Пыльная дорога к звездам

Ночь была теплая, бархатистая, звездная, пахло недавним дождем и цветами. Под окнами шуршали шинами автомобили; понурые фонари неохотно сыпали вокруг себя приглушенно-теплый свет. Ирина оперлась о перила, вдохнула поглубже чуть сыроватый, отдающий бензиновыми парами воздух. Нестерпимо хотелось курить, но сигарет в доме с недавнего времени не водилось — застукав как-то одноклассников Сашки дымящими за школой, Ира решила не подавать сыну лишний дурной пример и взялась за искоренение дурной привычки. А вот сейчас, когда голову разрывало от тяжелых, злых, болезненных мыслей, сигарета бы не помешала… Тихо хлопнула дверь — Ткачев вышел на балкон с двумя бокалами вина. Встал рядом, внимательно взглянул на Ирину.       — Проблемы? Помощь нужна? Вот так вот просто. Одним взглядом, парой фраз… Легко считал ее хмурость и раздражение, не стал приставать с расспросами, сразу перейдя к сути. Ира невольно сжалась от неожиданного открытия: еще ни один мужчина не был готов вот так просто мчаться решать ее проблемы… Да она и не просила никогда ничего. Одно дело — ходить с мужчиной по ресторанам, получать подарки, букеты, комплименты, спать с ним; совсем другое — открыться, показать свою слабость в чем-то, признать, что с чем-то не справляется и нуждается в помощи… Нет, никогда. Это совсем другой уровень доверия и другой уровень отношений — а ее отношения никогда не заходили так далеко. Да и потом, что она, в конце концов, не мент, не начальник? Всегда можно вспомнить о собственной власти, о своих возможностях, чтобы решить ту или иную проблему. Но то, что происходит сейчас, явно не тот случай…       — Сашка завтра возвращается, — бросила рассеянно, отпивая вино. Ткачев чуть повернулся, всмотрелся в ее лицо — напряженное, мрачное, с задумчивой складкой между бровей. Эта тихая близость ударила в голову сильнее любого алкоголя — даже просто находиться здесь, даже просто смотреть на нее казалось чем-то запредельным, нереальным, невозможным. Что, что такого было в этой женщине, что он готов бежать за ней на край света, мчаться на помощь, лететь куда угодно — только бы с ней, только бы рядом?..       — Вы как будто не рады, — не то спросил, не то констатировал Паша, безошибочно уловив что-то в ее тоне. Ирина отвела от лица растрепавшиеся волосы, отодвинулась от перил.       — Да нет… нет, не в этом дело.       — А в чем? Ирина вздрогнула, непроизвольно сглотнув. Отличный вопрос! И как на него ответить? «Один из моих подчиненных предлагает мне с ним переспать, чтобы мой сын не узнал кое-что о прошлом матери?»       — Паш, ты можешь мне помочь? — все же решилась после недолгого молчания. Успела подумать о том, что ситуация довольно двусмысленна — просить о чем-то своего опера после того, как только вылезли из постели… Хорошо же он может о ней подумать!       — Да без проблем, конечно, — моментально отозвался Ткачев, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. — Вы только скажите, что нужно, я все сделаю.       — Только, Паш, — легко коснулась его руки, — не говори никому об этом, пожалуйста. Никому, даже Савицкому, — получив утвердительный кивок, судорожно выдохнула. — Это касается вашего начальника… Кузнецова. Мне очень нужна на него информация. Любая. Чем живет, с кем спит, у кого взятки берет… Все, все, что угодно… Только очень осторожно, чтобы он ничего не узнал.       — Я понял, все сделаю, — коротко ответил Паша, не задав ни одного вопроса. Ира, напрягшись, ждала хотя бы вполне естественного: «А вам зачем?», но Ткачев, кажется, вполне искренне полагал, что если она не считает нужным ставить его в известность, то и знать ему ничего не надо. Недоверчиво всматриваясь в его спокойное симпатичное лицо, Ирина застыла: и это все? Неужели он настолько ей доверяет, что даже не подумал о том, что это может быть опасно, рискованно, что это может быть подставой или может стоить ему службы… Да, он был совсем другим, ее Паша — честный, открытый, простой, контрастом всем ее крутым фээсбешным полковникам, хитроумным следакам на высоких должностях, самолюбивым сытым бизнесменам… Совсем другой — и ей вдруг так страшно стало даже подумать, что в ее жизни его может не быть.       — И что, даже не спросишь, зачем мне это нужно? — спросила внезапно севшим голосом.       — Если бы мне это нужно было знать, вы бы и так сказали, — без колебаний сразу ответил Паша. Отставил бокал на подоконник и мягко привлек Иру к себе. — А теперь иди сюда… И, блаженно прикрывая глаза, чувствуя его осторожные, теплые, уверенные руки, Ира решила: не сейчас. Она не будет думать о самом противном, мерзком, пугающем — по крайней мере сейчас. Сейчас она с ним. Остальное неважно.