Live as you see fit.

      …Когда четвёртая по счету ручка была с громким треском сломана на пополам и выброшена в поставленную для этого мусорную корзину, Киоко отложила документы для ближайшего фестиваля куда подальше и уставилась на скрипящую зубами Саваду, которая достала очередную упаковку шариковых ручек из шкафчика.       Шатенка пришла в кабинет студсовета, раздражённо шарахнув дверью о стену, мигом раздала указания всем, кто в это время находился рядом и уселась в своё кресло, вперив взгляд в смету. Все члены совета по-тихому свалили куда подальше, чтобы не дай Ками злое начальство не решило свое плохое настроение спустить на ни в чем неповинных людях. Лишь сердобольная Киоко, тихо вздохнув, заварила успокаивающий сбор на двоих, поведала учителям о ужасной занятости и клятвенно пообещала выполнить все задания на дому. А потом вместе с Тсунаеши заперлась в кабинете и до этого момента ждала, когда же девушку прорвёт. — Третья пачка ручек, Тсуна. Разоришься ведь. — печально поведала ей Сасагава и вздохнула, устало рассматривая необычно растерянную сегодня подругу. Шатенка перевела на неё нечитаемый взгляд и поджала губы, — Рассказывай, что у тебя случилось, на тебе лица нет. — Явилась моя сестрица с отцом и дражайшим репетитором. — О-о!       Тсуна прикрыла на секунду глаза, сжимая руки в кулаки и медленно, со свистом выдыхая. Как же хотелось придушить эту блондинку прямо там, на месте, при всех тех людях, которые посмели ее, Тсунаеши, променять на жалкое подобие на человека, которое из себя едва представляет эта Алессия.       В ней не было ничего того, за что Тсунаеши могла бы или же хотела ее уважать. Не особо выделяющейся лично для нее красоты, ни острого ума, ни силы, за которой тот же самый Такеши, как чертов пес, пошел за этой сукой, виляя хвостом. Было ли в ней что-то, что не видела Тсуна? Естественно, что явно была какая-то маленькая, да изюминка, которая смогла привлечь даже такого человека, как Рокудо Мукуро. Но Тсунаеши здраво считает, что эта дрянь и мизинца ее не стоит. — Попробуй отвлечься. — посоветовала Киоко, глотнув отвара из мяты, — Я знаю, что ты уже что-то придумала, но попробуй хоть немного меньше ненавидеть ее. — Я ее не ненавижу, а презираю. — поправила ее шатенка, — Я не могу понять, за что можно уважать или, не дай Ками, любить человека, который прятался столько лет за спиной, пусть и только лишь биологической, сестры. — Пока что, — специально выделила слово она, — она тебе лично не сделала ничего. Хотя по словам братика, она пыталась брать и шантажом. — Как мразь есть. — мурлыкнула куда-то в пустоту Тсуна.       Бесило то, что эта тварь посмела забрать тех, кто принадлежит только лишь ей, Тсунаеши. Ямамото Такеши, который очень пожалеет, что посмел после стольких лет дружбы свалить следом за едва знакомой девчонкой. Хаято Гокудера, когда-то клявшийся ей в вечной верности. Рокудо Мукуро, которого сама Тсуна лично вызволяла из Вендикаре, позволив жить спокойной и свободной жизнью. Реборн, из-за которого столько раз подвергала свою жизнь опасности, вновь и вновь вступая в схватку на Битве Представителей.       Неужели все это было забыто?       И ладно, что Мукуро, Хаято и Реборн никогда не знали правду, но Такеши, который провел с ней бок-о-бок столько лет? Неужели наивно считал, что та девочка, которая держала власть в школе Намимори, никогда больше не появится? Искренне верил, что все это утекло, как вода сквозь пальцы? Или просто надеялся?       Если это было так, то она спустит на него цербера-Киоко. — Кстати да, — Тсуна откинула голову назад, сверля взглядом потолок, — поговори с Ямамото, когда будет время. — По поводу? — По поводу его поведения и самоуправства. — глаза Сасагавы блеснули и она хищно улыбнулась. Впрочем, тряхнув головой и закинув ногу на ногу, она протянула, — Ты ведь знаешь, что если все раскроется, то будет настоящая бойня? Думаешь, что они будут разбрасываться такими кадрами, как ты? — За одно я Реборну все-таки искренне благодарна: он научил меня выражать всю степень моего возмущения всего лишь в одном ударе Х-баннера. Иными словами, пусть только попробуют, и я не побрезгаю привлечь сюда клан Хибари. — Опять? — тяжело вздохнула Киоко, скрывая улыбку. — Не опять, а снова, пони моя златогривая.       Тсунаеши, вопреки своему состоянию, заржала.       В дверь нежданно-негаданно учтиво постучали и в проеме показалась лохматая макушка одного из второгодок. — Тсунаеши-семпай, Киоко-семпай, здравствуйте! — он, едва переступив порог, поклонился, — Простите, что отвлекаю, но там Тетсуя-сан попросил, чтобы Киоко-семпай провела новеньких до директора!       Тсуна с Киоко цинично переглянулись и одновременно, совершенно хищно, ухмыльнулись, заставив парнишку, пришедшего за одной из них, нервно дернуться в сторону выхода. — Сколько их там? — Четверо учеников и взрослый мужчина. — отчеканил парнишка. — Веди!

***

— Здравствуйте и добро пожаловать в среднюю школу Намимори! — рядом совершенно неожиданно появилась та, кого Ямамото хотел бы видеть в ближайшее время разве что ровно за три парты перед ним на уроках. Алессия, до этого довольно мирно пытающаяся разговорить страдальчески закатывающего глаза Тетсую, развернулась и осветила мир ясной улыбкой. Сасагава-младшая едва успела взять эмоции под контроль чтобы прямо в эту секунду не расквасить это милое и прекрасное личико и испортить Тсуне ее планы.       А Такеши явно передернуло от этой милейшей улыбки. — Сасагава. — со сдержанной неприязнью посмотрел на рыжую Гокудера, — Чего ты тут забыла? — Если ты до сих пор не забыл, то я здесь учусь, Гокудера-кун. — с неизменной приторной вежливостью, от которой даже у Реборна невольно свело челюсти, — И намерена учиться и дальше, несмотря даже на твое нежелание меня видеть. А теперь к делу…       Киоко оставила ошарашенного Хаято в покое и перевела взгляд на остальных трех ребят и взрослого Реборна. Лесси с удивлением рассматривала, как побледнел Ямамото, невольно оттягивая узел туго затянутого галстука. — Меня зовут Сасагава Киоко, и меня попросили отвести вас к директору. — она протянула руку Алессии, — Алессия, да? Ты ведь новенькая в нашей школе? — Да. — она аккуратно подала ей руку. Со слов Реборна, эта наивная и невинная девочка была подругой сестрицы и родственницей Хранителя Солнца, который ей отказал. Хм, как интересно.       Киоко оглядела Мукуро, стоящего с отчетливым удивлением на лице, и перевела нечитаемый взгляд на бледнеющего с каждой секундой Такеши. — Мукуро-кун, рада видеть тебя в нашей школе. — Рокудо осторожно, без лишних слов, кивнул, не желая встревать в перепалку с этой, казалось бы, невинной овечкой, — Реборн-сан, и вас я тоже рада видеть! Вас не было этот месяц в городе? Вы были заняты?       Реборн кивнул, глядя на явно нарывающуюся Сасагаву.       Впрочем, самое худшее, по его скромному мнению мужчины, было дальше, когда девушка добралась до нервно поправлявшего одежду Такеши. — О, Такеши-кун! — восторженно ахнула Сасагава, — Как я давно тебя не видела! И как там тебе в Италии? Понравилось? О, я более, чем уверена, что тебе понравилось, ведь свалить из родной страны, не попрощавшись, может только отмороженный ублюдок!       Смех ее был настолько радостный и счастливый, что никто в него не поверил. А Ямамото стало жалко — тот выглядел слишком и откровенно несчастным. — Но мы ведь прекрасно знаем, что ты не такой, да, Такеши-кун? — ласковым голоском пропела она и тут же развернулась, встречая недоверчивый взгляд Алессии, — Ну, ладушки, идемте быстрее, а то сенсей скоро уйдет на собрание.       Гокудера и Мукуро смотрели насколько Ямамото неудобно идти рядом с весело болтающей с боссом Сасагавой, и невольно чувствовали весь этот фарс, который пропитал школу от и до. Теперь явственно ощущались враждебно настроенные ученики, пристальное внимание ДК, большинство которых смотрели на них откровенно насмешливо и даже сочувственно. Мукуро, как более восприимчивый к эмоциям, чувствовал, как из-за взглядов Киоко и большинства учеников мурашки позорно бегут по спине.       Реборн ощущал примерно тоже самое.       Он пришел сюда лишь для того, чтобы директор школы, знакомый с «Ребоямой-сенсеем», без пререканий и лишних шуток принял его новую ученицу и ее Хранителей в лучший класс, не проводя тесты. Не сказать, что он не желал посмотреть на их знания, но Иемитсу настоял на как можно более скором вступлении в школу и к дальнейшему преступлению к прямым обязанностям наследницы. Но сейчас он понимал, что ни черта в этом Намимори не просто — экс-Аркобалено чувствовал, что за один лишь месяц и пару дней средняя школа изменилась до неузнаваемости и с этого момента все его планы пойдут по наклонной.       Устало вздохнув, он перевел взгляд на ребят. Гокудера и Мукуро прислушивались к щебетанию девчонок, а Ямамото…       С того самого дня, когда Иемитсу вместе с Реборном рассказали и ему всю правду о смене наследницы, репетитор видел, как корежит обычно стойкого и сильного парня. Видел, как обычно собранный на тренировках, он вдруг резко дергался, будто боясь, что кто-то нападет со спины. Реборн спросил однажды, что же происходит, но… — Не бери в голову, Реборн, — натянуто рассмеялся Такеши, — все это ошибки прошлого.       Ошибки ли?       Реборн был готов поставить на кон шляпу, что причина этой внезапной смены настроения и настроя — одна единственная девочка, оставшаяся в Намимори без наблюдения. Ну, или судя по всему, не одна. — А ты здесь давно учишься? — живо интересовалась Лесси, оглядываясь и пытаясь разыскать одну шатенистую макушку. Хотелось показать сестричке, что она далеко не избранная, раз когда-то смогла победить Занзаса. Ненависти не было, а вот неприязнь, презрение и желание раздавить…       Уловившая волны негатива Киоко на секунду заледенела, чтобы в следующее мгновение ласково улыбнуться и тихо рассмеяться. — С самого начала. — она коротко глянула на нервного Такеши, — Когда училась в младшей школе переехала из Токио, а из-за того, что это единственная школа была на тот момент, пошла сюда. — А ребят ты тоже хорошо знаешь?       Сасагава расплылась в нейтрально-холодной улыбке, от которой волосы на затылке встали дыбом. — О, я хорошо знаю Гокудеру-куна, Ямамото-куна, — судя по тому, как скривился названный, ему было непривычно, — и Мукуро-куна. Ты же сестра Тсу-чан, да? Должна знать, что мы с ними дружили, пока они не уехали… отдыхать. — О-о, да, — она фальшиво хихикнула, — я сестра Тсунаеши. А вы ведь… лучшие подруги, да? Я слышала, что ты очень помогала ей? — Да. — Киоко посмотрела куда-то в сторону, — Всегда помогала.       В конце концов, они ведь не говорили, в каком плане помощь, верно? Разгребать документы после того, как Тсуна долгое время болела, помогать ей вникнуть в то, что она не понимает. Заставлять мириться с Хибари-саном, когда она обижалась ни за что. Ходить по магазинам, помогать подбирать гардероб, напоминать о важных делах… Как Киоко казалось, все это могло спокойно войти в пункт «обучена» при поступлении на работу секретаршей. Она даже кофе научилась заваривать. — Какая она, моя сестричка? — Алессия, не думаю, что ты должна спрашивать это у кого-то. — напомнил о своем присутствии Реборн, недовольно поджимая губы. Что-то в поведении Сасагавы его не пугало, но явственно настораживало, — Тебе стоит познакомиться с Тсунаеши лично. — Но, Реборн, — он почти поверил в этот умоляющий взгляд, — Тсунаеши, наверное, не захочет со мной разговаривать, а я так хочу с ней познакомиться! Она ведь моя любимая сестричка…       Гокудера нервно дернулся. — Ку-фу-фу, Лес-чан, давай ты не будешь загадывать наперёд, ладно? — Мукуро мило улыбнулся и приобнял недовольно глянувшую на него девочку за плечи, — В конце концов, Тсунаеши-чан не такая и сразу тебя выслушает, я уверен. — Конечно, Джудайме! — фальшиво прикрикнул Хаято, сдуваясь под взглядом карих глаз резко развернувшейся Киоко, — Я уверен, что вы с сестрой подружитесь и будете хорошо общаться! — А вот я не был бы так уверен. — буркнул Такеши, смотря на ухмыляющуюся Сасагаву. Благо, что и Реборн, и остальные были заняты дискуссией на тему поведения Алессии, которая успела даже пустить слезу «умиления», едва не всхлипывая повиснув на Гокудере.       Такеши скривился. Где-то в горле встал удушающий ком из понимания, что он банально предал Тсунаеши. И не только Тсунаеши, но и заново родившиеся незадолго до его отъезда отношения. Сердце сжалось от осознания того, что это именно его решение, а не кого-то другого. Что это именно он взял на себя ответственность за, фактически, побег. Что это он виноват во всем происходящем, и никто, по сути, не догадывается, каких проблем им может доставить обиженная Савада.       Тогда, при принятии решения, было странно осознавать, что разум велит ехать вслед за новой наследницей, полностью желая не разочаровать Волю Асари Угетсу, а вот сердце и предчувствие глумливо смеются, буквально тыкая его носом в то, во что может превратиться вся эта катавасия со сменой Неба. Вряд ли Гокудера, Ламбо и Мукуро действительно осознавали, какой смертный приговор они себе подписали, решив уехать от Савады Тсунаеши, ничего не объяснив и не удосужившись сказать хотя бы слово. И ведь Такеши не преувеличивал — последствия этих неразумных действий действительно могли стать самой ужасной ошибкой его и остальных жизни, если Тсунаеши действительно расстроилась или, хуже того, разозлилась на неразумных подростков.       Все эти вопросы и догадки мучали его с самого отъезда из Намимори. Каждая тренировка, каждый час, проведенный в обществе Алессии, Такеши понимал и осознавал, насколько рядом с ней ему некомфортно. Насколько сложно понять казалось бы логичные мысли и как не хочется сидеть вместе за столом и слушать рассказы Иемитсу, Реборна и Тимотео о их роли в Семье. Насколько сильно хочется как обычно рассмеяться, а не сидеть с постным лицом, копируя остальных.       И ведь в глубине души он прекрасно осознавал, что только одна его знакомая может позволить вести себя настолько фривольно.       После всего этого больше всего хотелось усесться во время уроков в кабинете студсовета, как это было раньше. Купить газировки, принести суши, сладкое и сидеть там, не выбираясь до самого вечера, и смотреть, как Тсуна достает Хибари, сатанеющего с каждой секундой; как Хана и Рёхей делают ставки, кто кого «перерычит», когда у Савады заканчивается терпение. Как Киоко, тихо посмеиваясь, засыпает на его, Ямамото, плече и Тсуна вмиг успокаивается, с коварной улыбкой советуя не будить бедную девочку и отнести до дома. Хотелось снова ощутить эйфорию от скромного поцелуя смущенной Киоко, поймать счастливый взгляд подруги и ее радостный вопль «ну наконец-то», заглушенный рукой закатывающего глаза Кёи.       Хотелось снова увидеть ту Королеву школы со своей свитой, в число которой входил когда-то и он сам, если бы одна единственная ошибка не перечеркнула годы их крепкой и нерушимой дружбы.       Но есть ли у него на это право?..