Двойняшки-которые-выжили

*** На следующий день Гвен и Пэнси спустились в Большой зал. Вместе они собирались идти на урок прорицания Проффесора Сивиллы Трелони. Как раз в эту минуту в Большой зал вошел Хагрид - новый преподаватель по Уходу За Магическими Существами. На нем была кротовая шуба, в огромной ручище он держал за хвост дохлого хорька и рассеянно им помахивал. Большой зал быстро пустел, ученики спешили на первый урок. Гвен посмотрела расписание. — Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше. К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе друзья не успели исследовать все закоулки замка, а в Северной башне и вообще не были. — Наверное, есть более короткий путь, — задыхаясь, проговорила Пэнси на площадке восьмого этажа. На одной из стен висел большой холст, на котором ничего не было, кроме зеленого луга без всяких признаков жизни. — Наверное, нам сюда, — махнула рукой Гвен в сторону коридора, идущего вправо. — Вряд ли, — возразила Пэнси. — Он ведет к Южной башне. Видишь, из этого окна видна часть озера… Гвен с любопытством рассматривала полотно с лугом. Справа появился толстенький серый в яблоках пони, мирно пощипывающий траву. Гвен уже привыкла к картинам, персонажи которых покидают рамы по собственному усмотрению, но каждый раз не могла от них глаз отвести. Следом за пони вышел упитанный коротышка, бряцая рыцарскими доспехами. Он, как видно, только что упал со своего пони — из бронированных наколенников торчали зеленые травинки. — Эй! — закричал он, увидев Гвен и Пэнси. — Как смеете вы, подлые людишки, вторгаться в мои владения? Пришли поглазеть, как я упал? Прочь отсюда, негодяи! Бешеные псы! Подруги с изумлением глядели, как крошечный рыцарь, обнажив меч, стал яростно им потрясать. Но меч был слишком велик, рыцарь замахнулся, не рассчитав силы, потерял равновесие и пал ничком на траву. — Вы не сильно ушиблись? — спросила Гвен, подойдя ближе к картине. — Пошла отсюда, подлая трусиха! Жалкие проходимцы! Крошка рыцарь поднялся на ноги, схватил рукоять меча, дернул, но меч глубоко ушел в землю и, как он ни тянул, не поддавался. Рыцарь опять плюхнулся на траву. — Послушайте, — воспользовалась Гвен передышкой в борьбе с мечом. — Мы ищем Северную башню. Может, вы знаете, как туда пройти? — Вы сбились с пути! — Гнев рыцаря как рукой сняло. Он вскочил на ноги, клацнув доспехами. — Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом! Еще раз безуспешно дернул меч, попытался влезть на толстяка-пони — не смог, но это не остудило его пыл. — Тогда пешком, прекрасные леди! За мной! И он помчался, бряцая доспехами, к левому краю полотна. Выскочил из рамы — только его и видели. Подруги сорвались с места, следуя за удаляющимся лязгом. Иногда рыцарь появлялся, вбежав в очередную картину, и опять исчезал, слышался только шум его доспехов. — Крепите дух пред тяжким испытанием! — крикнул на высокой ноте рыцарь, объявившись среди растревоженных дам в в кринолинах. Полотно с дамами висело на стене в самом начале узкой винтовой лестницы. Шумно отдуваясь, Гвен и Пэнси потопали вверх по крутой спирали ступенек и наконец услыхали над головой многочисленные голоса — значит, кабинет прорицаний где-то совсем рядом. — Прощайте, дамы! — крикнул рыцарь, ныряя головой в картину со зловещего вида монахами. — Прощайте, мои соратники! Если когда-нибудь вам понадобится благородное сердце и стальные мускулы, кликните сэра Кэдогана! — Кликнем, — сказала Пэнси, едва рыцарь пропал из виду. — Когда понадобится сумасшедший. Еще несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. Пэнси толкнула Гвен и указала на потолок — там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. «Сивилла Трелони, профессор прорицания», — прочитала Гвен. — Как же мы туда попадем? И точно в ответ на её недоуменный вопрос, дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гвен опустилась серебристая веревочная лестница. Класс в изумлении притих. — Только после тебя, — улыбнулась Пэнси. И Гвен полезла первой. Она очутилась в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что-то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно-красным шелком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек. За Гвен из люка показалась Паркинсон, скоро к ним присоединился весь класс, говоривший почему-то шепотом. — Где она? — спросила Пэнси. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос: — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике. Гвен сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами. — Садитесь, деточки, садитесь. — Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей. Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гвен и Пэнси сели вокруг одного стола вместе с Гарри и Роном. — Приветствую вас на уроке прорицания. — Сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око. Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала: — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… Гвен с Пэнси, улыбнувшись, взглянули на Грейнджер, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чем-нибудь бессильны помочь?! А Трелони тем временем продолжала: — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. — Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. — Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. — В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет… Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая: — Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник? Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором. — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случиться в пятницу шестнадцатого октября. Лаванду пробрала дрожь. — А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый. И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо. Гвен и Пэнси с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Обе открыли учебники на указанной странице. — Нашла, — сказала Пэнси. — Посмотри, Гвен, что ты видишь в моей чашке. — Коричневую жижу. — Тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гвен с трудом соображала, что происходит. — Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. — Голос Трелони долетал как из густого тумана. Гвен пыталась сосредоточиться. — Кажется, вижу, — наконец сказала она. — Что-то вроде неясного креста… — Гвен склонилась над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»… Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость… — По-моему, у тебя с внутренним оком что-то неладно. Не мешает проверить. И обе подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону. — А теперь моя очередь. — Наморщив лоб, Пэнси уставилась в чашку Гвен. - Вижу тёмное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии? Пэнси перевернула чашку. — А теперь точь-в-точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. — Она пробежала открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься. — Пэнси опять перевернула чашку. — А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова… похоже на беге… нет, скорее на овцу… Гвен прыснула, профессор Трелони обернулась. — Дайте-ка я взгляну, — сказала она, укоризненно глядя на Пэнси. Подошла к ней и взяла у неё из руки чашку Гвен. Весь класс притих, ожидая ее объяснения. Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. — Это сокол… Моя девочка, у тебя есть смертельный враг. — Кто этого не знает? — громко прошептала Пэнси. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и Гвен и про Того-Кого-Нельзя-Называть. Гвен и Гарри смотрели на Пэнси с восторженным изумлением. Пэнси никогда еще не позволяла себе так говорить с учителями. Профессор Трелони предпочла ничего не ответить. Она приблизила огромные глаза к чашке Гвен и снова вперилась в нее, продолжая вращать. — Дубинка… нападение… Боже мой, какая несчастливая чашка! — А по-моему, это был цилиндр, — Уверенно сказала Пэнси. — Череп… опасность в дороге… Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора — Невилл разбил еще одну чашку. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку. — Моя девочка, моя бедная девочка… Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри, Гвен, Рона и Пэнси, каждый старался заглянуть в чашку Гвен. — Моя девочка, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим. — Что? — не поняла Гвен. Но не поняла не только она. Дин пожимал плечами, у Лаванды был явно недоуменный вид, остальные в ужасе прижали к губам ладони. — Грим, моя девочка! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость Гвен. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Моя дорогая, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. И чаще всего не одну.- закончила Проффесор Трелони и повернулась в сторону Гарри. У Гвен оборвалось сердце. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» во «Флориш и Блоттс», собака ночью на улице Магнолий. Взгляды всех устремлены на них, всех, кроме Пэнси. Пэнси встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони. — По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она. Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью. -Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего. Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек. — Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла. — Да перестанете вы гадать, умрём мы скоро или не умрём! — вдруг воскликнула Гвен неожиданно для самой себя. И все сразу потупились. — На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи… Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Даже Рон старался избегать взгляда Гарри и Гвен. — До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать. Гвен, Гарри, Рон и Пэнси как можно быстрее покинули кабинет. ***