Жизнь бесценна

       Детектив Фиан О’Нейл сидел за своим столом в полицейском управлении Белфаста, притворяясь, что пишет отчет по законченному делу. Отчет он уже написал, но зачем же торопиться, если можно выкроить несколько минут отдыха?        Вот уже три года Фиан работал в полиции. Через год после окончания академии он уже сдал экзамен на должность детектива. В том же году отец вышел на пенсию, и Фиан не только занял его место в отделе, но и унаследовал его стол.        Его взгляд остановился на серебряном перстне, который он носил, почти не снимая, с тринадцати лет. Фиан каждый год приезжал на то место, где он получил его, но ни разу с тех пор ему не удавалось увидеть ту сказочную фею, которой перстень принадлежал.        Он честно пытался понять, что же тогда произошло, кого он встретил в лесу? Он сдержал обещание, изучив кельтский язык и легенды, хотя раздобыть нужные книги было непросто, а одолеть их — и того труднее. Поиски книг привели его в букинистическую лавку некоего пожилого джентльмена по имени Ангус О’Рейли.        Мистер О’Рейли, смешной маленький человечек с пышными бакенбардами, обыкновенно даже днем расхаживавший в ночном колпаке, оказался восторженным энтузиастом истории Ирландии и кельтской культуры. Вопрос Фиана об учебнике кельтского языка привел старого Ангуса в состояние душевного волнения и трепета. Забавный старикан был по-настоящему растроган самим фактом появления Фиана в его лавке.        — Я всегда считал, молодой человек, что нынешняя молодежь в своей никчемности и бесполезности похожа на саранчу, — заявил мистер О’Рейли, забираясь на стремянку и снимая с верхней полки пыльные фолианты. — И я чрезвычайно рад, что это не совсем так.        Знакомство с Ангусом О’Рейли оказалось необычайно полезно для изысканий Фиана. Старикан знал такие вещи, которые встречались не во всякой энциклопедии. Фиан просиживал у него многие вечера напролет, дивясь его уму, памяти, и неувядающему желанию знать как можно больше.        Однажды и Фиану удалось удивить Ангуса, более того, не только удивить, но и потрясти до глубины души. Расплачиваясь за мороженое в парке, где они с Ангусом любили беседовать в хорошую погоду, Фиан машинально высыпал мелочь на ладонь левой руки. Ангус, машинально посмотрев через плечо Фиана, вдруг слегка охнул. Продавец мороженого забрал у Фиана мелочь, вручив ему вафельную трубочку, Фиан повернулся к Ангусу, и увидел, что тот смотрит на него идеально круглыми глазами.        — Что с вами, мистер О’Рейли? — обеспокоенно спросил Фиан. — Давайте присядем.        — Да, да, мой мальчик, давай присядем, — пробормотал Ангус.        Они присели на скамейку, и букинист немедленно спросил:        — Скажи, откуда у тебя этот перстень, Фиан?        Он замялся. Правду говорить было немыслимо, лгать Ангусу — тоже. Фиан ответил вопросом на вопрос:        — Он вам знаком, сэр?        — Знаком? Нет. То есть, да! Ну, … как тебе объяснить… — О’Рейли беспомощно пыхтел, пытаясь выразить свои мысли, такое с ним случалось, хотя и редко. — Этот символ — сапфировая восьмиконечная звезда… Где ты его купил?        — Я не покупал его, сэр. Это… подарок. Да, подарок. Мне подарила его моя подружка, сэр, — Фиан обрадовался, придумав, наконец, как ему казалось, все объясняющий ответ.        Ангус, однако же, успел справиться с волнением, и обрел обычную остроту ума. И языка.        — Подружка? Так, так… Сколько же ей лет, по-твоему?        Начав врать, уже непросто бывает остановиться.        — Ну, она немного старше меня… — промямлил Фиан.        — Немного! Ха! Скажи-ка, а не носит ли она серебряный обруч на волосах?        Фиан понял, что Ангус знает об интересующей его особе, или ей подобных куда больше, чем говорит. Запираться было бессмысленно, Ангус мог поднести ему разгадку на блюдечке, если удастся его завести, чтобы он выболтал все, что знает.        — Да, верно, — ответил он. — А вы, что, встречали ее?        — Встречал ли я ее? — почтенный букинист подскочил на скамейке так, что она протестующе взвизгнула под его увесистыми телесами. — Да я отдал бы остаток своих дней за такую встречу! «Немного старше меня», — передразнил он Фиана. — Я думаю, она будет постарше тех холмов, на которых ты мог ее повстречать. Если ты не разыгрываешь меня, конечно.        — Вообще-то, я встретил ее в лесу, — признался Фиан. — Я думал, что о ней вообще нельзя упоминать. Я никому никогда не рассказывал о ней. Все равно никто бы не поверил. А кто она, сэр? Фея?        — Фея? Ха! Что ты знаешь о феях? Нет. Она не фея.        — Кто же тогда? Она сказала, что знает весь наш род, то есть, весь род О’Нейлов. И еще сказала, что она бессмертна.        — Охотно верю, — заявил О’Рейли. — Тебе следовало бы побольше доверять легендам своего народа. Это — концентрированная мудрость многих веков. Да, конечно, правду от вымысла отличить нелегко, тем более, когда правда фантастичнее любой сказки.        Их называли Ши. Это собирательное название всех существ, что мы привыкли считать сказочными. И не смотри на меня так, молодой человек! В конце концов, не я же встретил ее в лесу!        — Да, я читал о Ши. В это понятие вмещаются десятки разных существ. Но кто она?        — Она? Ха! Она из числа высших сил этого нечеловеческого мира. Странно, что ты вообще видел ее. Обычно они не показываются на глаза людям.        — Я поссорился с предками и заблудился в лесу, — признался до конца Фиан. — Она помогла мне. И после этой встречи я даже как-то внутренне переменился. Стал понимать родителей, а они стали понимать меня. Она, вроде бы, ничего особенного не говорила, так, общие фразы, если вдуматься. Но ее почему-то хочется слушать. Ее слова доходят до сердца. Это не болтовня учительницы на уроке, хотя наша миссис Фергюсон часто говорит то же самое почти теми же словами.        — Еще бы! Ха! Ты повстречался с самым удивительным из всего, что было и есть в этой стране. Как ты называл ее?        — Она сказала, ее зовут Шелта.        — Это не настоящее ее имя. И не удивительно, истинных своих имен они не говорят никому.        — Но все-таки, кто она?        — Обычно их называют эльфами, Фиан.        — Эльф? Она — эльф? Я всегда считал, что эльфы — такие маленькие, с крылышками…        — Возможно, они могут принимать любой облик. Но, мне кажется, они должны быть похожи на нас, только лучше… Не позволишь ли ты посмотреть на ее подарок поближе?        Впервые Фиан снимал перстень, чтобы передать его в чужие руки. Но он чувствовал, что Ангус достоин его доверия, и сама Шелта не возражала бы против этого. Как чувствовал? Он и сам не понимал этого. С некоторым трепетом души он стянул перстень с пальца и вложил его в руку мистера О’Рейли. Старый букинист склонился над серебряной безделушкой так благоговейно, будто это были мощи святого Патрика.        — Боже мой, — пробормотал он. — Какая красота…        С тех пор Фиан лишь дважды снимал перстень, чтобы передать его другому человеку, и оба раза — когда уже служил в полиции. Естественно, он ни словом не обмолвился о его истории.        Первый раз он показал его именитому эксперту по ювелирным изделиям, с которым столкнулся по долгу службы, расследуя дело о нападении на ювелирный магазин. Эксперт, немолодой уже мужчина профессорской наружности, долго разглядывал его, поблескивая вставленной в глаз лупой, цокая языком и восхищенно встряхивая головой.        Когда же Фиан, не выдержав затянувшейся паузы, спросил, что он думает об этом, эксперт задумчиво протянул:        — Право, не знаю, что и сказать вам, сэр. Этот стиль не похож ни на один из виденных мной, а я, уж поверьте, повидал немало. Несомненно, очень старинная работа. Камень в центре — натуральный сапфир очень высокого качества. Серебро — пожалуй, не высшей пробы, но чеканка указывает на чрезвычайно одаренного мастера, я бы сказал — ювелир милостью Божьей. Эта вещь едва ли может стоить очень дорого, но коллекционер дал бы за нее немало, я уверен. Скажите, откуда он у вас?        — Моя мать получила его в наследство от своей матери, — соврал Фиан. — Я не собираюсь продавать его, просто уж очень красивая вещь.        — Да, сэр, тут я с вами полностью согласен.        Фиан ушел, оставив почтеннейшего джентльмена в полном недоумении перелопачивать гору каталогов ювелирных изделий столетней давности. Упоминание о вероятной древности перстня навело его на мысль сделать соответствующий анализ. Пользуясь служебным положением, он обратился с этой просьбой к знакомому криминалисту.        Результат превзошел все его ожидания. Криминалист позвонил ему в половине двенадцатого ночи, он часто засиживался допоздна. Не дожидаясь, пока Фиан окончательно проснется, он завопил в трубку:        — Старик! Ты что, расследуешь ограбление археологического музея? Под сапфиром перстня сохранилось немного цветочной пыльцы. Этой штуке не меньше четырех тысяч лет! Где ты его откопал? Только не говори, что получил в наследство от бабушки!        На следующий день Фиан поспешил забрать перстень у приятеля-криминалиста, наплетя ему несусветную чушь про друга, археолога-любителя, нашедшего перстень где-то на Шетландских островах.        Больше он не передавал перстень никому и никогда. Более того, еще в школе он заметил, что перстень приносит ему удачу. Не мелкую, а настоящую. Уже в первую неделю после начала занятий Алиса Макдейл, по которой он безответно вздыхал уже год, перед всем классом дала отставку своему бессменному кавалеру, подающему большие надежды футболисту Биллу Поттеру, заявив, что ее в мужчине привлекают не только мускулы, но и мозги. Раньше Фиан за ней этого не замечал. Проскучав неделю за подбором кандидатов на место Поттера, Алиса неожиданно остановила свой выбор на Фиане, и уже не отставала от него до самого окончания школы. Они поженились, как только Фиан закончил полицейскую академию, и, по общему мнению, оказались самой удачной парой года.        Когда Алиса забеременела, врачи не скрывали беспокойства, предупредив Фиана, что роды могут быть трудными. Однако все обошлось так удачно, что Фиан окончательно уверовал в покровительство неких высших сил. На радость его отцу и матери внучка росла здоровой и красивой. Без каких-либо раздумий Фиан дал ей имя Шелта.        Мать Алисы вскоре умерла от сердечного приступа, отец же бросил семью, когда Алиса еще училась в школе. Так что семейная жизнь Фиана оказалась счастливой во всех отношениях.        Карьера его также складывалась удачно, и даже из нескольких жарких перестрелок, в которых ему довелось участвовать, Фиан вышел без единой царапины — единственный из всех участников.        Голос лейтенанта Фитцпатрика отвлек Фиана от размышлений. Лейтенант говорил с кем-то по телефону и упомянул его имя. Фиан поднял голову, прислушиваясь.        — О’Нейл? Коннор О’Нейл? Извините, мисс, он вышел на пенсию. У нас работает его сын Фиан. Могу соединить с ним, если это вас устроит. Пожалуйста, мисс.        Лейтенант отнял трубку от уха и сказал:        — О’Нейл! Это тебя. Четвертая линия.        Фиан подошел к ближайшему телефону и поднял трубку.        — Слушаю, О’Нейл, — механически произнес он, несколько раздосадованный тем, что его отвлекли от дорогих ему воспоминаний, и вдруг замер.        Серебряный голос, тот самый, который он с тринадцати лет мечтал услышать вновь, произнес такие простые слова, прозвучавшие для него лучше любой музыки:        — Здравствуй, Фиан.

***

       Он выпрямился, потрясенный этой неожиданностью, утратив на миг способность соображать, а затем пробормотал:        — Леди Шелта?        — Да, мой друг, это я. Как ты живешь?        — Неплохо, спасибо, а вы? — Фиан быстро оправился от удивления. — Где вы, мадам?        — Благодарю, Фиан, я в порядке. Но мне нужна твоя помощь.        — Помощь? Вам? Да, конечно, я…        — Я у моих старых друзей. Запиши адрес и приезжай. Это за городом.        Фиан машинально записал адрес. — Сейчас приеду. Лейтенант! — позвал он, положив трубку. — Мне надо срочно уехать. Это давняя знакомая нашей семьи. Боюсь, у нее неприятности.        — Нет проблем, Фиан.        Уже в машине, перечитав еще раз адрес, он сообразил, что это ферма его старинного приятеля Тима Фленегана. Их отцы еще до войны жили по соседству, пока Коннор О’Нейл не уехал в Белфаст служить в полиции. Они часто навещали Фленегана. Фиан и сын Пита Фленегана, Тим, были друзьями. Сейчас Пит Фленеган был уже стар, и передал сыну все дела на ферме. Но Фиан никогда не предполагал, что леди Шелта, как он продолжал мысленно называть ее, знакома с семьей Фленегана.        Несмотря на то, что последний раз он бывал у Фленеганов лет шесть назад, Фиан быстро нашел знакомый с детства поворот с шоссе на грунтовую дорогу.        Проехав по ней менее полумили, он увидел на обочине знакомую фигуру в плаще. Он остановился и выскочил из машины.        — Леди Шелта?        — Да. Это я, Фиан. Рада видеть тебя снова. Ты теперь совсем взрослый. — Она откинула капюшон плаща.        Фиан улыбнулся, вновь увидев, наконец, это прекрасное лицо, которое он не мог забыть с самого детства.        — Вы совсем не изменились, леди Шелта. Ведь десять лет прошло.        — Мы не меняемся, друг мой. Но давай поспешим.        Фиан распахнул перед ней дверцу своего форда, и Мириэль, отцепив с пояса ножны с мечом, ловким, совершенно естественным движением скользнула внутрь, как будто проделывала это каждый день.        — А я думал, вы встретите меня в доме Фленеганов. Так что случилось? — спросил он, тронув машину с места.        — Ты помнишь Майру Фленеган, Фиан?        — Майру? Младшую сестру Тима? — Фиан помнил ее довольно смутно. Последний раз он видел ее шесть лет назад, ей тогда было лет восемь. Тим был старше Фиана на два года, а Майра — много младше их обоих. — Помню, но не слишком хорошо. Сколько ей сейчас?        — Ей четырнадцать, Фиан. И она пропала.        — Пропала? Давно? — Фиан обеспокоенно взглянул на свою спутницу.        — Сегодня третий день. Я узнала об этом случайно. И только вчера вечером Тим нашел ее записку. Она в Белфасте, Фиан. Узнай я об этом раньше…        — Надо поговорить с ее семьей. Может быть, они что-то подскажут. Майра еще в детстве была взбалмошной девчонкой.        — Именно поэтому я вызвала тебя сюда.        — И правильно сделали, леди Шелта.        — Так твой отец на пенсии?        — Да. Уже два года. Я сижу в отделе за его столом.        За разговором они подъехали к дому Фленеганов.        — Я должна предупредить тебя, — сказала Мириэль. — Фленеганы обо мне ничего не знают, хотя их всех я знаю очень давно. Мне нужен был телефон, и я пробралась к ним на кухню. Я умею ходить незаметно, ты же знаешь.        — Какая разница, вы все правильно сделали, леди Шелта. И так уже много времени упущено.        Они поднялись на крыльцо, и Фиан постучал в дверь старомодным дверным молотком.        — Здесь ничего не меняется, — улыбнулся он.        Дверь открыл Тим Фленеган.        — Фиан? Привет, старик! — Тим старался казаться веселым и приветливым, хотя на нем лица не было. — Как мило, что ты вспомнил про нас. Хотя сейчас не лучшее время…        — Да, я знаю. Майра. Именно поэтому я здесь. Я попытаюсь помочь.        — Знаешь?! Откуда? — Тим был несказанно удивлен.        — Друзья сообщили. Я стал детективом, Тим.        — Вот так здорово! Фиан — детектив! А что за друзья?        — Здравствуйте, Тим. Зовите меня Шелта, — сказала она, выходя из-за приоткрытой Тимом двери. — Это я сообщила Фиану.        Тим Фленеган уперся в Мириэль слегка обалделым взглядом.        — Кто там, Тим? — послышался в коридоре голос Пита Фленегана. Его сапоги прогремели по сосновым доскам пола, и он появился в дверях, постаревший, но все такой же огромный и рыжий, как и шесть лет назад.        — Бог ты мой, — прогудел он, увидев Мириэль. — Ши! Настоящая Ши у меня в доме! Проходите, прошу вас, госпожа. Здравствуй, Фиан. Простите, у нас несчастье.        Они прошли в гостиную, и она вдруг наполнилась свежестью, весенним теплом и запахами леса. Тим усадил их на диван. Мириэль сняла свой плащ и перевязь с мечом. На ней оказалось светло-серое платье, украшенное скромной серебряной вышивкой, из украшений — только нитка жемчуга на шее.        К ним вышла заплаканная Дженис — мать Тима и Майры. Увидев Мириэль, она перекрестилась и без сил осела в кресло.        — У нас мало времени, — сказал Фиан. — Рассказывай, Тим.        Из его краткого и не слишком связного рассказа, дополненного замечаниями Пита и Дженис, он уяснил, что Майра и раньше ночевала у подруг на соседних фермах или в ближайшем поселке. Поэтому, когда она не пришла домой, Дженис и Пит не сильно беспокоились. На следующее утро Пит с Тимом рано уехали в поля, а Дженис занималась домашними делами. Но когда Майра не появилась к обеду, Дженис начала беспокоиться и обзванивать ее подруг. Она занималась этим до возвращения мужчин. И тогда Тим нашел записку Майры.        Он показал записку Фиану.        «Ма! Я уехала в Белфаст на пару дней, поразвлечься. Не беспокойся. Майра», — прочел Фиан вслух.        — Не беспокойся! Слыхали! — всхлипнула Дженис. — Ей же только четырнадцать лет!        — У нее есть подруги в Белфасте? — спросил Фиан. — Может, кто-то приезжал сюда на лето?        — Она никогда ничего не говорила о подругах из Белфаста, — покачала головой Дженис. — Она бы сказала мне, она такая болтушка…        — Мне понадобится ее фотография, — сказал Фиан.        Тим принес несколько снимков Майры. Красивая рыжая девчонка с зелеными глазами. «Совсем как моя Алиса», — подумал Фиан.        — О' кэй, — он аккуратно спрятал снимки в бумажник. — Не хочу вас обнадеживать, прошло много времени. Обычно, если ребенка не удается отыскать в первый или второй день, дальнейшие шансы на успех невелики… Но я сделаю все возможное. К счастью, Белфаст — не Нью-Йорк.        Дженис издала горестный стон, и Тим поспешил ее успокоить.        — Майра жива, — вдруг сказала Мириэль. — Жива, и пока в безопасности. Я чувствую это. Не спрашивайте, как, но я это знаю.        — Слава Господу, — Пит Фленеган размашисто перекрестился. — Мы верим вам, госпожа.        Он поднялся, высокий и грузный, почти достающий рыжей головой до потолка. Снял с крючка свою куртку.        — Я еду с тобой, сынок, — сказал он Фиану. — И не возражай. Присмотри за матерью, Тим.        — Пит, я… Я не уверен, что это хорошая идея, — сказал Фиан.        — Я ее отец, — набычился Пит.        — Конечно, но… мне придется весь остаток дня колесить по барам и дискотекам, сэр. И, возможно, всю ночь. Для вас это будет лишней нагрузкой.        — Я еду, и точка, — старший Фленеган уперся рогом, и Фиан понял, что его не отговорить.        — Вам понадобится много сил, вам обоим, — сказала Мириэль. — Вот, возьми, Фиан.        Она вынула из сумки памятную ему серебряную флягу и два свертка. Фиан развернул один из них. Там было что-то мягкое, завернутое в пергамент и запечатанное восковой печатью. Он отчетливо различил на белом воске оттиск восьмиконечной звезды.        — Это лепешки, помнишь? — улыбнулась Мириэль. — Они тебе так понравились. Храни их завернутыми в те же листья и пергамент, и они останутся свежими очень долго.        Я останусь с вами, — сказала она Тиму и Дженис. — Если что, я помогу.        — Спасибо вам, госпожа, — Тим низко поклонился ей.        Фиан достал свою визитку.        — Здесь номер моего мобильного телефона, — сказал он Мириэли. — Если вы почувствуете что-то, что сможет помочь мне в поисках, или предупредить об опасности — звоните.        — Конечно, Фиан.        Фиан и Пит вернулись в Дублин уже к вечеру. Впереди была длинная ночь. Пит сидел как на иголках.        Весь вечер они колесили по городу, от одного молодежного бара к другому. Объехали все дискотеки. Фиан уже начал думать, что везение оставило его. Он везде показывал фотографии Майры, но бармены дружно покачивали головами. Пит первое время ходил с ним, но когда они перевалили за второй десяток заведений, старик поднял руки.        — Я пас, сынок. Мне придется передохнуть. Походи один.        — О кэй, Пит. Подкрепитесь лучше вот этим, — он протянул старому фермеру флягу Мириэли.        — Напиток Ши? Ого! Ты не боишься?        — Нет. Я уже пробовал его, раньше.        Оставив Пита в машине, Фиан нырнул в разноцветные блики очередного бара. Огляделся. Майры не было видно. Он стиснул в кулаке перстень Мириэли, так, что лапки серебряных драконов врезались в пальцы. Подошел к стойке и спросил пива.        Пожилой бармен налил ему. Отработанным в десятках заведений движением Фиан выложил перед ним снимки Майры.        — Не встречали ее здесь?        — Гм… — бармен всмотрелся в фотографии. — Господи, парень, у меня перед глазами их столько каждый вечер проходит. Красивая девчонка.        — Вчера или позавчера. Может быть, сегодня. Это сестра моего друга. Я должен ее найти, пока она не влипла в историю.        — Дай подумать… Сдается мне, я ее видел. Точно. Ее увел вчера Ричи Гриннер.        — Гриннер? Сутенер?        — Угу. Поторопись, парень. Это гнусный тип.        — О кэй, спасибо, — Фиан выложил на стойку тридцать фунтов.        Бармен не стал возражать.        — Не знаешь, где его можно найти?        — Его шлюхи работают здесь, на углу. Спроси у них, парень.        Фиан сгреб фотографии и вышел. Пит с надеждой взглянул на него из окна форда.        — Ее видели вчера с одним мерзким типом, — сказал Фиан. — Сейчас едем его искать.        Они доехали до угла. Две проститутки с пышными формами подпирали оплеванный подъезд. Они смотрелись, как две кариатиды. Фиан притормозил и подозвал их.        — Привет, красавчик. Хочешь порезвиться? Ого, да ты не один? А что, дедушка тоже хочет?        — Садитесь обе, — сказал Фиан.        Проститутки влезли в форд, наполнив его тошнотворным запахом духов. Фиан отъехал от тротуара и заблокировал двери центральным замком.        — Эй! Что за дела, приятель?! — хором взвизгнули шлюхи.        — Заткнитесь, — Фиан показал им значок. — Полиция. Мне нужен Ричи Гриннер.        — Черт, вот ведь влипли! — взвизгнула молодая.        — Первый раз слышу о таком, — отрезала та, что постарше.        — Не умничай. Говори, где Гриннер, или продержу всю ночь в участке.        — Ладно, сдаюсь, — после секундного размышления буркнула старшая. — У него есть «офис» на складе. Торговая фирма «Джонсон и Барк» или что-то в этом роде. Там он обрабатывает начинающих.        Фиан остановился у первого попавшегося кабака и записал адрес склада. Затем разблокировал двери и скомандовал:        — Вытряхивайтесь.        Проститутки выскочили из форда, как ошпаренные, и ринулись в кабак. Старшая с презрительной гримасой обернулась на бегу и показала Фиану палец.        — Чтоб у тебя больше не встал, козел! — услышал Фиан ее доброе напутствие, отъезжая от тротуара.        Он позвонил знакомому из отдела нравов, коротко объяснил ситуацию.        — Что у тебя есть на этого Гриннера, Майк?        — Гнусный тип. Занимается поставками девушек в Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию. Скользкий, как угорь. Мы брали его три раза за последнее время, но адвокат его отмазывал. У тебя есть на него что-нибудь? Я готов присоединиться.        — Будь у телефона. Если что-то проклюнется, я позвоню, — ответил Фиан.        Форд некоторое время петлял по улицам, затем проехал вдоль длинной стены с крупной черной надписью «Джонсон и Барк» и остановился у ворот, рядом с красным «кадиллаком — эльдорадо», видимо, принадлежащим Гриннеру.        — Жди меня здесь, Пит, — сказал Фиан, выходя из машины.        Он вошел в здание склада, держа наготове пятнадцатизарядную «Беретту». Прислушался. Издалека доносился мужской голос. Гриннер говорил с кем-то по телефону. Фиан пошел на звук, внимательно глядя по сторонам. У Гриннера могла быть охрана.        На его счастье, сутенер в этот вечер был один. Фиан рассмотрел его сквозь стеклянную дверь ярко освещенного офиса, стоя в полутемном коридоре вне пределов видимости.        Гриннеру было уже за тридцать. Спортивную фигуру портило наметившееся брюшко. Холеное лицо, руки, никогда не державшие ничего тяжелее телефонной трубки. Дорогой костюм.        «Сукин сын», — подытожил свои наблюдения Фиан.        — Передайте его высочеству шейху Обейду, что его заказ подготовлен к отправке, — говорил между тем Гриннер. — Да, рыжая и зеленоглазая, как и заказывал господин шейх. Нет, что вы, никаких наркотиков. Только легкие транквилизаторы, чтобы сделать ее посговорчивее…        Фиан поднял «Беретту» и взял Гриннера на прицел. Затем распахнул дверь и в три шага пересек офис. Гриннер остолбенело смотрел на него, медленно опуская от уха руку с трубкой.        — Не дергайся, Гриннер, — предупредил Фиан, — и держи руки на виду.        Он взял трубку из ставшей внезапно вялой руки Гриннера и сказал: — Алло!        — Я слушаю, — трубка отозвалась арабским акцентом.        — Я отправлю вам член мистера Гриннера бандеролью, чтобы его высочество шейх мог заткнуть его в свою вонючую задницу, — Фиан не удержался от соблазна припугнуть Гриннера еще сильнее.        Он положил трубку и осмотрел стол. К телефону был подключен магнитофон, кассета вращалась. Гриннер страховался на случай, если клиент заартачится, или, возможно, подрабатывал шантажом. Фиан отжал клавишу и остановил запись. Среди прочего хлама валялись две пары наручников. Вероятно, Гриннер любил поиграть с зафиксированными женщинами. Фиан подцепил одну пару на палец левой руки и кинул Гриннеру.        — Надевай, козел.        — Ты что, коп? Я звоню своему адвокату!        — Я сказал, надевай! Не так! Руки за спину!        Повинуясь убедительному движению «Беретты», Гриннер завел руки назад и защелкнул наручники.        — Где Майра Фленеган?        — Какая еще Майра?        — «Рыжая и зеленоглазая», — передразнил Фиан. — Я не глухой. Вот эта. — Он вытащил снимок и сунул под нос Гриннеру.        — Не видел такую… — Гриннер еще пытался вывернуться. — Требую адвоката!        — На улице ждет ее отец. С дробовиком двенадцатого калибра, — У Пита не было дробовика, но Гриннеру не обязательно было знать об этом. — Могу позвать его, но тогда тебе понадобится пастор, а не адвокат.        — Она там, — Гриннер со злобной гримасой кивнул на коридор. — Справа дверь в подсобку.        — Так-то лучше. Встань сюда, — Фиан толкнул Гриннера к стене и второй парой наручников пристегнул к трубе отопления. Затем выдернул из розетки телефонный провод.        — Ты что, псих? — взвизгнул Гриннер.        — Я-то? Нет, я агнец. Вот ее папаша — настоящий псих, — ухмыльнулся Фиан, вытаскивая из внутреннего кармана Гриннера мобильный телефон. Он положил аппарат на подоконник и дважды ударил по нему рукояткой «Беретты», превратив в месиво осколков пластика. — Можешь звонить адвокату, ублюдок.        Фиан сгреб со стола ключ от наручников и вышел, не обращая внимания на проклятия Гриннера. Он прошел по коридору. Дверь в подсобку была заперта, и Фиан вышиб ее пинком. В полутемном закутке на двухэтажных кроватях лежали три девчонки, явно накачанные наркотиками. Пластиковые шприцы валялись на полу. В углу, привязанная к стулу, сидела Майра Фленеган. Она выглядела несколько лучше остальных. Гриннер заботился об «экспортном товаре».        Фиан вытащил складной нож и освободил ее от веревок. Майра очнулась и посмотрела на него мутными глазами.        — Помнишь меня, Майра? — спросил он. — Я Фиан О’Нейл. Твой отец ждет в машине. Пошли.        Он взвалил ее на плечо и понес к машине. Пит выскочил навстречу.        — Слава Господу, сынок! Как она?        — Слегка не в себе. Ей кололи транквилизаторы. Это пройдет. Помоги уложить ее, Пит.        Они уложили Майру на заднем сиденье. Пит сел сзади, положив голову дочери себе на колени. Фиан вытащил телефон и набрал номер знакомого из отдела нравов.        — Майк? Записывай адрес, — Он продиктовал адрес склада и добавил. — Возьми фотографа и прослушай пленку в магнитофоне. Все улики в подсобке. Тинэйджеры, накачанные наркотиками. Да, Гриннер пристегнут к трубе в своем офисе. Зачитай этому ублюдку его права.        Затем он набрал номер Фленеганов. Трубку взял Тим.        — Фиан? Ну, как? — в его голосе сквозило отчаяние, сквозь которое просвечивала надежда.        — О кэй, Тим. Мы нашли ее. Она с виду в порядке. Но ее должен осмотреть врач. Так или иначе, сейчас слишком поздно везти ее за город. Мы приедем утром.        — Спасибо, дружище. Мать совсем извелась. Если бы не твоя подруга Ши… Пойду, обрадую их, — трубка лязгнула на рычагах, Тим на радостях даже забыл попрощаться.        Была уже глубокая ночь, когда они привезли Майру в больницу. Осмотревший ее врач сообщил, что повреждений нет, и как только кончится действие транквилизаторов, Майру можно будет забрать. Ее устроили на ночь в палате, и врач посоветовал им прийти утром. Пит Фленеган едва держался на ногах, но наотрез отказался поехать в отель, как предложил Фиан.        — Нет, сынок. Я подожду здесь.        Фиан жутко проголодался от всей этой сумасшедшей беготни. Они с Питом подкрепились лепешками Мириэли и напитком из ее серебряной фляги. Затем Пит устроился на диване в холле и отключился. Фиан некоторое время сидел неподвижно, глядя на похрапывающего Фленегана — старшего, а потом незаметно уснул.

***

       Утром его разбудила медсестра. Им пришлось подождать еще часа два, пока врач просмотрел результаты анализов и оформлял документы на выписку. Фиан позвонил Тиму Фленегану и сообщил, что с сестрой все в порядке. Майра еще спала, отходя от действия всей той дряни, что накачал в нее Гриннер. За это время Фиан и Пит съездили домой к О’Нейлам, чтобы немного перекусить и побриться. Фиан позвонил на работу, предупредить, что еще немного задержится. Вернувшись в больницу, они столкнулись там со Тимом и Дженис Фленеган. В утреннем разговоре Фиан упомянул название больницы, и Фленеганы не смогли усидеть дома. Пришедшая в себя Майра ревела на плече матери, а сама Дженис сквозь слезы благодарила Фиана. Он смущенно оправдывался:        — Я всего лишь делал свою работу, мэм.        — Ты действительно хорошо поработал, друг мой, — прозвучал в больничном коридоре серебряный голос.        — Леди Шелта? И вы здесь?! — этого Фиан не ожидал.        Она вышла из-за колонны больничного холла, все в том же длинном светло-сером платье, но без меча. Волосы на сей раз были прижаты заколками, позаимствованными у Майры.        — Это неосторожно, леди, — тихо сказал Фиан. — Стоит ли вам появляться здесь?        — Никто, кроме моих друзей, не может узнать во мне ту, кто я есть, — улыбнулась она. — Я не могла оставить Дженис, ей так тяжело. И потом, ваш город стоит на моей земле, по которой я ходила многие века, задолго до того, как вы его построили.        — Да, конечно, я просто… — Фиан замялся.        — Ты беспокоился обо мне, я понимаю, и ценю это. Я поговорила с Майрой. Хорошая девочка. Она обещала мне не убегать больше из дому, — она улыбнулась. — А я заметила, что люди всегда выполняют обещания, данные мне. Вот, и ты выучил язык своих предков.        — О, да! Это было нелегко, — засмеялся Фиан. — Если бы не один мой друг… Можно попросить вас об одолжении, леди Шелта? Раз уж вы здесь, не согласились бы вы навестить его вместе со мной? Старик Ангус так мечтал хоть раз в жизни увидеть кого-либо из… ну, из вашего народа… А потом я отвезу вас, куда вы скажете.        — Почему бы и нет? Я еще не бывала в гостях у человека из города, — она подошла к Тиму Фленегану. — Тим, я поеду с Фианом. Он отвезет меня обратно. Дай мне мои вещи.        Тим, вскочив, передал ей длинную нейлоновую сумку, из которой торчал сверток серого полотна. Меч.        — Мы так благодарны вам, госпожа… — слова застряли в горле старшего Фленегана. Пит возвышался над всеми, как крепостная башня.        — Благодарить следует Фиана, и только его. Я лишь сделала то, что вы могли догадаться сделать и сами — позвала друзей на помощь, — сказала Мириэль. — Я еще зайду к вам, узнать, все ли хорошо,        Пит Фленеган почесал затылок. Ши была права. В их семействе все брали не сообразительностью, а упрямством и трудолюбием. Они сами могли бы позвонить О’Нейлу, но не догадались.        — Едем, Фиан, — сказала она, поворачиваясь к О’Нейлу.        Они вышли из больничного холла и сели в форд Фиана.        — Что случилось с Майрой, Фиан? — спросила Мириэль. — Где ты ее нашел?        Фиан рассказал ей о Гриннере и его бизнесе.        — Вечные звезды! — впервые Фиан увидел ее удивленной. — Неужели в вашем мире все еще торгуют людьми?        — К сожалению, такое случается, — нахмурился он. — Мы стараемся пресекать подобный бизнес, но за всеми не уследишь. А глупые девчонки вроде Майры лишь облегчают этим прохвостам задачу.        Мириэль покачала головой:        — Типы вроде этого Гриннера не имеют права на жизнь, — твердо произнесла она. — Едем, друг мой.        — Я так много хотел сказать вам, леди Шелта, — произнес Фиан. — А сейчас все слова куда-то улетучились…        — Ничего, Фиан. Я знаю, что ты хотел мне сказать. И я тоже хочу сказать тебе кое-что. Я горжусь тобой, Фиан О’Нейл. Такому, как ты, я могу открыть мое истинное имя. Но не упоминай его при посторонних.        — Да, леди, я понимаю, — Фиан остановил машину в тихом переулке, в котором располагалась лавка Ангуса О’Рейли.        — Меня зовут Мириэль, — сказала она.        Фиан некоторое время сидел молча, не зная, что следует ответить в подобном случае. Она поняла его затруднение.        — Не надо ничего говорить. Я вижу, мы приехали.        — Да, леди… Мириэль, — Фиан запнулся на незнакомом имени.        — Тогда мне надо привести себя в порядок.        Фиан выскочил, чтобы открыть перед ней дверцу. Мириэль вышла, оправила платье. Из нейлоновой сумки вынула обруч для волос, плащ, перевязь и сверток с мечом. Быстро одела все это. Размотала полотно и освободила меч. Привесила его к перевязи, заправив ее под пояс. Фиан тем временем запер машину.        — Идем, друг мой, я готова.        Они вместе подошли к лавке букиниста. Ангусу О’Рейли было уже около семидесяти, но он оставался в здравом уме и твердой памяти, а его энциклопедические познания до сих пор находили спрос среди специалистов.        Фиан толкнул дверь лавки, и привешенный к ней колокольчик издал так хорошо знакомый ему звон. Задремавший за прилавком Ангус вздрогнул, поднял голову и близоруко сощурился, пытаясь рассмотреть вошедших против света. Аромат весеннего леса, что всюду приносила с собой Мириэль, смешался с неповторимым запахом книг.        — Здравствуйте, дядя Ангус, — приветствовал его Фиан.        — Фиан, мальчик мой, — обрадовался он. — Спасибо, что вспомнил старика. Ты не один?        — Да, сэр. Позвольте представить вам подлинную хозяйку этих мест. Леди Шелта, Ангус О’Рейли, букинист и мой главный учитель.        Если чего и не мог предусмотреть Фиан, так это реакции Ангуса. Старик от неожиданности едва не уронил пенсне.        — О мой Бог! — воскликнул он. — Невероятно! Дина Ши в моем доме?! Я не мог даже мечтать об этом!        — Я тоже рада познакомиться с вами, сэр Ангус, — Мириэль с улыбкой подала ему руку.        Фиан перевернул табличку на двери в знак того, что лавка закрыта. Мириэль сняла плащ, Фиан принял его, а затем и перевязь с мечом.        — Настоящая Ши! Это потрясающе! — восклицал Ангус О’Рейли, пританцовывая от счастья.        Они сидели за столом, уставленным чашками, печеньем, конфетами. В центр стола Ангус поставил живой цветок примулы прямо в горшке, открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Он знал, что силы леса не любят закрытых помещений. Фиан достал сверток с единственной сохранившейся лепешкой Мириэли, и они отдали ее старому букинисту.        — Как я жалею, что мне уже много лет, — причитал Ангус, глядя ослабшими от старости глазами на свою удивительную гостью. — Я так хотел бы пообщаться с вами. Всю жизнь я мечтал об этой встрече. Сколько лесных троп я исходил, пока был молод, и все напрасно. И вот, такое счастье пришло, а мне осталось жить так недолго…        — Вы проживете еще долго, сэр Ангус, — ответила Мириэль. — Ну, по вашему счету, долго. Не возражайте, вы же знаете, что мне дано видеть то, что не видят люди. Сейчас вам шестьдесят девять. Вы на редкость здоровый человек, сэр Ангус, вам повезло. Я, впрочем, вижу некоторые проблемы с печенью, которые могут доставить вам неприятности. Я постараюсь подобрать для вас травы, которые вам помогут. И тогда я с уверенностью могу вам обещать еще двадцать лет жизни, если не больше.        — Что толку, леди Шелта! — воскликнул букинист. — Я прожил семьдесят лет, и лишь впервые увидел эльфа. Я проживу еще двадцать, но увижу ли я вас снова? И все равно я — счастливейший из смертных, ведь я видел вас, я принимал вас в своем доме. Кто еще во всем мире, кроме, может быть, двух-трех счастливчиков, может похвастаться этим?        — А вот это я вам тоже могу обещать, сэр Ангус, — с улыбкой сказала Мириэль. — Если, конечно, вы не будете хвастать своей дружбой с Потаенным Народом. Вы счастливейший человек, сэр Ангус, у вас так много книг. Я хотела бы посетить вас еще не раз, чтобы познакомиться с вашим собранием, если вы позволите. У нас слишком мало книг, а ведь хочется узнать так много!        — Я полностью в вашем распоряжении, леди, — Ангус растаял от удовольствия.        Они спустились в лавку, и Мириэль вместе со старым букинистом зарылись в древние фолианты. Ангус вытащил на свет свои сокровища, которые не показывал никому, даже Фиану, которого считал ближайшим другом в последние десять лет. Рукописные инкунабулы, старинные издания Библии и Евангелия, «Молот ведьм»… Фиан с удовольствием присоединился к ним, и они просидели над книгами почти до вечера.        — Как жаль, что время летит так быстро, — вздохнула Мириэль, поднимаясь. — Мне пора. Спасибо тебе, Фиан, ты доставил мне большую радость.        — А уж мне какая была радость! — подхватил Ангус. — Когда мне ждать вас вновь, леди Шелта?        — Когда у нашего друга Фиана будет выходной, — ответила она. — И еще пара часов утром и вечером, чтобы съездить за мной и отвезти меня обратно. — Она вопросительно взглянула на Фиана.        — Почту за честь, леди, — ответил он. — Но я полицейский, и не всегда могу распоряжаться собой. Нам еще повезло, что моя семья на каникулах у родителей.        — Тогда позвони Фленеганам, — предложила она. — А они передадут мне. И еще одно. Хочу пригласить вас обоих посмотреть одно… мероприятие, скажем так, — Мириэль с трудом выговорила трудное человеческое слово. Близится день летнего солнцестояния. Мы празднуем его песнями и плясками в каменном кольце на вершине холма посреди леса. О нем мало кто знает, добираться туда сложно, поэтому ваши современные друиды нам не мешают. Я не могу привести туда людей, но вы можете посмотреть на нас издали, в бинокль. Но только вы двое, хорошо? И вы никогда не придете туда снова без приглашения.        — Леди Шелта! — Ангус О’Рейли восхищенно смотрел на нее. — Я буду благодарен вам вечно!        — Ну, что вы, сэр Ангус. Вечно — это даже для меня слишком долго, — рассмеялась Мириэль. — Праздник начинается после захода солнца, но вам надо быть там заранее, за несколько часов, и уйти после полудня следующего дня. Приезжайте накануне к Фленегану, я провожу вас. А теперь, пожалуйста, отвези меня домой, Фиан.

***

       — Ты слишком сблизилась с этими смертными, мама. Нельзя так доверять им.        — Дружба не бывает слишком близкой, Гилдор. Она бывает лишь недостаточно близкой, — ответила Мириэль.        — Мы — Потаенный Народ. Нам не нужны такие друзья.        «Все дети одинаковы», — мысленно усмехнулась Мириэль. «Для них существует только черное и белое».        — А у тебя есть друзья, сын мой? — она знала, что это нечестный вопрос. Их оставалось слишком мало, чтобы их дети могли иметь друзей, тем более, своего возраста.        Гилдор смутился.        — Есть ли у тебя кто-то, кроме меня, на кого ты можешь опереться, когда тебе трудно? — продолжала Мириэль.        — Я могу справиться с теми опасностями, что нам угрожают, — как и всякий ребенок, он несколько переоценивал свои возможности.        — Да? — Мириэль иронически подняла бровь. — А как насчет дракона или темного эльфа?        — Когда ты в последний раз видела драконов, мама? Они все давно вымерли. И не пугай меня темными эльфами, я уже давно вырос, — оскорбился Гилдор.        — Не будь так уверен, сынок, не будь так уверен.        — Ты хочешь сказать, что этот смертный мог бы справиться с драконом? Не смеши меня.        — Сам — конечно, нет. Но он мог бы вызвать на помощь технику смертных, а мы этого не можем. Когда я была у Фленеганов, я смотрела новости, — сказала Мириэль — Их техника очень могущественна. Но не в этом дело. Фиан смог найти дочь Пита Фленегана в этом огромном городе. И он сделал это для своих друзей. Они — и мои друзья тоже. Поэтому я и пригласила их посмотреть праздник. От этого никому не будет вреда.        — Ты так им доверяешь? Но почему?        — Потому что, глупый мой сын, если что-то случится с тобой, или со мной, я смогу рассчитывать на их помощь. А кто поможет тебе, если меня не окажется рядом? Ты забыл, как вылил на себя кипяток?        — Мама! — возмутился Гилдор. — Я же тогда был совсем маленький, и не умел контролировать свое тело.        — А ты думаешь, тебе угрожает только кипяток? А если ты попадешь под машину и потеряешь сознание? Ты думаешь, я не знаю, что ты ходишь к шоссе? — напустилась на сына Мириэль.        Он опустил голову. Теперь спорить было бесполезно.

***

       Фиан и Ангус подъехали к ферме Пита Фленегана около трех часов дня. На шее Ангуса висел мощный морской бинокль, позаимствованный у старого знакомого, в прошлом — офицера флота. На заднем сиденье форда, укутанная в мешковину, лежала стереотруба.        Пес Тима, красивый медно-коричневый сеттер, встретил их радостным лаем. Тим выскочил на крыльцо.        — Привет, Фиан! О, сэр Ангус, я полагаю?        — Рад познакомиться с вами, Тим, — расшаркался старый букинист.        Они успели зайти в дом и выпить по чашке чая, прежде чем скрипнула входная дверь. Тим удивленно повернулся к окну. Сеттер, как ни в чем не бывало, дрых возле ворот.        — А мне можно чая, Тим? — на пороге стояла знакомая фигурка в плаще.        — Леди Шелта! — Тим вскочил, едва не стукнувшись головой о низкий потолок.        — Только не надо ставить всех на ноги, Тим. Я пришла проводить Фиана и мистера О’Рейли.        На звук ее голоса выскочила Майра, следом — Дженис. Ее усадили за стол, выставив на него все, что было в буфете.        Выйти в путь им удалось только через час. Фиан нес на плече стереотрубу. Мириэль поставила условие — никакой записывающей аппаратуры. Она и так рисковала безопасностью своего немногочисленного народа. Им разрешалось только смотреть и слушать, и они уважали право Ши сохранять свои тайны.        Идти пришлось часа два. Старый букинист быстро утомлялся, приходилось часто садиться и отдыхать. Мириэль предусмотрительно захватила флягу с бодрящим напитком и сухой паек.        Под вечер они достигли нужного места. Она присмотрела его заранее. Пологий, поросший кустами склон чуть ниже соседнего холма, на котором высилось древнее, как мир, кольцо из стоявших дыбом камней. Слишком далеко, чтобы хорошо слышать, но ближе подходить опасно.        — Запомните, никакого огня. Одежду не снимать, даже если будет очень жарко. Вас могут увидеть даже в темноте. Мы видим тепло живого тела, — предупредила Мириэль. — Завтра я приду за вами и отведу вас обратно. А теперь мне пора.        Она шагнула в кусты и как будто растворилась в прозрачном сумраке июньского вечера. Фиан установил стереотрубу, они опрыскались аэрозолем от комаров и залегли в высокой траве.

***

       Действо началось после заката. Сначала Фиан заметил какое-то шевеление на холме. Припав к стереотрубе, он увидел несколько стройных гибких фигур. Они слегка светились в темноте. Затем на вершинах камней начали загораться маленькие дрожащие огоньки. Их становилось все больше, и одновременно с ними все больше фигур появлялось на вершине холма. Небо уже совсем потемнело, россыпь звезд выкатилась как монеты из кошелька, только на западе догорали последние лучи зари. С вершины холма доносились невнятные отзвуки звонких голосов, зазвучала негромкая музыка. А затем, когда последний луч света на западе погас, в центре каменного кольца взметнулось высоко к небу гудящее пламя.        Веселый смех огласил тишину ночи хрустальным перезвоном. Даже с помощью мощной оптики Фиан и Ангус не могли различить лица или детали одежды — слишком далеко они сидели. Мириэль не рискнула устроить их ближе, не без основания опасаясь, что чуткий слух сородичей уловит любой посторонний вздох или кашель.        Но они видели блеск драгоценностей и серебряных кубков в высоко поднятых руках, они слышали звуки музыки, нежный перезвон арф, обрывки непонятных слов, звуки флейты… А затем начались песни, одна за другой, чарующей красоты голоса зазвучали громче, и Фиан начал различать отдельные слова. Он не понимал их смысла, но красота не нуждается в толкованиях.        Ночной воздух вибрировал, и, казалось, звенел от звуков, которых никогда еще не слышало человеческое ухо. Искры от костра летели вверх, на гранях каменных глыб плясали стройные тени и оранжевые отблески пламени. Это продолжалось всю ночь, до самого рассвета. Фиан и Ангус О’Рейли не сомкнули глаз. Они не отрывались от окуляров, лишь изредка позволяя себе глоток бодрящего напитка из серебряной фляги Мириэли, или кусочек лепешки, моментально восстанавливающий силы.        Небо на востоке засветилось жемчужно-розовым светом, и тотчас начала затихать веселая музыка на вершине холма. Пламя костра укоротилось, а потом и вовсе погасло. Еще некоторое время слышались звонкие голоса, но они становились все тише и тише, как будто удалялись, а потом наступила полная тишина.        — Как жаль, что мы чужие на этом празднике жизни, — пробормотал Ангус услышанные или прочитанные где-то слова. Он прочел так много за свою долгую жизнь, что не знал, какие мысли были его собственными, а какие — почерпнутыми из книг.        — Нам невероятно повезло, сэр Ангус, — устало пробормотал Фиан, переворачиваясь на спину. — Мы с вами видели такое, чего, вероятно, еще не видел ни один человек…        Они заснули глубоким спокойным сном, и не слышали, как с первыми лучами солнца запели птицы, возвещая приход самого длинного дня.