***
Господи, за что? Просто кто-нибудь, скажите мне уже, за что на меня обрушилось столько дерьма? Я сидела в школьном туалете на втором этаже, утирая слезы, хлещущие из глаз. Почему же он такой… агрессивный? Он пытается маскировать какие-то другие чувства таким способом? Если даже и так, а я думаю, это точно так, то ему просто необходима поддержка. Да, я понимаю, у него уже есть Дилан, да и возможно, какая-нибудь особь женского пола, пусть я в этом сомневаюсь, другая половина меня яро верила в обратное. Пока существуют такие персоны, как Натали Крейсман, мое сердце никогда не будет спокойно. Невольно я вспомнила воскресенье, проведенное с ним. В тот день он был таким милым и хорошим, а сегодня… Сегодня это был просто не Эрик. Конечно, я уже видела его в таком состоянии раньше, но ТАКОГО Эрика я не знала и даже не догадывалась об этой его стороне. Да, это, черт возьми, было очень обидно и больно, тем более, несколько дней назад я рассказывала ему о своих страхах, в том числе и фонофобии, но… я думаю, это получилось непроизвольно, черт побери, я бы тоже бросалась на всех подряд, если бы меня постоянно унижал конченый качок-мудак в белой кепке!.. Хотя, ладно, нахуй я еще тут пытаюсь найти логику и разобраться в ситуации, когда все изначально ясно — просто меня все ненавидят, все, вСЕ, ВСЕ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! За что, за что, ЗА ЧТО? Господи, дай мне умереть, прошу тебя от всего своего больного сердца, прошу, прошуууу!!! Разве не ясно, что я — лишняя всегда и везде, где бы я не находилась, кто бы ни был рядом со мной, люди всегда меня ненавидят и желают лишь скорее избавиться от меня! ВСЕ! ВСЕГДА!..***
Девушка, обессиленная от очередного нервного срыва, обливалась рекой слез. Лежа на кафельном полу, она монотонно повторяла одну фразу: — Они меня ненавидят… Они меня ненавидят… Грустно осознавать, что многие люди подвергаются психическим расстройствам и заболеваниям. Но что теперь поделать, если такова жизнь? Если без таких грустных, а порой и страшных вещах жизнь человечества на Земле совсем немного, но приблизилась бы к миру и счастью, а такие вещи просто никак и никогда не смогут быть совместимы с одним только словом «человечество»? Такие вещи, как «любовь» и «люди», схожи с двумя параллельными: они никогда не пересекутся.***
Внезапный стук в дверь привел наконец меня в чувства, сработав как пощечина. Быстро вскочив, я принялась умываться ледяной водой, как вдруг чей-то мужской голос спросил через дверь: — Эй, все в порядке? Я м-могу войти? Очень неожиданно. Голос я узнала сразу, этот мягкий тембр невозможно спутать с чем-либо еще. — Д-да, конечно, все нормально… — От недавней истерики голос охрип и звучал очень странно. Дверь сперва приоткрылась, откуда выглянули кудрявые светлые волосы и голубые глаза, осматривающие помещение. Когда блондин удостоверился в том, что я не переодеваюсь или не делаю что-то еще, непредназначенное для глаз представителей мужского пола, он вошел. — Эмм, я шел по коридору, и услышал, как кто-то бормочет в туалете, и… Кэри, что случилось? Мне почему-то стало немного лучше от того, что я здесь не одна. Стены перестали давить на меня и, кажется, даже задышалось свободнее. Я прислонилась к стене и снова сползла на пол, облегченно выдохнув. — Ох, Дилан, я так рада, что ты здесь… Звонок с урока уже был? — Нет, еще пятнадцать минут… Так что случилось, расскажи мне, станет легче, — Дилан присел рядом со мной. — Я не знаю… То есть, конечно знаю, дело в том что… Мне кажется, кое-кто нуждается в помощи сейчас… — Кто? Ты? — Н-нет, но… Ладно, — решила я сдаться и рассказать все, как есть. — Нет, это не я, это Эрик. Сегодня я «не так» ответила Алексу и он начал трясти меня за плечи, а Эрик вступился за меня… А потом накричал и прогнал. — Ужас просто, а не нормальная речь нормального человека. — И… что он сказал тебе? Ну, Эрик? — Он просто прогнал меня, когда я попыталась помочь, — Я тяжело вздохнула. — Ладно, Дилан, забей на самом деле на все это, наверное у тебя были причины уходить за пятнадцать минут до окончания первого урока. — Нет, я просто хотел проверить, не приехал ли Эрик, потому что он не пришел на первый урок. Хотя утром, когда я звонил ему, он сказал, что придет. — Понятно… То есть, его сейчас нет в школе? — Нет… И, Кэри, попытайся простить его за то дерьмо, которое он наговорил тебе. — Дилан тоже вздохнул. — Он крайне тяжело переносит такие стычки с джоками, и, на самом деле, он не хотел обидеть тебя, ведь в такие моменты он может совсем не контролировать себя. Сейчас остается только надеяться, что он вовремя успокоится и не натворит ничего с собой, потому что, когда он поймет, как сильно он обидел тебя… В общем, ему тоже очень хреново сейчас. Эти слова произвели на меня огромное впечатление. Сердце заныло, а по телу пробежалась волна мурашек. — Дилан, ты не знаешь, где он может быть сейчас? — Скорее всего дома, а что?.. — Ты не можешь подвезти меня туда? Дилан, пожалуйста, это вопрос жизни и смерти! — Не думаю, что это хорошая идея, но… — Его нельзя оставлять одного сейчас, Дилан, — я упорно стояла на своем. После его действенных слов о состоянии Эрика я ужасно волновалась, ведь я практически ничего не знаю о нем! И кто знает, что он может натворить… Только Дилан, который вряд ли еще что-то расскажет мне. — Ладно, пошли. Деревья и дома пролетали за окном BMW Дилана. Глядя на пейзажи за окном, я снова задумалась. Что со мной происходит? Почему я испытываю такие странные чувства? Ни к одному человеку раньше я не относилась так, чтобы все тело, сердце и душа трепетали, переливались радугой когда он был рядом. Рядом с Эриком мне хотелось жить… А когда ему плохо, мне всегда хуже в тысячу раз, в такие моменты мне хочется забрать всю его боль и печаль себе, пусть даже это стоило бы мне жизни! Я просто хочу сделать его счастливым, хочу показать ему жизнь с другого ракурса, хочу дать ему понять, что он не одинок и никогда не будет… Я бы так хотела, чтобы он больше никогда не чувствовал себя так ужасно, как сегодня. Ах, что со мной, что со мной? Невдалеке показался знакомый дом. Машина проехала еще метров шесть-восемь, после чего Дилан опустил тяжелый ботинок на педаль тормоза. Машина полностью остановилась, но никто из нас не пошевелился. Во мне вдруг проснулась странная тревога, сердце забилось быстрее, а дыхание заметно участилось. А что, если все это бред? Что, если Эрик и сейчас бесцеремонно прогонит меня? И прогонит не только из своего дома, но и из своего сердца и памяти? И я останусь для него лишь жалкой тупой дурой, все еще наивно верящей в мир и любовь во всем мире? А что, если… - Кэри, — Дилан, до этого сидящий склонив голову и опустив руки, повернулся ко мне. — Ты уверена, что хочешь видеть Эрика сейчас? Он… Если Эрик не успокоился, он может сделать только еще больнее, поэтому… — Он отвернулся и посмотрел в сторону дома, который служил для меня «пунктом назначения». — Будь осторожна, ладно? Я осмелела и заглянула в голубые глаза. Какие же они все-таки добрые и чистые, в них нет ни капли того, что я видела в каре-зеленых глазах Эрика всего пару часов назад. — Все будет в порядке, Дилан, — я искренне улыбнулась ему. — Я чувствую, что должна побыть с ним, одиночество — плохой компаньон гнева. — Ладно. Тебя подождать? — Нет, можешь ехать. — Я вышла из машины. — Спасибо, что подвез. — Хех, не за что. Я прошла к входной двери дома Харрисов. Еще раз обернувшись, я увидела Дилана, смотрящего мне вслед. Он улыбнулся, и, помахав мне, завел свою тачку. Я помахала ему тоже, подумав про себя «какой он все-таки хороший», и, дождавшись, когда черная машина скроется за поворотом, постучала в дверь. Меня снова охватила волна страха и волнения, по телу пробежали мурашки, а следом за ними появилась дрожь. Почему я такая эмоциональная, черт побери?! Прошло около двух минут, а дверь мне так никто не открыл. Я постучала снова, и снова, пока не удостоверилась в том, что дома никого нет. Ну вот, класс, что мне теперь делать? Пешком идти обратно? Но я-то не знаю дороги! Как же я облажалась… Да что уж там, вся моя жизнь — полное дерьмо, состоящее из одних неудач! И кто там говорил про черные и белые полосы? Хотя, у меня тоже они есть! В конце концов, одни неудачи сменяются другими! И так каждый раз, из года в год, меняются, разве что, люди и обстоятельства. Громко выдохнув, я скатилась по двери, сев на холодное крыльцо. — Эй, крылечко, тебе тоже одиноко? - … — Пиздец, что со мной? В голове такое дерьмо, что уже с предметами говорить начинаю! Хотя, все же… Ступенек здесь две, так что технически, крылечку не так уж и одиноко. Уронив голову на руки, я негромко взвыла. Что? Что я сделала не так? Даже ветер, даже это дерево, даже облака корят меня за мои поступки!***
Внезапно подул теплый ветер. Кэри, все еще рыдая в коленки, немного расслабилась и успокоилась. Она надела капюшон на голову, прикрыла глаза и, ощутив наконец хоть какое-то тепло, моментально провалилась в забытье.***
Дилан лежал на своей кровати, смотря в белый потолок. За окном заморосил дождик, и на долговязого парня накатила тоска. О чем же он думает? Что его гложет? Что является причиной бросающихся в глаза красных порезов на его бледных запястьях? Или… кто? В голове блондина крутились одни мысли, и они были о ней… О его милой подруге-отличнице, которая являлась одной из тех немногих людей, терпящих его плаксивый характер, она была одной из тех, кто никогда не бросал. Когда они встретились впервые, в той самой начальной школе, Марго мило улыбнулась ему и села за парту рядом. С тех самых пор Дилан и обрел одну из причин и жить, и умереть одновременно. Понял он это, конечно, несколько позже. Тогда, в начальной школе, они вдвоем проводили много времени вместе, и не только потому, что были одними из самых умных детей в классе, но и просто потому, что нашли лучших друзей — друг друга. Родители умилялись частым походам друг к другу в гости, совместным размышлениям над математическими задачками, заданными на дом… Тогда было весело проводить время вместе. Но сейчас… Сейчас при одном только ее виде у Дилана сердце начинает больно колоть, а в руках появляется странная дрожь. Но что теперь делать? Остается только терпеть и надеяться на лучшее, сердцу ведь не прикажешь. Дилан и терпел. И надеялся на то, что Марго не поддастся Алексу, так рьяно пытавшемуся влюбить и обратить ее внимание на себя. И на то, что она не перестанет хорошо общаться с Диланом. А время не стоит на месте, оно идет, оно летит так быстро, что не успел ты еще из подгузников вылезти, как тебя уже будит будильник на твою нелюбимую работу каким-нибудь бухгалтером или кем-то там еще. Вот Марго и Дилану уже шестнадцать. В средней школе они познакомились с Заком, Бруксом и Робин. В старшей, в Колумбайн, к их «тусовке» присоединились Эрик, Девон, Нейт, и недавно появившаяся, но успевшая всем понравиться милая и вежливая Кэри. С возрастом и временем увеличился не только круг общения, но и количество проблем, страхов, неудач, комплексов и куча всего негативного, но чувства бедного парня только крепчали. Каждый день он видел эти всегда прекрасные каштановые волосы, длиной до поясницы, красивые большие глаза, прелестную девичью улыбку, и слышал этот славный, ангельский голосок, но… но не все так идеально, как ее внешность и душа, внутренние качества. Когда Марго было примерно лет одиннадцать-двенадцать, ее отец запил. Не так, как эти «истинные» и непробудные алкаши, так, любил бухнуть вечерком, после работы. Но алкоголь все равно серьезно туманил разум Джейкоба Кларка, и, когда над ним преобладал этот самый алкоголь, здравый смысл куда-то пропадал и глава семьи просто начинал беситься: кричал на свою бедную жену, издевался над Марго, иногда даже рукоприкладствуя. И с тех пор Дилан часто видел ее слезы, когда девушка прибегала к нему домой, дабы хоть как-то спрятаться, укрыться от дурного очага, она стала чаще задумываться, «отключаясь» от внешнего мира, уставясь в одну точку. Дилана это все ужасно беспокоило, и он совсем не знал, что делать. Невольно Дилан вспомнил случай в кафетерии с Дженнифер. Этот взгляд Марго, полный отчаяния и обиды перед тем, как она убежала, который упал не на него, не на Кэри, а куда-то в пустоту, от которого у Дилана снова страшно защемило где-то в сердце… В голове сразу всплыло похожее происшествие, когда джоки облили Дилана пивом на парковке. Было так же хреново на душе, хотелось плакать и дать по морде этому ублюдку, но такой субтильный парень, как Дилан, не мог противостоять этим перекачанным свиньям. Тогда за него вступился Эрик, сделав это за друга: он врезал Алексу по лицу, после чего вместе и блондином огреб партию синяков и ссадин. В тот день парням было настолько хреново, что сразу же после школы они, приехав домой к Эрику, нажрались в дерьмо, лишь бы выкинуть из головы боль, и душевную, и физическую. Но ведь иногда и хорошее случалось, вспомнить хотя бы тот медляк на тусовке у Зака: как мягкие руки Марго обвивали его шею, как Дилан обнимал ее за тонкую талию, как она смотрела на него своими лучезарными, улыбающимися глазами… Это было что-то… — Дилан, можешь помочь? — раздался голос матери откуда-то с первого этажа. — Иду, мам, — крикнул он и встал с кровати, оставив за собой мятое белое одеяло.