Злая шутка

      Солнечный Ветер, отключив защитное поле и двигатели, медленно опустился на подпорки в виде восьми каменных колонн, которые находились за внутренней стеной, отгораживающей дворец от остального Рима. Едва дирижабль замер, как слуги (зебры в белых туниках) подтолкнули к борту винтовую лестницу, по какому-то совпадению идеально подошедшую для того, чтобы перекинуть на нее трап и спуститься вниз.       Конечно, благодаря искусственным крыльям, которые Женя оставила в своей каюте, даже земные пони и единороги могли бы просто спикировать с борта корабля, но это грубым образом нарушило бы правила гостеприимства, а потому и принц, и все его сопровождающие, были вынуждены воспользоваться причудливой конструкцией, напоминающей огромный саморез, поставленный на шляпку и смотрящий кончиком вертикально вверх. Едва же копыта Баттерфляя, возглавившего процессию эквестрийцев, коснулись первых ступенек, как снизу зазвучала музыка, состоящая из звуков барабанов, флейт и арф. В воздухе в то же время начали кружить светлячки, разгоняющие темноту и будто бы танцующие для гостей.       Вблизи дворец оказался еще более огромным, нежели серая кобыла думала изначально: гладкие белые стены, украшенные узором в виде листьев папоротника, словно склоны гор устремлялись ввысь, своей монументальностью буквально давя на спину и плечи, заставляя ощущать себя ниже и меньше чем есть на самом деле. Шесть башен по семь этажей, в каждом из которых по прикидкам земной пони было не меньше пяти метров высоты от пола до потолка, окружали седьмую, возвышающуюся над ними еще на один этаж. В высоких стрельчатых окнах горел свет, но из-за витражных цветных стекол, рассмотреть то, что происходит внутри не представлялось возможным...       - Смотри под ноги, а не крути головой, - посоветовал Сунрайс Шейк, когда ученица принцессы Луны едва не поставила правую переднюю ногу мимо ступеньки, завороженно следя за танцем кружащихся светлячков.       - Простите, - смущенно прошептала Женя, ощущая как ее поддерживает магическая аура аликорна, шагающего рядом с совершенно невозмутимым видом, будто бы каждый день посещает столицы чужих государств.       "Ну и чему я удивляюсь? Сколько ему вообще лет? Да и склад ума у него явно не тот, чтобы любоваться архитектурой и разными чудесами. Это я, сколько уже живу в Эквестрии, до сих пор воспринимаю магию как нечто необычное", - сконцентрировавшись на спуске, серая кобыла пропустила запуск новых салютов, да и все волшебство кружащих под музыку разноцветных огоньков куда-то пропало.       Мысленно выругав себя за излишнюю расслабленность и поведение беспечного туриста в условно дружественном государстве, черногривая синеглазка навострила ушки и стала прислушиваться к звукам доносящимся от подножия лестницы-самореза. Сперва ей казалось, что хор голосов создает сплошной шум, в котором сложно было вычленить отдельные слова, но затем в голове будто бы что-то щелкнуло и до сознания добрались слова песни...             Столица Зебрики светится,             От тысячи огней, свечей и фонарей.             Столицей Зебрика гордится,             Гостей с собой позвали, чтоб горя мы не знали...       Удивленно моргнув, Женя едва снова не оступилась, но вовремя взяла себя в копыта и продолжила шагать по правое крыло от принца. В голове же метались мысли, среди которых преобладало удивление от того, что мотив песни уж больно знаком, пусть слова и другие. В какой-то момент даже появилось подозрение, что в этот мир попал еще один неудачник... в смысле - счастливчик, который решил попробовать себя в стихосложении (впрочем, вероятность подобного хоть и сохранялась, но была невелика, так как если бы подобный источник информации попал в копыта зебр, это сразу стало бы известно из-за внедряемых новинок, как произошло в Эквестрии).             Знаю-знаю, ты летаешь,             Среди небес бескрайних и облаков печальных.             Слышу ясно, ты мечтаешь,             Я полечу с тобою, за светом и мечтою...       Лестница наконец закончилась и процессия пони вышла на просторную площадку, выложенную плитами белого мрамора, окруженную музыкантами и бескрылыми Химерами, похожими на полосатых черно-белых кошек с головами зебр, хвостами скорпионов и яркими желтыми глазами. Гвардейцы были облачены в белую броню с короткими красными плащами, накинутыми поверх спин и казались почти на четверть крупнее земных пони, выглядя угрожающими даже без оружия. Возглавлял их вполне обычный черно-белый жеребец с красным ирокезом, в который была уложена грива, одетый в красную тунику с золотыми узорами и стальные накопытники.       Пока пони из свиты выстраивались позади принца Эквестрии, Сунрайс Шейк и незнакомец изучали друг друга немигающими взглядами. В эту безмолвную борьбу не вмешивались ни Баттерфляй, который отступил назад и занял свое место с левого крыла от аликорна, ни кто-либо из встречающей делегации. Разве что певцы не умолкали, словно бы их все происходящее вовсе не касалось.             Слышу-слышу, ты взываешь,             К небесным чудесам и непробудным снам.             Постоянно забываешь,             Наш Рим - уже не замок, но еще не божий храм!             Столица Зебрики светится,             От тысячи огней, свечей и фонарей.             Столицей Зебрика гордится,             Гостей с собой позвали, чтоб горя мы не знали...       "Ну и что мы молчим? Неужели решили в гляделки поиграть? Так с аликорном - это дело бесперспективное, я пыталась. Правда там принцесса Луна была... Но не думаю, что сыновья в этом плане сильно от мамы отстают", - ощущение десятков взглядов, сконцентрировавшихся на троице предводителей пони, в число которых входила и Женя, заставляло напрячься и готовиться к худшему, вплоть до попытки нападения.       В собственных силах отбиться, если скорпионохвостые кошкозебры нападут земная пони сомневалась, так как тренировочные бои - это одно, а реальное сражение - вещь совершенно непредсказуемая. По этой причине она старательно не привлекала к себе внимания, старалась ни с кем не встречаться взглядами (мало ли примут за вызов) и надеялась, что Сунрайс Шейк и отправившая ее сюда покровительница снов знают, что делают.       "Как-то во время пути мне это представлялось более... мирно и торжественно?", - словно назло, в носу сильно зачесалось и захотелось чихнуть, сдерживаться от чего было крайне трудно и это стало еще одной причиной для волнения.       Наконец полосатый жеребец сдался и моргнул, тут же прекратив изображать из себя статую (земная пони едва не взвыла от осознания, что принц и его оппонент действительно играли в гляделки). Изогнув губы в дружелюбной улыбке, он слегка склонил голову, то ли изображая намек на поклон, то ли признавая поражение, а затем объявил:       - От имени хозяина равнин и лесов, одиннадцатого Цезаря Великой Зебрики, я - Драгун, третий принц империи, приветствую послов Эквестрии в нашем доме. Омойте копыта после долгого пути и проследуйте в приемный зал: отец и сестра уже ожидают вас...                   ***       "Традиция омовения ног, зародилась в Зебрике более полутора тысяч лет назад и означает, что хозяин принимает гостя под кров своего дома и берет на себя обязанность оказать максимальное гостеприимство: накормить, напоить, обеспечить защитой... Когда-то была традиция, что пришлому жеребцу на первую ночь предоставлялась кобыла достигшая зрелого возраста, что делалось малыми племенами для освежения крови, но после того как образовались первые большие города, от нее отказались, как от пережитка прошлого. Нарушитель правил гостеприимства, в глазах всех окружающих лишается доверия, что в случаях касающихся зебр обремененных властью, может грозить свержением", - вспоминая лекцию наставницы, прочитанную на удивление скучным тоном во время одного из обучающих снов, черногривая синеглазка не забывала семенить рядом с аликорном, вышагивающим по широкому коридору с высоким потолком, где вполне могли бы летать пегасы, при этом не мешая земным пони и единорогам.       Мягкий красный ковер, расстеленный на полу из белого мрамора, отполированного до зеркального блеска, приятно щекотал подошвы хуфов, стеклянные сферы вставленные в ниши стен вспыхивали ярче, когда процессия проходила мимо них и постепенно затухали, если рядом никого не оказывалось, а в боковых коридорах виднелись суетящиеся слуги, выныривающие из одних дверей и исчезающие в других. Приятная и ненавязчивая музыка звучала даже здесь, ароматы трав и готовящейся еды ласкали нос... а вот отсутствие картин или хотя бы гобеленов на стенах слегка разочаровывало, что впрочем компенсировалось гравюрами, украшающими едва ли не каждую встречную вертикальную плоскость.       Наконец коридор уперся в двустворчатые двери из красного дерева, створки которого могли бы подойти воротам какой-нибудь небольшой крепости. Охраняли их шестеро Химер, трое из которых были с драконьими, а оставшиеся с кошачьими чертами. В торжественном молчании, подчиняясь жесту Драгуна, выступающего в роли проводника, они открыли проход и взглядам гостей предстал тронный зал, по совместительству выступающий в роли приемной.       "Так вот куда делись все гобелены", - мысленно усмехнулась серая кобыла, вслед за принцем пересекая порог.       Красные ковры устилали пол, красные флаги и полотна гобеленов скрывали под собой стены круглого помещения, потолок которого возвышался на высоте десяти метров (на высоте пяти метров виднелся круглый балкон с низким бортиком, кольцом опоясывающий все помещение). Цезарь восседал на возвышении напротив входа, утопая в бархатных подушках, но выглядел как немолодой спортивный жеребец, кутающийся в шелка и бархат исключительно из-за необходимости, а не ради удовлетворения собственных желаний. Рядом с ним, скромно устроившись на мягком пуфе, с искренним любопытством глядя на пришельцев, сидела зеброчка лет четырнадцати-шестнадцати, кутающаяся в черный шелк и золотые украшения.       "И это - невеста? Не маловата ли?", - подозрительно скосив взгляд на рыжего аликорна, земная пони разочарованно отвернулась, так как прочитать по выражению его морды какие-либо эмоции было невозможно.       Перед импровизированным троном, на одной из ступенек сидели четверо жеребцов, единственными украшениями которых были цепи на шеях и жилет с множеством кармашков у крайнего левого полосатика. Стоило черногривой синеглазке встретиться взглядом с одним из них, как шерстка на загривке встала дыбом, а легкие на долгую секунду забыли, как нужно дышать. К счастью продлилось это недолго и уже через удар сердца, ощущение сжимающейся на шее петли пропало, будто ничего и не было.       Остановившись в десятке шагов от тронного возвышения, гости поприветствовали хозяев (Женя сама что-то говорила, но как-то автоматически, больше занятая попытками понять, что же с ней было секундами ранее) Цезарь отвечал и добродушно улыбался, словно бы был не правителем одной из крупнейших стран, принимающим дипломатическую миссию от сильного соседа, а отцом, в дом к которому вернулись блудные дети. Впечатление было обманчивым, но земная пони вынужденно признала, что харизмой этот жеребец не обделен.       - Бросьте эти церемонии, - во время очередного монолога Сунрайс Шейка, небрежно махнул левым передним копытом Цезарь. - Принесите гостям кресла! Они у нас бывают редко, так пускай понежат чресла.       Не успел полосатый жеребец договорить, как из-за боковых дверей, скрытых под полотнами гобеленов, выбежали слуги в белых туниках, несущие на спинах удобные мягкие сидения. Едва мы разместились с удобствами, а хозяин дворца продолжил говорить, что из-за манеры речи и акустики помещения, напоминало несколько необычное пение:       - Редко здесь бывают пони - украшение компании. Познакомьтесь - мои стражи, мастера очарования. Мастер Деймос, адепт смерти, некромант и просто душка: не поверите он скольких, удушил своей подушкой. Его брата зовут Фобос, изучает школы духа: если выпадет желание, он поделится наукой. Номер три, не по значению, а всего лишь по порядку, наш целитель - мастер Нексус, строгий чтец былых порядков. Ну и наконец Октавий, старый друг и мой соратник... тот еще дурной упрямец и последний кобылапник.       "Под конец рифма должна была быть другой?", - с интересом скользнув взглядом по стражам Цезаря, стараясь не заглядывать в их глаза, Женя отметила, что у некроманта цепь висящая на шее была молочно-белой, у шамана - медной, у друида - деревянной, а у алхимика - серебряной.       - Мои спутники: Атрибут Милосердия - Баттерфляй; ученица моей матери - Женя; капитан Солнечного Ветра - Рэд, - представил сопровождающих Сунрайс Шейк.       "Крайне информативно", - мысленно фыркнула серая пони, из слов Цезаря уловившая то, что некромант в его свите работает убийцей, к шаману можно обратиться за обучением, а вот от друида и алхимика лучше держаться подальше, так как первый вряд ли захочет общаться с пони, а со вторым сама пони общаться не захочет.       - Очень рад знакомству с вами, будьте нашими гостями, - разведя в стороны передними ногами, Цезарь лучезарно улыбнулся, а затем будто что-то вспомнив, стал совершенно серьезным. - Сунрайс Шейк, не ты ли это, принц, что прилетел жениться? Как отец - я буду счастлив, коль мы сможем породниться.       - А меня спросить забыли? - подала голос кобылка-подросток (впрочем, тут ученица принцессы Луны была не уверена, так как возраст для зебр и людей - это разные понятия). - Может он мне не по нраву.       - Для правителя народа, коль желает ему счастья, чувства - это лишь помеха, что мешает ему править, - с долей вины в голосе произнес Цезарь. - Жасмин, мы с твоею мамой, поженились по расчету...       - Не желаю даже слышать, эту ложь, что льешь мне в уши, - полностью повернувшись к родителю, полосатая кобылка буквально процедила эти слова. - Если хочешь этой свадьбы, предложи моему брату: он по вашей воле, папа, будет рад отдаться в лапы...       - Цыц, девчонка, - громыхнул голос хозяина дворца, заставив окружающих вздрогнуть, а полосатую кобылку испуганно вжать голову в плечи. - Что за речи? Разве этому учили? В моем детстве жеребята, тихо, лишь благодарили. Еще раз меня хотя бы, опозоришь перед гостем... за себя не отвечаю: выбью дурь, розгами точно.       Губы зеброчки задрожали, в глазах блеснули слезы, а в следующую секунду она рванула в сторону, одним прыжком оказываясь на полу перед возвышением и не останавливаясь ни на миг, умчалась к дверям, через которые слуги принесли сидения. Один из телохранителей, без слов и шума, почти незаметно покинул свое место и последовал за принцессой, стук копыт которой звучал в боковом коридоре.       "Прямо пьеса какая-то. Мне одной кажется, что эта сценка слегка... наиграна?", - удержавшись от комментариев, земная пони лишь кинула взгляд на невозмутимых аликорна и пегаса, которые делали вид, будто бы ничего не стряслось.       - Жеребята - наказанье, мне одни от них страданья: им бы танцы до рассвета... А до отца им дела нету, - вздохнув, Цезарь вернул на морду улыбку, которая теперь выглядела слегка натянутой. - День сегодня был тяжелый, пир устроим только завтра: разрешите мои слуги вам покажут где остаться?       - Мы будем весьма благодарны, - дипломатично согласился перенести дальнейший разговор на потом рыжий аликорн.       - Вот и славно; вот и чудно... но вопрос задать хочу я: Женя, вы ведь не замужняя? - резко перевел тему правитель Зебрики, устремив свой пронизывающий взгляд на черногривую синеглазку, заставляя все внутренности сжаться.       - У меня... есть жених, - более или менее спокойно смогла выдавить из себя ответ ученица принцессы луны, мысленно радуясь тому, что договорилась с Баттерфляем и благодаря Сунрайс Шейка за предупреждение.       - О! И кто же этот смелый, жеребец весьма умелый? - выражение морды полосатого жеребца стало наигранно суровым, а голос приобрел нотки грозные, словно бы он читал речь перед битвой. - Я злодея победю... побежду... побе... в пыль зарою, затопчу!       - Гхм... - кашлянул в копыто Атрибут Милосердия. - Вообще-то, жених - я.       Цезарь задумался на секунду, ища ответ на подобное заявление, а затем его настроение снова сменилось, став до отвращения радостным:       - Это все меняет в раз, завтра праздник же у нас! Мы устроим для гостей, свадьбу ярче и шумнее: чтоб дрожали небеса; чтоб гуляла вся страна! Не жалейте злато слуги, я серьезен не от скуки. Коли ясен мой указ, выполняйте сей же час.       - А... - хотел было что-то сказать Сунрайс Шейк, но замолчал так и не вымолвив ни слова, о чем-то глубоко задумавшись.       - Э-э... - шокированно протянул нежно-желтый пегас, тоже замолчавший под давлением опустившейся на зал тишины.       "Что?..", - мелькнула мысль в голове Жени, до которой пока что не дошло то, что сейчас произошло.