула в кастрюлю и подцепила палочками кусочек мяса, обмакнув в яйцо, прежде чем поднести к губам. — О-о-о! — промычала она, откусив кусочек и приложив ладонь ко рту. Это было восхитительно. Говядина была нежной и идеально прожаренной, её вкус чудесно сочетался с яйцом и солоновато-сладким бульоном. Кеншин улыбнулся в ответ и отправил в рот кусочек тофу. Какое-то время они просто ели, делясь впечатлениями о блюде, но, в основном, сосредоточенно жевали. Знакомые ароматы пробудили в Юрико воспоминания о шумных застольях её детства, о том, как они с Сае резвились на пляже в конце сезона, когда туристы разъезжались. В такие особенные дни родители звали их на ужин, когда солнце садилось, и обе девочки мчались по пляжу в ресторан, в песке, запыхавшиеся, с розовыми от холода щеками. Говядина в горшочках была хороша в любое время года, но приятнее всего было её есть в холодную погоду. Её обед здесь, с Рикой и Хитоми, был несколько спокойнее. Когда их было только трое, потребовалось некоторое время, прежде чем смех начал литься рекой, но в конце концов так и произошло. Горшочек с говядиной лучше всего было делить с друзьями, и чем больше их было, тем веселее. Вскоре в кастрюле почти ничего не осталось, кроме бульона и остатков лапши, посыпанной мелкими кусочками зеленого лука. Юрико протянула руку с и поймала палочками для еды последний гриб. Она заметила, что Кеншин уже закончил есть. Он аккуратно положил палочки для еды на свою миску для макания и сложил руки на краю стола перед собой, с задумчивым выражением лица глядя на кастрюлю в центре стола. Задумчивым и немного грустным. — Вот это, — сказала она, — и называется говядиной в горшочке. Она улыбнулась Кеншину и опустила свои палочки в миску. Он улыбнулся ей в ответ, сощурив глаза, но в этой улыбке было что-то отстраненное. Она напомнила ей об их вечере с Ханой и Мотоко два вечера назад, за чаем. Кеншин тогда тоже улыбался, но в его глазах была стена. Словно он тщательно сдерживал себя, не давая вырваться собственным чувствам из-под контроля. Она отпила немного чая, наблюдая за ним краешком глаза. Он опустил глаза на свои сложенные руки, призрак улыбки всё еще блуждал на губах. — Итак, Кеншин, — сказала Юрико, ставя на стол чашку. — Что привело тебя в Токио? Я имею в виду, почему ты приехал сюда? По работе? Школа? Семья? У тебя есть здесь друзья? Он неохотно посмотрел на неё и отвернулся, ничего не говоря. Она уже собралась задать ему другой вопрос, когда Кеншин заговорил: — Это не… — начал он, опустив глаза на стол. — Прибытие в этот город не было намеренным, вот что я скажу. — А? — Юрико непонимающе посмотрела на него. Как он мог приехать в Токио, не желая этого? Затем до неё дошло, и она сочувственно поморщилась. В каком-то смысле, она тоже не намеревалась приезжать в Токио. Это было первое предложение постоянной работы, которое она получила за невообразимое количество лет, и она ухватилась за него. В то время она еще не совсем осознавала тот факт, что это, вероятно, означало переезд в Токио навсегда. — Значит, тебе пришлось приехать, — с пониманием протянула она. — Я знаю, каково это. И как тяжело завести новых друзей, когда ты только прибыл. Кеншин ничего не ответил, только сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он взял палочки для еды, чтобы бесцельно потыкать в перо зеленого лука, оставшийся на кусочке яйца в его миске для макания. Юрико наблюдала за ним с проблеском беспокойства, смешанного с растущим любопытством. За этим что-то крылось. Почему он не хотел говорить об этом? — Я хожу в гости. — Сказала она ему. — Ты знаешь, как тогда у Сае. Таким образом она справлялась с жизнью вдали от семьи. Может быть, всё, что нужно было Кеншину — это пример, как бороться с этим. — Я стараюсь приезжать раз в несколько недель. Это близко, поэтому несложно. Требуется лишь немного желания. Он не двинулся и не смотрел ей в глаза, слегка сжав губы. — Ты не можешь вернуться. — Догадалась она, и к беспокойству присоединилось растущее дурное предчувствие и ощущение, что она наткнулась на что-то важное. Кеншин слегка наклонил голову. Легкий кивок. — У тебя есть здесь друзья? Кто-то, кого ты знаешь? — Нет, — выдохнул он. — Никого уже нет. Никого? Юрико удивленно подняла на него взгляд. — Но как же… — начала она. Воспоминание проплыло прямо перед глазами: Киото, где они были окружены друзьями. Яхико, Мисао-чан. И остальные. Саноске, несущий тяжело раненого Кеншина из битвы… — Как же они? — закончила Юрико, не обращая внимания на то, как живот уже знакомо скрутило при этом. Он резко посмотрел на неё расширившимися от удивления глазами, словно услышанное шокировало его: — Ты…? — Да ладно, их не может уже не быть. — Сказала Юрико, намеренно повторив его последние слова. Она не ожидала мелодрамы, не от Кеншина. Не могло быть такого, чтобы все эти люди… исчезли. Он мог потерять их след, уехать и не позвонить, духи, она была виновата в этом больше, чем он. Но то, как Кеншин вёл себя… Может быть, он отверг их сам. Может, совершил что-то непростительное и ушел от стыда. Нет, подумала Юрико, отбрасывая эту мысль. Только не Кеншин. Если бы Кеншин сделал что-то подобное, он бы не оставил всё так. Он бы остался и сделал то, что в его силах, чтобы снова все исправить. — Я имею в виду, послушай, они всё ещё где-то есть, — продолжила Юрико. — Не имеет значения, сколько времени прошло, друзья есть друзья! Мы найдем их. Я помогу тебе. А потом мы сядем в поезд. Это так просто. — торжествующе закончила она. Кеншин смотрел на неё в ответ так, словно не понял ни слова из того, что она сказала. — Но их нет. — Тупо повторил он. — Не говори ерунды, — отмахнулась Юрико. — Может, кто-то из них обязательно… — Нет. — Повторил он, напряженно наклоняясь вперед и ловя её взгляд. — Никого больше нет. Никого. — Стена в его глазах рухнула, и в их незащищенной глубине таилась необузданная тьма. — Кроме тебя, — мягко добавил он. — Каору, любовь моя. Юрико смотрела в ответ, завороженная его бездонными глазами, и на одно головокружительное мгновение мир перевернулся. Будто она на секунду выпала из реальности, а когда вернулась назад, все было совсем не так, как она помнила. Юрико моргнула и откинулась на спинку стула, переводя дыхание и быстро оглядываясь по сторонам, словно забыв, что она собиралась сделать. — Прости, — голос Кеншина был мягок. Она бросила на него острый взгляд. Он опустил глаза вниз, сочувствующая полуулыбка тронула губы: — Это не то, о чём тебе стоит беспокоиться, вот что я скажу. — Кеншин снова посмотрел на неё и улыбнулся шире, в уголках его глаз появились морщинки. — Чем бы ты хотела заняться сегодня вечером, Каору? — ободряюще спросил он. Юрико заколебалась, пытаясь собраться с мыслями. Всё вокруг неё было таким, каким и должно было быть, таким же, как в начале ужина, таким, каким оно было, когда они вошли в ресторан. Когда они вошли в Акабеко. И всё же… каким-то образом чувство неправильности всё еще оставалось в глубине её сознания. Ощущение, что всё стало не таким, как мгновение назад. — Каору? — Что? — воскликнула она. — Прости. Нет. Эм. Сегодня? — Она собралась и выдавила улыбку, внутренне посмеиваясь над подобным выпадением из реальности. Должно быть, устала после работы. — Не знаю. Может, прогуляемся где-нибудь? У реки, например. — Она оживилась. — Да! Давай? Там очень хорошо, и вид ночью такой красивый. — Звучит отлично, вот что я скажу. — Кивнул Кеншин. Он вновь улыбался, и недавняя чернота в его глазах сменилась теплыми искорками. Юрико улыбнулась в ответ, испытывая облегчение от того, что пугающее чувство, казалось, миновало. Но когда она повернулась, чтобы помахать официанту, который усадил их за столик, она почувствовала еще одну крошечную вспышку неправильности в своем сознании, ощущение, что тот тоже был немного другим человеком, чем до этого.