***
Ласковые пальцы прошлись по бедру и обратно к колену, а потом сжали его. По коже побежали мурашки, а щеки залила краска. Я посмотрела в смеющиеся чуть прищуренные голубые глаза. Такие наглые-наглые, но очень красивые. Если чуть присмотреться в них, то можно увидеть золотые крапинки. Как будто лучи солнышка запутались в синеве неба. Я улыбнулась в ответ и начала перебирать мягкие русые кудри. Мужчина прикрыл глаза, подаваясь навстречу моей руке. — Знаешь, мне кажется, что я сплю. — Почему же, котенок? — Потому что в реальности не может быть так хорошо, — я положила голову Клаусу на плечо, устраиваясь поудобнее у него на коленях. — В реальности все еще лучше. Я докажу тебе это, — он прижал меня к себе еще сильнее. — Страшно, что вдруг проснусь, а тебя рядом не будет. — Может, это и сон, но мы всегда сможем найти друг друга. Так ведь, моя девочка? Я закивала, прикрывая глаза и обнимая его сильнее. Обязательно найдем. — И ты всегда будешь думать обо мне? Каждую секунду? — Каждую секунду, — я посмотрела в глаза цвета неба. Зрачки занимали почти всю радужку. — Я ведь для тебя всё, моя хорошая? — Ты для меня всё.***
Уже почти протрезвевшая женщина водила руками над бледной больной, последняя дрожала, как осиновый лист и мотала головой из стороны в сторону. Но в ней чувствовалось что-то странное. Что-то тёмное в районе затылка. Оно растянуло свои тонкие щупальца по всему телу. Ведьма нахмурилась, начиная шептать что-то на непонятном языке, но потом вздохнула и повернулась к двум вампирам, стоявшим возле двери. — Я бы попросила вас выйти из комнаты. Трупная энергетика мешает мне сосредоточиться. Ребекка прищурила глаза и зарычала, но все же вышла. А вот старший, Никлаус, остался стоять на месте, сложив руки на груди. — Тебя это тоже касается. Клаус в последний раз взглянул на ведьму и гордо вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Женщина облегченно выдохнула, начиная зажигать новые свечи и расставлять их у кровати. Привязала два пучка трав к изголовью. А потом разулась и сняла кофту, оставшись лишь в майке и штанах. Она встала у изножья и, расставив ноги, подняла руки вверх. Вся комната погрузилась во мрак. Остались только свечи, девушка и она. Полилась тихая песня, с каждой секундой становясь все громче. И вот ведьма уже кричит, почти срывая голос. Поднялся ветер. Он был морозным и каким-то липким, неприятным. Порывы пытались сбить ее с ног, заставить замолчать, но женщина все кричала. По щекам лились слезы, голос охрип. А потом всё закончилось. В один миг наступила звенящая тишина. Больше не дул ветер. Не кричала женщина. Теперь она лишь сидела на коленях и тихо всхлипывала. «Зачем же ты так, Агнес?» — прошептал кто-то. — «Мы же просто хотели поиграть. А ты все веселье испортила.» Голос звучал расстроенно, но печаль была явно напускной. — Конечно, ведь играть чужими жизнями это так весело, — прохрипела она. «Ой, да ладно тебе! Нам скучно тут! Никто не замечает. Поговорить не с кем. А друг с другом мы наговорились за тысячу лет на вечность вперед.» — Я могу понять одного человека. Но полтысячи женщин! Зачем вам столько? И почему женщин? К одному голосу прибавилось еще с два десятка. «Так, говорим же, скучно! А сплетни всегда скрасят вечерок.» — Так, ладно. Чтобы ближайшую сотню лет я от вас ничего не слышала! Понятно?! «Поняяятно.» И тон такой грустный-грустный. — Кто, говорите, вас призвал? «Беннет.» — Опять Беннет. Интересно, почему каждая из них всегда лезет туда, куда нельзя?! Ну, с этим я потом разберусь. А вы пошли все вон! В ушах перестало шуметь. Агнес вздохнула и начала одеваться. Дрожащими руками накрыла девушку одеялом. — Аккуратнее с вампирами, деточка. Они могут быть очень коварны. Собрав все свои вещи в огромную сумку, она вышла из комнаты.***
Лежа на куче подушек, я держала на коленях большой альбом, десятую страницу которого тратила на рисунок глаз цвета ясного неба. На глаза, об обладателе которых я думала уже третий день. С того момента, как проснулась. Вспоминала его сильные руки, которые прижимали меня к нему. Мягкие губы, которые изгибались в улыбке. О, я помню все до мельчайших деталей. Я помню его. И ведь это всё был сон. Просто сон. Вот только ни одно сновидение я не помнила настолько четко. Он сказал, что мы найдем друг друга. Вот только как? Нет, мы, конечно, можем встретиться. Но только если он опять зайдет к папе насчет работы. А я не намерена специально искать встречи. Ни за какие деньги. Во-первых, мне страшно разговаривать с людьми. А перед ним я начну мямлить и запинаться. Да и что говорить-то? «Здравствуйте, мистер Майклсон. Мне тут сон приснился. Можно я посижу у вас на коленочках?»? Так что ли? Во-вторых, он может подумать, что я странная и сбежать. Или, что еще хуже, посмеяться надо мной. Этого я не перенесу. Жалко, что людям не может присниться один и тот же сон. Я вздохнула и захлопнула альбом. Каждый раз, когда думаю о нем, внутри что-то сжимается. И это не то чувство, о котором всё время пишут в книгах. Это не трепет, нет. Оно похоже на боль. Осознание потери того, чего у тебя никогда не было и не будет. И постоянный ком в горле. Хочется рыдать, но слез нет. Неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть. — Входите! Дверь отворилась и в проеме показалась Ребекка. Мы улыбнулись друг другу. — Заходи, — я откинула одеяло и встала, но Бекка подлетела ко мне и усадила обратно. А потом я неожиданно для нас обоих обняла девушку. — Спасибо тебе, Ребекка. — За что это? — она удивленно посмотрела на меня. — А то ты не знаешь. Мне мама всё рассказала. И как ты притащила меня домой, и как с врачами ссорилась, и как ухаживала за мной. Я всё знаю. Отпираться бессмысленно. — Да ладно тебе. Пустяки, — на белоснежной коже выступил румянец. — Нет, Ребекка. Это дорогого стоит. Считай, что ты принята в нашу семью, — улыбнулась ей и снова обняла, и через несколько секунд она сжала меня в ответ. — Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? У нас есть большой выбор и много еды. После того, как она, улыбаясь, кивнула, я включила телевизор, отдала ей пульт, а сама спустилась за едой. А потом, когда мы все подготавливали, Ребекка спросила: — Когда ты была в бреду, тебе что-то снилось? — Ну, да. А что? — Интересно просто. А что именно, если не секрет? — Бекка со скоростью света листала фильмы. — Мне снился папин клиент. Мистер Майклсон. — Ооо, и что вы там делали? — она поиграла бровями и рассмеялась, когда я кинула в нее подушку. — Гуляли, разговаривали. Ничего такого. Вот только, — я вздохнула. — Что «вот только»? — Вот только я никак не могу забыть эти сны. Постоянно вспоминаю его, хотя в реальности видела всего один раз. — А не хочешь, я тебя с ним познакомлю? — неожиданно предложила девушка. Я прищурилась. — А откуда ты его знаешь? — Луи, ты никогда не интересовалась моей фамилией? — я покачала головой. Никогда. — Я Ребекка Майклсон. Никлаус — мой брат. — О, — только и смогла сказать. — Так вас познакомить? Сердце возликовало и уже собралось танцевать победный танец, когда разум подошел к нему сзади и, ударив стулом по голове, уволок в темный угол. Еще чего. Просить подругу познакомить с парнем. — Нет, Ребекка, спасибо, но не нужно нас знакомить. — Ну-ну.