Свалка бредовых мыслей.

Глаза слипались, будто их вымазали в смоле или клее. Они болели и были опухшими из-за грязи. Открыв их, перед глазами появились очертания чёрных, будто пепел, каменных стен. В мхе и корнях деревьев. Они были грязные, будто в падали, и от них воняло полусгнившим мясом. Вонь вцепилась в её нос, от чего девушка поморщилась, чуть ли не срывая с себя лицо от отвращения. Она схватилась за живот и упала на колени. Думала, что её сейчас вырвет, но ощутив собственное тело она поняла, что не сможет этого сделать. Её тело было твердым, будто камень. Её спина двигалась лишь в одном месте, а «кожа» имела серый, металлический цвет. Взглянув на свои кисти, она увидела десятки соединений, скреплённые болтами, безумно крепкими и твёрдыми. Из них состояли пальцы. Шарнир в ладони, кисти, локте, плече. Безумно странные и непонятные ей. Всё её тело полностью состояло из шалнеров и пластин, что позволяло ей двигаться подобно человеку. Она не понимала, что она. Что же она за существо, чье тело состоит из металла? Она не понимала как двигаются её конечности, не понимала своей сущности, и из-за этого что-то в её груди сщемилось. Нет не сердце, а деталь. Шестерёнка, огромный насос в её груди, который постоянно двигался и пульсировал, словно человеческое сердце, но это было не оно. Девушка валялась в воде, мутной и грязной, словно в песке. Её ноги трещали как крик цикад, что действовало ей на нервы. Пытаясь встать, её конечности будто согнулись, и тело полетело на пол, с безумным грохотом. Было темно, словно зрение не видело на сто процентов. Она огляделась, повертела своей механической шеей и устремила свой взор на дверь. Деревянную и скованную железными пластинами. Барахтаясь в воде, она пыталась подползти до неё, даже встать, но её ноги не работали должным образом. Она была нема. Не чувствовала предметы, будто бы прикасалась к пустоте. Она ничего не слышала. Только вечные движения механизмов в голове. Их она могла слышать, или вернее чувствовать. Они пульсировали, как сердце и каждый толчок выводил её из реальности и заставлял согнуться от резкой боли. Её тело подползло к двери, и как только её рука потянулась к ручке, кто-то начал лазить в замочной скважине. Её рука опустилась, глаза расширились и насос словно остановился на секунду. Она ждала чего-то. Чего-то страшного и в ступоре сидела на месте, уставившись в дверь. Через минуту дверь распахнулась и в неё вошёл мужчина. Страшный, огромный в размерах и с маленькими крысиными глазами, которые опустились на девушку. — Вставай. Приказал он ей грубым голосом и принялся ждать у двери. Странное чувство сковало её, для нас понятно, что это был страх, но она этого не понимала. Вцепившись в стену, она схватилась за ноги и попыталась их распрямить руками и встать на пол. И вот её слух прорезался, хоть и был очень слаб. — Пошевеливайся. Сказал он со злостью в голосе, от чего девушка быстро вскочила на ноги и почувствовала под собой опору. Она пошагала вперёд, стуча шурупами и вошла в коридор, а мужчина закрыл дверь и пошел вперёд. — Иди рядом, идиотка. Ей было непонятны слова этого человека, но он стал ей омерзителен, ещё сильнее чем раньше. Он накинул на неё мантию, грязную и потрёпанную, и повёл по лестнице. Сначала она не заметила как выглядело здание, но оно было ужасным, омерзительным, жутким и пустым. От одного его вида слезы подступали к глазам, но она не могла заплакать. Машины не плачут. Место было кругообразным. Огромные двери были встроены в стены, такие же как из которой она вышла. Бесчисленные этажи вниз и вверх и черная пропасть среди этого места. Будто пробурили огромную дыру среди зала, которой не было и конца и края. Вокруг этой пропасти была лестницы, окружающие пропасть. Благодаря ей можно было спуститься или подняться на любой этаж, и когда люди шли по ней, то вечно смотрели в пустоту, и их сердце затмевало ужасом. — Что происходит? Спросила она сама у себя и поглядела на мужчину, но он не заметил этого. Время словно исчезло. Смотря в эту кромешную тьму она не заметила, как мужчина остановился и чуть ли не за шиворот выгнал из этого места за дверь, у которой они очутились. Она упала, схватилась за ноги и с недоумением поглядела снизу вверх. Перед ней стояла женщина среднего возраста. В пёстром платье и красными губами. Её глаза были яркого зелёного цвета, но они были такие… Такие пустые, будто бы из нее высосали душу. Рядом с ней стоял парень, надменно смотревший сверху вниз на девушку. — Сынок, ты же сам говорил, что хочешь себе игрушку? Она твоя. Женщина криво улыбнулась и посмотрела на юношу. Она сидела с полным непониманием и захотела уже закричать, но связки не давали ей этого сделать. — Спасибо, мам.— Сказал парень и опустился к телу девушке. — Ты будешь моей куклой, поняла? — Но она все так же тупо глядела в его глаза. — Ты. Принадлежишь. Мне. Поняла? « — Ц… Кусок тупого металла. Ее нужно будет всему учить.» — Подумал он, схватил ее за шиворот и пинками заставил идти. Они шли по роскошным коридорам. Стены переливались золотом, а на окнах были алые тюли, закрывающие солнце. На золотых стенах висели гигантские картины непонятных ей людей и животных. Все они были в красивой одежде и надменно смотрели из картин, будто бы были живые. Высокие до ужаса потолки, метров 7, не меньше. Было чувство, что это дом великанов, но никак не людей. Было неприятное ощущение пустоты. Два маленьких существа среди такого большого и пустого пространства, и стены, усыпанные глазами. Все это напрягало и пугало одновременно. В один момент парень начал разговор. — Ты кусок металла, и я буду тебя растить. Ты много чего узнаешь об этом мире. Я научу тебя нормально ходить и говорить, слышать и видеть. Ты станешь подобна человеку, но не забывай. Ты — кукла, не более того. Небольшой ужас забил у нее в груди. — Я кукла? Что я такое? — Спросила девушка у парня, хриплым голосом. — Скоро ты все узнаешь. — Ответил он и ускорил шаг. Прошло время с того дня, как она очутилась в той комнате. Мир казался ей странной вещью. Запутанной и сложной. Ей было непонятны люди, — странные существа для неё. Она постоянно за ними наблюдала. Копировала их поведения, манеры и привычки. Копировала то, как дамы ходят и приказывают другим что делать, но за это сразу получила по шее. Парень, его звали Джон. Он был холодным, как ветер в середине зимы. И одинокий, словно сорняк. Вечно ходил один и ни с кем не разговаривал. Будто убегал от взрослых, не желая видеть их лица. Он дал ей имя — Саён. Весенний цветок на их языке, и принялся растить ее. Он научил ее ходить и говорить. Слышать и видеть. Дал ей все эти ощущения, пусть и через сложный труд. Когда он бился в истерике, говоря, что она тупа и ничего не понимает. Крики, визги и оскорбления летели в её адрес, но она терпела, и смотря на него, изучала чувства. Он был жесток. Приказывал убивать собак, если это того потребуется, кошек, или же других животных, включая людей. Он будто не видел смысл в их жизнях, поэтому лишал их ее. Не думая о последствиях. И вот горка бездушных тел лежали кучей у реки и ждали, когда ярый огонь развеет их по ветру. Она не понимала зачем он учит ее. Не понимала зачем терпит и постоянно задавалась вопросом, почему он до сих пор её не выбросил, но не получала ответа. Прошёл год и вот она уже вовсю бегает по заднему двору, пока он читает очередную книгу. Зелёная трава, огромный замок и серое небо. Пусть и было лето, но небо было мертвым. Серым и безжизненным, как будто это не небо вовсе, а копия. Купол, не живой. Это было не то небо, это была подделка. Бабочки летали повсюду, их крылья были подобны радуге и она постоянно рассматривала их. Набегавшись, Саён села на траву и посмотрела на небо, заметив, как бабочка села парню на нос и он с пофигизмом посмотрел на нее. Резко раздался звонкий смех, отчего Джон посмотрел на девушку. — Почему ты смеешься? — Мне смешно. А что, нельзя? — Вот убью ее и тебе не будет смешно. — - Не нужно ее убивать. — Почему? — Она же тебе ничего не сделала. Летала себе спокойно, думала о совей жизни. Возможно, у нее даже есть семья, а тут бах и ее кто-то схватил и убил. Разве так можно? — А разве нельзя? — Нельзя. Все живое нужно беречь, иначе останешься ни с чем. Все жизни важны, её и твоя. Парень фыркнул и смахнул с лица насекомое. Непонятно что было между ними. Дружба? Учитель и ученик? Или возможно что-то большее? Он не понимал ее. Не понимал, почему она — машина, так человечна. Так наивна и глупа. Так счастлива и задорна. Она была живей любого существа, и её глаза горели желанием жить. Ее механическое тело было лёгким, и она быстро бегала по дворам, забывая о своей сущности. Она не видела ничего. Жизнь за дворцом казалась ей нечто волшебным. Множество раз она просила у Джона разрешение, чтобы выйти и увидеть мир ближе, но каждый раз получала строгий отказ. Множество раз она задавала одно и тоже, но не сдавалась и просила ещё. Еще и ещё, слёзно умоляя его дать выйти. Увидеть нечто большее и увидеть новых людей. Как живут люди и животные. Как растет трава и по-новому светит солнца. Она хотела узнать больше об этом мире, и вот наконец получила положительный ответ. Ворота открыли и ледяной ветер прошёлся по её волосам, и дальше продолжил свой путь. Тело заскрипело, а нога сама двинулась вперёд, не слушая ее воли. Она шла вперёд.  Шла и смотрела на людей. Глаза открылись сильнее обычного, чуть ли не выскакивая из орбит. Этот мир был ужасен. Люди походили на животных, которые желали все забрать себе. Себе и больше никому. Жадно, забывая о других и думая только о себе, они срезали чужие жизни, словно ножницами и забирали все себе. — Ты это хотела увидеть? Посмотреть на этих отбросов и увидеть этот ужас. Ты этого хотела? — Сказал парень, разрушая тишину. Ветер вновь прошел по их телам и укатил прочь. — Да. «Вот она, какая жизнь за пределами дворца… Ужасно. Столько боли и страданий» — Из ее глаз чуть ли не потекли слезы и она уставилась свой взор на небо. Бесконечно серое и тихое. Джон ничего не понимал. Как она, увидев весь этот Ад осталась довольной? Неужели ей достаточно этого? Почему… Почему она так любит этот чёртов мир?! Он ужасен. Отвратителен. Он прогнил изнутри. Люди кишат в рвотине и собственных фекалиях, пытаясь выжить. Они стали походить на диких волков, измученных голодом. Гадкие и дикие, которым плевать на всех. Им нужна только еда. Почему она… Железная кукла настолько… Настолько человечна и прекрасна… Почему ее глаза так горят? Горят ярким огнем, который не тухнет. Почему ее улыбка так полна счастья, несмотря ни на что… Она действительно чудо этого мира. Чистое и искренне, такие больше не встречаются в этом мире. Так думал Джон. — Мы должны идти. — Сказал он и мигом отстранился прочь от этого места, скрываясь в тумане и приближаясь ко дворцу, пока Саён медленно шла за ним. Душа — непонятная нам материя, которая даёт нам жить. Она наполняет наше тело и заставляет нас двигаться. Она даёт нам чувства, желания и эмоции. Такие странные и непонятные нам самим. Она вселяется в мать и достигает ребенка, проникая в его тело, и давая ему жизнь. Она вселяется в него и становится частью его самого. Она живёт с ним всю жизнь, вплоть до смерти. Она даёт нам счастье и горе, страсть и ненависть, и когда наши тела увядают, она улетает, также быстро, как и пришла. Уходит к другому ребёнку и даёт ему жизнь. И так бесконечно долго, пока душа не истратит свои силы и не развеется ветром. И тогда ее частички наполняют другие души. Из этих душ родятся другие, маленькие и беспомощные душонки, которые вырастут и смогут дать своей силой жизнь. Жизнь новому ребёнку. Жизнь новой жизни. Мы все переплетены душами. Ведь часть нашей души была в другом человеке и будет в следующем, когда мы уйдем. Мы все переплетены этой нитью, которая не разорвется. Вот что есть душа. Вот что есть мы. — Во мне тоже есть душа? — Спросила девушка, которая уставилась в небо. — Нет. — Почему? — Ты ведь кукла. У тебя нет души. Ты не живая, ты из металла. Созданная моим мастером. — Не правда. Ты врёшь. Я чувствую душу внутри себя… Она такая маленькая и тихая, словно испуганный котенок. Она слабая, она хочет умереть. Ей осталось не долго, но она ещё жива и тихо спит внутри меня. Я чувствую её дыхание, она теплая и мягкая. Знаешь… Я очень люблю ее. — Девушка мило улыбнулась в спину парню и положила руки на грудь. — А я… Я не чувствую души. — Девушка широко распахнула глаза. — Внутри черная дыра. Я ничего не чувствую. Только холод, будто грудь пробили колом. — Его голос поник, и в нем появилась лёгкая дрожь, будто он сейчас заплачет. Чувствовалось, что ему больно об этом говорить, ему больно это осознавать. — Джон… Даже если у тебя нет души, я все равно буду тебя любить. Внутри парня все замерло. Его сердце сжали тысячи рук и рвали в клочья. Ему было безумно больно, но в то же время приятно. Приятно, потому что ему сказали эти прекрасные слова. Прежде, ему никогда не говорили подобных вещей и поэтому он готов был плакать, но не смог. Слезы не капали из его глаз, от чего парню становилось хуже. Его глаза были сухие. Он не мог проплакаться, он мог лишь терпеть эту дикую боль и тихо идти вперёд, схватившись за грудь. Но его ноги подкосились и он упал, поднимая за собой шлейф из серой пыли. Она подбежала к Джону, тряся за плечи, но он не подавал признаков жизни, а лишь бледнел с каждой секундой, и больше походил на труп. Она взвалила его на свои хрупкие плечи и пошла вперёд, еле перебирая ногами, благо крышу замка уже можно было увидеть из-под слоя густого тумана. Он увядал. Увядал так же быстро, как садилось солнце. Его тело бледнело, разрушаясь, словно песок. Он лежал среди своей роскошной спальни и смотрел в потолок пустыми глазами, словно кукольными. Тело его не слушалось, оно отнималось и он не мог ничего сделать. Был словно тряпичная кукла, без возможности двигаться и эта мысль разъедала его разум изнутри. Он хотел плакать. Разрыдаться как малое дите, но не мог. Будто бы у него не было слёзных желез. Так он и смотрел в потолок, пустыми глазами, пока не услышал тихий скрип. Огромная дверь отворилась, раскрываясь в маленькой щелке, из которой вылез маленький комок чего-то живого и непонятного. Он пошел к постели, перебирая своими маленькими ножками и создавал небольшой треск. Он в мгновение Ока очутился у кровати, весь в лохмотьях и залез на нее, пачкая своими ногами. Джон захотел закричать, согнать это нечто, но не мог. Его рука не поднималась. Он вообще не мог двигать своим телом по собственному желанию. Он сидел, словно труп и смотрел на этот серый и грязный комок, пока он не очутился прямо на парне, давя своим весом ему на бедра. Он уселся и посидел так минуту и после скинул мантию, которая сползла на пол. Из-под нее показалась черная макушка, а после два ярких глаза, смотрящих прямо на него с нежностью и детской жизнерадостностью. Это была Саён. Она приблизилась к его лицу металлической головой, что заставило ощутить парня миллион мурашек от холодной пластины, и уставилась на него. Ее глаза прожигали парня насквозь. Они смотрели прямо на него и от этого его сердце замерло в груди, заставляя его содрогнуться. Они сидели так в полной тишине, пока Саён не начала говорить. — - Бездушные существа живут не долго, после быстро умирают. У них ведь нет души. — Пропела она спокойным тоном, от чего глаза Джона расширились. — Тогда, я отдам тебе свою. — Сказала она с улыбкой, и приблизилась к его ледяным губам. Душа, спавшая в её теле проснулась. Потянула свои коротенькие ручки и полетела вперёд, уходя из ее груди и перебираясь в рот парня. Он словно прикованный смотрел на её горящие глаза, которые так же смотрели на его. Он чувствовал как нечто тёплое и мягкое проходит в его рот, а дальше в горло, стремясь к холодной и бесчувственной груди. Она попала туда и улеглась ему на сердце, грея его изнутри. Все чувства, эмоции и мысли прошлись в его разуме и заставили его по-настоящему плакать. Рыдать словно ребёнок. Сердце колотилось в сладком блаженстве, и все мысли сплелись воедино, давая ему дышать полной и свободной грудью. Глаза парня загорелись, теплым блеском, в то время, когда глаза Саён опустели и стали похожи на стекла. Безжизненные и пустые. Ее тело раскрошилось, словно сухая земля. Стала похожа на песок и испарилась, разлетаясь по пустой комнате. И тогда его глаза наполнились слезами горя и отчаяния. Саён осталась его сладким воспоминанием, и единственное, что от нее осталось, это и нежная душа, греющая его сердце.