Алая истина

В невесёлых голубых глазах плескался огонь, а грустная улыбка, скорее похожая на оскал, выдавала всю боль, что поселилась в израненной душе. Ловкие пальцы играли карандашом, иногда добавляя детали к рисунку. — Элайджа уезжает, — внезапно зазвучавший голос заставил меня вздрогнуть и уже осмысленно посмотреть на мужчину. — Кол сбежал, Эстер и Финн тоже. Уверен, Ребекка тоже уже на пути к свободе, — Ник вздохнул и обнял меня сильнее. — Ребекка не уедет. Вот увидишь. Она останется с тобой. Ты же её семья... — я прижалась к нему и поцеловала в щетинистую щёку, а потом спустилась к шее да там и осталась, с наслаждением вдыхая терпкий мужской запах. — Она меня ненавидит. Презирает, — он немного расслабился. — Да я сам виноват. Всю жизнь только и делал, что пытался их насильно оставить рядом с собой. — Я тебя никогда не брошу, — пообещала я, закидывая ноги на вампира. Он поймал их и крепко сжал, но недостаточно, чтобы сделать больно. — Честно-честно. — Потому что не сможешь, котёнок, — постучал пальцами по колену. Усмехнулся, а потом я получила крепкий поцелуй в макушку. Подняла взгляд на своего вампира и вопросительно подняла брови. — А почему? Я недостаточно хитрая? — я прошлась кончиками пальцев по рёбрам Ника. Он вздрогнул и поймал мои руки, легко удерживая их одними пальцами. — Эй! — Что такое? — в руках у него оказался пульт от телевизора. — Что хочешь посмотреть? — Не уходи от ответа, — я откинулась назад и прикусила кожу его шеи, вызвав рычание. — Почему я не смогу уйти? Просто ты мне это в который раз говоришь. Не могу понять, когда это была правда. — Правдой это было всегда. Только раньше я бы тебя удержал, а сейчас ты сама не сможешь. Теперь ритуал полностью завершён, а все обязательные части пройдены. Так что можешь не волноваться. Какой фильм? — и продолжил щёлкать пультом. Я выжидающе пялилась на спокойный профиль гибрида, сложив руки на груди. Кашлянула, пытаясь привлечь внимание. — Что-то ещё, милая? — Почему ты мне ничего не сказал? А вдруг я не хочу? Может, перед тем, как связывать себя с кем-то на всю жизнь, я хотела бы ещё погулять? — встала с кровати, чтобы выглядеть более угрожающе и нависла над полулежащим Ником. Он окинул полуголую меня нечитаемым взглядом и облизнул губы. Я нахмурилась, невольно краснея от мужского внимания. — Меня это не волнует, — и отвернулся. — Минуту назад ты обещала, что честно-честно не бросишь меня, — вторую часть предложения он проговорил высоким голосом, видимо, передразнивая меня. — Какие вы, женщины, непостоянные. — Да, но я хотела сделать это по собственному желанию. Потому что я так решила, а не твоё раздутое эго, — Ник замер, а я победно притопнула ногой. — Иначе вся прелесть исчезает. Перед глазами пронеслось что-то размытое, а потом я оказалась на кровати лицом в подушке. Мужчина резко задрал рубашку, оголяя мои стратегические места, и прижал к своей груди. Я вновь почувствовала знакомые взрывы фейерверков в животе от ещё не привычных прикосновений Никлауса. Горячие пальцы начали выводить причудливые узоры на животе, поднимаясь всё выше к груди. Я тихо застонала и прижалась к сильному, поджарому телу, пытаясь быть ещё ближе. Над ухом послышался смешок. — Раздутое эго, говоришь? — Ник легонько прикусил мою шею, вероятнее всего оставляя там следы. — Что ж, ты права. Я слишком люблю себя, чтобы отпустить такую, как ты. Я выбрал тебя так же, как и мой волк. А с ним спорить, знаешь ли, не очень хочется. Ты идеально подходишь мне. Умеешь подчиняться. Ну не замечательно ли? — Я не хочу тебе подчиняться! — трепыхнулась, но меня ещё сильнее прижали. — Я свободная и независимая де... — большая ладонь легла мне на рот, при этом закрыв половину лица. — Не хочешь, но делаешь это. Тебе нужен кто-то сильный, кто сможет защитить, ради кого ты будешь покладистой и податливой. И этот кто-то я, — и голос такой самодовольный, что захотелось врезать, пусть он и непобедимый вампир. Неплохо было бы ему поднадать по причинному месту, чтобы думал над своими словами. — Речь вообще не об этом была. Мы говорили о твоём неуважении ко мне. Неужели было сложно просто спросить? — И что бы ты ответила? — он напрягся и замер в ожидании ответа. — Согласилась бы, — как самый очевидный факт произнесла я, заставив мужчину незаметно выдохнуть. — Тогда я не понимаю, в чём смысл! — меня перевернули и уставились горящими золотыми глазами. — Ты бы и так согласилась. Зачем всё усложнять ненужными вопросами? Несколько часов назад ты сама говорила, что я тебе нужен. Разве это было не согласие? — Смысл не в самом вопросе, а в том, что ты его спросил, поинтересовался моим мнением, проявил заинтересованность во мне как в личности, а не только как в игрушке для плотских утех. Понимаешь? — Ник замотал головой и сконфуженно поморщился. Я вздохнула. — Как вопрос может показать серьёзность моих намерений? Вот действия вполне могут, да. А вопросы... Зачем они нужны? Я привык действовать. Хочу что-то — беру. С тобой бы мы ещё долго ходили кругами, если бы я тебя сегодня не взял. — Между прочим, это мне нужно сказать «спасибо». Если бы я не пошла в лес, этого все не было бы, — гордо выпятила грудь и обняла Ника ногами. — Кстати, — обманчиво ласково мурлыкнул он. — Не хочешь объяснить, что ты делала в лесу ночью? А? Кто тебя надоумил? — Со-сообщение... — я сжалась от серьёзного взгляда Никлауса, который словно дыру во мне прожигал. — Оно пришло мне на мобильный. Не знаю, от кого. Вот я и пошла... — глаза гибрида зло полыхнули. — В лес... ночью... одна... Я же смелая, да? — Ты глупая! Никлаус вскочил на ноги и спрыгнул с кровати. По комнате теперь носился ураган, что-то бубнящий себе под нос. А я сидела тихо-тихо, прикрывшись одеялом, чтобы, не дай Боже, ненароком не разозлить его ещё больше. А он злился. Очень злился. Вероятнее всего, горящие золотым огнём глаза, вздувшиеся вокруг них вены, а также клыки не свидетельствовали ни о чём хорошем. Ник заметил, что я прячусь, и выдернул одеяло из одеревеневших пальцев. — Тебя родители не учили, что маленьким девочкам нельзя ходить ночью в лесу по указке незнакомца? Учили, я спрашиваю? — дождался моего судорожного кивка. — Тогда объясни мне, почему ты это сделала? — Потому что я ничего не понимала, Ник, — посмотрела на свои дрожащие руки. — Я не могла вспомнить что-то важное и была готова на всё, лишь бы прогнать тот туман в голове. Я помнила, что меня обнимали, но не помнила кто. Я помнила, что я потеряла кого-то дорогого мне, но не понимала кого. Мне было плевать, что могло что-то случиться. Я хотела ответов, — взгляд Ника смягчился, но он всё ещё был зол. — Это — безрассудство. Ты понимаешь, что могла погибнуть? Вдруг бы тебе там просто оторвали голову, только из-за того, что у тебя не хватает ума подумать и оценить опасность? Тебя могли похитить и использовать против меня, тебя могли принести в жертву; в конце концов, ты могла просто споткнуться, упасть и сломать шею. Неужели ты у себя там не понимаешь, что такие сообщения не приходят просто так? — он постучал мне пальцем по лбу, а я ещё сильнее зарыдала. — И если ты думаешь, что твои слёзы смягчат меня, то ты глубоко заблуждаешься. Мне тысяча лет. Какая-то девчонка не сможет... — я жалобно всхлипнула. Он вздохнул и протянул руку. — Дай мне свой телефон, — удивлённо посмотрела на него, но не сдвинулась с места. — Живо! Я вздрогнула и, выудив телефон из пальто, отдала мужчине. Сначала он несколько раз прочитал сообщение от анонима, а потом снял с мобильного заднюю панель, вытащил сим-карту и двумя пальцами раскрошил её. Я в шоке смотрела на останки своей карты. Кто его учил портить чужие вещи? — Кто-то узнал твой телефон и нашу связь. Поэтому теперь этот номер ты использовать не будешь. — Но как я буду звонить? — вспомнила, сколько денег у меня в целом, и впала в уныние. Ник закатил глаза, достал свой телефон, снял крышку с него и достал другую сим-карту. Показал мне. — Это — мой второй номер. О нём знаете только вы с Ребеккой. Скажи его своим родителям и больше никому, — он вставил её в мой телефон. — Теперь я всегда буду знать, где ты. Всегда отвечай на мои звонки, даже если очень занята. Иначе я приду к тебе и накажу. А я это обязательно сделаю. Не думай, что так просто сможешь избежать своей участи. Он окончательно успокоился и сел на кровать. Дотянулся до пульта и начал снова листать фильмы, полностью игнорируя меня. Я подползла ближе. Ник замер, прислушиваясь, и я остановилась. Снова обратил свой взгляд на экран, а я опять начала приближаться. Он опять замер, а я остановилась. И как только вампир отвернулся, быстро добралась до него и обняла со спины всеми конечностями. Ник даже не дёрнулся, оставаясь сидеть неприступной стеной. — Нииик, — молчание. Я поцеловала его затылок. — Ник? — потёрлась щекой о плечо. — Милый? — Никлаус низко засмеялся, взял мою руку и поцеловал ладонь. — Ты очаровательна, — мы перебрались на подушки. Ник включил фильм, и мы, обнявшись, устроились поудобнее. — Но помни мои слова, котёнок. Не будешь выполнять мои при... просьбы — я запру тебя в нашей комнате и буду упорно учить манерам и уважению к старшим. Поняла? Я кивнула, забросила на мужчину ногу и, положив голову ему на грудь, попыталась сосредоточиться на фильме. Хотя горячие ладони упорно этому мешали.

***

Проснулась я от холода. Всю ночь нежилась в тепле, словно лежала прямо у камина, а теперь по коже бежали мурашки от порывистого ветра за окном. Всё тело ломило то ли от неудобной позы, то ли от чего-то другого. — Ник? — прохрипела я, откашлялась и сказала уже громче: — Ник? Но ответа не было. В доме вообще была полная тишина. Расстроившись, решила полежать ещё немного. Вдруг вернётся? Но ни через десять минут, ни через полчаса, ни даже через час никто не появился. В животе скрутился узел плохого предчувствия. Что-то определённо случилось. И у меня было два варианта: либо Ник вышел и с ним что-то произошло, либо он меня просто бросил. С каждой проползающей мимо меня минутой я всё больше надумывала всяких пакостей. А вдруг Ник больше не хочет со мной видеться, а сказанные в ночь слова были не больше чем притворством? Он же древний вампир, ему наврать простому человеку раз плюнуть. Возможно, я просто ему не понравилась и он больше не хочет иметь дело с неопытной девчонкой. Сейчас, наверное, уже на пути к новому городу и новой дурочке, которая поведётся на его голубые глаза и убедительные речи. В конце концов довела себя до такой степени, что просто разрыдалась в полной уверенности, что больше никогда не увижу Никлауса. Слёзы катились крупными каплями, падая на одеяло, вскоре началась икота. Меня удручало сознание собственной ничтожности. Может, я сказала или сделала что-то не так? И тут дверь в комнату тихо отворилась и через проём чинно проплыла сама королева Англии, высоко задрав подбородок и держа в руках картонную коробку из городской пекарни, а на ней стояли два высоких стакана с чем-то дымящимся. Никлаус было улыбнулся, но заметил моё зарёванное лицо и улыбка его померкла. Мужчина в один миг появился передо мной и через долю секунды уже пытливо всматривался мне в лицо. — Что-то случилось, котёнок? — меня погладили по щеке. Я в последний раз всхлипнула и улыбнулась. — Что-то болит? — я помотала головой. — Уверена? Тогда откуда слёзы? Что расстроило? — Да глупость. В последнее время стала слишком эмоциональная, плачу по любому поводу, — махнула рукой для убедительности и попыталась дотянуться до коробки, но её уверенно подняли повыше, чтобы я не могла достать. — А что внутри? — Не узнаешь, пока всё не расскажешь, — Ник показательно поднёс завтрак к своему лицу и с наслаждением вдохнул тёплый запах. Я сглотнула слюну и с искренней любовью посмотрела на коробку со стаканчиками. В душе всё ещё теплились сомнения, хоть мои предположения и были неверными, но вот осадок остался. И весьма неприятный. — Давай-давай, а то остынет. Хочешь, чтобы я съел всё сам? — Я просто подумала, что ты мне наврал и бросил после первой же совместной ночи, — смущённо посмотрела на одеяло, мокрое от слёз, и стряхнула с него невидимые пылинки. — Возможно, тебе не понравилось... ну... со мной. Никлаус запрокинул голову и почти минуту смотрел в потолок. Лицо расслабленное, но губы сжаты в тонкую полоску. Иногда он что-то шептал себе под нос. А я сидела и смотрела на него, чувствуя, как сердце наполняется небывалой нежностью. И точно поняла, что такого я никогда не испытывала. У меня были влюблённости, но никогда ещё я не чувствовала такой взрыв эмоций. Когда страх мешается с интересом, лёгкая боль с блаженством, а безмятежность с тяжёлой увлечённостью. Чувства и эмоции наслаиваются друг на друга, в итоге перемешиваясь и создавая неповторимый, мой личный сорт счастья. С каждым днём чувств становилось всё больше, и я уже начинала сомневаться, что они когда-нибудь утихнут хоть немного. Ник навис надо мной, только что осознавшей суть своего бытия, и зашептал, словно сообщая что-то тайное: — Я же говорил тебе, предупреждал, — последнее слово он протянул, как змей-искуситель, завораживая своим голосом. — Никогда не сомневайся в моих словах. А что мы делаем с теми девочками, до которых это никак не дойдёт? — пальцем он поддел одеяло и с интересом заглянул под него. — Кормят? Ник поднял брови в немом изумлении от того, что его игру только что пресекли. — Ты хочешь, чтобы я покормил тебя за недоверие? — я кивнула, а он вздохнул и протянул мне коробку со стаканчиком. — Только объясни мне, с чего вдруг ты заплакала? Я пожала плечами, с наслаждением уплетая банановый пончик, протянула его Нику, чтобы укусил, но тот покачал головой и сунул мне его обратно в рот. — Знаешь, как я испугалась, когда не увидела тебя рядом, постель была холодная, а ждать пришлось больше часа? — наконец прожевав, сказала я, спокойно отпивая всё ещё горячий чай. — В книгах обычно так и происходит. Главный герой бросает героиню после первой ночи. Героиня плачет и впадает в депрессию. Ник опять вздохнул и сел рядом, притягивая меня к себе. Пальцами заправил выбившиеся пряди за ухо. — Ты слишком мнительная и неуверенная в собственной значимости. С этим надо что-то делать. Попросим Ребекку, у неё самоуверенности хоть ложками ешь, — он отпил из своего стакана. До меня дошёл запах карамельного кофе, я немного приблизилась. — Даже не думай. Тебе нельзя. — Кто сказал? — положила голову ему на плечо и заискивающе заглянула в глаза. — Твоя медкарта, родная. Ешь, — увидел, как я открыла рот для вопроса и засунул в него очередной пончик. Я пожала плечами: потом разберусь. — Знаешь, мне страшно, что всё это закончится, — я посильнее обняла мужчину. — И что все мои чувства кратковременные. — И какие у тебя чувства? — он провёл подушечками пальцев по саднящей ранке на шее. — А вот не скажу, — подмигнула Нику и зарылась носом в его рубашку. Он закатил глаза, но улыбнулся. — Но мне до сих пор непонятно, почему ты так долго ходил за пончиками с твоей скоростью, когда у обычного человека на путь тратится от силы пятнадцать минут. Никлаус помолчал несколько минут, а потом сказал: — Встречался с Ребеккой. Есть возможность умереть.

***

Я медленно прогуливалась по школьному коридору, уже в десятый раз проходя мимо кабинета истории и краешком глаза заглядывая внутрь через небольшое окошко. Некоторые ученики в классе уже начали с подозрением на меня поглядывать, а я лишь делала вид, что ничего вокруг не замечаю и просто гуляю во время уроков. Эхо шагов разносилось по всему коридору и казалось настолько громким, что мне становилось не по себе. Я должна быть невозмутимой и не подозрительной, но получалось пока всё наоборот. Сердце быстро стучало от волнения, ладони потели, а колени то и дело подгинались от осознания предстоящих действий. Поправила почти пустой рюкзак на плече и пару раз выдохнула, занесла кулак, чтобы постучаться. — Нет, — и отошла на пару метров, чтобы никто не подумал, что я хочу зайти. Наверное, было не самой лучшей идеей согласиться на уговоры Ребекки. Ник меня убьёт. Пару часов назад — А мы ему ничего не скажем, — шептала Бекки мне на ухо, пока мы сидели за обеденным столиком. Она невозмутимо огляделась в поисках тех, кто может нас послушать. А именно: Кэролайн, успешно осваивающая навыки вампира; Елена, всегда бдительно следящая за Беккой; и Бонни, знающая всё и всех. — Ты сможешь сделать это лучше меня. — Но Ник сказал не вмешиваться... — я неуверенно посмотрела на подругу, хотя уже сомневалась в своём решении во всём слушаться мужчину. Ну, что может случиться, если я один раз нарушу правила? Тем более он никогда об этом не узнает. — Мало ли что он сказал, — продолжала уговаривать меня девушка. Её гладкие светлые локоны щекотали мою щёку, а лёгкий, ненавязчивый запах духов наполнял лёгкие. — Мы же ради благого дела. Ты же не хочешь, чтобы он и я погибли? — я замотала головой, с ужасом представляя, что их не будет в моей жизни. — Тогда ты должна помочь. Меня ни за что туда не пустят. Я обречённо вздохнула. Я очень хотела помочь подруге, но также меня пугал Ник, который определённо точно выполнит свои угрозы, и его ни капли не будут интересовать мои мотивы. — Я всё больше убеждаюсь, что ты и Ник родственники. Одинаково хорошо умеете заставлять людей идти у вас на поводу. — Спасибо! — она коротко меня обняла. Мы сели ещё ближе друг к другу, и она начала говорить. Сейчас — Луи? — в щель между дверью и косяком пролезла голова историка. Он удивлённо смотрел на меня и ждал объяснений. — Что-то случилось? Почему ты бродишь тут во время уроков? — Простите, мистер Зальцман, просто хотела попросить вас кое о чём, но никак не решалась, — я опустила глаза в пол, чтобы казаться смущённой. Хотя мне даже играть не нужно было — смущение всегда и везде со мной. — Так спрашивай, — он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. — Вот он я. — Я хотела бы попросить вас, чтобы вы дали мне возможность исправить кое-что в домашнем сочинении, которое мы сдавали на прошлом уроке. Понимаете, я допустила в нём несколько ошибок, которые совершенно искажают смысл. А я бы не хотела получить плохую оценку, — взглянула на учителя глазами, полными отчаяния и грусти, надеясь, что он проникнется моим горем. — Вообще, мне не следует давать ученикам исправлять работы, особенно домашние, — он строго на меня посмотрел, а я сдулась и поникла. — Но так и быть, я их ещё не проверял и дам тебе возможность исправить ошибки. Только это в первый и последний раз! — Конечно! Спасибо вам огромное! — чуть не бросилась на Аларика с объятиями от радости, что наш с Ребеккой план начинает работать. — Давай, заходи, — он пропустил меня в класс, а через него отвёл в учительскую каморку. Там стоял стол, заваленный бумажками. Да вообще вся комната была в книгах и бумагах: они стояли стопками на стульях и полу, занимали весь подоконник, стеллажи были под завязку набиты книгами и справочниками. Учитель подвёл меня к столу, усадил на единственное свободное кресло, достал стопку сочинений и положил передо мной. — Так, вот ваши работы. Делай всё, что тебе нужно. Не буду мешать. И он ушёл, плотно закрыв за собой дверь. Я ещё несколько минут посидела за столом, для верности, действительно, исправляя ошибки. Внимательно слушала, где находится учитель и что он делает, в страхе быть пойманной. Удостоверившись, что он ходит по классу и вещает что-то где-то с середины помещения, я тихо встала и проскользнула внутрь комнаты в поисках нужной вещи. Было трудно найти хоть что-то в груде всякого хлама, который, как оказалось, хранит Аларик. Но через пару минут мой взгляд наткнулся на деревянный краешек, выглядывающий из-за книг. Обрадованно, но достаточно тихо, я подскочила к нему и потянула за край. Наружу вылезла прямоугольная деревянная табличка на которой красовалась надпись «Смертельная ловушка моста Викери». Я нахмурилась. И что это должно значить? Решив, что сейчас не время думать о таком, сняла с плеча рюкзак и примерила его к внушительных размеров табличке. И она не вмещалась. Я выругалась и вытащила из большого отделения маленькую дисковую пилу, которую вручила мне Бекка на всякий случай. Ещё раз оглянулась, а то мало ли он зайдёт проверить. Сердце всё ещё стучало где-то в горле и не собиралось успокаиваться. Было до одури страшно. Я в жизни ничего такого не делала, все мои действия были в рамках моей морали, никакого адреналина, но с появлением в жизни одних личностей всё поменялось. И где я теперь? На глаз отмерив середину, нажала на красную кнопку на ручке и пила зажужжала, тихо, но быстро разрезая дерево. Опилки летели в разные стороны. Когда табличка была разделена на две части, я с лёгкостью засунула их в рюкзак вместе с пилой и закрыла его, прижав к груди. Сдув с опилки в разные стороны и распределив их рукой так, чтобы было незаметно, встала и подошла к столу как раз вовремя. Дверь открылась. Зальцман пришёл проверить меня. Я улыбнулась ему и протянула стопку сочинений. Он улыбнулся в ответ, а я снова поразилась симпатичному лицу. И зачем такому мужчине работать в обычной школе в маленьком городке? — Спасибо вам! Вы мой спаситель, — поправила потяжелевший рюкзак на плече. — Да пустяки, — он взял работы и оглянулся. — Ты не слышала шум? Вроде отсюда... — Не, — я махнула рукой на стену. — Там вроде что-то делали. Наверное, в очередной раз ремонтируют что-то, — историк понятливо кивнул и открыл для меня дверь. — Ещё раз спасибо. До свидания! — Удачи. Я вышла из класса под взгляды учеников и пошла по коридору, с трудом сдерживая ликование. Смогла! Подавила желание подпрыгнуть от радости. Сделала! Выкуси, Клаус! Толкнула дверь на улицу, выпрыгнула наружу и оглянулась в поисках Ребекки. Но её нигде не было. Вертела головой. В очередной раз повернула голову и меня чуть не хватил удар. Я отпрыгнула в сторону. — Ты чего подкрадываешься?! — закричала шёпотом на Ребекку, которая стояла с довольным лицом и улыбалась, глядя на меня. — Получилось? — она кивнула на рюкзак. Я кивнула и огляделась. — Не оглядывайся. Это подозрительно. Запрыгивай, — она повернулась ко мне спиной. — Прям так? А тебе не будет тяжело? — неуверенно потопталась на месте, посматривая на хрупкую с виду хрупкую фигуру. — Милая, я вампир. Давай быстрее, не могу больше терпеть. Меня всё нервирует. Тебя же не смущает, когда Ник тебя таскает... — Ну, вообще-то смущает, — прошептала я себе под нос и кое-как залезла на цокающую Бекку. Она подхватила меня под колени и заставила обнять ими тонкую талию. — Тебе не тяжело? — Боги, дайте сил, — она посмотрела на пасмурное небо, а потом немного подкинула меня. Я вскрикнула и вцепилась в подругу, обняв её всеми доступными способами. — Держись. И вокруг всё завертелось. Деревья проносились мимо, размываясь в непонятные пятна, а ветер нещадно трепал мои волосы. И волосы Ребекки, которые попали в мой приоткрытый рот. Через несколько секунд мы уже были в доме Майклсонов. В гостиной перед горящим камином. Меня сгрузили на диван, и я распласталась на нём звездой, раскинув руки и ноги в разные стороны. — Мне что-то нехорошо... — я и правда чувствовала лёгкую тошноту и головокружение. — Это с непривычки. Давай, показывай, что ты там достала, — она потёрла руки друг о друга и села у меня в ногах. — Да, котёнок, показывай, что ты там достала, — раздался голос за спиной. Мы вдвоём синхронно посмотрели в дверной проём, а мне даже пришлось привстать. Там, скрестив руки на груди, стоял Никлаус и выжидательно смотрел мне в глаза.