Пыльная дорога к звездам

Он хотел ее просто до одури. Двенадцать лет. Они не виделись гребаных двенадцать лет — после того, как она не вернулась на учебу с каникул. Он слышал что-то смутное: что перевелась в другой вуз, что родила ребенка. Игорь тоже вроде был в курсе, но отношений они не поддерживали. Впрочем, с ним после той истории Широков тоже разговаривал сквозь зубы, словно в чем-то считал виноватым, и Вячеславу становилось смешно — можно подумать, это он развел свою девушку и подложил ее под своего же приятеля! Потом все забылось — экзамены, стажировка, служба. Женщины. Их было много, разных, но неизменно красивых, притягательных, сексуальных. Все как на подбор велись играючи, легко — привлекательный, обеспеченный, галантный мужчина, ну как тут устоять? Но чего-то все равно не хватало — какой-то остроты, интереса, азарта. Чего-то, перед чем угасала и кукольная красота, и все постельные таланты. А потом он снова увидел ее. Столкнулся на своем новом рабочем месте перед дверью начальственного кабинета с ней — уже не с той трогательно-хрупкой, веселой и острой девчонкой, а с роскошной, соблазнительной и одновременно недосягаемо-неприступной женщиной — и накрыло неожиданно жестко. Понял вдруг, что именно это ему и нужно, именно такая ему и нужна — своенравная, непокорная, гордая, чтобы завоевать, подчинить, подмять под себя — во всех смыслах, и в самом пошлом смысле тоже. Когда смотрел в ее разом побелевшее лицо, внутри стало невыносимо сладко и горячо — вспомнил вдруг на удивление отчетливо тот единственный раз — как восхитительно поддавалась и выгибалась под его руками, как приглушенно-беспомощно стонала, вспомнил все… И она, видимо, вспомнила тоже — он легко читал по глазам все вспыхнувшие разом эмоции. И это не останавливало — скорее, напротив, распаляло еще сильнее. Рыжая бестия… Он должен ее заполучить — и он обязательно это сделает…

***

Вечером после работы Ткачев совсем не торопился домой — было бы тупо сидеть дома в такую погоду, дневная духота немного спала и теплый, солнечный, наполненный запахами наступающего лета и цветущей сирени вечер так и манил на улицу. Самое то, чтобы прогуляться, посидеть в кафе, если повезет — познакомиться с какой-нибудь симпатичной девчонкой… Что-то в последнее время, закрутившись с работой и авантюрами Зиминой, он совсем забил на личную жизнь, ну куда это годится? Опять Зимина! Ну вот что ты будешь делать?! Даже вне стен отдела, в редкие часы расслабухи и отдыха, когда нужно отвлечься и подумать о чем-то приятном, она проплыла по его мыслям своей охренительно-завораживающей походкой от бедра, заставляя сбиться и волнительно замереть. Ну прям как в той песне: «Она прошла, как каравелла по волнам, прохладным ливнем после жаркого дня…» Неуместно и навязчиво, вновь вспыхнула перед глазами их первая встреча — ее плавная, словно плывущая походка, легкие огненные завитки, огромные настороженные глазищи оттенка густой кофейности, щедро разбавленной теплыми солнечными бликами… Красивая. Не так, как все эти трепетно-молоденькие девочки-феечки, щеголяющие по улицам в крохотных шортиках и обтягивающих маечках, совсем иначе — почти-сдержанно, почти-скрыто, но ему, наметанным взглядом успевшему оценить все, хватило и малости — острых ключиц в распахнутом вороте нудно-серой форменной рубашки, тонких запястий, обалденно-стройных длинных ног, как-то особенно притягательно подчеркнутых изящными шпильками… Хватило, чтобы разглядеть, зацепиться… додумать… представить… Да что ж такое-то, а! Онаженачальница! Начальница. Подполковник. Зимина Ирина Сергеевна. Только так и никак иначе — даже в мыслях, даже на секунду, даже мельком… Неправильно и нельзя. Даже если иногда очень хочется… зависнуть, залюбоваться, насладиться… Нет, ну точно — весеннее обострение на фоне полного затишья в личной жизни! Надо с этим что-то делать, причем срочно, а то так недолго и двинуться… Паша с трудом оторвался от изучения стоявшей перед ним чашки давно остывшего кофе и наконец обратил внимание на дефилирующих мимо девчонок. Еще двое — аппетитная брюнетка и тоненькая блондинка — сидели в тени полосатого зонтика за соседним столиком. А через стол от него — явно скучающая в одиночестве шатенка с интересным декольте. На любой вкус и цвет, как говорится… Додумать интересные мысли, равно как и подобрать нужные реплики для начала знакомства, не успел — разбавленную негромкой музыкой мирную тишину разорвал какой-то грохот и отдаленные крики.       — Спасателей надо вызывать!       — «Скорую»!       — Да помогите же кто-нибудь!       — Ну что вы стоите! Чтобы добраться на шум, понадобилось меньше минуты. У места происшествия уже собралась внушительная толпа — кто-то переговаривался и охал, кто-то снимал происходящее на мобильники, несколько мужчин в гуще событий пытались вытащить из-под завалов отчаянно ревущую девочку. Все вокруг было завалено какими-то железяками, обломками, непонятными деталями.       — Сейчас упадет! Паша поднял глаза — откуда-то с жуткой высоты стремительно рушилась только что целая часть аттракциона. Зеваки, только что с интересом наблюдавшие за происходящим, моментально кинулись врассыпную. Несколько сбившихся в стайку ребят завороженно смотрели вверх, и только в последний момент отпрянули в стороны, мешаясь и расталкивая друг друга. Один из парней, в суматохе сбитый с ног, пытался подняться, но неизбежное падение уже приближалось. Рывком Ткачев бросился вперед, в последний момент выталкивая пацана из эпицентра обрушения и не замечая, как что-то сильно и больно царапнуло спину. Вывалился из-под падающих сверху обломков, поспешно отряхиваясь и пытаясь сообразить, не сломал ли чего. А еще — мысленно кроя самыми нелицеприятными словами непутевых родителей, не способных уследить за своими детьми. Одна из мамаш как раз бежала в их сторону, сжимая в руках мобильник.       — Сашка! Ткачев, уверенный, что ему уже мерещится, медленно обернулся на голос, сразу узнавая эти глаза. Перепуганные, потемневшие до панической черноты глаза Зиминой.