Двойняшки-которые-выжили

*** Гвен и Драко прогуливались возле Хогвартса. Гвен не решилась бы на этот шаг, если бы Паркинсон и Гринграсс не приспичило вдруг пойти в библиотеку делать домашнюю работу. – «Можно подумать они и вправду ушли делать домашнюю работу, – смущено и в то же время гневно думала про себя Гвен. – Чёрт, мы же часто гуляли с ним вместе, чего я боюсь-то? Может сейчас подходящее время признаться ему, что он мне нравится? – подумала Гвен, – Что за бред я несу?!» Гвен и Драко ещё долго шли молча и не заметили, как оказались на улице. К несчастью Гвен, не только они решили прогуляться. Лаванда Браун с Падмой и Парвати Патил о чем-то весело болтали. Гвен и Драко подошли поближе, чтобы услышать, о чем они разговаривают. – Я же говорила, что просто так это не оставлю! Сегодня этого монстра казнят, а недоумка Хагрида наверняка выгонят! – гордо разглагольствовала Браун. Гвен уже на слове "недоумка" достала палочку и направилась к Браун. – Ты мерзкая, подлая гадина Браун! – яростно кричала Гвен, целясь в Лаванду волшебной палочкой. Браун зажмурилась, всхлипывая. – Гвен, не надо. Всё равно никакого толку это не принесёт! – пытался образумить Гвен Драко. Хоть Гвен и не хотела, но опустила палочку. Драко был прав: толку это не принесёт. Гвен уже развернулась и собралась уйти, как вдруг она резко повернулась к Браун и яростно ударила ей кулаком в нос. Браун не удержалась и упала. Падма и Парвати стали помогать ей встать. – Неплохой удар, – похвалил Драко Гвен и наблюдал, как, оставив своих подруг, Браун вспешке убегает. – Спасибо, – поблагодарила Гвен. – Ого. Гвен, я и не думал, что ты можешь так, – прозвучал до боли знакомый голос. Гвен повернулась и увидела... – Рон? Гарри? Вы как тут очутились? Минуту назад вас здесь не было! – с удивлением спросила Гвен. Тут её взгляд упал на мантию, которую держал брат. Гвен и так без всяких подробностей стало понятно, что эти двое следили за ними. Гвен направилась в сторону брата – её яростный взгляд не обещал чего-то хорошего. *** Четвёрка решила направиться к Хагриду. Хотя на этом настояла Гвен. Добравшись до хижины, друзья постучали в дверь. Хагрид откликнулся не сразу. Наконец дверь отворилась, на порог вышел бледный и дрожащий лесничий. — Эх, не след бы вам приходить, — вздохнул великан, но все же посторонился, и они оказались внутри. Хагрид не рыдал, не бросился друзьям на шею, он просто выглядел совершенно потерянным, не знал, что делать, что говорить. Смотреть на его беспомощность было во сто крат тяжелее, чем на потоки слез. — Может, это… чаю хотите? — предложил он, но его громадные ручищи дрожали, и он никак не мог совладать с чайником. — А где Клювокрыл? — нерешительно спросила Гвен. — Я… я вывел его в огород, — пробормотал Хагрид. Наливая в кувшин молоко, он половину пролил на стол: — Привязал его… там, на тыквенной грядке. Пусть он… это… в общем… посмотрит на деревья, вдохнет свежий воздух… перед тем, как… Тут руки Хагрида затряслись так отчаянно, что кувшин выскользнул и осколки разлетелись по всему полу. — Я сейчас все уберу, Хагрид. — Гвен бросилась наводить порядок. — Там, в шкафу, еще один есть. — Хагрид тяжело опустился на скамью, вытирая со лба рукавом пот. Гарри сел рядом с Хагридом. — Неужели никто ничего не может сделать? — Голос Гарри сорвался в крик. — А Дамблдор… — Он пытался, — ответил Хагрид. — Но против Комиссии нет… это… их ему не пересилить. Он сказал им: Клювик не взбесился, но их там застращал этот… как его… А этот палач… как его… Макнейр… они с Брауном… старые дружки… Но вроде все будет быстро… и сразу начисто… И я буду рядом… Хагрид шумно сглотнул. Он обвел взглядом хижину, как будто искал хотя бы лучик надежды или утешения. — Дамблдор хочет сам прийти… ну, то есть присутствовать на этом… этой… прислал сегодня утром письмо. Говорит, хочет быть со мной… в это время… Великий человек… Гвен, которая все еще искала в шкафу другой кувшин, сдавленно всхлипнула. — Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, — заговорила она, вернувшись к столу с найденным кувшином. — Нет, — затряс лесничий косматой головой. — Вы вернетесь в замок. Я же… это… сказал: не надо вам видеть. Чтобы и духу вашего не было, потому ежели… ну, Фадж и Дамблдор вас застукают, тем более без разрешения — это для тебя и Гарри совсем пропащее дело. Гвен разлила чай, пряча от Хагрида бегущие по лицу слезы. Взяв бутыль с молоком, чтобы плеснуть в кувшин, она неожиданно вскрикнула: — Рон! Гляди! Это Короста! — Что, что? — Рон непонимающе посмотрел на нее. Гвен поднесла кувшин к столу, перевернула. Оттуда с возмущенным писком, из последних сил цепляясь за гладкий фарфор, вывалилась старина Короста. — Короста… — растерянно произнес Рон. — Короста, что ты здесь делаешь? Он схватил сопротивляющуюся крысу и вынес ее на свет. Выглядела она ужасно — еще больше исхудала, шерсть лезла клочьями, оставляя обширные плеши; в руках Рона она яростно извивалась, стараясь вырваться на свободу. — Все в порядке, Коросточка, — уговаривал ее Рон. — Тут нет кошек. Никто тебя не тронет! Хагрид внезапно вскочил, глаза устремились к окну. Его обычно багрово-красное лицо сделалось пергаментно-бледного цвета. — Идут… Гарри, Рон, Драко и Гвен разом обернулись. Вдалеке по лестнице замка спускались несколько человек. Впереди шел Альбус Дамблдор, его серебряная борода сверкала в лучах заходящего солнца. Рядом семенил Корнелиус Фадж, за ними браво вышагивал палач Макнейр, позади всех тащился дряхлый представитель Комиссии по обезвреживанию. — Уходите скорее, — сказал Хагрид. У него, казалось, дрожала каждая жилка. — Не должны они вас тут видеть… идите… сей же миг… Рон затолкал Коросту в карман, а Гвен схватила мантию. Хагрид тяжко вздохнул: — Я вас выведу через черный ход… Все пошли к двери, выходящей в огород позади дома. Гарри испытывал странное чувство нереальности происходящего, которое возросло еще больше, когда в нескольких ярдах от себя он увидел Клювокрыла, привязанного к дереву за грядкой с тыквами. Гиппогриф, казалось, догадывался, что творится неладное: он поводил из стороны в сторону массивным клювом и беспокойно рыл землю когтями. — Все в порядке, Клювик, все в порядке, — ласково обратился к нему Хагрид, потом повернулся к друзьям: — Торопитесь, скорее… Но они были не в силах сдвинуться с места. — Мы не уйдем… — Мы им расскажем, как все было на самом деле… — Они не посмеют убить его… — Идите! — взревел Хагрид. — Хватает бед и без ваших неприятностей! Выбора не оставалось. Едва Гвен накинула мантию на Гарри с Роном и Драко, у двери хижины послышались голоса. Хагрид взглянул на пустое место, где они только что исчезли из глаз. — Бегите быстрее, — севшим голосом велел он. — Не слушайте… И зашагал обратно в дом — в дверь уже стучали. Медленно, словно в дурном сне, друзья побрели вокруг избушки Хагрида, и только они обогнули хижину, передняя дверь с треском захлопнулась. — Пожалуйста, пойдемте скорее, — прошептала Гвен. — Я этого не выдержу, не смогу… Пошли к замку вверх по склону лужайки; солнце быстро опускалось, все небо окрасилось в бледно-пурпурный цвет, но на западе еще пылал рубиново-красный отсвет. Рон остановился, как будто налетел на столб. — Пожалуйста, Рон, — взмолилась Гвен. — Это Короста… Вырывается… Да сиди же ты… Рон скрючился, стараясь удержать Коросту в кармане, но крыса словно обезумела — дико пища, она крутилась, билась, пытаясь укусить Рона за руки. — Короста, это же я, Рон, дура ты эдакая, — ругал крысу мальчик. Со стороны хижины донесся звук открывшейся двери и голоса людей… — Рон, пожалуйста, идем, они уже вот-вот… — задыхаясь, просила Гвен. — Да, да, сейчас… Короста, сидеть! Вся четвёрка бросилась бежать. Только бы не слышать голосов за спиной. Но Рон опять остановился. — Не могу справиться! Заткнись, Короста, нас могут услышать! Крыса визжала так, словно ее резали, но все же звуков в огороде Хагрида она, конечно, не могла заглушить. Сначала мешанина мужских голосов, затем тишина, и вдруг неожиданно — то, что ни с чем не спутаешь — короткий свист и глухой удар топора. Гвен пошатнулась. — Не… не может быть! — почти беззвучно выдохнула она. — Как они посмели… ***