Дорога просматривалась в обе стороны, будто самой природой созданная для скрытного нападения. А Нури не считала зазорным пользоваться тем, что само просилось в руки. Да, совесть и раскаяние придут позже, откусят кусок от джиньей души, но не более того. Сейчас ее главной целью было выжить. А не превратиться в то, чем стали люди из Стратхольма.
После того, как она вырядилась в пропахшие волчьим духом шкуры и напугала огра, тот не стал размениваться на мелочи и сразу же огрел джинну громадной дубиной. Вернее, попытался огреть. Рана на животе еще болела, но от таких противников, чье мягкое тело прикрывала накидка из бренчащих костей, можно было и увернуться. И попытаться ответить. Она потом сурово расплатится за быстрое движение руки с кинжалом, разбивающей огру плечо и короткую вспышку молнии, которая прогремела на всю маленькую пещерку. Судя по чавкающим звукам, гоблин удирал от места ее жилья без задних ног. Ну и хрен с ним, главное джинна выжила.
Отлежавшись и приготовившись в путь Нури решила отправиться к Стратхольму. Почему-то на пути ей не встречалось болотных жителей или многочисленных деревень, стоящих на осиновых сваях. Торговый опыт караванщицы говорил о том, что что-то тут было нечисто.
После долгого пути, во время которого, — во имя Вседвижения как же ей надоело — приходилось есть лягушек, сусликов и перепелов, Нури наконец, вышла к первому таталийскому поселению. Ну как поселению. Дремучей деревеньке, которая медленно вырождалась. Местные перессорились со всеми соседями и даже тварей болотных растили своих, не ездили за ними в угодья более богатых соседей. На плохих харчах и слишком благоприятном климате василиски получались мелкими, незлобными и слабыми. Удивительно, до чего костны были таталийцы. У любому чужаку относились если не с открытой угрозой то уж с недоверием-то точно. Нури чуть ли не камнями погнали прочь из деревни, но в последний момент грамотно подвешенный язык спас ситуацию. И теперь уже с неделю-другую джинна жила на положении нищенки, кое-как рыбача и охотясь. Только вот вся рыба и зверь в лесах проклятой деревеньки признавались собственностью старейшины, и соответственно, любому чужаку надо было платить за то чтобы отведать ее. Нури скрипела зубами на наглого и самодовольного матерого гнолла, но сделать ничего не могла. До крупного города — Тайдвотера была добрая неделя пути, а сотница, вымотавшаяся в дороге, просто бы погибла по пути туда. Значит, приходилось оставаться здесь.
Волей-неволей она залечила рану на животе, теперь резкие движения перестали причинять слепящую боль, но той, что раньше она теперь определенно не была. Небесный хвост может быть, она и вызовет, но махать ятаганами с той же скоростью что и прежде не сможет еще очень долго. Да и нет у нее сейчас ятаганов, остались на поле боя. Печень заживала, ребра чуть ныли, но в принципе терпимо. Может поэтому джинна и решилась на ТАКОЕ?
Задумка Нури заключалась вот в чем. Раз в три дня в деревню приходил Газим, торговец из соседнего хутора. Этот ящер мог расположить к себе даже корявое бревно. Плюс, он продавал пшеницу, которой отродясь не видывали в деревушке. Вместо хлеба там выращивали рис. Деньги он сшибал отличные и одет был как представитель цивилизации — в ладно скроенные непромокаемые сапоги с новыми подметками, в удобные даже на вид шерстяные штаны с начосом и в роскошный кожаный плащ, с меховой подкладкой и лисьей шкурой на воротнике. Для начала Нури показалось диким, что кто-то додумался приторачивать шкуры животных к воротникам, но подумав, решила что так даже лучше. А деревенские сплошь носили страшные рубища, сшитые из чешуйчатых кож и подобия штанов. Чего греха таить, джинна выглядела не особенно лучше.
Поскольку этот Газим всегда уходил из деревни с полным кошельком гнутых таталийских карданов и мешком с вяленого мяса, план созрел сам собой. Задерживаться здесь Нури все равно не собиралась, а убитая борьбой за выживание гордость вдруг всколыхнулась в душе. Доколе с ней будут обращаться как с нищенкой?! Она сотница Браккады! Она дочь Отавы Рубинщика, который сидит в самом Круге Джиннов и знает Солмира лично! Пристло ли чтобы какой-то вшивый лавочник ел да похваливал утку, а она питалась жуками?! Пойдя на не совсем понятную даже самой джинне сделку с совестью, Нури решилась.
Вечер перед приходом Газима Нури провела как на иголках. Рана уже позволяла ходить без посоха и при этом не морщиться на каждом шагу, поэтому джинна, забрав лишь кинжал из голубой стали и колбочку с сургучовой печатью, что повышала дневную выработку маны. Сумку с дорожными припасами она оставила в деревне, сказав соседке-нищенке что пошла на охоту, что было отчасти правдой. Старуха покачала головой, но сказала, что не выдаст Нури вождю, если та поделится дичью. С легким сердцем согласившись, джинна отправилась обустраивать лежку.
В паре часов ходу от деревни, где жили затворники было казалось, идеальное место. Дорогу обступали сплошные джунгли, как в общем-то и везде в Таталии. Перевитые мокрыми лианами перекрученные стволы, изгибающиеся над водой, витые корни, разбегающиеся по земле и длинные бороды мха, спускавшиеся отовсюду. Иногда дорога переходила в мелкое жиденькое болотце, где грязноватая жижа едва доставала до колена, а на дне был приятный мягкий ил. А иногда она превращалась в настоящий лабиринт из мощных валунов, громадных стволов деревьев и свисающих растений. Болото дышало единовременно. Болото жило.
Дорогой была не четко размеченная мощеная колея, а так, натоптанная тропка. Кривоватая речушка текла текла справа от дороги, и ветер дул от нее, гоня золотистые осенние листья в сторону замшелого растрескавшегося валуна, который нависал над дорогой на добрых полметра. Над валуном скрывала небо крона гигансткой ивы. То есть если Газим пойдет по этой дороге, то он не заметит джинну, забравшуюся наверх. Труп можно будет сбросить в реку, привязав к ногам мертвеца тяжелый камень. Речные хищники сделают все остальное. Но луче всего было то, что именно на этом пятачке, где умостился мшистый валун не было свежей грязи, а была лишь корка старой и сухой. Следовательно, если аккуратно ступать то можно было не наследить вообще. А еще вдобавок, даже если вдруг сменится ветер, рядом с этим валуном был громадный куст дикого имбиря. Он пах не так сильно как домашний, да и горчил во рту, но все лучше чем сидеть с пустым брюхом. Джинна набрала полную охапку узловатых корней и, старалась как могла, взобралась на валун. Будущее лиходейство будоражило кровь заставляло трястись руки, поэтому Нури и вышла заранее. Успокоится. Фуух, кажется все могло и вправду получиться.
Газима следовало бить само собой, не молнией, ибо Нури была нужна его одежда. Волшебная Стрела тут тоже не подходила, по той же самой причине. Незадача. Поразмыслив, джинна решила сделать так: сильный Воздушный Кулак выбьет из него дух, а может, и оглушит. Тогда прирезать его не составит труда. Можно даже не убивать его, просто раздеть и обчистить, после чего оставить на дороге. Какой же бред иногда лезет в голову… Хотя постойте-ка. Если Кулак его оглушит, то он вообще не увидит похитителя! И с совестью не придется заключать сделку! Решено!
Пропялив глаза в ночь еще пару часов, Нури не заметила как уснула.
Однако, внутренний будильник опасности, который сформировался когда джинна была караванщицей, разбудил ее рано поутру. Нури костерила себя последними словами. Тоже блин, бандитка недоделанная. Всех клиентов проспишь! Он ведь мог встать пораньше и свалить из деревни!
Так, в позорном самобичевании прошло еще полчаса. Не теряя бдительности Нури зорко смотрела на излом дороги, и поэтому когда невдалеке хрустнула сухая ветка, джинна не удивилась. Сейчас из чащи леса появится торгаш и тогда все изменится…
Но тут совершенно неожиданно из лесной чащобы вывалилась небольшая девочка лет шести, с небольшой переметной сумой через плечо, в разорванном платье, непохожем однако на бесформенные рубища зверолюдов. На девочке не было волос — на ее голове были заметны шрамы и кровоподтеки от кривого лезвия бритвы. Правый глаз у нее заплыл, а из носа текло. Нури была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова. Ребенок?! Здесь?!
Тем временем девочка спокойно прошлепала босыми ногами в плотной корке мозолей по сухой грязи и подошла к кустам имбиря. Срезав пару плодов длинным острым ногтем, видимо, отточеным специально для таких целей, девочка выкопала корень и, завернув в лист лопуха, забросила в мешок. Разум постепенно стал возвращаться к джинне и разрозненные детали мозаики стали складываться в одно. Кривое бритье налысо, побои, разорванное платье, босые ноги и отсутствие даже примитивного ножа. Видимо, выгнали девку за что-то даже из родного племени. Что же, пусть идет себе с миром, с нищенки нечего взять, Нури сама сейчас была такой.
Закинув в рот листик, девочка закинула мешок на плечо и снова бодро пошлепала по дороге. Проводив ее взглядом джинна заметила, что ее сумка была сшита из желтой от времени чешуйчатой кожи и скреплена простой лианой. Мда, дела.
Нищенка скрылась за очередным поворотом дороги и Нури, изготовившись, снова приготовилась ждать.
На этот раз гости из-за поворота появились нескоро. Их было трое наглых парней, лет по шестнадцать, все как один мелковатые и кривые. Деревни вырождаются, что уж тут поделать. Один из парней припав к земле внимательно читал следы. Двое других, идущих поодаль, ему не мешали. Все были одеты в добротные шерстяные рубашки и штаны на завязках, в руках одного из парней была большая дубина. Ну никак идут зверя выслеживать. Только вот тот, что читал следы что-то возбужденно залопотал на своем, указывая спутникам на имбирный куст и четкий отпечаток босой ноги в сухой грязи. Охотники оскалилсиь совсем по-собачьи и пустились бегом. Нури проводила их взглядом, но все же осталась на месте. Не ее дело спасать из беды всяких нищенок. Да и к тому же, вдруг она их обокрала? Короче, джинны дело десятое, в Таталии вообще не принято совать носа в чужие дела, особенно когда не просят.
Нужный гость появился за углом спустя еще минут сорок. Газим шел по тропе уже изрядно промочив сапоги в грязи и мокрой подстилке — не иначе слазил за соблазнительным грибом — и шел не таясь, придерживая в правой руке длинный охотничий нож. Где веточку срезать, а где и лиходея порубить. Что же, сегодня, видимо, не судьба!
Резко выдохнув джинна вложила всю свою ману, не потраченную на лечение в маленький, но тяжелый Волшебный Кулак. Заклинание тихо просвистело и точно врезалось в голову Газима. Ящер даже не успел раскрыть рта, как уже свалился в подлесок без сознания. Джинна как могла быстро слезла с утеса и подбежала к телу.
Осторожно обойдя торгаша по кругу, она потыкала тело носком дырявого сапога. Реакции не было. Сплюнув, джинна начала шустро распутывать завязка на одежде торговца. Расстегнуть плащ с лисой на воротнике труда не составило. Поборов брезгливость, Нури стащила с торговца рубашку и штаны с сапогами. Нури сбросила свое тряпье и мигом оделась. Одежда пахла какой-то противной смесью пота, гари и чего-то еще до боли мужского и омерзительного. Закончив одеваться, вот тяжелый рюкзак из кожи василиска, на котором сомкнулась мертвой хваткой лапа ящера, Газим не пожелал отдавать никак. Нури отчаянно не хотела убивать того, кто ей ничего не сделал, но становилось все яснее, что выбора у джинны не было. Причем тяжелый охотничий нож Газим выронил, а лямку рюкзака нет. Торгаш.
Ящер внезапно открыл глаза. Мгновение промедления могло стоить ему жизни. Газим мигом схватил нож и… Острый кинжал из голубой стали до самой середины вошел в грудь. Нури сама не поняла как инстинкты заговорили в ней быстрее разума. Нож прошел мимо сердца и поэтому ящер заливался в агонии. Навалившись на торгаша сверху, Нури заткнула зубастую пасть ладонью. Перехватив браккадский клинок под рукоять Нури быстро воткнула его в живот несколько раз. Ящер кусался и пытался сбросить джинну, обильно орошая плащ потеками горячей крови. Хоть джинна и была после тяжелой раны, она могла быть сильной, когда того требовала ситуация.
Через пять минут все было кончено. Живот ящера напоминал решето, а из зияющей дыры в груди толчками выходила кровь. Перед смертью этот урод чуть не разгрыз джинне руку, но благо, удалось его добить прежде чем он смог сомкнуть челюсти. Плащ горе-разбойницы был весь заляпан кровью, на светло-серых штанах она выделялась особенно отчетливо.
Не помня себя от неизвестно откуда взявшегося страха, Нури закидала труп мягкой гнилью подлеска и побежала прочь, позабыв и про рюкзак и про охотничий нож. В руке у ней был лишь голубой убийца, только что попробовавший чужой и совершенно невинной крови.
Нури не помнила сколько шла, шатаясь, по тропинке. Помнила лишь как в какой-то момент упала, споткнувшись о коварный корень, и растянулась на земле. В лицо ударил запах навоза, перегноя и гнилых листьев. Теперь, когда…когда все уже было кончено, Нури хотела спать. Очень хотела.
— Живой я вам не дамся! — раздался звонкий и отчаянный голос откуда-то сверху.
— Красавица, да ты не бойся, мы тебя не обидим! Хозяин Зверей в Тайдвотере даст хорошую цену за твою молоденькую попку! — глумливый смех старшего пацана разлетелся по поляне.
— Ага, до сроку насиловать тебя неположено будет. Попорченый товар, однако! — заявил длинноносый следопыт.
— Как… как вы могли! Мы же жили в одной деревне! Я же с вами дружила! — девочка заливалась горькими слезами.
— Ну да, бывает всякое, но ты пойми, сейчас время такое! Ну хватит уже шуму, лапочка, слезай, мы тебя не обидим! Ты и без волос ничего! — пробормотал еще один парень.
— Ты отвратительный человек, Скол, ты сдохнешь, захлебнувшись в собственном дерьме! — зло вскрикнула девочка.
— Ну же, родная, ты здесь никому не нужна! От тебя отказались даже родичи! Чего тебе делать на свободе? А в Тайдвотере у тебя появится хозяин, ты будешь с ним жить…
Небольшая ветка с гнездом ядовитых древолазных лягушек подломилась и полетела вниз. Лягушата разлетелись по полянке, возмущенно квакая и выбрасывая смертоносные языки. Молодые работорговцы с проклятьями отскочили прочь.
Нури подумала, что нужно спасти эту жизнь, чтобы выкупить ту, загубленную. Только вот сил на то чтобы подняться не было. И куда только делался весь запал молодой разбойницы? Нури привиделся дом, родные высокие остроконечные башни Спайра на фоне горделиво развернувшегося Слепого Королея в своей снежной зубчатой короне…
— О, ты за это ответишь, мелкая сучка! Асло, подсади! — длинноносый следопыт подставил своему вожаку сначала колено, потом спину, а потом и плечо. Скол запрыгнул на нижнюю ветку, подтянулся ногами и шустро пополз, недовольно бурча на шишки, что кидала сверху девочка. Визги и плач исходили с верхушки и сердце Нури разрывалось от жалости, но сейчас она едва ли сможет даже пошевелить головой. Ах, милый дом… Или милый силуэт?.. На склоне Слепого Короля в ослепительном сиянии возник знаменитый на всю Браккаду джинн, в своем нарядном синем тюрбане и золотых наручах. Так, а что скажет архимаг, если увидит ее здесь в таком состоянии?! А что скажет эта пиздливая сучка Даремиф?!
Джинна поднялась одним немыслимым рывком, прыгнув вперед сразу обоими ногами. Голубой клинок вытянулся в ее руке как призрак отмщения. Вожак Скол уже стащил девку на землю и трое мальцов шустро ее связывали, не забывая глумиться и хватать за разные места.
Нури просто отчекрыжила вожаку ухо. Мгновение тишины стало для неудачливых работорговцев страшнее грома, и тогда Скол завопил, завизжал как пристало кричать только женщине или ребенку. Он повалился наземь, прикладывая отсеченное ухо то так то этак, надеясь что оно снова прирастет.
— Что ты.! Он сын вождя.! — джинна взяла обоих подельников вожака за вихры и что было силы столкнула их лбами. Раздался влажный треск, и два тела мешками осели на землю.
Тишина. Лишь изредка прерываемая поскуливаниями вожака, она одновременно оглушала и давила. Девушка, которой разукрасили все лицо во все глаза смотрела на страшную окровавленную незнакомку с диковинным оружием в руках, которая только что без всяких сомнений отсекла ухо молодому лиходею.
— Тебя убьют… — тихо проговорила девочка. — Он сын вождя…
— Это вот дерьмо? — на Нури вдруг будто вылили ушат ледяной воды. Спало оцепенение и апатия, которые навалились внезапно и очень сильно. Джинна снова была способны мыслить и рассуждать.
— Ага.
Нури подумала и решила. Подхватив под вихры орущего Скола джинна отсекла второе ухо. Потом развернула и толкнула сапогом в зад. Сын вождя пробежал пару метров и упал в грязь лицом, а на его штанах появилось постыдное темное пятно.
— Он больше не сын вождя. После такого-то точно. — сказала Нури холодно и зло.
— Ты. это… Он ведь придет сюда искать этого… — девочка запнулась.
— Не придет. — Нури подумала что вероятно, сходит с ума, но однако, за спасенную жизнь по Правде Богов спаситель нес ответственность. А если ты убила безвинного, да еще бесчестно, то поступать нужно тем более по Правде. — Мы сейчас уйдем, вот что. Давай помогу…
***
— Слушай, а ты вообще куда идешь-то? — спросила джинна немного оттаяв.
— Ну, вообще-то в Тайдвотер. Моего брата забрали в армию. — девочка после нападения недоделанных работорговцев старалась не показывать слабость, отвечать спокойно и четко.
— И ты хочешь придти к нему? — Нури очень сомневалась что такое могло произойти, не будь джинны рядом.
— Ага. Что ж еще делать-то мне. Меня бросили родичи. — голос девчонки дрогнул, но не сорвался. Молодец, девка.
Нури помолчала, но потом решила что стоит спросить.
— За что?
— Я стала не нужна. — вздохнула лысая девочка.
— Почему? — тут же спросила джинна, мгновенно прикусив язык. Нури привыкла общаться с портовыми мужланами, а не с ранимыми детьми.
— Ну, иногда так делают. Еды в деревне было мало. Старых выгоняли на болото, на съедение василискам и вивернам. А я была просто лишним ртом. — поникшая девочка казалось, не обращала внимания на острые камни на дне болотца и шагала медленно и уверенно.
— Так ты вроде сильная. Ты принесла бы больше пользы своим, если бы осталась и работала. — джинна прекратила попытки наладить связь с ребенком и просто спрашивала в лоб.
— Нет, ты не отсюда, ты не поймешь… Моя мама умерла когда рожала меня. Отец был безутешен, но ничего не поделаешь, женился во второй раз. Мачеха не любила меня и брата, и все старалась сжить нас со свету, но при отце было нельзя. Он погиб. Дрессировщиком был. Загрызли. — девочка замолчала.
— И?.. — потом Нури будет корить себя за излишнюю грубость и прямолинейность, сейчас следовало дознаться правды.
— И он оставил нам наследство. — вздохнула девочка — Тридцать девять карданов. На эти деньги можно было покупать мясо с полгода, или купить собственных кормовых кроликов. Половину взял мой брат с собой в Тайдвотер, а половину оставил мне. Пока жива была тетя Гранза, я еще как-то жила. Но потом ее нашли с куском кости в горле, а меня тут же поймали. Забрали все, даже человеческую одежду. Сбрили волосы чтобы потом продать, забрали деньги. Вышвырнули вон из деревни. А тот вон, — девочка махнула рукой назад и быстро коснулась своего уха — был сыном вождя. Ему можно было все. Он обижал меня еще когда я была в деревне. А теперь вон… Решил продать в рабство. Никому-то я не нужна.
Джинна ожидала что сейчас девчонка разревется, но, однако, этого не случилось. На щеках у нее пролегли две мокрые дорожки, но не более. Выговорившись, девочка смекнула, что совсем не знает свою спасительницу и выболтала всю свою жизнь первой встречной.
— А ты-то кто сама? И почему у тебя кровь на плаще? — спросила беглянка.
— Я… Я просто прохожая. Я поранилась. Так ты до Тайдвотера? — Нури перевела тему. — Я тоже. Пойдем вместе?
— Пойдем! — обрадовалась девочка. — А ты сильная!
Эх, знала бы ты насколько это не так… Для уверенности коснувшись рукой голубого клинка, что был все еще у нее в руке он вдруг поняла, что плечо не отягощает никакая ноша. Судорожно оглянувшись, джинна поняла, что забыла рюкзак Газима рядом с его трупом.
— Умеешь читать следы? — повернулась она к девочке.
— Ага. — шмыгнула носом та, обрадованно улыбаясь.
Дети. Настроение меняется каждую минуту.
— Я не помню как пришла к тебе, но явно наделала много шуму. Я оставила рюкзак у реки. Сможешь меня отвести обратно?
— Ну, я попробую. — пожала плечами лысая.
Наморщив лоб, девушки вернулись на поляну, где упала Нури. Трава была сильно примята, и кое-где виднелись пятна крови, что натекли с плаща. Невдалеке виднелись обломанные ветки кустарника и сорванные листья. Девочка побежала по дороге, на ходу подмечая что-то, морща лоб и шевеля губами. Пройдя в просеку девочка тут же свернула направо и пошла назад, вглядываясь в землю и лес. После минут пяти ходьбы лучащаяся радостью беглянка продемонстрировала джинне кусок лисьего меха, что остался на острой ветке дерева. Нури сдержанно похвалила девочку и пошла дальше.
Вскоре путники вышли к реке и мшистому валуну. Вплотную подступив к нему, разросся имбирный куст, красные плоды которого так и манили сорвать их. Нури, ругнувшись сквозь зубы, опустилась на колени перед девочкой и попросила остаться тут, пока джинна все не уладит. Лысая не поняла, но кивнула, соглашаясь.
Обойдя труп Газима, уже начавший попахивать, Нури выдрала из лап ящера лямку громоздкого рюкзака и взгромоздила себе на плечо. Тяжелый, зараза. Подумав, сотница взяла широкий охотничий нож, что валялся в траве. В случае чего, у мелкой должно быть чем защититься.
Вернувшись к девочке, джинна опять сдержанно поблагодарила ее и только теперь поняла, что так и не знает ее имени.
— Я Нури. А ты кто, великий следопыт? — сухо спросила джинна.
— Пф. Скажешь тоже, — просияла девочка. — меня зовут Ора. Фамилии, увы, нет.
— Это как? Я вот например Нури-Дарун, то есть моего отца звали Отава Рубинщик Дарун. Мою сестру, если бы она у меня была тоже звали бы Дарун.
— Ну, у тебя видимо богатая семья. Сколько у вас кормовых кроликов? — бесхитростно спросила девочка.
— Ну нас нет кормовых кроликов. — улыбнулас Нури, впервые за долгое время, улыбнулась счастливо и искренне.
***
— Так че, Эофол получается с краснорожими, Нигон с коротышками, Эрафия с эльфами, а АвЛи с человеками?
— Нет! В АвЛи живут эльфы, а в Эрафии люди! Не человеки! Нет у слова «человек» множественного числа! — учитель словесности в Спайрском Университете говорил в устах Нури.
— Так если их много?
— Кого?
— Человеков!
— Людей! Слушай, ты что, в школу вообще не ходила? — Нури сердилась, но больше для виду. Нури и не понимала как ей не хватало все это время живой души, с которой можно поговорить, пусть это даже и глупая девчонка шести лет.
— В лес за ягодой ходила, в воду за рыбой ходила, в деревню за лепешками тоже ходила. А в школу, получается нет. Что это такое? Что там есть? — судя по невинны глазам девчушки, она не издевалась, она правда не понимала чего от нее хочет джинна.
— Вседвижение, дай мне сил… Короче, смотри, школа — это такое место, где получают знания. Ты ведь знала что ну… Скажем, что в реке есть рыба, или например, что дальше за Таталией начинается Эрафия. Откуда ты это узнала?
— Ну, смотря в какой реке… В ближней там плоскозубые такие рыбехи водяться, их трудно поймать, но они очень вкусные! О них мне сказал папа, мы вместе туда ходили… Когда он еще был… — Узана вспомнила об отце и сразу повесила нос.
— Эээ… Ну, а Эрафия? — джинна старалась использовать весь свой опыт торговки чтобы расспросить, не причинив боли одного несчастного ребенка. Получалось плоховато.
— А, ну что челове… люди, — исправилась лысая, увидев испепеляющий взгляд джинны. — живут далеко направо мне сказала Гранза, она оттуда бежала вместе с остальными гноллами. — пожала плечами девочка. — А ты откуда знаешь? Из школы своей?
— Вот именно! Туда отдают детей совсем маленькими, чтобы они учились читать и писать, географию там изучали, физику, химию, магию… — Нури прикусила язык.
— Ты магичка? — вытаращила глаза девочка.
— Ну, немного. -сдалась джинна.
— А где зубы? — совершенно неожиданно спросила Ора.
— Чего? — ошарашенно переспросила Нури.
— Ну зубы! Все знают что у настоящих магов зубы как у виверны, когти, значит, острые, они в волчьи шкуры одеваются, что там еще…
— На луну твои настоящие маги случайно не воют? — джинна не удержалась и хрюкнула. Потом, уже не в силах сдерживать смех, залилась хриплым, пугающим смехом, но тем не менее, смехом. Такого не было с ней с того самого момента, как она покинула Спайр. С того самого момента когда она последний раз видела ЕГО.
Я скоро приду. Я куплю припасов в Тайдвотере, найму телегу и сразу же поеду в Эрафию, там меня признают, или хотя бы, передадут весточку отцу. Я скоро вернусь к тебе, Солмир…
Отсмеявшись, Нури разузнала, что оказывается маги в Таталии были сплошь слабенькими, что в общем-то неудивительно, и опирались, скорее всего на силу природных элементов. То есть все их волшебство сводилось к вспышке огня, летающей каменной глыбой или, максимум, молнией. Но зато маги были превосходными алхимиками и зельеварами, в деревнях они были считай, знахарями. К ним бежали если была большая беда, эпидемия или мор. Тогда они призывали духа-прародителя, или что-то там еще и пытались остановить хворь. Чаще всего успешно, поэтому в народе к ним какая-то вера была. Нури даже близко не хотела думать об их возможностях, или сравнивать со своими. Не ходи в чужой монастырь со своим уставом.
Дни летели незаметно, осталась позади и третья деревня, и пятая, и десятая. Где-то их встречали радушно, где-то с осторожностью, а кое-где и с прямой угрозой. Купив ребенку нормальную рубашку из шерсти кролика и штаны, Нури не успокоилась. Она набрала всякого-разного, чтобы порадовать маленькую беглянку. Сладкие пирожки с дикими вишнями, резные деревянные ножны для охотничего ножа и бусы из простого стекла, но бусы! На каждый подарок Ора отвечала неподдельной радостью и любовью, обнимая Нури и заливаясь краской. И джинна сама вдруг пропиталась к девочке странной почти материнской любвью, находя развлечение в длительных беседах с ней, или в откровенных монологах, рассказывающих о юности и детстве самой Нури. В ответ Ора рассказывала сотнице как насаживать рыбу, как делать куканы и ставить ловушки на речных крабов, зажигать костер в дождь или воспитывать детеныша василиска.
Однако, Тайдвотер был уже не за горами. И вот тут чувство опасности Нури забило тревогу.
Из-за холма, с которого должен был открыться вид на крупный таталийский город тянуло гарью и озоном. Уж джинна нанюхалась в Спайре этого озона будь здоров, и знала, из-за чего он получается. Здесь били молнии. И точно, городская стена перед воротками вся была изувечена крюками осадных орудий. Где бушевали огненные сполохи теперь были пятна гари, многочисленные дыры в стене были залиты смесью смолы и мелкого камня, похожего на болотный песчанник. Свежие побоины латали специальные команды в темно-зеленых плащах, споро заливая раны городской стены раствором. По стене бегали вооруженные солдаты, все как один в одинаковой форме короля Траллоска. А на горизонте уже пылали огни, били в барабаны и что-то собиралось в колонны и ряды. В небе появились черные точки и стремительно приближаясь, уже стало понятно что это шесть больших крылатых созданий, с красной чешуей и похоже, просто колоссальных размеров. Нури посерела от ужаса.
Все было плохо. Все было очень плохо.
