***
Я уныло ковырялась ложкой в кусочке тортика. Шоколадного. В доме была тишина, которая ещё сильнее давила на уставшие плечи. Поморщившись, потёрла шею, которая всё ещё саднила и кровоточила. Я не могла понять. Вообще ничего не могла понять. В груди зрело чувство, что я что-то упускаю в своей жизни. Что-то очень важное, что упускать совсем не хотелось. А ещё эти укусы. Где я могла их получить? И самое главное — кто меня покусал? Не комар же в самом деле. Ко всей ерунде в моей жизни прибавлялись ещё и сны, которые отличались изобилием чувств. В обычных сновидениях такого быть не должно, я не должна чувствовать тепло, боль и наслаждение. Раньше я даже при кошмарах не просыпалась со слезами на глазах и не тряслась от озноба. Вернувшись домой от Майклсонов, я осознала, что меня сковал холод. Парящее ощущение, бывшее со мной долгое время, почему-то исчезло. И стало так одиноко. Так холодно. Бекки ♥: «Прости, возникли небольшие проблемы. Потом позвоню. Не скучай.» Ещё раз прочитав сообщение, я отодвинула тарелку и встала. В который раз за день мне кажется, что все что-то скрывают от меня. И если раньше это чувство скреблось где-то в самой глубине, то сейчас оно вылезло наружу и пинало мой бедный мозг железными ботинками. Надо что-то делать. Вот только что? Мне ведь без Ребекки даже выйти погулять не хочется. Что уж тут говорить о походе в кафе или магазин. День уже почти закончился, а делать было категорически нечего. Решившись наконец перебороть себя и выйти к людям, которые, скорее всего, меня не заметят, что даже немного успокаивало, я схватила пальто и начала одеваться. Раз моя единственная подруга занята, то я тоже не буду валять дурака, а... А куда я пойду? Допустим, в бар. А дальше что? И что я там делать буду? Сидеть и смотреть на других людей? Не лучшая идея. Я всё же вышла из дома и вдохнула прохладный воздух. На город уже наползали сумерки и редкие уличные огни начали загораться. Телефон в кармане звякнул, оповещая о новом сообщении. Мамочка: «Мы останемся у Нилсонов с ночёвкой. Если хочешь, можешь приехать к нам. Тут есть пицца. Твоя любимая. Если поторопишься, успеешь ухватить кусочек, пока мальчишки всё не съели.» Я: «Спасибо, мамуль, но я побуду дома. Ребекка обещала прийти и принести с собой еду. Повеселитесь там. Люблю тебя ♥» Мамочка: «Как знаешь. Будь аккуратна. Люблю тебя.» Шла я медленно, наслаждаясь тишиной осеннего вечера. Прохладный ветерок шевелил волосы и поднимал полы пальто. Вокруг почти не было людей — все сидели либо дома, либо в увеселительных заведениях. И это странно. Обычно хоть кто-то да гулял по городу. А теперь на улице только я одна. От этого становилось жутко. Нехорошее чувство закралось в душу. Телефон снова пикнул. Неизвестный номер: «Ответы ждут тебя в лесу. Сверни направо. Не попадись.» Я: «Прошу прощения, а Вы кто? Зачем мне идти в лес? Кому не попасться?» Неизвестный номер: «Поверь и иди. Там ты найдёшь ответы.» Больше сообщений не было. Неизвестный больше не отвечал на мои вопросы. И он считает, что я послушаюсь незнакомца и пойду ночью в лес? Я что, совсем дура? Полчаса спустя Да, я дура. Лес. Вокруг ни души. Где-то сиротливо ухает сова. И больше ничего. Только звук моего дыхания, шагов и ворчание совы. Даже ветер затих этой ночью. Было темно, хоть глаз выколи, и большую часть пути я шла на ощупь, попеременно то спотыкаясь, то врезаясь в деревья. Интересно, если мама об этом узнает, она сильно будет ругаться? А папа? А если они найдут только моё тело? Да ещё и без головы. Ужас какой. Сделала очередной осторожный шаг, воровато оглянувшись, и попыталась угомонить бьющее набатом сердце. Было страшно. Ведь кто знает, что таится в темноте. Хорошо бы, если ничего. А если что-то всё же есть? Вдали мелькнул огонёк, а за ним ещё один и ещё. Я прищурилась и спряталась за ближайшее дерево. Огоньки становились всё больше и ярче, теперь они горели ровным оранжевым светом. Мелкими перебежками, по совету незнакомца прячась за каждым ближайшим деревом, я начала приближаться к огонькам. Когда они стали совсем близко, до моих ушей донеслись голоса. В основном мужские, но женский там тоже был. Сердце застучало ещё сильнее, подбадриваемое адреналином, ужасом от ситуации и интересом. Я подошла максимально близко и притаилась в высоких кустарниках среди опавших листьев, закопавшись в них практически с головой. Среди зажжённых факелов стояла статная женщина, а рядом с ней молодой мужчина. Они смотрели куда-то в темноту, пока из неё не вышли ещё трое. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать их. Майклсоны! Это я на семейную встречу попала? Как неловко... — Сыновья, подойдите, — сказала женщина, но мужчина рядом с ней жестом указал ей стоять сзади. — Стой сзади. — Всё нормально, — она вальяжно сделала несколько шагов навстречу Никлаусу и ещё двум его братьям. Странно, не помню их имён. — Они не войдут. Один из троицы решил подойти ближе, но факелы вспыхнули, каким-то образом не пропуская мужчину в странный белый круг на земле. — Мило. Мы торчим тут, пока маменькин сынок осуществляет жертвоприношение. Ты жалок, Финн, — усмехнулся на вид самый младший из них. Жертвоприношение?! Ребекка из семьи сектантов? Надеюсь, они приносят в жертву крыс или на крайний случай птичек. Иначе у нас тут небольшие проблемы. — Помолчи, Кол, у него есть мужество, которое тебе и не снилось. — Что бы ты о нас не думала, убийство собственных детей — это жестоко, — мужчина в строгом костюме наклонил голову и посмотрел прямо на свою мать. — Я лишь сожалею, что не позволила вам умереть тысячу лет назад. Я подняла голову и от неожиданности открыла рот. Какая ещё тысяча лет?! Мои телодвижения заметил Кол и резко бросил на меня удивлённый взгляд. Я в ужасе замерла, прикладывая палец к губам и призывая его молчать. Парень закатил глаза и непринуждённо обошёл белый круг, оказываясь ко мне спиной, при этом загородив меня от остальных. Моё ж ты золотце. В тот момент я была готова расцеловать его и пообещать стать верным рабом до конца своих дней. — Хватит, мне наскучила эта болтовня, — раздался глубокий голос Никлауса, заставляя мурашки табуном пробежать по моей спине. Задушила в себе желание томно вздохнуть и залюбоваться высокими скулами и полными губами. — Заканчивай, мама. Или я верну тебя в ад. Если неизвестный номер считал, что из этого разговора я смогу хоть что-то вынести, то он глубоко заблуждался. Вместо ответов у меня появилось ещё больше вопросов. — Тысячу лет мне приходилось наблюдать за вами, чувствовать боль каждой жертвы, страдать, пока вы проливали кровь. Даже ты, Элайджа, со своими претензиями на благородство ничем не лучше. Все вы — сущие проклятия, растянувшиеся на многие столетия, — она словно выплёвывала слова, стараясь задеть сыновей посильнее. Я прищурилась. Мне стало обидно за этих трёх мужчин. Не знаю, что они там сделали, но слышать такое от матери наверняка неимоверно больно. — И если вы пришли молить о пощаде... простите, но вы пришли зря. Я зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик, когда пламя вдруг взметнулось вверх, опаляя своим жаром. Женщина заметалась в агонии и страхе. — Нет! Сёстры, не покидайте меня! — кричала она, мотая головой в разные стороны. — Я всё сделала правильно! Они связаны! Огонь стал ещё больше и теперь возвышался над Майклсонами. — Мама! — Финн схватил женщину поперёк талии и утянул куда-то. Свет стал невыносимо ослепительным. Пришлось зажмуриться. Миг и темнота вновь взяла своё. И только слабый дымок от факелов витиевато поднимался ввысь. Братья ошарашенно смотрели на место, где только что стояла их мать. А я, стараясь не привлекать лишнего внимания, начала ползти назад, ещё сильнее зарываясь в листья. Пора тикать, пока Кол не очухался и не вспомнил про меня. — Брат, у меня для тебя небольшой сюрприз! — радостно, что совсем не соответствовало ситуации, провозгласил Кол. Я ойкнула и поползла быстрее. Мужчина в один прыжок подскочил ко мне, схватил за ворот пальто и вытянул из кучи листьев. — У нас тут гости. Я повисла в его руках и беспомощно задёргала ногами. — Пустите, — пропищала я и с мольбой посмотрела на Кола. Остальные мужчины в шоке осматривали меня. Видок у меня, если честно, был так себе: пальто всё в веточках и засохших листьях, брюки в грязи, а волосы были похожи на воронье гнездо. Я покраснела и опустила взгляд, свободно крутясь вокруг своей оси и обратно в руках Кола. Чувствовала себя котёнком, которого проверяют на наличие блох и лишая. Котёнок. Даже мысль об этом слове заставило сердце биться чаще. Странно. — Кол, отпусти её, — холодный голос Никлауса удивил нас всех. — Подойди ко мне, милая, — я помотала головой и попыталась спрятаться за Кола. Но меня поймали за руку и подтолкнули к блондину. Смотрел он на меня как-то странно. Очень странно. — Не бойся, малышка. Иди ко мне. Он протянул ко мне руку и заискивающе посмотрел в глаза, но я отпрянула, чем его явно не порадовала. Никлаус с силой сжал челюсти, показывая мне свои острые скулы и чёткую линию подбородка. Сделал шаг ко мне. Я тоже сделала шаг, но уже от него. Мне было страшно от его поведения и взгляда, и сердце стучало то ли от ужаса, то ли от восхищения мужчиной. Кол и Элайджа немного отдалились от нас, давая пространство, и отвернулись, но я прекрасно видела, что они подслушивают. — Котёнок, мне не нравится, когда ты отдаляешься от меня, — натурально прорычал он, сверкая в темноте глазами. Я вздрогнула от такого пугающего зрелища. Не иначе, как игра света. Да. Его глаза не светятся. Да. — Что ты здесь делала? Подслушивала? Мои щёки заалели от стыда. — П-просто гуляла, — я опустила глаза на свои кроссовки и перекатилась с пятки на носок и обратно. — Неужели? — усмехнулся он и внезапно оказался непозволительно близко. — Скажешь правду, маленькая? Я отпрянула от него и сложила руки на груди. Почему он общается со мной так, будто мы давние знакомые? Мы же виделись всего пару раз! Какое он имеет право так со мной разговаривать? — Мистер Майклсон, я прошу прощения, что прервала ваш разговор с матерью. Но можно я пойду домой? А то поздно уже, — я сделала несколько неуверенных шагов назад, собираясь бежать от братьев куда подальше. И даже моя оценка по физкультуре мне не помешает. А дома уже разберусь, кто там кого убить хочет, кому тут тысяча лет и что вообще происходит в этом городе. Сейчас главное — поскорее смыться. Никлаус дёрнулся как от пощёчины и схватил меня за руки. Мы вдруг оказались у дерева. Моя спина прижата к шершавой коре, а злой мужчина нависает надо мной, выдыхая мне в лицо облачко пара. От него пахло чем-то терпким и одновременно сладковатым. — Я больше так не смогу. Посмотри мне в глаза, — вздохнул мужчина и, когда я не послушалась, схватил меня за подбородок. — Посмотри в глаза, — его зрачки запульсировали, словно у наркомана. — Вспомни. Перед глазами вдруг начал прокручиваться калейдоскоп воспоминаний. Картинки прошлых дней с неимоверной скоростью начали всплывать наружу в моём сознании. Их становилось всё больше и больше. Забытые мысли, заблокированные чувства. Всё смешалось в один большой пульсирующий ком. На глаза навернулись слёзы обиды. Ник попытался вытереть влажные дорожки, но я со всей силы оттолкнула его и отошла от дерева и от мужчины. — Котёнок... — Не подходи ко мне, пожалуйста, — прохрипела я, а через несколько секунд не выдержала и спросила: — Зачем ты это сделал? Поигрался и выбросил? Как ненужную игрушку? Что, вкус не понравился? — Давай поговорим об этом завтра? Когда ты успокоишься. — Нет! Хочу говорить здесь и сейчас, — я притопнула ногой и зло посмотрела на смурного Ника. Горячие слёзы уже вовсю текли по щекам. — Пусть твои братья знают, какой ты мудак. — Поверь, малышка, мы и так это знаем, — усмехнулся Кол и подмигнул мне. Никлаус зарычал. — Не заткнёшься — вырву печень, — а потом посмотрел на меня. Я отвернулась и тихо плакала в сторонке. Меня подхватили на руки и прижали к поджарому телу. — Родители дома? — я помотала головой. — Отлично. Через несколько секунд я уже сидела у себя на кровати и смотрела на стену. Никлаус встал передо мной на колени и взял мои руки в свои, нежно прошёлся пальцами по костяшкам пальцев. — Котёнок, взгляни на меня, — тихо попросил он, а потом вздохнул, когда я не шевельнулась. — Ладно. Ты хотела знать, почему я это сделал... Странно такое говорить... Я видел, как ты смотрела на меня, насколько чисты и наивны были твои глаза. Ты доверилась мне, приняла, а я всё испортил. Просто... просто надругался над твоим доверием. Я чуть не убил тебя, понимаешь? Ты могла умереть прямо там... — замутнённые голубые глаза невидяще посмотрели на меня. Длинные пальцы судорожно сжимали мои и немного подрагивали. — И тогда я решил всё исправить. Стереть прошлое, чтобы начать чистое будущее. Я хотел, чтобы ты снова узнала меня. Возможно, не так быстро, как мне того хочется, зато безопасно для тебя. Без всего этого дрянного мира жестокости и смерти. Чтобы мы узнали друг друга, как обычная пара. Чтобы мы ходили на свидания, а я дарил цветы. Без моей матери, которая хочет нас всех убить, без всех тех, кто желает мне зла, а если бы у неё сегодня всё получилось, то ты бы не так сильно расстроилась... Ты бы... ты бы сама выбрала меня, Луи. Без принуждения. Ты бы полюбила... — С чего ты взял, что я смогла бы тебя полюбить? — мужчина вздрогнул и замер. Я видела, как заблестели его глаза. Но на этот раз это была не сила Альфы или первородного вампира. При взгляде на это моё сердце сжалось от боли. — Почему ты решил, что мне нужен тот, кто постоянно обманывает меня и носит маску совершенно другого человека? — Ник смотрел куда-то в сторону, старательно избегая моего взгляда. Я подалась вперёд и почти касалась носом его щеки. — Почему ты решил, что мне не нужен настоящий Никлаус? Да, характер у него не сахар, но ради этих голубых глаз я готова на всё. Он упёрт и непробиваем, но именно ради него бьётся моё сердце. Ради его настоящей улыбки, настоящих эмоций. Мне нравится его сила. Мне нравится его уверенность в себе. Почему ты решил, что я не люблю его? С чего ты взял, что имеешь право лишать меня всего этого? Я замолчала, отвернувшись, а Ник переваривал информацию. Внезапно он встал и посмотрел на меня сверху вниз. Золотые огоньки вновь заплясали в его глазах. Вампир нагнулся. — Значит, ты любишь меня? — я промолчала, стараясь не подавать виду, что вообще что-то понимаю в этой ситуации. Никлаус счастливо улыбнулся и припал к моим губам в поцелуе. Сердце сделало кульбит, а по телу пробежались мурашки. — Я этого не говорила. И даже не думай, что я простила тебя, — прошептала я, еле сдержав стон, когда горячие губы перешли на шею. Умелые мужские руки ловко избавили меня от верхней одежды, отбросив пальто куда-то на телевизор. — Я заглажу свою вину, обещаю, — прохрипел Ник, судорожно расстегивая мои джинсы. Когда пуговка не поддалась, он зарычал и оторвал её совсем. — Именно поэтому ты теперь будешь носить только платья, котёнок. Я улыбнулась сквозь поцелуй и с силой рванула края его пальто в разные стороны. Пуговицы обиженно поскакали по полу, а я победно хмыкнула. Меня опрокинули на кровать, попутно лишая оставшейся одежды. Губы прошлись по ключицам, иногда задевая нежную кожу клыками. Ник немного отстранился и осмотрел меня, останавливаясь на каждом укусе и на каждом розоватом шраме. Я стыдливо прикрылась одной рукой и смущённо опустила взгляд на его татуировку на левом плече. Нежно провела по ней подушечками пальцев. — Прости, милая, — прошептал он, невесомо касаясь каждого укуса. — Это было необходимо. Просто прими это пока что. — Как думаешь, шрамы останутся? — Скорее всего, котёнок. Побледнеют, но останутся. Считай это метками принадлежности, — и вампир снова меня поцеловал, на этот раз вжимаясь в меня обнажённым телом. И когда только успел? — Не прикрывайся. Хочу тебя видеть, — закатил глаза, когда я ещё больше прикрылась, и сам убрал мои руки. — Ну, ничего, мы еще поработаем над твоей уверенностью. Музыкальные пальцы прошлись вверх по рёбрам и аккуратно сжали полушария груди, большие ладони накрыли затвердевшие соски. Я застонала, обнимая его талию ногами. В низ живота упёрлось что-то горячее, я в ужасе открыла глаза и посмотрела на довольного вампира. В животе начал образовываться узел, никак не дающий мне покоя и томно тянущий вниз. Ник аккуратно надавил мне на плечи, заставляя откинуться назад, а сам поудобнее устроился между моих ног. Я дышала ему в ключицы, судорожно сжимая его плечи. — Может, не надо? — тоненьким голосом пропищала я. — Я передумала... — Поздно, малышка, — усмехнулся Ник, одной рукой вжимая меня в своё тело. — Будет немного больно. Но ты же у меня смелая, правда? Потерпишь? — я неуверенно кивнула. — Вот и умница. Закрой глазки. Я зажмурилась, всё сильнее сжимая мужские плечи, впиваясь в них ногтями в ожидании боли. — Может, всё-таки не надо? — Нет, милая. Теперь ты меня не остановишь, — прошептал он и уверенно толкнулся в меня, заглушая крик боли нежным поцелуем.***
— Хочешь тортик? — я подняла взгляд на умиротворённое лицо Ника. Он улыбнулся и открыл один глаз. — Какой тортик? — он непринуждённо поправил меня у себя на груди и убрал волосы с лица. — Шоколадный. Я его сама делала, — похвасталась я, ёрзая на мужчине, чтобы устроиться поудобнее. Он резко вдохнул, зашипел и прижал к себе, сжимая меня стальными тисками. Всё тело было охвачено сладкой истомой, и я расплывалась лужицей на груди у вампира. Внизу живота тянуло тупой болью, но я постаралась отрешиться от неё, заглядывая своему гибриду в глаза. — Мы можем спуститься вниз. Он в холодильнике. Такой весь шоколадный и с орешками, — начала я уговаривать Никлауса. Он усмехнулся и сжал мою попу, прижимая меня к своему твёрдому телу. — И помадкой... — А ты дойдёшь? — подмигнул он и засмеялся, когда я надула губу.