***
Утром было холодно, словно лета вообще не было. Пеппер еле-еле заставила себя встать с кровати. Голова у неё болела, а руки все ещё отдавали душком того пьянчуги, если бы не это она бы подумала, что это был дурной сон, но никак не реальность. Её замутило, желание завтракать пропало ещё даже не появившись. Шерил присела на край кровати сестры, вальяжно закинув ногу на ногу, и начала расчесывать свои волосы. Длинные, густые и темно-рыжие, будто кто-то расплавил медь и вылил ей на голову. — Сегодня будет новенькая, ты знала? — задала она вопрос. Пеппер покачала головой. Этим летом у неё были немного другие заботы и времени для того, чтобы волноваться ещё и об общественной жизни школы, просто не оставалось. Конечно, когда приходят новенькие — это главная сенсация города, потому что город у них был совсем небольшим и Шер, как главная сплетница и просто Королева, узнала обо всем чуть ли не первой. Удивительный талант. — Надеюсь, уродина, — говорит сестра. — Их в последнее время так мало, — она горестно вздохнула. Пеппер послала ей через отражение в зеркале недоумённый взгляд. Позиция на счёт красоты и уродливости была ей не особо близка. Общественные стандарты менялись так же стремительно, как парики их отца. Весьма вероятно, что через пару лет и сама Шерил утратит привлекательность в глазах черни. — И? — Это — Лодж! — восклицает Шерил. Пеппер на это только пожимает плечами, показывая свою преступную неосведомленность. — Сестренка, я тебя умоляю! Что с тобой сегодня? Может к врачу? Девушка только закатила глаза и продолжила наносить макияж. Она знала, что сестра не выдержит и все равно расскажет ей все, что только знает и об этих загадочных Лоджах, и обо всех их близких, финансовом положении и остальном неинтересном ей бреде, так занимавшим Шерил. Вероника Лодж, ей семнадцать и она новенькая. Конечно, Шерил постаралась и рассказала любимой сестрёнке всю жизнь «Нью-Йоркской Стервы» от рождения и до того, что она сегодня ела на завтрак, но в голове у Пеппер уложилось только самое основное. Стрелки она рисовала не долго, но даже этого времени с избытком хватило на все грязные подробности личной жизни Вероники. По традиции, которую ввёл Джей-Джей — младшие Блоссомы всегда ездили в школу на разных машинах, чтобы хотя бы немного отдохнуть друг от друга. Пеппер, как только села за руль, сделала глубокий вдох. Голова, что и так раскалывается от каждого звука, сейчас напоминала атомную бомбу, готовую в любой момент распасться на сотни тысяч осколков. Блоссом подсоединила телефон к новенькой магнитоле Барракуды и включила запись пафосной речи, которую они с Шер сегодня должны были толкнуть со скорбными лицами всей школе на потеху. — … Хотел бы, чтобы мы двигались дальше… ля-ля-ля… пережить это вместе… ля-ля-ля… почтить память… Пафосный бред, который любезно написала мама ещё неделю назад никак не хотел укладываться в голове Пеппер. Годами проверенный способ зубрежки за авторством единственной и неповторимой «городской Перчинки», впервые дал осечку. Это нужно исправить как можно скорее, иначе, в случае провала, её голова будет украшать гостиную вместо того симпатичного кабанчика. Грубо говоря, если Пеппер забудет хоть слово — ей не жить. Недовольны будут все. И бабуля Роуз, и директор, и Шер. Для сестры сегодняшний день был особенно важен. Конечно, Пеппер с удовольствием провела бы его, занимаясь чем-то более полезным, не тратя время на дешёвую показуху. Например, как и положено пойти первый урок, но кто она такая, чтобы перечить администрации, не так ли? Директор делал все, чего от него хотели Блоссомы. А все, чего они так страстно желали — правосудие, возмездие, если не кровавая резня, то хотя бы сочувствие их утрате. Первый школьный день ознаменовался толкатнёй в коридоре и навязчивым, просто безумным желанием Блоссом к кому-нибудь пристать, словно пиявка к коже. По крайне несчастливой случайности для одного конкретного Джагхеда этим кем-то стал он. Джагги-Джаг Джонс — её Солнце и звезды, говоря словами незабвенной кхалиси травяного моря и так далее. — Привет, красавчик, — поздоровалась с парнем Блоссом. Он смерил её презрительным взглядом и, покачав головой, продолжил убирать книги в шкафчик, будто её здесь и нет совсем. Должно быть, дело было в том, что Джонс считал её чертовски вульгарной. Что ж, Пеппер старалась. — Чего такой загруженный? Школу не любишь? Я тоже не в восторге… Дальнейший поток её бесполезной болтовни слился с какофонией шума, царившего в школьном коридоре перед общим собранием. Джонс, от нечего делать, просто смотрел на девушку, плечом подпирающую шкафчик рядом с ним и не понимал, что в ней находят люди. Она, по его скромному мнению, не была умной или интересной, возможно красивой, но под слоем штукатурки и этого не было видно. От неё вечно воняет приторно-сладкой хиромантией и её ярко-розовые наряды не вызывают в нем ничего кроме рвотных позывов. Джонс не знал, специально она косила под Амбридж или само собой так вышло, но факт остаётся фактом. Блоссом он терпеть не мог. Всю. От рыжей макушки до носков брендовых туфель. Сегодня она была в чёрном. Впрочем, на поминках так принято. Джонс от скуки стал рассматривать её. Не так как Мантл, без похоти или чего-то подобного, а как… аналитик. Некоторые ещё называют их писателями. Чёрные туфли с плоским носком, чёрные чулки, чёрная кожаная юбка и чёрная кофта с широкими рукавами и большим вырезом. Ярко-розовая помада, миллион слоев краски на лице, невероятное количество колец на тонких пальцах и, конечно же, её знаменитый кулон с сердечком. Скучно. Ничем не отличается от её повседневной одежды. Цвет значения не имеет. Пеппер увлечённо о чем-то говорила, со всей экспрессией на которую только была способна. Если бы рядом каким-то чудом оказались люди, то она, вероятно, зашибла их в порыве чувств. «Пеппер-шлюха-Блоссом абсолютно все делала плавно, словно она была чертовой балериной. Плавно наклоняет голову, плавно облокачивается на дверцу шкафчика, плавно разминает пальцы и запястья. Вот бы она так же плавно ушла куда-нибудь… Да, таких подарков от вселенной я не дождусь. Судьба по понедельникам благосклонна не бывает» Джонс поморщился. Он считал Блоссом заурядной, пошлой, вульгарной и не особенно умной. В ней сошлись все четыре качества, которые он не мог терпеть в людях от слова совсем. Вот так удача! Нет, выглядела она сексуально и, наверное, модно, но… не это Джонс ценил в людях. Будь у него чуть меньше мозгов и чуть выше либидо, то возможно он уподобился бы парням из футбольной команды и… Впрочем, даже думать об этом Джонс себе запретил ещё в шестом классе, когда в первый раз почувствовал то самое, о чем говорить в обществе принято не было. В безумном потоке своих мыслей он в последний момент заметил идущую к ним девушку и, к своему несчастью, не успел вовремя ретироваться. Судя по довольному виду, это была новенькая, ещё не познавшая весь ужас образовательной системы маленьких городов. «Летящей походкой — она притворялась готкой…» — Привет, — Новенькая послала им свою самую очаровательной улыбку. — Вероника Лодж, — протянула она руку, ожидая пожатия. Пеппер медленно повернула голову к ней. Она так же, как и Джонс старалась игнорировать проблему, пока она сама собой не решится. Блоссом включила свой самый презрительный взгляд и посмотрела сначала на довольную улыбку брюнетки, потом на её руку и, сделав для себя какой-то вывод, хмыкнула. — Пеппер, — она закатила глаза. — Блоссом. Рыжая поджала пухлые губы. Вряд ли новенькой это что-то скажет, но от её ледяного тона у парня волосы на затылке зашевелились. Лодж сощурилась и кивнула. Кажется, здесь происходило что-то, чего Джонс был не в состоянии понять. После двух самых долгих секунд в его жизни и пристального взгляда брюнетки, она наконец ушла. Парень совсем не понял, что это было, но выглядело, словно смотрины перед помолвкой. — Сучка, — выдохнула Блоссом. Джонс поднял брови. Вроде как Лодж ничего и не сказала чтобы так говорить, но кто он такой, чтобы спорить с самой Пеппер Блоссом. — Так, что? Пойдёшь со мной на танцы? — сказала она внезапно. Джонс кивнул, не успев даже подумать над её вопросом, а когда он опомнился она уже исчезла. — Вот ведь… — парень стукнул рукой о шкафчик. Желание размозжить себе голову возросло на сто десять пунктов. Она опять его сделала! Должно быть, это была её коварная тактика. Подойти, заболтать, а когда человек совсем потеряется, огорошить его. Главное вовремя ретироваться. И разве танцы не отменили?***
В спортивном зале, служившим школе ещё и местом для важных объявлений, дискотек и межгородских матчей по баскетболу, сидений для всех учеников еле хватило. Некоторые особо невезучие, расположились на ступеньках. Каждый по какой-то причине пришёл почтить память Джей-Джея Блоссома. Мероприятие это было принудительно-добровольное, несмотря на то, что поступившие в этом году даже не знали никакого Джейсена. Шерил выглядела стильно, Пеппер — вульгарно. Собственно, их только так издалека и отличают. Сестры были похожи не столько лицом, сколько поведением, привычками и манерами. Иногда даже сомневаешься кто из них стоит перед тобой. Джонс со своего места видел немного — вот директор и вот рядом с ним, оставшиеся в живых, Блоссомы. Уэзерби произносил занудную речь, которую повторял из года в год, с новыми трагичными вставками о кончине Джейсена. Он перевёл взгляд на сестёр. Шерил нервно теребила край юбки, ожидая своей очереди. Пеппер, стоявшая рядом, бросила на сестру короткий взгляд и без лишних слов протянула ей раскрытую ладонь. Будь Джагхед сердобольной тётушкой Фрэнсис, то обязательно бы промокнул глаза полные слез кружевным платочком, но он только хмыкнул. Сестринская поддержка… Это было интересно. Пеппер откидывает чёлку, упавшую на лоб и коршуном смотрит на собравшихся. Было непонятно, что конкретно ей не нравилось. «Смерть. Брат близнец или сбитая пять лет назад собака? Что вы представляете? Подумайте об этом.» — Многим из вас посчастливилось лично знать нашего брата, клянусь, каждый из вас много значил для него, — начала Шерил со слезами на глазах. Джонс не поверил ни единому слову. Блоссомы, по его мнению, просто не способны говорить правду. Это буквально Секрет Полишинеля. — Я любила Джейсена, он был и навечно останется моей родственной душой, я, как его близнец, точно знаю, что он не хотел бы столь долгой скорби по нему. Джонс еле подавил зевок. Парад лицемерия, проходящий по попустительству администрации, мог восхитить только самого слепого и глухого человека на планете. — Джейсен хотел бы, чтобы мы все двигались дальше, — продолжила за сестрой Пеппер. — Поэтому мы с сестрой попросили школьный совет не отменять всеми любимый вечер танцев, — она широко улыбнулась. Джонс фыркнул. Арчи, сидевший рядом, послал другу недовольный взгляд. Брюнет угрызений совести не чувствовал и просто пожал плечами.— Чтобы мы могли пережить всё это вместе и почтить память Джей-Джея, которому был отпущен столь малый срок. Спасибо вам. Пеппер опустила голову и отошла к сестре. Впечатления от речи сестёр Блоссом у парня остались неоднозначные. Все, что они сказали полная ересь и туфта в чистейшем и первозданном виде. Джейсен даже не знал о существовании их всех и уж точно стал бы упиваться их мнимой скорбью столько, сколько было возможно. От такого внимания он пришёл бы в восторг. Самым искренним в их речи были слезы Шерил и неловкие попытки Пеппер поддержать её. «Вывод: Блоссомы все еще управляют толпой.»***
Чтобы принять это душераздирающее решение ему понадобилось поесть, поспать, снова поесть и двадцать минут стоять под душем, пялясь в одну заплесневевшую точку на белом кафеле. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Он обещал, но это Блоссом. Он не понял, чего от него хотели, но он пообещал. Джонс умел отвечать за свои слова и поступки, но для этого ему нужно было хорошенько набраться сил. Другими словами, он снова поел. Свой единственный костюм, который он купил в Таргете год назад, брюнет нашёл под кроватью. Зрелище было жалкое, но лучше так, чем быть кидалой, так ведь? Кое-как очистив костюм от пыли, Джонс его надел. Для фриковатого дрыща он выглядел очень даже ничего. Не звезда компьютерного клуба, конечно, но чем богаты. Натянув шапку и, брызнув пару раз дешёвым одеколоном, который хранится в ящике на особый случай, Джонс вышел из места, которое он называл домом. Телефон пиликнул. 17:58 «заехать за тобой?» Долго думать от кого это не пришлось. Джонс только закатил глаза и быстро отправил ответ.17:59 «Иди ты.»
Как Блоссом узнала его номер было загадкой. Из школы он был только у Арчи и… и все. Верить в предательство единственного друга Джаг не хотел, поэтому решил для себя, что Блоссом знакома с каким-нибудь хакером или что-то вроде. Конечно, ландшафту этого места не хватало как раз ярко-желтой тачки, разумеется. Джонс фыркнул. «Ехать в одной машине с Блоссом желания не было никакого. Наверняка, там все провоняло этой хренью, которую она использовала вместо социально-приемлемого варианта духов, в бардачке пачка презервативов, а на зеркале висит эта клишированная ёлочка.» От кинотеатра до школы идти было не больше пятнадцати минут, если всеми силами оттягивать неприятную встречу — двадцать, если сильно опаздывать — десять. Джагхед дошёл за семнадцать с половиной. 18:17 «у входа стою жду» «а» «все» «вижу» 18:18 «красавчик» Джонс закатил глаза и огляделся. Парковка была заполнена парочками, дожидающимися друг друга, жёлтая Барракуда Блоссом стояла посередине, рядом с красным кабриолетом её сестры, ничего нового, ничего интересного. Он направился ко входу в школу, немного расслабляя галстук. Чертова удавка не оставляла попыток задушить парня, как только он потеряет бдительность. У входа народу было меньше, яркая макушка Блоссом выделялась. Он набрал в грудь воздуха, собираясь с силами. Не так плохо провести один вечер в компании Блоссом и ещё кучи народа, не так ли? Среди толпы, света диско-шара и слишком громких резких звуков… Да, все определённо будет хорошо. «У Пеппер-шлюхи-Блоссом был такой вид, будто она только что сбежала с панели. Розовое кожаное платье плотно облегало её тело, а волосы были в ужасном беспорядке, каблук на туфлях по высоте был больше похож на Эмпайр Стейт, чем на обычную шпильку. Не знаю, сможет ли она в этом сделать хотя бы пару шагов.» Одним из утешений, которое себе придумал Джонс было то, что он сможет немного социализироваться. Затея, обреченная на провал с самого начала. Сейчас, шанс на то, что он повеселится равнялся почти нулю. Вечер можно будет спасти только водкой, если кому-нибудь хватит ума подлить её в пунш. Первое, что заметил Джонс — у Пеппер на колготках пошла стрелка. Начиналась она где-то под платьем, и, пока что, заканчивалась у коленки. Блоссом улыбнулась ему и у Джага что-то ёкунуло в животе. Он вздохнул, принимая тяжёлый рок судьбы. Возможно, стоило попытаться хотя бы кивнуть ей, но парень сомневался в удачности этой идеи. Скорее всего у него просто отвалится голова. Блоссом закусила нижнюю губу и осмотрела его. Он затаил дыхание, ожидая… вердикта что ли. Его так и не последовало, Блоссом просто бесцеремонно взяла его за руку и повела в зал. Джонс, конечно, мог возмутиться, но зачем, правильно? Это часть социализации. Если бы не Блоссом, он скорее всего простоял бы весь вечер у стены, проклиная Арчи и его глупые идеи. Говорят, что спорт помогает избавиться от депрессии, наверное и бесконечные дрыганья под музыку могли прогнать накопившуюся отрицательную энергию. Спортивный зал, украшенный какими-то безумными энтузиастами, буквально сверкал. Диско-шар крутился, словно был одержим, посылая огоньки во все уголки зала, гирлянды переливались чуть ли не всеми цветами радуги, а народ уже вовсю танцевал. Было душно и жарко, Джонс запоздало подумал, что в шапке ему будет не очень-то и удобно. Он вздохнул и перевёл страдальческий взгляд на Блоссом. Она выглядела довольной. Наверное, чужие страдания доставляют ей удовольствие. У неё была ровная осанка, худые плечи и лёгкие бугорки мышц на руках. Джонс подумал, что бицепсы у Пеппер все равно больше, чем у него и перевёл взгляд на лицо. Жирные стрелки, слипшиеся ресницы и все то же отфотошопленное лицо, приправленное розовыми блёстками. Она всё ещё держала его за руку. Ладонь у неё была маленькой, почти детской, ключицы выпирали, натягивая бледную кожу, веки тяжёлыми, а глаза почти такими же зелёными, что и огоньки на гирлянде. Несмотря на то, что каблуки Блоссом были чуть ли не выше Статуи Свободы, она все ещё была ниже парня сантиметров на пять. Джонс подумал, что, кажется, в последний раз видел её на плоской подошве классе в седьмом. — Так, что, Джагги-Джаг? — она гордо подняла голову. — Пригласишь меня на танец? Пожалуйста, — выдавливает она. Джонс готов был спорить, что вежлива она была не так уж и часто. «Это просто часть социализации.» Он молча протягивает ей руку, потому что слова сейчас казались непозволительной роскошью. «Пеппер-шлюха-Блоссом не принимает отказов. Исключение она сделала лишь однажды. Для Кевина.» Она кладёт одну руку ему на шею и в нос тут же бьёт резкий сладкий запах. Наверное, она брызнула духи на запястье. «Пеппер-шлюха-Блоссом с тошнотворным запахом ванили и карамели врывается неожиданно, рушит все, до чего только может дотянуться и уходит, забывая о произошедшем уже через минуту.» Он не особо знал, что сейчас полагается делать, но в фильмах парни клали руки на талию и, Джонс не будь дураком, решил последовать их примеру, авось что и получится. Под пальцами он почувствовал выпирающие ребра. На ощупь талия у Блоссом была даже тоньше, чем он мог представить. От этого почему-то стало неловко. — Зачем это все? — не сдержался он и задал так интересующий его вопрос. Блоссом пожимает плечами и смотрит на него снизу вверх, покачивая бёдрами в такт музыке. В зелёных глазах поблескивает его отражение, а губы складываются в очаровательную улыбку. Кажется, вот сейчас он и услышит: «ничего ты не знаешь, Джагги-Джаг Джонс.» А он и правда ничего не знал. — Джагги-Джаг, — шепчет она. — Знаешь, что будет если под полицейским выкопать ямку? Что? Джонс поднял брови, стараясь понять о чем она вообще говорит. Он немного потерялся под давлением всей этой атмосферы и даже впервые за долгое время потерял бдительность. — Подкоп. Она тихо смеётся над своей шуткой, а Джонс старается не улыбаться. Старается изо всех сил, но даже это недостаточно и его губы наконец дрогнули в лёгкой усмешке. Парень кинул взгляд ей за плечо и увидел, как две девчонки вылили в пунш две фляжки… чего-то. Цель найдена. На его губах гуляет усмешка, Пеппер оборачивается и все понимает. Её алкогольный радар работал как часы, без переводов на летнее время и смены батареек. Песня заканчивается, а пунш жжёт горло. Джонс закашливается, стараясь не особо привлекать внимание, получалось не очень хорошо. Пеппер похлопала его по плечу и весело усмехнулась. — Хоть бы не медицинский… — выдавил он. Блоссом понимающе кивнула. Кажется, это была водка, не самого лучшего качества, но в голову давало хорошо. У Джонса с непривычки чуть глаза не выпали, он еле-еле улыбнулся и махнул рукой, дескать с ним все хорошо. — Нахрен это. Блоссом согласно кивнула и протянула ему руку. К щекам прилил жар и Джаг понял — шапка точно была лишней. Он резко выдохнул и притянул Блоссом к себе. Она ойкнула, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась. Девушка положила руки ему на плечи, прижимаясь ближе, чем позволяют себе люди в приличном обществе. Да... за такое мамуля отходила бы её золотым канделябром по лопаткам. Он кладёт руки ей на талию и, Иисусе, завтра он будет убиваться о железную стену, пока его мозги не превратятся в кровавое пюре, но сейчас ему было даже почти хорошо. В голове шумело, перед глазами плясали огоньки, а Блоссом без конца травила анекдоты не всегда приличного содержания. — Пойдём на свидание? — Дай-ка подумать… — Джонс притворно задумался. — Нет. Он пока был не настолько пьян, чтобы соглашаться на это. «Социализации проходила, если и не очень удачно, то с заметными успехами.»