Алая истина

Бутылка с тоником шипела и пенилась в руках Ребекки, будто стараясь испугать и так уже испуганную меня. Прозрачная жидкость билась о стенки бутылки и устрашающе булькала, разливаясь по стаканам. Снова стукнуло донышко о деревянный стол. А напротив, подперев подбородок кулачком, улыбалась подруга. Она приглашающе кивнула на полный до краев стакан и пальчиком чуть пододвинула его ко мне. Я покачала головой и отодвинула его назад, случайно расплескав жидкость по столу. Бекка закатила глаза и, выпив свою порцию, начала салфетками вытирать мою. — Тебе нужно расслабиться, — она посмотрела мне в глаза и ласково улыбнулась. — Успокоиться. Выпей совсем чуть-чуть. Я же не предлагаю вылакать всю бутылку. А один бокал расслабит мышцы и освободит голову от ненужных мыслей. — Ну, во-первых, я полностью спокойна, — в доказательство показала ей чётки, на которые нанизаны деревянные бусинки и которые я крутила уже третий час. — А во-вторых, мне нельзя пить. — Ой, да ладно тебе! Родители не узнают. Никто им не расскажет, — Бекка подмигнула мне, снова наполняя стакан. — Нет, дело не в родителях. Просто... — я опустила глаза, чуть краснея. — Ну, нельзя мне спиртное по... иным причинам. Не переношу я его, ладно? — В смысле, тебе становится плохо? — Ребекка сразу же отодвинула от меня тоник. — Наоборот. Слишком хорошо. Я пьянею с одного бокала вина. И больше чашки чая с валерьянкой мне ничего нельзя. — Оу. Что же, ладно. Нельзя, так нельзя, — подруга обреченно вздохнула. — Тогда давай закажем чай. Где официант? — она привстала и огляделась. Я сделала это вместе с ней. Народу в баре было навалом. Заняты все столики,все места возле бильярдного стола. Все разговаривали и смеялись. Вокруг витал запах сигаретного дыма и сильный запах алкоголя, от которого я рисковала опьянеть. Возможно, все из-за того, что мы сели в зоне для курящих. А сигареты, так же как и алкоголь, могли себе позволить только взрослые. В зоне же для некурящих сидели только подростки, и там места были уже заняты. Обед как-никак. Вертя головой в поисках официанта, я наткнулась взглядом на одну очень знакомую фигуру. Высокую, поджарую, с русыми кудряшками на голове. В заправленной в брюки черной рубашке, у которой были расстегнуты две верхние пуговички. Я задохнулась и быстро села на свое место, прячась за заборчиком, который отделяет столики разных зон. Чуть подвинулась так, чтобы с легкостью следить за ним. Увидела, как он сел за барную стойку и махнул бармену. А потом повернулся лицом к народу и начал осматривать присутствующих. И я снова засмотрелась. На изящные движения. На взгляд внимательных глаз. На полуулыбку на полных губах. На подвижные пальцы, которые не могли надолго задержаться в одном положении и все время что-то да делали со стаканом: то стучали по нему, то крутили, то наклоняли. Перевожу взгляд на Ребекку. Она уже перестала разыскивать потерявшегося где-то официанта и теперь лукаво смотрела на меня, закинув ногу на ногу, сцепив пальцы в замок и положив их на колени. Подруга открыла уже рот, чтобы что-то сказать, но выставила вперед указательный палец. Я одними губами сказала ей: «Ни слова». Снова подняла глаза туда, где сидел Никлаус, и встретилась взглядом с голубыми глазами. Через долю секунды его лицо осветила улыбка, он вскочил со стула и направился в нашу сторону. Я в панике задергалась и чуть ли не сползла под стол. Хоть бы не к нам. Хоть бы не к нам. Хоть бы не к нам. Я молилась всем богам, чтобы он просто увидел какого-нибудь своего знакомого, а не меня. — Добрый день, дамы, — его вибрирующий голос ударил по ушам и проник в мой мозг, разбивая последний вдребезги. Господи, какой голос! — Привет, братец. Какими судьбами? — Ребекка отпила немного из своего стакана и обратила все его внимание на себя, прекрасно видя, в каком я состоянии. Я послала ей взгляд, полный обожания, и попыталась собраться. Так, успокойся, Луи, нет ничего страшного в том, что он подошел к вам. Совершенно ничего. Да. Он вообще к Ребекке пришел. Да. Она ведь его сестра. Да. Стоп. Если Ребекка, господитыбожемой, вампир, то, значит, и Никлаус тоже? Боги, я пропала. Вскоре он повернулся ко мне. — Не возражаете, если я присяду? — Против!/Да, конечно, садитесь, — сказали мы с Ребеккой в унисон. И, видимо, Никлаус услышал только меня, так как сразу отобрал у какого-то столика стул и поставил его рядом со мной. Он посмотрел мне прямо в глаза и проникновенно сказал: — Что же такой нежный цветок делает в этом месте? Уверяю Вас, мой ангел, Вы достойны намного большего, чем этот полуразрушенный и прокуренный бар. Вам не место здесь. О, нет, милая. Такую красоту, такую утонченность и изящество нужно оберегать. Если позволите, я покажу Вам места, где Вас оценят по достоинству, — Никлаус наклонился еще ближе и последние фразы практически шептал мне в ухо. — Хотя, будь моя воля, я бы запер Вас в башне и сам бы любовался Вами днями напролет. Но, увы, пока это лишь мечты. Я чувствовала, как горит лицо, как уши пылают синим пламенем, как сердце танцует где-то в животе. Кто бы знал, как мне было приятно и одновременно неловко слушать его слова. Что же он вот так сразу-то? Я была не готова. — Боюсь, мистер Майклсон, Вы сильно переоцениваете меня. — Уверен, что нет. Я вижу людей насквозь, мой ангел. Поверьте мне, я говорю то, что вижу. — Кхм, кхм, — громко прокашлялась Ребекка, заставив обратить на неё внимание. — Клаус, тебе случайно не нужно торопиться на очень важную встречу? — У меня еще уйма времени, — отмахнулся он и снова переключился на меня. — Давно вы тут? Выпиваем, да? — взял бутылку и покрутил её в руках, вчитываясь в название. — Выпиваем, — Ребекка отобрала тоник у брата и со стуком поставила его рядом с собой. — Тебе что-то конкретное нужно? Или ты просто решил мне нервы потрепать? — А кто сказал, что я пришел к тебе? — Никлаус, разительно отличавшийся от мистера Майклсона у нас дома, одной рукой придвинул мой стул ближе к себе так, что мы теперь касались друг друга ногами, а потом этой же рукой приобнял за плечи и улыбнулся, вглядываясь в лицо. — Может быть, я здесь ради этого прекрасного создания? Вы не ответили на мой вопрос, душа моя. Давно вы тут? — Пару часов, — голос мой был тихим, почти не слышным. Одна часть меня плакала из-за того, что он сидит прямо рядом со мной, касаясь ногой и обнимая. Его пальцы сильно сжимали плечо, недостаточно для того, чтобы сделать мне больно, но достаточно для того, чтобы заставить меня окаменеть от нахлынувших чувств. Другая же часть тряслась от страха. Вдруг он говорит это всё не для того, чтобы вогнать меня в краску? Мало ли он съесть меня хочет? Наверное, усыпляет мою бдительность, чтобы потом за углом выпить всю кровь. Во мне будто бы было два человека. Один нервно курил уже шестую сигарету и пристукивал ногой, чтобы хоть как-то расслабиться. Второй же пытался успокоить его словами по типу: «Да нужны мы ему больно! Не думаю, что он позарится на нас даже ради крови» или «Чего тут бояться? Посмотри лучше, какой он солнышко! Если вдруг нас захотят съесть, то мне лично будет не жалко.» Интересно, а как он выглядит в образе вампира? Так же, как и Ребекка? Или у них там всё индивидуально? Может, у него глаза черно-золотые? Как у меня во сне. — Пару часов? Насколько я знаю, уроки закончились лишь час назад. Прогуливаем, значит? — серьезно спросил Никлаус. И так посмотрел на меня, что и не скажешь, что это не его дело. А вообще, я чувствовала себя не очень хорошо из-за того, что пропустила занятия. Мне так-то нужны хорошие оценки в аттестате. Но слишком сильное потрясение сначала вырубило меня на два часа, потом снова еще на час, а всё оставшееся время я сильно нервничала и слушала объяснения Ребекки, которые ей пришлось повторить два раза. В общем, день был полон на события, и в моём расписании не нашлось места для учебы. — О-отпустили пораньше. — Ну, что же, сделаю вид, что поверил. Он собирался еще что-то сказать, но Ребекка с удовольствием прервала его: — Кажется, нам придётся прервать такой увлекательный разговор. Твой дружок пожаловал, — она кивнула в сторону только что зашедшего Стефана. Тот расслабленно облокотился о барную стойку и обвел взглядом помещение. Я, конечно, не очень хорошо его знаю да и не знакома лично, но, мне кажется, он изменился. Стал более серьезным и даже злым на вид. — Какая жалость. Так не хочется покидать Вас. Но, понимаете, дела, дела, — он встал со своего места и взял мою руку, касаясь сухими губами ладони. — С нетерпением буду ждать нашей встречи, мисс Картер. И с этими словами он улыбнулся и откланялся. А я села прямо, сложила руки на столе и с грустью посмотрела вдаль.

***

— Как думаешь, зачем он всё это мне говорил? — спросила я подругу, сильнее закутываясь в пальто. Над головой ярко светило осеннее солнце, но отнюдь не грело, а было холодным. — Да кто его знает? Даже я, прожив с ним столько лет, не всегда его понимаю, — призналась Ребекка, тоже смотря куда-то вдаль. Мы шли по пустынной дороге. По обе стороны был густой лес, впереди — пустошь. Где-то дальше стоит дом Майклсонов, в который мы и направлялись, выбрав самый длинный путь. — Тебя точно не беспокоит, что мы идем ко мне домой? Там же Клаус. Мне казалось, он тебя напрягает, — обеспокоенно спросила Бекка и взглянула на меня. — Ты права. Очень напрягает. Но я иду туда для тебя, а не ради него. Переживу как-нибудь. А вот тебе нужно объяснить мне абсолютно всё. Причём с самого начала. Тем более мне было интересно, что это за масштабный проект у моего папы с твоим братом. Отец прежде никогда не звал клиентов на ужин более одного раза. Она согласно кивнула, и мы снова зашагали в тишине, пока сзади не раздался звук шуршащих по дороге шин.