***
— Ирин, все, как ты и говорила, — Савицкий с сожалением покосился на стоявшую рядом на скамейке бутылку пока еще холодного пивка, но наглеть при начальстве все-таки не решился. — Мы тут с Ткачиком потрепались кое с кем, справки разные навели... В общем, картина довольно подозрительная получается. Четыре месяца назад в Строгино застрелился начальник отдела. Мужик был со всех сторон нормальный, в жести не замечен, бухлом тоже не увлекался, проблем особых ни на работе, ни в личной жизни не имел... Расследование чего-то там покопало чисто формально и дело закрыли, оснований для другой версии событий не нашли. А на его место сразу сел новый нач оперов, который там без году неделя работал, и круто так за работу взялся... Месяц спустя в Мневниках подобная история приключилось, только там начальник сам уволился, а потом на непонятно откуда взявшиеся деньги вместе с семьей отчалил в Испанию на собственную виллу. И его место занял кто? Разумеется, недавно пришедший сотрудник, успевший за рекордный срок выбиться в замы. А три недели назад в Южном повязали начальника — избил и изнасиловал подчиненную, та только заявление подать успела, а потом вены вскрыла, так что ему еще и доведение до самоубийства могут впаять. А пока суд да дело, его зам уже начальственный кабинет облюбовал, во вкус власти вошел, всех, кто к бывшему начальнику приближен был, выпер, едва в должность вступил. — Да, веселенькая тенденция просматривается, — стиснув пальцы, протянула Ира, нахмурившись. — Значит, теперь будут выживать остальных начальников. А если учесть, что из нашего отдела так внезапно перевели Карпова... Боюсь, все очень хреново, ребят, — закончила, совсем помрачнев. — Ирин Сергевна, мы чем-то можем помочь? — впервые подал реплику Ткачев, удостоившись недовольного взгляда друга. Савицкому, откровенно говоря, совсем не улыбалось подписываться на какую-то муть — у него сын, Лена опять же... А, зная методы неизвестного, неприятностей с этой историей они огребут сто процентов. — Да нет, Паш, пока ничего не нужно, — качнула головой Ирина. Раздраженно дернула душащий ворот форменной рубашки, больше всего сейчас мечтая очутиться в приятной прохладе квартиры и тут же незамедлительно встать под ледяной душ — преждевременная майская жара совсем измотала. Привычно нашарила в сумочке Вальтер — чтобы был под рукой — и только потом поднялась. — Ирин Сергевна, вас проводить? — тут же неосознанно подорвался Ткачев, поймав еще более выразительный взгляд прибалдевшего друга. — Да ладно, вольно, — рассмеялась Ира, поправляя выбившийся из прически завиток. Вечернее догорающее солнце било со спины, и лучи, дробясь, золотистыми искрами вспыхивали в ее волосах — и пальцы у Паши зазудели от неожиданно острого желания схватиться за карандаш: запечатлеть ее, такую, — с лезвиями ключиц в распахнутом вороте бесцветно-серой рубашки, с едва заметной снисходительно-мягкой улыбкой, с непослушной прядкой, упавшей на лицо, с этими искрами света в пышных темно-рыжих волосах... — Отдыхайте, ребят, рабочий день давно закончился. — Ткач, хорош спать на ходу, пиво стынет, — толкнул в бок Савицкий, выводя из ступора, и только сейчас Паша понял, что уже с минуту полирует взглядом пустую аллею — тонкий прямой силуэт давно скрылся из виду. — Че, опять бессоницей мучился до утра? — подколол с явным намеком, отвинчивая крышку бутылки, и напоролся на растерянный взгляд. Только сейчас, уловив дружескую насмешку, Паша осознал поразительную для себя вещь: вот уже недели как две ему даже не приходило в голову засматриваться на проходящих мимо красоток. Что за хрень, спрашивается...***
Извиняться Руслан умел — сначала пышный сложносочиненный букет из ее любимых цветов, потом шикарный уютный ресторанчик в тихом и невероятно живописном месте вдали от суеты, а напоследок добивающим жестом — совершенно роскошные серьги с ненавязчивыми некрупными бриллиантами в потрясающем изящном плетении. И это не считая бесконечных извинений и кучи красивых слов — Ира хоть и слышала подобное не единожды, как-то незаметно оттаяла: все-таки такое внимание не могло не польстить. Так что вечер прошел очень мило, начиная от посиделок в ресторане и заканчивая долгой прогулкой по цветущим весенним улицам под беззаботную болтовню ни о чем. Как-то рассеялись, отошли на задний план недавние тревоги и проблемы, наступило долгожданное тихое расслабление — в череде бесконечных служебных заморочек она наконец-то ощутила себя женщиной, а не ментом. Прощались совсем как подростки — у подъезда, с неохотой расцепив руки. Ира сама потянулась поцеловать на прощание, коснулась губами гладко выбритой щеки; долго стояла, вдыхая запах дорогого парфюма и совсем забыто волнуясь. "Ну чего тебе еще надо, Ирочка? — спросила себя. — Красивый, внимательный, успешный мужик — сколько еще можно динамить, в самом деле?" Захлопывая за собой тяжелую подъездную дверь, она впервые за все время их знакомства ясно и твердо знала, что следующее свидание закончится совершенно иначе.***
— Шикарная, — только и смог выдать Паша, от неожиданности выронив зажженную сигарету прямо на крыльцо. Поймал насмешливый взгляд Ромы и немного очнулся: — Я тачку имею в виду... Машина и впрямь была роскошной — черный сверкающий мерс одной из последних навороченных моделей, цена которой у простых смертных могла вызвать либо уныние, либо ужас, либо и то, и другое вместе. Но Ткачев завис на совершенно ином — сначала из салона показались элегантные туфли, подчеркивающие безупречную форму стопы, затем в разрезе длинного вечернего платья мелькнула стройная ножка, и только потом перед немногочисленными зрителями красавица предстала целиком, до забранных в идеальную прическу рыжих локонов. Неторопливой царственной походкой проследовала мимо застывших в немом восхищении подчиненных — только Ткачев сообразил распахнуть перед чудным видением дверь — и исчезла в безликих сумрачных коридорах отдела. — Ткач, ты щас видел то же, что и я? — выдавил Савицкий, тряхнув головой. Капитально зависший вид друга ответил сам за себя. Ира торопливо захлопнула дверь кабинета, безуспешно пытаясь нашарить ключи в крохотной сумочке, и в раздраженной спешке не уловила шагов за спиной. Только вздрогнула, когда безжалостно ударило со спины: — Добрый вечер, товарищ подполковник. А я ваш новый начальник СКМ. Медленно обернулась, буквально натолкнувшись на высокую широкоплечую фигуру в идеально отглаженной форме с майорскими погонами и, встретив широкую белоснежную улыбку, ощутила, как душная беспросветная темнота накрывает омерзительно-липкой горячей волной.