— Ирин Сергевна, там...
Ткачев, взбудораженный последними новостями, даже забыл деликатно поскрестись в начальственную дверь, и теперь, притормозив на пороге, наблюдал чудесную картину: товарищ подполковник, скинув неизменные шпильки, забросила ноги на стол и, сосредоточенно уставившись в зеркальце, занималась увлекательнейшим занятием — поправляла макияж.
— Ткачев, тебя стучать не учили? — оторвавшись от столь важной процедуры, недовольно осведомилась начальница, захлопывая пудреницу и опуская на пол ноги.
— Простите, Ирин Сергеевна, просто... — окончательно растерялся Ткачев, не сразу сообразив, зачем собственно явился. — Дело в том, что... Ну, мне показалось, вдруг это важно...
— Хорош мямлить, говори уже, — строго приказала Зимина, постепенно начиная раздражаться. — И сядь, хватит маячить.
Ткачев послушно плюхнулся на ближайший стул и, переведя дух, выпалил:
— Ирин Сергевна, вы помните, недавно мальчишку у нас на районе убили? Дело в СК забрали...
— Забудешь тут, — недовольно отозвалась Ирина, нахмурившись. — У меня у самой сын, как представлю, что какой-то урод вот так по улицам ходит...
— Да не ходит уже.
— В смысле?!
— В прямом, Ирин Сергевна. Вы мне щас не поверите. Повязали начальника отдела в Митино. Уж не знаю, какими путями на него вышли, как начали подозревать, но факт то, что дома в тайнике у него пистолет нашли, из которого пацана застрелили. Но не это самое главное. Самое поганое в том, что у него фотки нашли и диски самого недвусмысленного содержания. С участием несовершеннолетних, как вы понимаете.
— О господи, — выдохнула Ира, — ужас какой... То есть ты думаешь, что...
— Я думаю, что влипли мы с вами по полной, вот что. Либо нач этот реально был со склонностями и связь имел с теми, кто таким бизнесом заправляет, может, даже покрывал их, либо это нагло все подстроили, и тогда эти деятели вообще конченые. Но нам с вами при любом раскладе хреново придется, сами понимаете.
— Да уж, — протянула Ирина, переведя хмурый взгляд за окно. — Если тот, кто планомерно убирает ненужных людей таким вот изощренным способом, додумался до такой комбинации, то связываться с ним себе дороже... А значит, рано или поздно дойдет и до нашего отдела, — усмехнулась невесело.
— И чего делать?
— Не знаю, — устало отозвалась Ирина, откинувшись в кресле. — Я, конечно, постараюсь осторожно узнать побольше об этом деле, но что потом... Надо думать.
Прикрывая дверь начальственного кабинета, Ткачев безрадостно хмыкнул: влипли они по самое "не хочу", тут и думать нечего. Удивляло другое — и кой черт его дернул на это все подписаться...
***
— Зям, а что это про нашего шикарного поклонника ничего не слышно? — Измайлова, глотнув вина, уставилась с лукавой улыбкой, очевидно, ожидая интересных подробностей из личной жизни начальницы, но получила в ответ лишь выразительный взгляд. — Давай-давай, колись, чего неладно в Датском королевстве? На любовном фронте, я имею в виду.
— Все пали смертью храбрых, — отшутилась Ира, но Лена и не думала униматься.
— Я серьезно, Ир. Такой мужик шикарный, тачка роскошная... Чем тебе не угодил? Или что, только внешне хорош, больше ничем не блещет? — осведомилась с намеком.
— Да ну тебя, Лен, — отмахнулась Ирина и, желая прекратить допрос, разочаровала: — Не было у нас ничего, понятно?
— У-у, как все запущено, — покачала головой Измайлова, разливая вино по бокалам. — Ну, подруга, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой.
Ира молча стиснула в пальцах спелую ягоду винограда, не замечая, как проступает сок. Что она могла ответить?
***
За двенадцать лет до описываемых событий
Игорь пропал надолго: не звонил, не напрашивался в гости, не появлялся на учебе. Ира слышала что-то мельком о смерти его однокурсника, о том, что всю группу таскают на допросы, но деталей не знала, а спросить у Игоря возможности не представилось. Она не догадывалась о его загнанном состоянии в связи с давлением следака, не знала, что мама в больнице, что он уже присмотрел себе новый вуз. И самого главного не знала тоже, меньше всего ожидая удара...
Заявился Широков только спустя где-то две недели. Какой-то неестественно-веселый, с букетом и бутылкой шампанского, обрадовал, что все закончилось и до суда тягать никого по делу больше не будут. Что-то рассказывал, много шутил и не забывал подливать — сначала шампанское, потом какое-то легкое очень вкусное вино, и, не заметив как, Ира очень быстро расслабилась и захмелела. В этом полувоздушном состоянии Игорь ее и подловил, предложив "попробовать кое-что новенькое". Ира никогда не была ханжой, считающей, что приличная девушка может признавать только полную темноту и одну-единственную позу, да и не предлагал Игорь ничего этакого, всего лишь небольшую, в каком-то смысле волнующую игру с повязкой на глазах и скованными руками — а что здесь такого, они же доверяют друг другу...
И, как оказалось, с ее стороны это было очень и очень зря. Но поняла она это уже потом, когда, разогретая алкоголем и нетерпеливыми умелыми прикосновениями, абсолютно беспомощная, в ужасе застыла на широкой кровати, слишком поздно осознавая: ласкали ее совершенно чужие руки.
