Скупые милости вселенной

Правое запястье нещадно ломило. С сожалением отставив пустую бутылку, Грег прикрыл глаза и несколько раз стукнулся затылком об стену. — Чертова башка! Тут-тук! — Два удара. — Кто там? А пусто там! Потому что ты пустоголовый тупица! Словно эхом раздался стук в тонкую перегородку. Грег моргнул и неуверенно повторил: — Э-э-э, кто там? В шкаф вошел майор. — Позволишь присоединиться? — Гарет протянул хрустальный графин, наполненный виски. — Валяй. — Грег подвинулся и указал на место рядом с собой. — Стащил? У нас такой в библиотеке стоял. — Позаимствовал, — просто сказал майор, разливая жидкость по двум стаканам. — А не отругают? — Мне теперь все можно. Правда, ненадолго. — И каков твой статус? Гарет хохотнул: — Почетный. — Прости. — Окей. — Он чокнулся со стаканом Грега, отпил и уселся на пол. В шкафу было тесно, однако чувствовать плечом близость старого друга оказалось делом приятным. — Нет, правда, мне жаль. Если бы знал, что тебя подставляю, то не рыпался. Тебя уволят? — Меня не могут уволить, отправить в отставку или на пенсию. Я слишком много знаю. — Я поговорю с ним. Замолвлю за тебя словечко. — И лишишься второй руки, чем тогда стакан держать будешь? Грег спрятал опухшее запястье со следами от пальцев и бодро продолжил: — Да ладно тебе. Все обойдется. Иначе кто здесь останется? Ты последний вменяемый. Гарет непонятно отчего рассмеялся и потрепал его по плечу. — Вы даже в этом похожи. Скучаю по говнюку. Отличный был мужик. — Выпьем за нашу похожесть! — Теперь Грег стукнул по стакану Гарета и отхлебнул виски. — Уж прости, но за это пить не стану. Грег удивленно посмотрел на майора: — Что? — К примеру, за твою уверенность, что все обойдется. Меня она бесит. Какое бы дерьмо ни случилось, главное сделать вид, будто все зашибись. — Я не понимаю. — Тебе и не надо. Хотя постой, ты был женат до Холмса? — Да. — Тебе жена изменяла. — Э-э-э, ну да… — Давно ты начал догадываться, что она гуляет? — Ну… Я сам виноват, уделял ей мало внимания и вообще… — Во-во, о том и говорю. Знакомая песня. Грегори часто приходил с докладами в старый дом Холмса. Слово за слово, про футбол, тачки, все такое. Начали выбираться вместе выпить. Познакомил меня со своей миссис. Такую сучку еще поискать. Как-то на вечеринке ко мне в штаны залезть пыталась. Говоришь, внимание ей требовалось? Ха! Грег раскрыл было рот, чтобы возмутиться и осекся. Потому что в действительности ему стало стыдно, он отвел взгляд. Выходило, не он один оказался тогда в простофилях. — Сколько раз говорил ему бросать шалаву. А он ее оправдывал. К психологу водил! Ай! — Гарет с досадой махнул рукой. — Помню, и с Холмсом так же: уверял, что у него тяжелые времена. Ждал, когда они переменятся. Единственный человек, кто мог повлиять на Холмса, пока тот окончательно не съехал с катушек, ничего не делал. Ни-че-го! Холмсу даже сраного психолога не досталось. Гарет снова выпил, налил и еще раз выпил. Такими темпами, Грег подумал, тот скоро вырубится. — Оправдывался тем, что и без душещипательных бесед дерьма хватает, мол, нечего в душу лезть. Любить и не отсвечивать — отличная тактика! Сам придумал или в детстве били часто? Грег вздрогнул, узнав собственные страхи и мотивы, мысленные споры, которые он вел, разбирая все «за» и «против» серьезного разговора с Майкрофтом. Сходил ли тот с ума и потворствовал ли Грег безумию своим бездействием? Чушь! Майкрофт стал параноидальнее в последнее время, но точно не психопатом. А то, что замкнулся в себе и стал чересчур много времени проводить на работе, так сколько всего произошло. Времена-то какие. Все изменится, надо лишь подождать. Он поморщился, вспомнив, как когда-то его двойник точно так же убеждал себя, упуская возможность спасти отношения. — Никто не любит, когда ему лезут в душу. — А кто сказал, что это должно быть приятно? Но если необходимо, то изволь вытащить голову из задницы и начни что-то делать. — Что можно сделать с такими, как Майкрофт? Разве они послушаются? Как? — А мне почем знать, это ты с ними спишь. Пить расхотелось, и Грег отставил стакан. — Объясни про ваш мир. — Все катится к чертям. Этот мир доживает последние дни. — Только не говори, что всему виной Майкрофт, а заодно и я со своим двойником. Никогда не поверю, будто один человек способен разрушить целую вселенную. — Зато, как оказалось, один человек может ее спасти. Без Холмса мы были бы обречены дохренища лет назад. Он один сдерживает конец света. — Это игра слов? Если так, то я не понял шутку. — А похоже, что мне весело? Ладно, не бери в голову. Это не твоя война, желаю тебе благополучно вернуться домой и забыть обо всем как о дурном сне. — Думаешь, он нас отпустит? — А зачем вы ему? Если только твой двойник или второй Холмс не натворят глупостей. Или ты. Не раздражай хозяина, мой тебе совет. Не нарывайся. А то Холмс посчитает раздражение за симпатию. Остальные-то для него пустое место, а тут такой прогресс. Ты его бодришь. И пойдешь на пару с Элвудом постель согревать. Грега аж передернуло. — Откуда он вообще взялся? — Из эскорт услуг для богатеньких. Первым пришел, первым остался. Мне каждый раз нового искать да с благонадежностью разбираться утомительно, тем более Холмсу насрать на разнообразие в этом деле. А Эл по-своему неплохой паренек. — Только отмороженный на всю голову… А охрана? — А что охрана? Тупое быдло. Наемники и убийцы. Холмсу ими проще управлять. Профессионалы имеют свое мнение, хитрее и не раз подводили. Зато эти с руки едят. — Большой брат и его шавки, как по классике писано. Вкратце объяснишь, что происходит? Гарет подумал, потом сказал: — Тогда разливай виски. Вкратце оказалось до утра. Только опустошив графин дочиста, они выползли из шкафа и рухнули на кровать. Гарет тут же захрапел, а к Грегу сон не шел. И это при том, что спать хотелось невыносимо, а перед глазами все плыло, однако каждый раз, засыпая, он видел образы, рожденные словами майора, и они снова и снова его будили. — Все началось пять лет назад, когда из военной лаборатории украли формулу вируса Брюса-Партингтона. В деле был замешан Шерлок. Сам того не зная, он передал формулу террористам. Позже, пытаясь исправить ошибку, он погиб. — Шерлок мертв? Черт! Я и забыл, что он здесь тоже должен быть. — Ваш, выходит, живой? Ты прям из долбаного рая к нам прилетел, аж завидно. И каково мне в раю? Небось женат на самой Кардашьян? Грег хмыкнул: — На работе ты женат. — Эх, везде одна непруха, нет в жизни справедливости, — притворно вздохнул Гарет и продолжил: — В общем, ничего не вышло у Шерлока, формула оказалась у террористов. Дальше мне сложно тебе что-то толковое сказать. Не химик я и не биолог. Да и ты вряд ли бы чего понял, окажись я одним из них. Знаю только, что с помощью того вируса за пятьдесят дней можно убить население небольшой страны, а за год всего земного шара. И что вирус работает в паре с искусственно созданной бациллой. Заражает не просто человека, а именно эту хреновину в организме и только тогда начинает размножаться в уже мутировавшем виде. До этого бацилла от человека к человеку не передается и совершенно безвредна. — Но раз только в паре и вторая ее часть под контролем, то… — У нас тогда полно было всяких террористов, черт знает что происходило, никакого порядка. Кто-то продался, кого-то запугали, в итоге произошла утечка. Бациллы распространили по системам кондиционирования в одном из супермаркетов. Ею заразились тысячи человек. Узнав об этом, Майкрофт закрыл границы и объявил военное положение, чтобы предотвратить проникновение на территорию страны второй части вируса. Естественно, о реальном положении дел знали немногие. Паника ни к чему. — Вы их вылечили? — Невозможно. Прилипчивая и неубиваемая хрень. Делаем что можем, собираем кровь у людей, ввели обязательные проверки, пытаемся выявить всех носителей. Но какие могут быть гарантии, что мы кого-то не упустили? А достаточно и одного пропущенного. — Гарет отчего-то повторил уже с досадой: — Вот именно, одного… — Что вы с ними делаете, раз помочь не можете? — Мы гуманны насколько возможно. Они умирают безболезненно. Дыхание у Грега перехватило: — Они же просто люди! Ни в чем не виноватые. — Дети, женщины, старики. Хорошие и плохие. Виноватые и безгрешные. Из влиятельных семей и обычные. Нет разницы, кто они. — Это какой-то бред, вы совсем тут с ума посходили от безнаказанности? Гарет пожал плечами и зевнул. — Но зачем убивать? Они могут продолжать жить, пока границы закрыты, или заприте их где-нибудь в безопасном месте. — Не бывает достаточно прочных стен или неприступных убежищ. Тем более террористы сменили тактику: содержат и подначивают повстанцев. Возможно, очень скоро революционеры заново откроют границы. Один из повстанцев твой двойник. Естественно, как иначе, вы же искренне верите в демократию. — Почему, если он знает правду? — Не знает. У нас с тобой эксклюзивное интервью. Прикинь, какая самая охраняемая тайна в нашей стране? Ты удивишься! Все, кто ее знал, — мертвы. Я последний. Даже Грегори не в курсе. Он один из зараженных первой половиной вируса. Заразился в супермаркете, когда пытался задержать террористов. Именно это и доконало Холмса, поставив в ситуацию невозможного выбора. — Мой двойник жив… — Грег неосознанно потер опухшее запястье. — Выходит, Майкрофт его еще любит. Это же очевидно? — Не обольщайся. Босс его ненавидит. За собственное малодушие, за то, что Грегори его самая большая слабость и при этом главная угроза безопасности страны. Много раз отдавал распоряжение об устранении и каждый раз отзывал приказ, не проходило и двадцати минут. Потом я не заморачивался даже с подготовкой. Знал, прояви рвение, и с меня первого шкуру живьем снимут. Разве что он его от себя устранил. Но и это не сразу удалось провернуть. Сам он не мог, а вы… Вы же преданные как собаки, — последние слова Гарет выплюнул с явным презрением. — Не понимаю. Не любит? Тогда в чем проблема убить и наплевать? Гарет с удивлением посмотрел на Грега, почему тот до сих пор задает настолько простые вопросы. — А что будет с Англией? С долгом перед страной? Если хозяин убьет Грегори, как обычного носителя, то лишится стимула спасать остальной мир. Грегори — человек, который однажды может нас всех погубить, и он же единственный, благодаря кому мы все еще живы. Без него на кой черт мы сдались Холмсу. *** — Вам пора уходить. В темноте Майкрофт не сразу разглядел силуэт мужчины, выглядывающего на улицу в щель между занавесками. — Не думал, что станешь нас торопить. — Мы оба, он и я, сделали что могли. — Ты провел с ним ночь. Разочарован? Хозяин квартиры подошел к кровати и включил ночник. — Хотел увидеть наше лицо, когда мы говорим глупость. Смотрел он внимательно, цепко и с долей любопытства. По одному только взгляду возможно признать в этом мужчине свое отражение. Однако в остальном он по-прежнему оставался жалким: взлохмаченные поредевшие волосы с сединой у корней, пиджак, когда-то дорогой и элегантный, но теперь лопавшийся под мышками, обтянутые тонкой тканью брюк рыхлые бедра. — Впрочем, нет, — резюмировал местный Майкрофт, — ты так не думаешь. Мог бы спросить напрямую, без попыток меня уязвить. — Помолчав, он снова заговорил: — Ты… заметил у него на лице два маленьких шрама от ветрянки, один — над левой бровью, другой — около рта? Еще сутки назад я бы отдал все на свете за возможность прикоснуться к ним еще раз. Сегодня я смог. — Ты стал сентиментален до абсурдности. Следы от ветрянки — обычные дефекты кожи. Не вздумай повторить признание Грегу. Лучше отрепетируй свои чувства, продумай слова, сделай их убедительнее. Он жалостливый человек, воспользуйся этим. В ответ местный Майкрофт коротко рассмеялся: — Наш здравый смысл иногда приводит к удивительно бессердечным суждениям. Разум делает нас умными, однако неполноценными. — Он отступил к двери. — Завтрак на столе, можете не спешить, пусть у вас это займет столько времени сколько понадобится. А я… Скажи, что я пошел за молоком. Или еще за чем-нибудь, он поймет. — Нет, — Майкрофт помотал головой, — не так. Сделай последние минуты для него неловкими, возьми с него слово. Я помогу, изучил этого Грега, узнал уязвимые стороны. Его гложет чувство вины, сыграй на слабостях. — Не передо мной он виноват. — Послушай меня. Да ради бога! — С каких пор ты стал набожным? Что дальше, благословишь крестным знамением? Да и разве ты пожелал бы ему такого, как я? Ты считаешь меня достойным? — Это не помешает тебе сделать его счастливым. На это местный Майкрофт промолчал, а потом сказал другое: — Береги Грега. Своего и этого. И сам будь осторожнее, там все будет иначе. Люди, которым ты сейчас доверяешь, могут не оправдать твои ожидания. Майкрофт насторожился, фраза не имела смысла — разве что его предупреждали о двойнике Грега. Но и так смысла не прибавлялось. — Он не пообещал вернуться к тебе? — Это не важно. Важно то, что я пообещал его ждать. Завтракали молча. Майкрофт пил чай и перелистывал новостную газету, Грег без аппетита жевал омлет с сосисками. И оба прислушивались к звукам работающего в подъезде лифта, раз за разом пропускающего их этаж. — Он просил передать, что пошел за молоком, — сказал Майкрофт, взглядом указывая на почти полный пакет молока. . — Что ж, это к лучшему. Каков ваш план, собираетесь меня просветить? — Мне казалось, он очевиден. Я переодеваюсь в своего двойника, проникаю в дом и увожу из него Грега. Потом мы втроем покидаем вашу вселенную. Грег кивнул, чересчур легко на все согласившись. Хотя сам Майкрофт и не думал пользоваться именно этим планом. Пока выгоднее представить его именно так. — Я вас отведу домой, но переходник останется у меня. — Разумеется. Грег снова кивнул. — Нам пора, не станем терять время. — Он поднялся. — Я чувствую, что на этот раз мы рядом. *** Грегори стоял и смотрел на окна неприветливого здания, в котором когда-то жил. Неужели он дома. И, будто в ответ на короткую мысль, откуда-то из-за бетона, охранных вышек и прожекторов донесся отголосок теплой волны. Так близко, протянуть руку и… В кабинете на втором этаже отодвинулись шторы и показался знакомый силуэт. «Ты почувствовал меня, как я почувствовал тебя?». — Похоже, я предпочитаю розовые кусты, — Холмс во все глаза смотрел на дом из своего мира, здесь превращенный в тюрьму или бункер, — у вас заработал телефон? И правда, в кармане ожил мобильный и теперь тихо гудел, принимая одно сообщение за другим. — Должно быть, случилось что-то важное, — нахмурился Грегори. По мере прочтения новостей его рука дрожала все сильнее. — Мы получили оружие и поддержку из-за границы, через три часа войска НАТО начнут штурмовать границы, повстанцы нападут на резиденцию. Армия выйдет из подчинения действующего правительства и не станет подавлять мятеж и вторжение. — Значит, вас можно поздравить? «Значит, Майкрофту осталось жить три часа. Его даже судить не станут». Грегори вышел из тени под освещенный прожекторами периметр. — Мне очень жаль, отдайте переходник. — Он наставил на двойника своего мужа дуло пистолета. Готов ли он выстрелить? Если потребуется. — Вы должны понять: теперь лишь я могу его спасти, а для этого я должен передать переходник. Холмс вытянул шею и сглотнул. — Вот значит о чем меня предупреждали… Теперь я и сам вижу, насколько это очевидно. Но вы обещали своим людям уберечь проводник любой ценой. Они полагались на вас. — Все что я хотел — заполучить проводник и собирался, когда наступит финальная фаза операции, вытащить Майкрофта из этого мира. Только его одного, в моих планах не значится захват параллельных миров. — Как полицейский, вы не можете не наблюдать за собой симптомы стокгольмского синдрома. — Двойник его мужа тоже наставил на Грегори пистолет. — Но я не ваш доктор и сейчас не время для психоанализа. — Снова блефуете? Это было заметно по тому, как дрожала рука Холмса, когда он возводил курок. На сведенном от напряжения лбу выступила капля пота и вдруг ровно под ней загорелась снайперская точка: кто-то с вышек взял Холмса на мушку, а значит, время разговоров закончилось. Одним коротким замахом Грегори стукнул двойника своего мужа в висок рукоятью пистолета. Тот медленно осел на асфальт. Подхватив подмышки, Грегори поволок его к воротам. Те уже начали открываться. Привычный страх перед этим местом пропал. Пришло осознание, что бы с ним сейчас ни произошло, оно тоже однажды закончится и присоединится к другим воспоминаниям. Майкрофт был без охраны. Зачем она нужна, когда самое безопасное место — рядом с бывшим супругом, который готов ради него переступить через любое унижение, предать друзей, собственные идеалы и уничтожить целые миры. Отличное подтверждение их взаимной ненормальности. Он не лучше монстра-Майкрофта, они идеально подходили друг другу. — Ты принес маршрутизатор? Липкой рукой Грегори протянул переходник Майкрофту. Бледное лицо, плавные контуры скул и подбородка, птичий нос, безжалостный, пронизывающий взгляд. Сжатые со слегка глумливой улыбкой губы. Чем не лицо монарха со старинной монеты? Зря Майкрофт так и не вычеканил свой портрет на монетах. — Войска у границы, армия подчинится новому правительству. У тебя осталась всего пара часов. Тебе надо уходить. Есть хорошие миры, можно начать все сначала. Известие Майкрофт принял стойко, лишь дыхание слегка сбилось. Но тут же выровнялось. — Думал, у меня в запасе неделя. Ты должен был предупредить раньше. Майкрофт даже не спросил, предлагал ли Грегори уйти вместе. Удивился бы, узнав ответ? Что сейчас Грегори более всего желал исчезнуть в бесконечной пустоте, где нет ни знакомых предметов или домов, ни привычного пространства, ни любого из Майкрофтов. — Они изменили сроки, пока меня не было. — Даже когда все предают, ты один остаешься верен. Только Майкрофт умел говорить так мягко, вкрадчиво и одновременно с таким презрением. — «Во мне верность», — подтвердил Грегори, внезапно полностью смирившись со своей безропотной собачьей преданностью. — Почему ты не убил меня? Сколько раз он изводил себя этой мыслью, просил: «Приди, забери мою жизнь», и огорчался, что Майкрофту даже его жизнь уже ни к чему. — Зачем отказываться от ценного шпиона в отряде повстанцев? — Ты всегда знал, что развязка будет именно такой? — Вселенная редко бывает милосердной, Грегори. Возможно, придумай мы тогда другую клятву, нас бы не испытывали вечным предательством. Грегори знал, что взглядом выдал тоску и боль. Всегда скрупулезно фиксировавший его эмоциональное состояние Майкрофт ухмыльнулся. Впрочем, без ожидаемой издевки, вышло по-своему даже печально. Холодные огоньки, тлеющие в глубине зрачков, угасли. На земле медленно приходил в себя двойник Майкрофта. Поднялся, скользя спиной по гладкой стене ворот. Грегори видел его боковым зрением. Вот он встал на трясущиеся ноги. На виске набухал синяк, а в лоб целилось уже несколько снайперских точек. Майкрофт смахнул их одним движением руки и обратился к своему двойнику: — Не держи на Грегори зла, из них двоих ты бы тоже всегда выбрал своего. Даже после того, как переспал с этим. — Не я провел с ним ночь. — Холмс достал из-за пазухи припрятанный запасной пистолет. — Мне нужен переходник. Грегори встал перед своим Майкрофтом, тот легко отодвинул его в сторону. — И что ты будешь с ним делать? Колоть орехи? Снова активизировались снайперы. Майкрофт задрал голову и громко рявкнул: — Отставить! Его двойник посмотрел на пистолет в своей руке и откинул его в сторону. — Мы лишь хотим уйти. Назови свою плату за проход? Наверняка в моем мире есть то, что тебе пригодится. Я могу предложить деньги, убежище, золото, нестабильные территории, которыми ты сможешь править. Все, что захочешь. — Мне ничего не надо. Тебя ввели в заблуждение. Грегори всегда недооценивал мою щедрость. Пойдемте, не станем терять время.