Пыльная дорога к звездам

Затишье оказалось недолгим: едва улеглась шумиха с несостоявшимся покушением и Ирину перестали дергать на допросы, Грушин проявился снова — и в этот раз лишь осторожность и интуиция спасли Зиминой жизнь. Они с Савицким возвращались поздно вечером из Следственного Комитета. Рома, весь день гонявшийся по району за очередным уголовником, дремал на ходу, а вот Ира, несмотря на дикое напряжение и неподъемную усталость, не могла даже ненадолго прикрыть глаза и хоть немного расслабиться — чувство неотступной опасности грызло изнутри. Сколько же всего навалилось в последнее время… Появление в районе педофила и страх за Сашку, покушение, ублюдок Кузнецов со своим шантажом и еще одна попытка ее убить… А еще Паша — и повисшая между ними неопределенность, недосказанность, невозможность теперь быть с ним и мучительное осознание, что как прежде уже ничего не будет; нет, скорее всего — не будет вообще. Господи, как же она устала!.. Когда водитель свернул в полутемный двор, где мутно горел один-единственный фонарь у подъезда, им навстречу откуда-то из соседнего переулка выехала машина с выключенными фарами. Ирина и сама не поняла, что ее так насторожило — но рука уже скользнула в сумку, где лежал Вальтер. А в следующее мгновение посыпалось стекло с той стороны, где сидел Савицкий — и майор медленно сполз вниз, заливая кровью салон. Водитель тем временем пытался развернуть машину, а Ира, рухнув на пол, несколько раз выстрелила наугад в темноту. Где-то совсем рядом взвыла сирена; над головой снова застрекотала автоматная очередь и тут же неожиданно стихла; затем послышался звук работающего двигателя, взвизгнули шины и автомобиль промчался мимо. Ирина с трудом поднялась — в голове мутилось, перед глазами мелькали черные пятна, ее саму всю трясло. Весь салон оказался усыпан стеклянной крошкой и залит кровью; руки и форменная рубашка Зиминой тоже оказались в красных пятнах. При виде крови на собственных ладонях Ирину затрясло еще сильнее, к горлу подступил ком.       — Ну что замер! — с трудом выдохнув, яростно накинулась на застывшего в шоке водителя. — Наших давай вызывай, быстро!

***

Звонок в дежурку раздался в тот самый момент, когда Паша, остановившись возле обезьянника, мирно обсуждал с новым следаком Щукиным наличие поблизости интересных заведений, куда можно пригласить вечером девушку.       — … Да тут прям напротив кафешка есть нормальная, — поделился Ткачев, невольно вспомнив, как не так давно сидели там с Зиминой, обсуждая какой-то рабочий момент — точнее, она говорила, а он просто слушал и любовался. Как пацан зеленый, честное слово… — А ты че, эту, как ее… Вику на свидание позвать собрался? — хитро улыбнулся Паша, мимоходом подумав, что прежде ни за что не обделил бы вниманием интересную девчонку в отделе. — Ну а че, девчонка симпотная… Ни подтвердить, ни опровергнуть догадку коллеги Щукин не успел — в дежурке пронзительно затрещал телефон. Олег, выслушав какое-то сообщение, высунулся из окошка, неодобрительно покосившись на точивших лясы капитанов.       — Хватит трындеть, давайте на выезд срочно, там у дома Зиминой какая-то стрельба… … Паша плохо помнил, как добирались до места происшествия — страх стиснул грудную клетку так, что стало трудно дышать. Сознание постепенно заполняла липкая душная паника, а в голове теснились вопросы — что случилось, как там Ирина, все ли в порядке… Когда увидел карету «Скорой», перегодившую въезд во двор, стало совсем плохо, и только приглядевшись, Ткачев понял, что на носилках, которые грузили внутрь машины санитары, лежит Савицкий.       — Что произошло? — сходу набросился на молодого замотанного фельдшера.       — Огнестрел, много крови потерял ваш сотрудник, — буркнул тот, запрыгивая в «Скорую». Паша проводил взглядом скрывшийся за поворотом автомобиль и обернулся, ища взглядом «Мерседес» Зиминой. Ирина Сергеевна сидела вполоборота на заднем сиденье, зябко кутаясь в плед, и что-то рассказывала стоявшему напротив Щукину, который галантно протянул ей стаканчик с кофе. Паша с трудом подавил в себе желание сорваться с места, перемахнуть через ограждение, прижать Ирину к себе, наплевав на сновавших мимо сотрудников. Она выглядела такой усталой и беззащитной, а ему было так больно и муторно оттого, что не смог защитить… Он не успел сделать и пары шагов, когда во двор на бешеной скорости влетела служебная машина и оттуда, словно ошпаренный, выскочил их новый начальник Кузнецов. «Этот-то что здесь забыл? — мимоходом удивился Паша. — Не его же дежурство… Выслужиться, что ли, решил?»       — Ира! Ткачев в полном изумлении наблюдал за тем, как майор подскочил к Зиминой, бросил что-то резкое Щукину — и Костя деликатно отошел в сторонку, переключившись на какого-то пэпээсника. А Кузнецов уже подал Ирине Сергеевне руку, собственнически ухватил за плечи и повел к подъезду, о чем-то расспрашивая. Паша стоял как вкопанный, совершенно не понимая, что происходит, что это вообще сейчас было — и это совершенно неуставное «Ира!», и перекошенная рожа начальника, и то, как он нагло обнимал Зимину за плечи… Паша не видел, как дернулась Ира при виде майора, не видел, как изменилось ее лицо, когда он подскочил к ней, схватив в охапку. И уж тем более Ткачев не мог и представить, что чувствует начальница в этот момент — да и мог ли кто-нибудь догадаться, насколько тяжелое прошлое на самом деле их связывает?