Чужие

На плече бога было на удивление тепло и спокойно. Сумире сама того не заметила, как заснула. Мужчина шел размеренно и неторопливо. Его прямая осанка и аристократический вид внушали благоговение. Незнакомцы, кто хоть на секунду обращал внимание на него, думали, что он какой-нибудь знатный вельможа, решивший прогуляться и испытать свою судьбу и толстый кошелек. И их совсем не смущало тело молодого парня, перемазанного в грязи, что нес на плече барин. Суидзин слегка подкинул его, удобнее расположив на плече съезжающее тело. Мальчишка продрыхнет еще долго и ему спешить было некуда. Мужчина взглянул на небо, вдыхая пропитанный влагой воздух и чуть покачал головой. Совсем скоро уже будет выход из деревни. Там до его временного убежища рукой можно подать, где он «разбудит» Первую и все расскажет. В конце концов, представление подходит к концу. Совсем скоро нужно будет выходить на сцену и завершить эту пьесу. Пора снимать маски. Добрался он до своего убежища за полтора часа. Скинув с себя тело парня, он щелкнул пальцем, силой удерживая Хаку в воздухе. Сумире очнулась, став вновь человеком. Рассеянно осмотревшись девушка обратила внимание на бога, который по-хозяйски расселся в кресле с бокалом красного вина. Пригубив его мужчина лениво поглядывал на избранную, ожидая реакции. И она не заставила себя ждать. — Куда ты нас притащил, черт тебя дери? — девушка подскочила с места, хаотично осматривая логово бога. Но не нашла ничего, за что бы можно было зацепить взглядом. Обычная комната. И парящий Хаку. Девушка зависла, наблюдая как красиво и медленно он крутился вокруг своей оси. — Хочешь я стеру ему память и отправлю обратно в свою деревню? — проигнорировав вопрос девушки спросил Суидзин, все так же лениво играя с алкоголем в бокале. Весь его вид говорил о расслабленности и какой-то ленивости. Сейчас он напоминал простого смертного, пришедшего с работы домой. В голове куноичи нарисовался бог в семейниках перед телевизором, вызвав смешок. Над вопросом она задумалась в последнюю очередь. — Зачем? Тебе совсем заняться нечем? — девушка вмиг приняла серьезное выражение лица. Они смотрели друг другу в глаза, так и не сказав ничего. Бог воды вздохнул. — Не кипишуй, я лишь хотел сделать как лучше. — Как можно предлагать избавиться от того, кто стал тебе роднее брата? — девушка возмущенно смотрела и пыталась найти в этих спокойных глазах, так похожих на глаза Хаку, хоть толику понимания. Но они оставались такими же безучастными и спокойными. На секунду она задумалась над тем, кем стал для нее этот шиноби за все это время. Молодой человек был рядом с ней в моменты печали и был своеобразной опорой. Вспоминая его мягкую и нежную улыбку она не могла представить себе, как можно вот так просто выкинуть из жизни человека, который стал для нее семьей? — Так значит ты не испытываешь к нему того, что испытывает он? — мужчина лукаво улыбнулся, цепляясь к ее словам. Девушка даже задохнулась от внезапного вопроса. Какое ему, черт возьми, дело? — Просто пойми, что тебе эти отношения лишь мешают сконцентрироваться на главной цели. Разве ты не хочешь, наконец, увидеть Алёну? Не хочешь, наконец, стать свободной? — Это никак не влияет на это, — буркнула ему девушка, все еще наблюдая за полетом все еще ее парня. Конечно, в последнее время он вел себя странно, но это никак не отменяет тот факт, что он сделал для нее. Возможно, все эти события так же отпечатались на нем и это объясняло бы его поведение. Да, она хотела найти подругу. Но хочет ли этого она? Все чаще и чаще ее посещала эта мысль и не давала покоя. Проведя рукой по волосам Избранная вздохнула, сев обратно на кресло и уставившись на потолок. Бог не ответил ей, но и не задавал новых странных вопросов. Возможно, это была передышка и через какое-то время их разговор продолжится, но сейчас ей как нельзя кстати нужно было подумать над всем. Скосив взгляд на молчавшего бога девушка сверила взглядом бокал вина. — Ну и какого хрена ты не предложил мне? — Девушка надула губы, добившись от него ошарашенной реакции, забрав достаточно резво бокал с его рук. Он смотрел на нее во все глаза, внутренне поражаясь такой наглости. Сумире одним глотком опустошила бокал и уже более раздраженно уставилась на него. — Да положи ты его уже! У меня голова уже кружится от его парения вокруг оси.