***
Хонда уже пятнадцать минут стояла напротив указанного на салфетке адреса в ожидании семи часов вечера. Оставалось еще около десяти долбаных минут. Ветер наконец успокоился, и снег пушистыми хлопьями ровно усыпал все поверхности, до которых только мог добраться. В доме напротив горел свет, однако никто из сидящих в машине не торопился попасть внутрь. Все присутствующие прокручивали слепленный за пару часов план действий, но не Эрик, который не мог заставить себя выбросить из головы утренний разговор с Кэри. Совесть почти не докучала Харрису, ведь теперь он и сам понимал, что поступил не очень хорошо с девушкой, которая просто пыталась позаботиться о нем. Осознание этого приятно льстило, заставляя сердце биться чаще, но с другой же стороны… Какая к черту может быть забота, когда впереди лишь смерть без малейшего шанса на выживание? »…без малейшего шанса…» — эхом раздалось в голове Эрика. Смахивает на ложь. Алекс заметно нервничал, дергая «собачку» на своей парке так, что она ездила по молнии из стороны в сторону, нарушая взрывоопасную тишину в салоне. — Черт, Партер, прекрати, — огрызнулся Дилан, который тоже пытался совладать с нервами. — Как я, блять, прекращу? — Тем же тоном ответил Алекс, однако продолжать не стал. Взяв в правую руку биту, которую захватил из дома, он закинул ее за спинку кресел. — Я устал чего-то ждать. Давайте просто пойдём туда и… — Мы уже обсуждали это, — отмахнув мешающие размышления, вмешался Эрик. — Это будет планом «Б». А пока, — он внимательно осмотрел территорию вокруг таунхауса. — Ждите моего знака. Внезапная тишина снова окутала троицу, погружая в лишние сейчас мысли и проблемы. Никому от этого легче не становилось. — Блять, да все, я не могу больше ждать, — Харрис накинул на плечи кожаный плащ и собрался выходить. — Эй, Реб, ты куда? — Дернул его за рукав Дилан. — Еще пять минут, — он бросил взгляд на наручные часы. — Какая разница во сколько меня завалят? — Харрис поднял обрезанный карабин с панели управления и, спрятав ружье в одном из внутренних карманов плаща, вышел из тачки, направляясь в тыл врага. — Не забудь про знак, — проводил новоиспеченного приятеля Партер. В салоне стало еще более дискомфортно находиться, чем когда вся «компания» была в сборе.***
Оставшись одной в немаленьком доме Клиболдов после просмотра фильмов, Марго медленно изучала комнату Дилана. Плакаты его любимых музыкальных групп на стенах, компьютер, за которым он проводит большую часть свободного времени, небольшая стопка школьных бумажек вперемешку с книгами… Раньше здесь точно было больше интерьера, нежели сейчас, когда комнату занимают по большей части только кровать, стол и шкаф с одеждой. На подоконнике еще пылилась пара каких-то книжек. Отодвинув плотные шторы, девушка осторожно взяла оба произведения и села на как всегда незастеленную и мягкую кровать. На одном из произведений крупным и жирным шрифтом было напечатано название «1984», а на другой обложка была с корнем оторвана. Пролистав несколько страниц, стало ясно, что это «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера. — «Вот уж не знала, что ему нравится литература… в каком-то роде» — пронеслось в мыслях Маргарет. Пролистав страницы, она обнаружила пару фотокарточек, которые сделал Дилан летом. На них Марго смеется и улыбается в камеру, в то время как в небе дугой пролегает еле заметная радуга.***
В тот день было особенно пасмурно. После долгих уговоров Кларк сдалась и согласилась съездить с друзьями на озеро, пусть синоптики и прогнозировали сплошные ливни до позднего вечера. Поначалу было ужасно скучно и лишь хорошая книжка спасала, но в какое-то мгновение дождь усилился и всем пришлось искать укрытия в виде деревьев. А спустя несколько минут и вовсе солнце вышло из-за темных туч, быстро уплывающих по небу, открывая взору яркую радугу посреди ясного и голубого неба. Дилан как раз поймал тот момент, когда разноцветная арка только прорисовывалась прямо над головой Маргарет. Это был очень пасмурный, но, тем не менее, поистине хороший день.***
Приятные воспоминания отдавались легкой грустью, щекочущей в носу. Перевернув полароидные снимки, Марго увидела подпись. С обратной стороны было выведено красивым почерком Дилана «06.27.98. Лучший день моего последнего лета». — «Последнего?..Наверно, последнего в Литлтоне» — сделала выводы Кларк, кладя фотографии между 167 и 168 страницей. Не придавая глубокого значения надписи, девушка прошла к подоконнику, чтобы убрать все на место. От окна веяло холодом и, поскорее задвигая штору, она прошла к рабочему столу. Было скучно и немного одиноко, но Дилан просил не идти домой одной, а подождать его. Тем более в свете последних событий, что приключились с подругами… Внезапно откуда-то с верхней полки упала вся исписанная и изрисованная тетрадь, которая была очень похожа на дневник. Что, кстати, было очень странно, ведь Дилан считал ведение личного дневника бредом, но теперь, кажется, у него другие счеты с этим. Поразмыслив, девушка не без стыда все же поддалась любопытству. Схватив тетрадку, она расположилась в кресле и открыла первую страницу. Поначалу шли философские мысли с примесью алкоголя, иногда попадались воодушевляющие письма с мечтами о любви, одним словом — нетошнотворная романтика жизни, но потом… …Из середины тетради выпал согнутый вчетверо листок бумаги формата А4. Это письмо. Марго осторожно развернула послание и с чувством опасения начала читать. «Вряд ли ты догадываешься о моей настоящей сущности, но человек, который пишет сейчас эти строки, безгранично в тебя влюблен. Я думаю о тебе постоянно. Этот мир стал бы гораздо лучше, если бы ты любила меня так же, как и я тебя. Знаю, что ты сейчас думаешь: «Что за псих мне это пишет?»…» Постепенно опасения девушки рассеивались, оставляя за собой легкую дымку недоумения и в то же время очарованности чтением того, что написал Дилан. »…Долгое время я воспринимал тебя как любовь всей моей жизни, но были и сомнения. Видишь ли, я не знаю, думаешь ли ты о ком-нибудь так же, как я думаю о тебе. И если да, то кто этот человек. С одной стороны, кажется, что ты уготована мне судьбой, а с другой — реальность не дает достичь мне этого своими сомнениями…» Кровь запульсировала в висках, в то время как Маргарет окутывали смешанные чувства. Но больше всего ощущалась вина за то, что она на протяжении столького времени, живя бок о бок с Диланом, не замечала перемены в настроении своего лучшего друга, а теперь и парня по совместительству. А ведь он, в свою очередь, всегда старался помочь ей, был таким участливым к жизни девушки, что сейчас склонилась над бумажкой. Вцепившись тонкими пальцами в уже потрепанный листочек, Марго быстро пробегала по строчкам, будто боясь опоздать куда-то… »…Но, к сожалению… даже если я нравлюсь тебе хоть самую малость, ты бы возненавидела меня, если бы узнала настоящего. Я преступник. Я совершил вещи, о которых почти никто и не подумал бы. Причина, по которой я сейчас пишу это, заключается в том, что я совершил преступление и хочу перейти в иное существование. Ты понимаешь, о чем я. У меня нет ничего, ради чего стоит жить, да и не выживу я в этом мире после приговора…» »…для Эм. Кларк.» Тонким ручейком стекая от глаз до подбородка, две одинокие слезы упали на письмо, от чего чернила в двух местах стали мутными и буквы было трудно разобрать. Неужели тот парень, которого Марго с детства знала, тот Дилан, которому так нравились ночные прогулки под звездным небом, тот самый человек, тот единственный человек, которому она доверяла больше, чем родителям… все это время страдал, пытаясь перенести тяжесть столь нелегкой ноши… Пролистывая все страницы, в которых уровень здравомыслия словно по наклонной близился ко дну, девушка блуждающим взглядом просматривала все подряд, особенно внимая записям, посвященным оружию и тому, к чему он и Эрик «были готовы с самого начала». Все мысли, что Дилан выплескивал на тетрадь, нет, он делился с клочком бумаги всеми этими мыслями, что, словно неподъемный груз, давили на сердце и душу — они прямо как горькая оскомина разъедали всю веру в себя и в человечество, ненавязчиво прививая чувство нелюбви ко всему окружающему. Перевернув последнюю исписанную страницу, ошалевшему взору растерянной и нервной девушки предстал совсем «свежий» очерк, который Дилан настрочил в прошедший понедельник. «Здравствуй, дорогой дневник», или как там распинаются перед тетрадью школьники из младшей школы… В общем, я понял, что в ближайшее время мне нужно переосмыслить свои жизненные цели и позиции. Да, я снова выпил водки и мои дурацкие шрамы стали заживать, но теперь… теперь все будет по-другому. Потому что теперь мне есть, что терять…»***
Прошло ни много ни мало тридцать или сорок минут, когда Харрис наконец появился на крыльце злосчастного дома. Дилан и Партер уже клевали носом, когда Эрик резко и громко хлопнул дверью и вывел обоих из дремоты. — Что ты, мать твою Харрис, там так долго делал? — Сразу встретил «посла» Алекс. — Мы думали, что уже не увидим тебя, — усмехнулся Клиболд и в ответ получил укоризненный и серьезный взгляд от Эрика. — Там все пиздец запутанно, — сказал он, — Начну с того, что этот тип — вроде как племянник главаря. Он в курсе всех темных дел своего родственничка и теперь хочет засадить его, так как этот главарь виновен в смерти матери Джеймса, — на секунду он остановился, но сразу продолжил повествовать. Оу, это, кстати и есть тот, кто хочет нам помочь. Парни уставились на Эрика, будто ожидая еще какой-то информации. — И насчет камер он не соврал. — С этими словами Партер выдохнул. — Все чисто. — Ну, а… Каков теперь план? — Пока стоит сидеть тихо и не высовываться, а позже Джей даст нам знать. Снег не переставал сахарной пудрой сыпать с неба, будто у этого вообще был какой-то смысл.***
Оказавшись на крыльце перед своим домом, Клиболд достал ключи из внутреннего кармана кожаного плаща и, открыв входную дверь, вошел в уютную и теплую гостиную. Сегодняшний вечер выдался долгим и выматывающим и хотелось просто провалиться в кровать на неделю, но он все еще помнил о своей совсем не обременяющей гостье. Войдя в свою комнату, в которой царила умиротворяющая тишина, которую иногда нарушало милое сопение спящей на кровати девушки, Дилан невольно улыбнулся. Бросив тренчкот на кресло, светловолосый юноша осторожно, боясь нарушить этот трепетный сон, укрыл Марго, после чего откопал откуда-то старый спальный мешок и, постелив его рядом с кроватью, завершил трудный день «героя своего времени».