***
Единственным безопасным в данный момент местом Джаг по какой-то причине выбрал крыльцо книжного магазина. Он выбежал из школы так быстро, как только мог, сбежал по лестнице, пробежал ещё метров триста и упал. Будем честны, физическая подготовка никогда не была его сильной стороной. Он с усилием поднялся, ноги после такого забега работать отказывались, а руки были разодраны до крови. В голове пульсировало. Джаг сплюнул скопившуюся во рту кровь и на короткие три секунды смертельно обрадовался тому, что не обнаружил там выбитого зуба. Удивительно, как сильно ему может снести голову. Он попытался отряхнуть штаны, но разве ж это им поможет? Нет, очень вряд ли, что хоть что-то сможет, если честно. Джаг огляделся. По близости не было ни одной скамейки, и это в центре города! Хоть бы миссис Купер говорила с МакКой именно о такой халатности с её стороны. Не найдя более удачного места он присел на третью ступеньку у букинистической лавки, в которую он иногда захаживал, когда появлялись свободные деньги (то есть, очень редко). Джаг сел. Он постарался вложить в это действие всю злость, что в нем накопилась за эти чертовски длинные сутки. Самые длинные в его жизни. Он оперся локтями о колени и опустил голову. Закрыл глаза. И застонал. Ему хотелось кричать, бить стены и топать ногами, но все, что он мог — достать пачку сигарет от которых Пеппер все время кашляла. Ладно, она начинала это делать из-за любых сигарет, он проверял (и да, Джаг знал, что он мудила, но что уж теперь). Джонс щёлкнул колесиком зажигалки, на конце появился слабый огонёк — пора было покупать новую. Он поднёс её к сигарете и уже через мгновение почувствовал как дым снова стал разъедать его лёгкие. Он искренне надеялся, что умрет через месяц-другой от этой херни, но школьная медсестра упорно хранила молчание. В конце концов, рак лёгких — не самое худшее от чего он может умереть в этом городе. Дым из его рта медленно растворялся в холодном воздухе. Рядом мигал фонарь. сейчас это был тот самый Ривердейл, который он любил. Такой одинокий и загадочный. Нечеткий. Без убийств, с двумя родителями и без Пайпер Г. Блоссом под боком. Такой, когда все просто и понятно. Звёзд не было видно, все пространство на небе занимали тяжелые тучи. Машины уже не ездили, в городе было тихо. Идиллию нарушал только звук чьих-то медленных шагов. Джаг напрягся. Ему совсем не было нужно, чтобы его в таком плачевном состоянии нашёл какой-нибудь обдолбанный скинхэд или кто-нибудь вроде Элис Купер. Он выпустил еще одно кольцо едкого дыма, которое растворилось уже через пару секунд. Джонс прислушался. Шаги становились ближе, кажется играла тихая музыка. Наверное из наушников, — подумал он. Так неторопливо в этом городе мало кто ходил: или обдолбанный скинхэд, или пятиклашки или Пеппер. Какова была вероятность встретить её сейчас? Сейчас, когда он выглядел буквально как обдолбанный скинхэд? Пеппер шла медленно. Она задрала голову кверху и блаженно вдыхала вечерний воздух, ища на небе звезды или хотя бы тонкий месяц нарастающей луны. Чёрные тяжёлые ботинки, которые когда-то так возмутили Джага шариками по мокрому асфальту иногда попадая в глубокие лужи. Она прошла кажется не так много, но уже была в центре города, рядом со зданием школы. Джаг видел её. Она шла по другой стороне улицы, на её губах играла мечтательная улыбка и он отсюда мог почувствовать запах ее духов. В один момент она остановилась. Так резко, что он не сразу это понял. Она подняла голову наверх и зажмурилась. Свет от вечно мигающего фонаря падал прямо на неё, а лёгкий ветер то и дело пытался унести отсюда прочь выбившиеся из косы волосы. Даже отсюда он слышал как Боуи тянул о жизни на Марсе, следующей его мыслью было, что наверное Пеппер когда-нибудь потеряет слух, если будет слушать музыку так громко, но он быстро отбросил её подальше. Пеппер раскинула руки в стороны. У Джага перехватило дыхание. Была ли жизнь на Марсе? Наверное, да. Иначе откуда взялась она? Пеппер Блоссом определённо была с другой планеты, внеземной. Он видел как её пухлые губы шевелятся, беззвучно повторяя слова песни. Джаг подумал, что он никогда не слышал как Пеппер поёт. О, он мог себе это представить. Вот она на сцене в «Белом змее», с этим ужасным старым микрофоном на стойке с засохшими пятнами чьей-то блевотины, в чёрных штанах и ужасной кожаной куртке с логотипом банды поёт что-нибудь из Кьюр. Она была похожа на ту, кто наизусть знает «Friday I'm In Love» или «Somebody To Love» от JA. Джаг буквально видел, как она пританцовывает в такт песне, как её невероятно зелёные глаза наполняются счастьем, когда она понимает, что у неё все получается и толпа пьяных байкеров ей аплодирует. Голос Пеппер наверняка был похож на голос солистки Bikini Kill, с хрипотцой и бунтарским духом, текущим по ее венам и вырывающимся на волю вместе со словами. Джаг видел, как Пеппер разбегается и прыгает со сцены в толпу, как её подхватывают многочисленные руки, а она не прекращает петь, потому что это было не в её характере: бросать что-то на полпути. Ему в какой-то момент стало до ужаса смешно. Она стояла напротив него, наслаждаясь этим мгновением, даже не зная об этом. Джаг усмехнулся, наблюдая за тем, как Пеппер начала танцевать. Он не знал этой песни, но прекрасно видел, что Блоссом её чувствовала. Кажется, он наконец понял, что имел ввиду Чбоски. Пеппер сейчас была бесконечной. Она кружилась вокруг себя, пока ее организм не сказал жёсткое «хватит» и не послал угрозу рвоты. Пеппер остановилась тяжело дыша. Её щеки покраснели, как это часто с ней бывало, а глаза блестели, отражая свет фонаря, которого должны остерегаться все эпилептики города. Пеппер остановилась также резко, как и начала. В голове было легко, а перед глазами играли цветные пятна, мешая увидеть что-то кроме кончика собственного носа. Она оперлась рукой о столб и наконец почувствовала эту жизнь. Со смерти Джейсена Пеппер жила словно в мире «Посвящённого». Сером, с редкими проблесками самых ярких эмоций, ненадолго окрашивающих мир в синий или зелёный. После четвёртого июля все стало другим. Абсолютно. Реджи превратился в Свита, Шерил в заботливую сестру, а загадочный парень по имени Джагхед в заносчивого козла, которого Тони посоветовала прирезать при случае. Джаг улыбнулся краешком рта, чувства, захлестнувшие его, немного успокоились — разум постепенно брал верх. Пеппер каким-то чудесным образом, даже не подозревая об этом сумела его успокоить даже не смотря на него взглядом «ты-идиот-и-тебе-кранты-любовь-моя». Джаг подумал, что сейчас он выглядел ещё более жалко, чем обычно. Более бедным, более нелюдимым и более психом. Холодный ветер в очередной раз подхватил волосы Пеппер. Они были похожи на раннюю осеннюю листву: яркую, насыщенную и не гнилую. Она шумно втянула воздух. Джаг наклонил голову к плечу. На секунду ему показалось, что она заметила его (несмотря на то, что он чертовски круто сливался с окружающей темнотой). Что делать, если это произойдет? Что делать, если она захочет прямо здесь набить ему морду? Правильный ответ: не сопротивляться в любом случае. Счастье оказалось мимолетным. Мгновение растворилось в вечернем воздухе и Пеппер снова почувствовала. Она уже не была пьяна и не была весёлой. Музыка, что секунду назад дарила свободу сейчас напоминала скорбную панихиду Эовин из «Двух крепостей». Джаг скрестил пальцы за то, чтобы её сейчас не начало тошнить. В этом случае… что делать в этом случае? Жизнь вокруг была полная странных обстоятельств и совпадений, судьба наполнена хитрыми переплетениями нитей, не позволяющими ни на секунду расслабиться и потерять бдительность. Он сделал последнюю затяжку, прежде чем, бросить окурок на асфальт и окончательно потушить носком старых кед. Целые сутки он грелся в ванне с пузырьками из собственной вины. И кипел в ней настолько, что отец даже пошёл на презираемую им встречу выпускников и наверняка сейчас искал его, расталкивая бывших одноклассников локтями, неловко кивая им на их приветствия. Джонс не мог отделаться от навязчивой мысли, что если бы он промолчал (потому что молчание — золото), то сегодня в школе они бы держались за руки и может быть даже целовались у ее шкафчика, потому что того требовали нерушимые социальные ритуалы и школьные клише, навязанные нереалистичными подростковыми ромкомами. С другой стороны, как он мог все исправить? Не быть мудаком с самого начала. Это из очевидного. Второй и менее вероятный вариант: Пеппер его простит, но это, честно говворя, совсем на неё не было похоже, так что да — без шансов. Если бы она сейчас обернулась на него (чего Джаг в глубине души очень хотел, просто для того чтобы лучшая-бывшая? -девушка-в-мире обратила на него внимание), то вероятно от взгляда её ярко-зеленых глаз из-под тяжёлых век его сердце тут же замерло после продолжительной чечетки. Из ее рта выходил белый пар, она глубоко дышала, втягивая воздух носом. Её грудь медленно поднималась и так же медленно опускалась. Пеппер не знала какой бес её вдруг одолел, что она вдруг начала танцевать посреди улицы прямо под мигающим фонарём, где Джагги-Джаг когда-то очень эпично отправил старого партнера отца в нокаут. Вечер был темным, луну видно не было. Другую сторону улицы ничего не освещала. Она прищурилась и тут же отпрянула. Сначала Пеппер приняла тёмный силуэт в темноте за пьяные галлюцинации. Потом прищурилась, сжала руку в кулак, сделала вдох и… отвернулась. Она же увидит его завтра в школе, не так ли? И сможет полностью насладиться его беспомощным выражением лица, скорбными глазами и полностью раздавленным видом. Пеппер никогда не скрывала того, что была мстителей, стервозной и… как там он её описал? заносчивой малоэмоциональной психопаткой, так что для Джагхеда Джонса Третьего Своего Имени её поведение не должно стать чем-то неожиданным не так ли? Да? Да?***
«Если жизни на Марсе не существует, то, действительно, как можно в здравом уме и твёрдой памяти объяснить Пайпер Г. Блоссом?»***
Пеппер пришла в особняк уже полностью протрезвев. Родители её не встретили, да и с чего бы? Наверняка, они или опять были у кого-то в гостях или заперлись у себя в спальне, полностью игнорируя все вокруг, включая друг друга. У Альфреда был выходной, а Мия — горничная — уже должна была уйти домой. Что до сестры, то она вряд ли даже заметила отсутствие соседки, а кроме этих людей встречать Пеппер было некому. Было бы круто если бы её здесь кто-то действительно ждал. Кажется. мать ещё в самом начале решила поставить на ней крест как на непригодной, а отца она и с самого начала не интересовала, потому что… разве Пеппер была наследником-Джейсеном? Нет. Значит и внимания его не стоила. Бесполезная и ненужная. Летом, уже в августе, Пеппер на две недели ушла в загул, оставшись никем незамеченной, и даже добросердечный Альфред на утро после её возвращения лишь пожелал ей доброго утра и вежливо поинтересовался планами на день. Она на цыпочках поднялась по скрипучей лестнице, пробравшись к себе в комнату и обессиленно рухнула на кровать, тут же утонув в одеяле. В голове пронёсся образ сгорбленной фигуры со съехавшей на бок шапкой. Не нужно было долго думать кому она принадлежала. Почему Джагхед Джонс сидел на тех ступеньках и следил за ней словно местный Актеон. Если задуматься — жутко и совсем каплю иронично, что это произошло там же, где началась их история. Где он впервые проявил интерес, если это можно так назвать. Пеппер закрыла глаза. Её совсем не волновало, что она могла заснуть в грязной «змеиной» одежде и, что если сестра в своём обыкновенном абсолютно бесцеремнном стиле ворвется к ней с утра пораньше, то увидит в ней новую причину для ненависти. То есть ещё одну. Дополнительную ко всем прочим, которые она успела найти за все эти годы. Где он впервые проявил к ней интерес Где Джагги-Джаг когда-то очень эпично отправил старого партнера отца в нокаут. Старого партнера отца. Пеппер подскочила как ужаленная и быстро открыла ноутбук. Последним, что она смотрела были документы с флешки Джея, после которых шли старые, нечеткие, снятые на мыльницу фотографии. На самом деле, действительно забавно, что все озарения приходят к ней во время эмоциональной встряски на кровати. Клик. Клик. Клик. Первая: Элла и Пеппер стоят рядом, взявшись за руки, отчаянно пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. Клик. Вторая: семейное барбекю, Пеппер и Элла сидят за столом со стаканами лимонада, Шерил и Джей играют в летающую тарелку рядом с бассейном, мать с бокалом вина развалилась в шезлонге, отец на первом плане притворно улыбается в камеру, обнимая за плечи высокого смуглого мужчину в темных очках. Пеппер даже вспомнила окрик мистера Глассмана «а ну-ка, сынок, сними нас!». Должно быть снимал и правда Ноа. Она хоть убей не могла вспомнить ни то как он выглядел, ни как говорил, ни даже чтобы он хоть раз при ней говорил. Клик. Третья: какой-то очень взрослый приём, на которой ее никогда в жизни не пустили бы. Мать в длинном чёрном платье, отец в смокинге с красной бабочкой улыбаются в камеру. Сзади виден профиль мистера Глассмана и какой-то женщины в бархатных туфлях и бриллиантовых сережках, они стояли очень близко друг к другу и это определённо точно не могла быть его жена, потому что она умерла через год после рождения Эллы от… какой-то болезни, очевидно, Пеппер не помнила. Клик. Четвёртая: пляж, коктейли с зонтиками и мистер Глассман снова в очках, держит за руку Эллу и обнимает сына за плечи. У Ноа были острые колени, худые руки, впалые щеки, кучерявые волосы, скучающий взгляд и примилая родинка на правой щеке. Как будто даже в её вкусе, да? Клик. Пятая: мистер Глассман в дорогом черном костюме на том же приёме танцует с той же женщиной. Он закрывает её своим телом и узнать её снова не получается. Клик. Шестая: Какая-то аллея, явно не в Ривердейле, отец и мистер Глассман вместе разрезают ленточку (очевидно, красную) у какого-то памятника. Наконец можно рассмотреть его лицо. Он был красивым мужчиной с аккуратными усами, скрывающими тонкие губы, вьющимися темными волосами, и прожигающим до костей взглядом. У него ещё не было жуткого, косплейного на Сандора Клигана, шрама на щеке и красивые голубые глаза пока что не затянула алкогольная дымка. Всё-таки интересно, откуда нищие алкоголики все время берут деньги на догон… Клик. седьмая: ещё один приём, мистер Глассман улыбается в камеру, обнимая за талию все ту же женщину. В профиль на заднем плане её невозможно было узнать, но сейчас… черт возьми, это была миссис Палмер! Только дорого одетая блондинка, а не примерная домохозяйка из пригорода с крохотными накоплениями дочерям на колледж. Это связь, не так ли? То, чего они никак не могли найти все это время. Джейсен искал информацию о Глассманах и нашёл уже-миссис Палмер в страстных объятиях другого мужчины. Вряд ли, конечно, за это их обоих могли убить… Во-первых: единственный человек у которого был мотив и есть жертва (миссис Палмер, очевидно), а во-вторых: почему спустя столько времени? Джей же не мог начать угрожать ей и мистер Палмер их обоих кокнул? Хотя, почему бы и нет? Купер точно когда-то отправляла ей всю найденную инфу о жертвах и их семьях. Пеппер быстро пролистала их и так не особо богатую переписку состоящую в основном из «скоро буду», «эй! не уходите без меня!» и «встречаемся у школы, Джаг знает» до сообщения с миллионом скриншотов. Третий из них был посвящен Дереку Палмеру, работавшему в «Эндрюс Констракшенс». В фильмах обычно, если тебя зовут Дерек, то от тебя точно нужно ждать какой-то подставы, но это реальная жизнь и мистер Палмер был самым наивным добряком во всем городе. Пеппер это выяснила, когда ходила на поминки его жены, притворяясь одной из центра для трудных подростков, где она волонтерила. Дерек не производил впечатление того, кто мог убить любовь всей своей жизни, даже если она ему изменяла (тем более, это было десять лет назад!), он скорее всего даже не подал бы на развод и не устроил смачный скандал на весь город, как здесь было принято. Семейная терапия и вот вы снова счастливы. Жаль, им с Джагом для неё не хватало пятнадцати лет брака и семерых детей, но это частности. Пеппер внимательно вчиталась в информацию, которую накопала Купер. Она уже делала это месяц назад, но с тех пор произошло слишком много контрольных по математике, чтобы помнить что-то из действительно важной информации. Текст был мелким и ей пришлось прищуриться, чтобы выяснить о наличии у Наоми сестры, жившей в Гриндейле. Самое удивительно, что Пеппер поняла откуда ей было знакомо имя Октавии Вуд. Вот отсюда. Потому что женщина которая удочерила Эллу была сестрой любовницы её отца. А может быть не любовницы и Блоссом поняла все нежные взгляды и распущенные руки совсем не так… В любом случае это было иронично. В документах Джея был отчёт о двух пожарах. Первый произошел здесь, в Ривердейле, на соседней улице, где стоял почти такой же огромный особняк, как Торнхилл. И там, очевидно, жили Глассманы. до поры, до времени. Дом там снова построили, участок облагородили и теперь там жила госпожа Мэр с Джози. Второй отчёт как раз о Гриндэйле двухгодичной давности. Три жертвы: Октавия, её муж Эрик и их младший сын Лукас. Элла до сих пор считается без вести пропавшей. А что после первого пожара случилось с Ноа так и оставалось загадкой. Пеппер хотелось верить, что с ним все было хорошо…***
«В Пайпер Г. Блоссом была загадка. Одно время я был уверен, что она — и есть причина смерти её брата, другое, что её гложет отчаянно чувство вины за что-то, но самым верным оказался самый невероятный и одновременно самый простой вариант: её сердце съедала чёрная, всепоглощающая грусть. И это был самый страшный ответ, который мне удалось получить в этой истории.»