***
Второй этаж ТЦ «Шоколад» представлял собой огромнейший зал в классическом стиле с просторными окнами-витражами и приятным освещением. Цветовая гамма интерьера была выдержана в гармоничном сочетании кремового и белого оттенков, что позволяло гостям с первых минут погрузиться в атмосферу незабываемого мероприятия. Непередаваемые ароматы ванили, корицы, лимонной цедры, разных фруктов и орехов обволакивали и, как тонкая рука невидимого существа, тянули в этот умопомрачительный букет. Столы и витрины с разными съедобными конструкциям стояли в несколько рядов вдоль зала. Местные и районные производители хлебобулочных и кондитерских изделий представляли свою продукцию, от которой у меня глаза разбегались: конфеты, шоколад, халва, разнообразные восточные сладости, мармелад и пастила. Мы приклеились с Филом к одной из витрин и только тыкали пальцами в разные соблазнительные вкусности. Были витрины и с замороженной продукцией, полуфабрикатами, жевательной резинкой, медом, джемами, какими-то непонятными пищевыми добавками и даже новогодними подарками. Мы рассматривали всё, что только было можно, включая интересное оборудование. Будучи в огромнейшем восторге от увиденного и уже много чего попробованного, я и позабыл, зачем вообще сюда пришёл. Естественно, я не знал, будет ли на этой выставке сам Адам, да и кем именно он работал в кондитерской, я тоже не знал, но удача была на моей стороне. Витрина кондитерской мистера Питта стояла в самом конце производителей хлебобулочных изделий, и вокруг неё уже собралась приличная толпа народу. — Сколько у тебя денег? — Фил долго отказывался от билета на выставку, но в итоге пошёл со мной из чистого любопытства посмотреть на того мерзавца, что завладел моим сердцем (так он утверждал). — Полторы тысячи. А что? — Думаю, хватит. Я свои дома забыл, — конечно, Фил врал, я знал, что у них в семье с деньгами туго, и потому выпросил у отца побольше. — Не переживай, сегодня праздник за мой счёт, — подбодрил я друга, и мы пошли пробовать всевозможные вкусности, ну и заодно проверять мою чокнутую идею. Да, а идея была ещё та: глупая и вообще дурацкая. В такой суматохе и таком количестве омег, что толпились возле Адама, он бы в жизни не почувствовал именно мой запах. Красивые юноши просто сметали всё подряд с полок витрины и с открытыми ртами наблюдали за сероглазым альфой-кондитером. — Офигеть, — прошептал Фил. — Боже мой, какой красавец. От проникновенного опьяняющего взгляда этого альфы я теряю рассудок. Его губы словно мёд, так бы и облизал, а это шикарное накачанное тело... Да между моих ног уже раскалённая магма, что вот-вот потечет из сокровенного местечка, — чуть ли не простонал Фил, а я с отвисшей челюстью уставился на друга. — Чего? — не верил я своим ушам. — Блин, Тео, ты что, реально подумал, что я мог сморозить подобную чушь из твоих дурацких книжек? — лицо Фила перекосило. — И это, — он махнул головой в сторону Адама, — ты называешь невероятно красивым? — А что, нет? — Ну и вкус у тебя. Альфа как альфа. Ничего особенного. От него даже пахнет стрёмно, — фыркнул Фил. Мне стало немного обидно, что Филу так сильно не понравился Адам и что у меня плохой вкус. А мне казалось, что он, наоборот, очень красивый и между моих ног от его взгляда в самом деле бы потекло. Пока мы вполголоса обсуждали знойного красавчика, толпа немного расступилась, и мы подошли к витрине. — Чёрт! Что, опять?! — не сдержал я эмоций, увидев такие знакомые пустые полки. — Зря стояли, — буркнул Фил. — Простите, всё уже распродано, — виновато ответил Адам. — О, так ты же Тео, тот мальчик с собачкой-лисичкой. — Он самый, — «ну, хоть так запомнил», — уныло подумал я про себя. — Подожди, у меня тут есть парочка пирожных, они не для продажи, — и Адам достал из-под прилавка небольшую нежно-розовую коробочку с парочкой каких-то невообразимо аппетитных пирожных. — Держи, это новинка, — Адам протянул мне лакомства. Наши пальцы на долю секунды соприкоснулись, и я, как настоящий лузер, растерявшись, чуть не выронил коробочку. Не знаю, показалось мне или это просто плод моего воображения, но Адам в этот момент смотрел мне прямо в глаза. Раскрасневшись из-за своей неуклюжести, я быстро поблагодарил его за презент и, схватив Фила за руку, пошёл к выходу. Всё, на этом моя выставка и план по проверке альфы закончились. — И что это было? — уже на улице удивлённо спросил Фил. — Что именно? — моё лицо пылало, как маков цвет. — Я думал, он там тебя и съест. Вот это был взгляд, — Фил говорил серьёзно, а мне не хотелось верить его словам, ведь, кажется, я ещё больше влюблялся в этого Адама.Глава 3
10 ноября 2018 г. в 12:05
— Теодор, милый, мы с папой посовещались и решили, что вечером ты больше не будешь выгуливать Рикки. Уже темно, а маленькому омеге опасно по ночам шастать, — заявил отец.
— А кто будет?
— Вечером — я, а вот утром — ты, — эта сногсшибательная новость, да ещё и в полседьмого утра просто убила меня и всё, что ко мне прилагалось.
Спрашивается, за что мне такое наказание? Рикки же привык, что его в семь утра выгуливают, а спать я любил до десяти. Приговор был оглашён и обжалованию не подлежал.
— Заодно к бегу постепенно будешь возвращаться, — тут же подкинул идейку папа, и, чмокнув меня в обе щеки, эти изверги пошли на работу.
Мало того, что меня в такую рань разбудили и это после сладкой ночи, так ещё и жестоко припахали. Рикки же был счастлив и весело крутил круглой попой.
— И почему я в тебя такой влюблённый? — заспанный и с помятым лицом, в старом спортивном костюме и зимней шапочке с помпоном, которую я натянул на непричёсанный курятник, я пошёл на совместную пробежку с Рикки.
В такой собачий холод только чудовища могли выгнать своё единственное дитя на улицу. Солнце ещё не встало, а я с мегапсом на поводке уже делал первые круги вокруг парка. Рикки бежал быстрее меня, а вот я чего-то пас задних: нога начала побаливать, и появилась, как у заядлого курильщика, одышка.
— Стареем, Тео, — кто б меня ещё пожалел, как не я сам?
Но всё же на меня кое-кто обратил внимание. Точнее, даже не на меня, а, конечно же, на Рикки. Этот лучик света просто невозможно не заметить и не остановиться, чтобы не пощупать его, но тот, кто решил поиграть с моим псом, — чёртов тип из кондитерской.
— О, а я-то думаю, какая знакомая собачка. Привет, — то ли мне, то ли псу сказал мой знакомый незнакомец и присел на корточки рядом с Рикки. — И как нас зовут?
Альфа был одет не лучше меня, но выглядел при этом как супермодель из журнала мод. Я незаметно сёрбнул потёкшую слюнку и отвёл от красавца глаза. В простой одежде он казался моложе и менее пафосным. Его волосы от бега были мокрыми и смешно завивались на концах, щёки раскраснелись, а губы, которые он раз за разом облизывал, обветрились. Он заметил мой пристальный взгляд и вновь лукаво улыбнулся.
— Ну, так как имя чудесного создания? — корги прыгал и бегал вокруг альфы, как возле хозяина.
«Предатель», — подумал я, но ответил: — Его Рикки зовут.
— Ему подходит, — потрепав Рикки за холку, альфа отпустил пса. — А его милого хозяина? — он встал в полный рост и подошёл ближе, отчего я мгновенно оцепенел.
Пахло от него, как от бога. Что я там в первый раз подумал? Мускусом, костром и древесиной? Хорошо хоть не псиной. Да откуда я вообще взял этот странный букет, если сейчас чётко ощущал лёгкий аромат сандалового дерева с нотками чёрного перца, бергамота и всё-таки мускуса. Шикарный запах.
На свежем воздухе, да ещё и с таким мужчиной рядом я что-то растерялся и, как пятиклассник, потупил взгляд. О чём говорить? Как не показаться идиотом? Как вообще не упасть в обморок и выдавить из себя хоть слово?
— Какая разница? — прошептал или пробубнил, в общем, что-то промямлил я.
— Я Адам, — представился альфа.
— Тео, — еле выдавил я из себя и, если бы не внезапный телефонный звонок, точно бы грохнулся от переизбытка чувств. — Алло? Да, пап, я с Рикки на пробежке, — уже более оживлённо ответил я.
А тем временем Адам и на шаг не отступил. Я видел, с каким нескрываемым интересом он наблюдал за мной и как с его беззаботного и улыбчивого лица спадало веселье, заменяясь странным отторжением. Откашлявшись, он всё же отошёл на пару шагов. Да, видать, вблизи красавчик рассмотрел, какое я очарование неземное, и теперь исчезнет с горизонта.
Так оно и случилось. Адам ещё минутку постоял рядом, а после, извинившись, ушёл из парка. Не скажу, что я был разочарован, но было неприятно. Я уже не раз видел, как заинтересованный мною альфа исчезал после одной-двух минут знакомства. И как их после этого придурками не считать?
Тут же захотелось позвонить Филу и рассказать, кого я только что встретил, но я решил не будить друга в такую рань. Да и что ему говорить? Что, присмотревшись, альфа увидел то, какое пухлое и простенькое у меня лицо, и то, что нет во мне ничего уникального и неповторимого? Я и без него знал, что я самый обыкновенный парень, и только в сладких грезах мог мечтать про такого альфу, как Адам.
То, что я решил не звонить другу, не означало, что я не мог прийти к нему и поплакаться в жилетку лично. А плакать мне хотелось как никогда. Я вообще в последнее время каким-то сопливым и мармеладным стал.
— Может, гормоны? Или это у тебя течка на носу? — выслушав мою жалобную тираду, констатировал Фил. — Определись уже, он ублюдок или же парень твоей мечты?
— Когда это я сказал, что он моя мечта? — во все глаза уставился я на друга.
— Я читаю между строк, — Фил ещё валялся в постели и выбираться оттуда не собирался. — И вообще, если это всё, то шуруй к себе домой. Я полночи не спал.
Забрав Рикки и закрыв Фила (дверь была автоматической), я пошёл домой, где меня ждал непрочитанный роман. Но, только сев за книгу, я что-то передумал читать. Текст казался неинтересным, а действия главных героев — фальшивыми и наигранными. У меня в голове застрял образ Адама и упорно не хотел оттуда исчезать. Его одурманивающий запах, его вкрадчивый голос и его необыкновенные серые глаза.
Да, Тео, ты влип. То, что я каким-то образом запал на красавца, до меня дошло, как до сковородки, только после разогрева. В школе мне нравился один альфа из параллельного класса, я даже из-за него стал бегом заниматься (хотел быть стройным и красивым), но та влюблённость так и не переросла во что-то большее, чем мои мечты и фантазии. Тот мальчик ни разу и не обратил на меня внимания, а я, смирившись, просто перестал его замечать. Ну, а сейчас я чего так растерялся? Я ведь понимал, что ничего не изменилось и что тогда, что сейчас я просто Теодор, который нравится только каким-то извращенцам.
Моё самобичевание и внутреннее нытьё переросло в глобальную уборку квартиры, водные процедуры для Рикки и готовку на кухне. Как бы я не совсем безнадега и, если бы не лень, мог бы сам выпекать всякие вкусности и сладости. Пусть не так профессионально, но никто же не рождается с красным дипломом и десятилетним опытом.
Всё, что я на данном этапе умел делать из выпечки, так это пирог Шарлотка. Взбив яйца с сахаром до пышной пены и добавив к ним муку, соду, пару капель лимонного сока, я хорошо перемешал эту массу и вылил в противень на уже порезанные мелкими кубиками кисло-сладкие яблоки. Отправив пирог в разогретую духовку, я стал вновь думать об Адаме.
Почему у него так резко изменилось выражение лица? Почему он вообще подошёл и заговорил со мной? Почему я такой некрасивый и толстый? И вообще, зачем меня папа родил? В общем, дойдя до стадии «Я самый страшный и никому не нужный», я вспомнил, что у меня в самом деле через несколько недель течка. Может, альфу от моего запаха перекосило? Может, он ему мерзкий и противный? Ведь не всегда альфе нравится запах омеги, даже течного.
От этой мысли я немного повеселел и, скатившись до края своей глупости, решил проверить. В самом ли деле мой запах так омерзителен для этого альфы? Повода ждать не пришлось. В этот же день папа принёс два приглашения на кондитерскую выставку, что состоится через два дня в торговом центре «Шоколад». Я прекрасно знал этот торговый центр, так как папа уже не первый год арендовывал там офис под свою юридическую контору.
— Можешь Фила взять с собой, — посоветовал отец, и я моментально согласился, ведь на обратной стороне были имена участников и кондитерская мистера Питта стояла в числе первых.