жёлтый белый
Грязные переулки сменялись один за другим, полицейские сирены оставили только небольшой отклик эха, казалось, будто они фоном играли в сцене какого-то фильма. По крайней мере, Питеру казалось именно так. У него в голове мысли окрасились красным цветом: красным, как костюм Уилсона; красным, как брызги крови на стенах, столах и кружках в баре. Тот самый красный цвет, который снился Питеру. В ушах остался звон пуль, которые пролетали мимо него, не щадя и калеча костюм и тело Дэдпула, а ещё звенел его жуткий спокойный голос «Закрой глаза Питти». Они бежали достаточно долго и смогли скрыться незамеченными. Паркеру щипало глаза от выпущенной Дэдпулом газовой бомбы, они слезились, поэтому фокус происходящего совсем терялся. Паркер сильно зажмурился, не переставая бежать, и в какой-то момент врезался в спину Уэйда. Чертыхаясь, он отступил назад, потирая лицо и пытаясь сконцентрироваться на спине Уилсона. Перед ними был тупик, и Питер почувствовал, как Уэйд обеспокоено выдохнул. — Кажется, мы оторвались, — обернувшись к Спайди, прошептал Уэйд. Он наклонил голову, рассматривая раскрасневшееся лицо Питера, медленно переходя к шее, из-под толстовки виднелся краешек костюма. Питер, заметив этот взгляд, подтянул её воротник повыше, хотя ему вряд ли уже было что скрывать. Линия бровей Уэйда искривилась под маской. — Питти-пай, ты принёс мне много проблем, — он как всегда растянул каждый слог в предложении, с усердием рассматривая Паркера. Живые глаза спрятались под маской, её белые глазницы не передавали эмоций. — Это вообще-то был мой любимый бар в Нью-Йорке. Где я теперь найду ещё один такой, мм? Куча накаченных мужчин, официантка Тутси, готовая из жалости мне отсосать, и бармен, который терпит мою рожу? «Тутси и впрямь жаль» «мы можем заставить паучка выполнять её обязанности» «какой же ты отвратительный, а как же закон трёх свиданий и всё такое, как думаете, паучок любит тако?» — Я не знаю, — пожимает плечами Уэйд. — Он выглядит так, будто питается кровью девственниц, иначе откуда такая гладкая кожа? Питер таращился на Уилсона, ведущего диалог с самим собой. «просто спроси его» — Ах да, — Уэйд нагнулся к Питеру, упираясь мускулистыми руками себе в бока — он был готов поспорить, что выглядит, как та чёрная тётка из Том и Джерри, только её лицо никогда не показывали, возможно, она тоже была изуродована «оружием икс»? — Ты пьёшь кровь девственниц? В смысле, ты любишь тако? Паук изо всех сил пытался взять себя в руки. Он отвёл взгляд, расслабил незаметным для него образом сжатые в кулаки ладони. — Девственницы — нет, тако… да, — его чуть не вырвало от мысли о еде, в рассудке снова всплыл один тип из бара, чью густую бороду подравняли пулей, слегка переборщив и отстрелив кусок челюсти — …Какого, блять, хера!? — тон Питера стал скакать от высокого к низкому. — Ты убил тех людей, ты просто расхерачил им чёртовы головы! — А ты — Человек-паук, — Уэйд легонько ткнул пальцем в нос Питера, издавая непонятный звук. «Чпоньк». Тот одёрнул его руку и отступил назад, у него лицо стало ещё более перепуганным, но он всем своим видом пытался этого не выдавать. — Извини, я думал, мы просто говорим очевидные вещи. Если да, то ты — Человек-паук, я застрелил парочку тигров, и теперь ты ужасно напуган, малыш. — Питеру показалось, или Уэйд сказал это с умилением? — Я зол, но уж точно не напуган! — переходя на крик, заявил Питер, хотя это только подтвердило версию наёмника. Уэйд просто хмыкнул, на прощание обвёл взглядом фигуру паука, хотя единственное, что имело чёткие очертания, это ноги, обтянутые узкими джинсами. Вот прям в облипочку. Уилсон бы показательно облизнулся, но на нём была маска, так что не сегодня. Он абсолютно невозмутимой фигурой прошел мимо Пита, оставляя уж слишком много вопросов. Паркер почувствовал себя погано. Он смотрел на уходящего Уилсона, который совсем не спешил, а скорее даже припевал на ходу, плывя по серому асфальту и цепляя носками ботинок городскую пыль. — Не так быстро, — выдал Питер. Уэйд только с интересом собирался развернуться, как за его запястье уцепилась паутина. Он с удивлением оглядел нить, которая крепко держала его у Питера на крючке. — Уэйд Уинстон Уилсон, по прозвищу Дэдпул, за все свои преступления я вынужден задержать тебя и сдать полиции либо Мстителям, можешь выбирать, — он был предельно серьёзен. Всё самообладание, которое только могло вместиться в него, поселилось в этом жесте. «Ну, вот, молодец Питер, речь в стиле Капитана Америки, как же это глупо» — подумал Пит, но непоколебимости его лицо не потеряло. Уэйд очень долго думает перед тем, как улыбнуться и с восторгом посмотреть на Питера. Паук теряется, видя неровный изгиб маски, но и сказать ничего не успевает, так как его тянут за собственную сеть настолько резким движением, что даже кисть хрустит — паучье чутье Питера бьёт долбаную симфонию тревоги. Он хочет увернуться, но фактор неожиданности сыграл своё, ему прилетает очень больной удар в живот, он бьётся спиной и головой о стену. Ещё одна секунда, и Питер чувствует, как его плотно прижимают к холодному бетону. От тела Дэдпула исходит невыносимый жар, он ставит колено между бёдер паука и наклоняется так, чтобы смотреть ему прямо глаза. — Вот значит как, — шепчет Уэйд. — Малыш-паучиш захотел как-то выделиться, словить плохого босса, взять самый дорогой кофе в Starbucks. — Питер пытается вырваться, отталкивая Уэйда, но тот слишком сильный. Когда Питер предпринимает очередную попытку толкнуть Уилсона, тот лёгким движением заламывает ему обе руки за голову, вытягивая их так, что Пит буквально становится на носочки. — Знаешь, что я тебе скажу? — Руки Уэйда сильно сжимают запястья паука с такой силой, что вебшутеры с треском рассыпаются, и взгляд у Питера наполняется ужасом. — Ты припёрся в одно из самых опасных мест Манхеттена, выдал своё лицо да ещё и имя мне своё сказал. — Паркер начинает каждым сантиметром своей кожи понимать, насколько он облажался. — Ради того, чтобы доказать каким-то сраным Мстителям, у которых руки в крови не меньше, чем у меня, что ты достоин к ним присоединиться. Хорошее, конечно, побуждение, но… — голос Уэйда становится неуместно мягким и… жалеющим? Уилсон как-то обрывает свою фразу, рассматривая Питера, который отвёл глаза, боясь даже шелохнуться. И Уэйд почему-то неожиданно отпускает его, забирая с собой своё пугающее тепло. — Глупый, глупый Питти. Питер не в силах поднять головы, не в силах рассуждать о том, почему Уэйд его отпустил. Он просто смотрит на свои руки, на которых ещё сохранились кусочки его изобретения. Уэйд молчит. Он разворачивается и уходит, оставляя после себя запах пороха и какую-то странную горечь в груди. — Это называется злотрах, — отзывается Уэйд через спину. — Ч..что? — Злость и страх. Злотрах, — Уэйд, не оборачиваясь, пожимает плечами и скрывается за поворотом. Питер, закрыв лицо ладонями, сползает вниз по холодной стене.***
Каждую зиму семья Старков-Роджерсов переезжает в пригород Нью-Йорка, естественно, в самый богатый район, и, естественно, в самый большой дом. Они проводили здесь большую часть своей жизни, кроме последнего месяца лета и осени (это время они проводили в башне Старка). Осенью у Тони было работы невпроворот, но он ни в коем случае не оставлял ни Стива, ни Питера, потому что всеми силами пытался не повторять ошибок отца. Говард Старк любил свою жену и сына, но всё его время уходило на работу. Тони не хотелось подобной судьбы, но что бы он ни делал, получалось скверно. Всё, что он мог, это таскать за собой мужа и сына, чтобы хоть иногда быть рядом. Но он всё так же мало участвовал в жизни Питера и уже совсем забыл, когда они со Стивом просто гуляли, или что там делают старые женатые парочки. Питер любил этот дом всей душой. В отличие от башни тут было скромнее. Ну, относительно скромнее. Четыре этажа, плюс бонусный этаж под крышей, полностью принадлежащий Питеру, поначалу там было слишком много места, но Пит заставил всё столами, компьютерами, всякими научными штуками и проектами, поэтому со временем в его «комнате на чердаке» было негде развернуться. Под землёй вместо привычного для обычных семей подвала было два минусовых этажа и винный погреб. Один этаж полностью заменял Тони лабораторию, был складом для костюмов и местом, из которого Старк периодически вылезал, чтобы побыть со Стивом и приготовить свою фирменную пиццу. Другой нижний этаж служил гаражом. Для Стива в этом, как ни странно, но маленьком доме тоже нашлось место — одну из самых больших спален Тони переоборудовал ему под мастерскую, где Роджерс часами рисовал, забывая про свою должность Капитана. У каждого был свой уголок, но Питер чувствовал, что они семья: они чаще завтракали и ужинали вместе, он помогал Старку в лаборатории, постоянно с особым вниманием слушал Стива, когда тот болтал о литературе и истории. Иногда Роджерс присоединялся к сыну и мужу в лаборатории. Но будучи полностью отстраненным от подобных вещей человеком, просто садился где-то в уголке, набрасывая эскизы и кидая тёплые взгляды на своих мальчиков. После случившегося с Дэдпулом этот переезд был как нельзя кстати. Он взял небольшой отпуск от Человека-паука: его терзало слишком много сомнений, слова Уэйда больно резали по всем болевым точкам. Во время этой погони за «признанием родителями» он кинулся в огонь, совсем не подготовившись. И теперь самый опасный наёмник, хоть не во всём мире, но точно в США, знал его в лицо и ласково называл «Питти». Он убеждал себя в том, что Уэйд — плохой парень, и так нужно было сделать, но на самом деле внутри понимал, что это лишь очередная попытка доказать Стиву и Тони, что он может себя защитить. Но как оказалось, не смог. Больше Питера волновал тот факт, что в те моменты, пока они были с Уэйдом в баре, его паучье чутьё не срабатывало. Человек-паук не ощущал никакой опасности, исходившей от Уэйда, до того самого момента, пока тот, разозлившись, не ответил на его атаку. Пит размышлял над разными вещами, ковыряясь в своих вебшутерах, пытаясь починить то, что нещадно было разрушено Дэдпулом, получалось пока что хорошо, но он был уверен, что это затянется ещё на два вечера. К его великому удивлению, он закончил через полчаса, ему хватило памяти собрать всё заново, не прилагая особых усилий. Проверив их на нескольких предметах в комнате и прокатившись, цепляясь за потолок, он понял, что всё прекрасно работает. Радость переполнила его, было одиннадцать вечера, но, как говорится, город засыпает, просыпается мафия, поэтому Пит побежал рыться в своих вещах, чтобы отыскать костюм. Но спустя около пятнадцати минут поиска, Питер понял, что его тут нет. Он завернул его в свою бежевую куртку, но её тоже не было, и тут Питер с ужасом вспомнил, что кинул её в стирку. — Луизааа! — закричал Питер, спускаясь по лестнице. Он бежал так быстро, как только мог. Запыхавшись, он ворвался на кухню, где женщина уже собиралась домой. — Луиза! — Да, мистер Старк-Роджерс, — она удивлёнными глазами обвела растрепанного мальчишку. — Ты, ты сегодня забирала мои вещи из комнаты? Моя бежевая куртка… эмм, та, которая из ограниченной коллекции Канье Уэста, помнишь? Ты брала её? — Ну, во-первых, она не из ограниченной коллекции, — Питер оборачивается на голос отца, — я её лично заказал для тебя, господи, там даже его роспись вышита, ты хоть иногда будешь ценить мои подарки? — Старк театрально вздыхает, как всегда потягивая виски. — Луиза, не обращай на него внимания, я вызвал тебе такси, оно ждёт на улице. Женщина кивает, устало улыбаясь, накидывает пальто и оставляет Питера и Тони в одиночестве. Пит очень долго смотрит на папу, пытаясь подобрать правильную фразу. — Я взял её. Не смотри на меня так, я просто искал свой рабочий телефон, ты, видимо, случайно захватил его, когда был в лаборатории, — Тони пожимает плечами, допивая последнюю каплю алкоголя и ставя стакан на тумбочку. Питер хмурится. — И давно ты знаешь? — через силу проговаривает Пит. — С самого начала, — отрезает Старк. Его сын опускает глаза в пол, руки его сильно подрагивают, губы сходятся в одну линию странной эмоции, будто бы он уже готовится к ссоре, принимая такую гримасу. Тони недолго смотрит на это, проходит мимо Питера, берёт бутылку пива из холодильника и выдыхает. — Пошли со мной, мне есть, что тебе показать.***
— Боже, пап, он прекрасен. Питер с восторгом разглядывает свой… нет, даже не так, это не его костюм — это совершенство. Старк заменил спандекс на пуленепробиваемую ткань, которая покрыта мелким узором паутины, вместо стёкол от солнцезащитных очков были большие белые разрезы, формой скорее напоминающие округлый ромб или что-то похожее. Питеру уже стало интересно, как он будет видеть через них. — Да, я знаю, — хмыкнул Старк, потягивая пиво и наблюдая за тем, как Питер с восторгом рассматривает манекен с костюмом. — Ты же точно засунул туда жучки, да? — Сынок, я засунул туда даже подогрев, о чём ты говоришь, — Питер вскользь улыбнулся отцу, вновь прилипая к стеклу, которое отделяло его от этого шедевра. — Тебе стоит благодарить Стива: я был категорически против, но он меня переубедил. — Питер даже не сомневался, что на такое Старка мог вдохновить только и только Стив. — Ты вполне можешь патрулировать в нём город или что ты там делаешь, я всё равно не смогу тебя уберечь от геройства, но я могу попробовать сделать его безопаснее… как-то так. — А к Мстителям можно? — Нет, — на автомате отвечает Старк, — по крайней мере, точно не сейчас. Питер в ответ только закатывает глаза. Он ещё очень долго смотрит на свой новый костюм и поверить не может, что Тони не ищет больше способа ему помешать. У всех, наверное, было такое, когда родители категорически против твоих увлечений. Но Питеру было тяжелее, его отцы супергерои запрещали ему быть супергероем. Если это звучит как какой-то паршивый стендап, то Питер не будет спорить, потому что согласен с этим. Жучки в костюме это конечно неприятная новость, но Пит уверен, что сможет от них избавиться. — Я могу взять его сейчас? — он не пытается скрыть свою нетерпеливость. Старк только улыбается про себя, видя искрящееся интересом глаза. — Да, конечно, — Старк машет рукой и зевает, нажимая пару кнопок, чтобы открыть стеклянные двери, отделяющие Питера и костюм. Паркер возится, пытаясь его снять, но через какое-то время ему это удаётся. Где-то в груди Тони образовывается внушительный ком беспокойства. Он знал, что таким образом защищает Питера, но ему казалось, что он совершают глобальную ошибку, давая своё одобрение. Старк допил пиво и направился в сторону лестницы, оставляя Питера наедине со своей новой игрушкой.***
В Нью-Йорке становилось всё холоднее и холоднее. Несмотря на это, сегодня была достаточно щадящая погода. Солнце залило улицы мегаполиса, но совсем не прогревало воздух, и щёки Паркера покраснели на морозе. Они с Гвен гуляли по парку, попивая обжигающий кофе и болтая о том о сём. Питеру иногда казалось, что вот ещё одна её милая неосторожная улыбка, и он бесповоротно влюбится. Но мысли оставались только мыслями, не покидая пределы разума своего хозяина. Питер всегда думал, что в своих лучших и близких друзей просто положено быть слегка влюблённым. — Эй, — Стейси вывела его из раздумий своим звонким голосом, — как думаешь, — она дёрнула Питера за плечо, чтобы тот направил взгляд на объект её внимания, — кого косплеит тот парень? Брови Питера полетели вверх, глаза моментально расширились. Он судорожно глотнул холодного воздуха и нервно улыбнулся уголком рта. — Не знаю, — еле слышно произнёс он и тут же схватил Гвен за локоть, таща к ближайшему выходу из парка. Его усовершенствованный слух дал ему расслышать, как парень, на которого указывала Стейси, очень громко ругался с продавцом тако. Бог знает что заставило Питера развернуться и проверить, не обознался ли он. — Питти-пай! Не обознался. Питер ускорил шаг, уводя Гвен куда подальше. Но она, видимо, тоже услышала голос забавного косплеера и обернулась. — Мне кажется, он это тебе, — заулыбалась Гвен, махая в ответ Дэдпулу. — Вряд ли, — отрезает Питер, когда они приближаются к огромным воротам. Вот сейчас он словит такси, и они просто свалят отсюда. Всё было бы просто, если бы все органы Питера не завопили о тревоге. Он мысленно взвыл и быстро вытянул руку, чтобы остановить машину. — Слушай, я вспомнил, что меня с другой стороны у входа должен забрать отец, — Гвен недовольно свела брови, понимая, что что-то не так. Но она не успела возмутиться, так как остановилось такси. Питер открыл дверь, пробормотал таксисту адрес своей подруги (он его запомнил, так как Гвен частенько звала его на ужин, но у него никак не получалось прийти), сунул водителю купюру с внушительной цифрой и усадил Гвен в салон. — Пока, — он быстро чмокнул её в щёку и перед тем, как закрыть дверь, услышал что-то вроде «Да откуда у тебя столько денег, Паркер». Он потом перед ней объяснится, придумает что-то про наследство тётушки или про выигрыш в лотерею, но это потом. Питер бежит обратно к ларьку с тако. Всё его естество кричит: «не делай этого!», но именно так Питер понимает, что он в правильном направлении. Он стал намного восприимчивее к своему паучьему чутью, научился им правильно пользоваться, и как-то даже обидно, что мотивацией стал Уилсон. Паркер преодолел расстояние между ним и Уэйдом. Тот размахивал стволом, всё так же громко ругаясь, иногда направляя его на продавца, но тот был не из робких, и в ответ Уилсону летело много ругательств. Уилсону. Самому опасному наёмнику в США. — Уэйд! — крикнул Питер, подходя ближе. Народ уже давно начал разбегаться, кто-то издалека снимал на телефон, и кто-то уже явно собирался вызвать полицию. — О, Питти-пай, мы подумали, ты нас стесняешься, поэтому убежал со своей девушкой, — проворачивая ствол на пальце, пропел Уэйд. Питер был уверен, у этого типа сейчас совсем невинное выражения лица под красной маской. — Гвен не моя девушка, — зачем-то сказал Питер. — Вот как, — а теперь Паркер мог чувствовать, как оттенки голоса Уилсона заиграли заинтересованными тонами. — Может, ты, эм, уберёшь ствол? — предложил Питер, пожимая плечами. В его ушах уже звенела полицейская сирена приближающейся машины. Уэйд очень удивлённо посмотрел на Питера, как будто тот сказал что-то из ряда вон выходящее. — Паучок, этот гандон не хочет отдавать мне мои тако! — Ты не заплатил! — закричал продавец, на что Уэйд отчаянно зажал палец на курке, приготовившись к выстрелу. Питер схватил Уэйда за руку, опуская её, чтобы тот не натворил дел. — Я заплачу, только, Уэйд, убери пистолет, — Питер через силу улыбается продавцу. Уэйд как ни странно слушается, но естественно не без комментария: — Питти-бой, я не могу позволить тебе этого! Мы – джентльмен. — Заткнись, — огрызается Питер, положив пару купюр продавцу. Сумма вышла немаленькая, ну, это было понятно по довольному, забирающему свои три бумажных пакета Уилсону. Сирена была всё ближе, и Питер начинал сильно нервничать. — Можно мне мою сдачу? На его вопрос мужчина в грязном фартуке и с не менее грязными чёрными усами только фыркнул. — Это моральная компенсация. Знаете, и не то чтобы эти деньги сильно всрались Старку-Роджерсу, но сердце героя жаждало справедливости, а кулаки подростка зачесались от небывалой наглости. — Одно слово, милый, и мы поужинаем мексиканской едой из настоящего мексиканца, — Уэйд был очень серьёзным, Питера это напугало. — Всё нормально, — он сунул руки в карманы и побрёл прочь быстрым шагом. Уэйд увязался за ним. Они обменялись короткими молчаливыми взглядами, и оба поняли, что лучше всё-таки побежать. Питер и не успел сообразить, как он направился за Уэйдом и они оказались на крыше какого-то относительно невысокого здания. Он довольно спокойно забрался туда, закатывая глаза, когда Уэйд кряхтя передал ему пакет с тако, чтобы нормально залезть. — О, как романтично, только холодно, блять. Дилемма. Как насчёт раздеться догола и прильнуть друг к другу в надежде согреться? — Видно, как Уэйд поигрывает линией бровей под маской. — Нет, — Питер смотрит на Уэйда, усердно пытаясь понять, что у него в голове. Это, наверное, самое глупое, чем он мог заняться. — И вообще, почему ты просто так разгуливаешь в полном обмундировании в центре грёбаного Нью-Йорка, ещё и размахиваешь стволом направо и налево? Кто ещё будет говорить о глупости и неподготовленности?! — Питер говорил очень быстро, активно жестикулируя — он практически потерял темп обычного дыхания. — Питти-бой, не злись, я просто хотел тако, а ребята — в парк, а тот труп — покормить рыбок. Питер замолкает ненадолго, пытаясь как-то соединить всё это воедино. — Подожди, — Питер испугался собственной мысли, — ты выкинул труп в пруд парка? Ты… — Если ты хочешь, чтобы кто-то что-то не нашёл, спрячь это на самом видном месте, — разводит руками Уэйд и бухается задницей на бетон, довольно раскрывая первый пакет с тако. Он закатал маску до переносицы, оголяя шрамы. Уэйд развернул первый тако и стал жадно его пожирать, заметив на себе взгляд Питера, он протянул ему пакет с едой. — Бутеф? — с набитым ртом пробормотал Уэйд. Питер фыркнул. — Нет, не буду, и вообще, что я здесь с тобой делаю? Я не намерен с тобой тусоваться, — он подходит к другому краю здания с той стороны, где пожарная лестница. — Но ты это делаешь, — пожимает плечами Уэйд. Питер останавливается, с какой-то детской обидой пялясь в спину Дэдпула. — Ты либо хочешь свои деньги за тако, которых у меня нет, так как вторую половину суммы от заказа я получу в конце следующей недели. Нуу, либо ты просто чувствуешь себя обязанным за то, что я подставил свою прекрасную мускулистую грудь под пули из-за тебя. Но просто пока не знаешь, как себя вести, потому что я вроде как плохой парень, — Уэйд договаривает и начинает поглощать второе тако. Фигура Питера становится неловкой, каждый изгиб её прогибается под странным чувством. Ему нет названия, и Питеру не нравится это. Он больше не хмурится, лицо его расслабленное, но всё остальное напряжено. — Я просто хотел сказать «спасибо», — очень искренне говорит Питер. — Ой, булочка, я не стою таких громких слов, как благодарность от Человека-паука, — и Питер знает, что Уэйд прав в том, что он говорит, но вязко как-то внутри от этих слов. — И не обссыкай свои паучьи трусики, я не убиваю героев вроде тебя. Эти детки, — Уэйд поглаживает свои катаны через плечо, — предназначены для плохих дядь, которые отбирают леденцы у малышей. Питер хотел бы улыбнуться хотя бы грустно, но он этого и не делает, да и Уэйд сидит спиной. Улыбка, направленная мимо, никому приятно не делает. И Питер просто уходит, спускается по пожарной лестнице и скорее ловит такси домой, потому что он замёрз. «браво, мистер, вы умеете отпугнуть от себя» «мы ведь просто могли забрать паучка с собой?» — Отъебитесь, не хочу, я чтобы он пожирал моё тако из жалости ко мне. «ты идиот» «это он купил тебе тако» — Похуй. Голоса в обиде замолкают, а Уэйду по ощущениям как будто залили колы в желудок, а потом заставили сожрать пачку ментоса. Короче говоря, неприятно, и лучше бы он этого не делал. Но это из-за тако. Определенно из-за него.