Алая истина

Я прикрыла в блаженстве глаза и откинулась на подушки, сладко зевая. Было настолько хорошо, что я чуть не застонала и не свалилась с кровати, потягиваясь. Тело приятно ломило, а внутри поселилось томное тепло, которое мягкими лапками обхватило сердце и заставило его биться медленно-медленно. Две недели. Целые две недели были просто идеальны. Никаких проблем. Никаких забот. Даже ссор с Ником не было. Ну, по крайней мере их было намного меньше. Мы стали меньше спорить по мелочам. Вот только его постоянный контроль и частая грубость иногда портят настроение. Туда не ходи, сюда не ходи, с тем не общайся, на того не смотри, о том не говори, из дома не выходи. Провела ладонью по шее. Пальцы дотронулись до свежих ранок от вампирских клыков, и я вздрогнула от лёгких электрических разрядов, заскользившим под кожей. А ещё он кусается. И если в первые разы он делал это как-то скромно и даже нехотя, боясь сделать мне больно. То теперь, после моего первого стона, потерял последние крохи своей совести и кусал меня при каждом удобном случае. Укуталась в огромное пуховое одеяло, оставив только нос, и устроилась поудобнее в кровати, собираясь поспать ещё немного. И тут, когда я вновь начала проваливаться в сон, дверь в нашу комнату распахнулась. Я вздрогнула, но не высунулась. С глухим стуком на пол что-то упало. Под моё одеяло залезли чьи-то наглые руки и, схватив меня за щиколотки, потащили на волю. — Нииик, — захныкала я, когда прохладный воздух коснулся обнажённой кожи. — Я же не одета, — странно обеспокоенное лицо Ника оказалось прямо над моим. Он молча навалился на меня и уткнулся носом в шею. Сильно-сильно сжал до моего короткого вскрика, а потом ослабил хватку и тихо вздохнул. Я чмокнула его в макушку и зарылась пальцами в кудряшках. — Чего я там не видел, — прошептал он, устраиваясь поудобнее. Наглые пальцы прошлись по рёбрам, заставив взвизгнуть. — Ник! — шлёпнула его по плечу. — Что-то случилось? — обеспокоенно прошептала на ухо, прижимаясь ещё сильнее. — Чего такой грустный? Мой мужчина вновь вздохнул. Промолчал. Горячие губы коснулись ключиц, а потом горячий язык дотронулся до родинки на плече. — Ник? Скажи мне… Он покачал головой. Вжал меня в кровать сильнее. Поцелуи стали грубее и теперь обжигали, словно раскалённые угольки. Ник нашёл мои губы и смял их, полностью подчиняя. Длинные пальцы зарылись в волосах, схватили их и оттянули. Тихий, почти неслышный рык раздался в его груди, и я наткнулась языком на острые клыки. — Ник, — промычала я и прикусила его губу. На язык попало несколько солоноватых капелек. Мужчина недовольно зарычал, но отстранился, осуждающе поглядывая на меня из-под длинных ресниц. Радужка вновь подёрнулась золотой пеленой, а зрачок быстро пульсировал, выдавая то ли злость, то ли волнение. — Ты можешь толком объяснить мне, что произошло? Никлаус вздохнул и слез с меня. Вскочил на ноги, обо что-то споткнувшись. Я следила, как он мечется по комнате, что-то обдумывая и совершенно не обращая на меня внимание. — Мы уезжаем, — наконец произнёс он и подопнул один из чемоданов, валявшихся на полу. Видимо, их он и бросил, когда вошёл в комнату. — Собирайся как можно быстрее. Бери, что нравится, а остальное докупим там. Чемоданы собери и оставь в комнате. Технику твою заберёт Тайлер и отправит за нами вместе с остальными вещами. — Тайлер? — я нахмурилась. Я видела, как Ник с ним иногда разговаривал, но что бы сын мэра вдруг чемоданы собирал… — Куда уезжаем? Зачем? А как же школа? А мама с папой? А Адам с Томом? А Ребекка знает? — Школу закончишь, но уже не здесь. С документами потом решим. А насчёт семьи не волнуйся. Считай, что у тебя её теперь нет… вернее, тебя у них, — он кинул на меня странный взгляд и смазанной тенью исчез за дверью, пока я с открытым от шока ртом глупо хлопала глазами. — Ник! Ник, постой! — я вскочила и заметалась по комнате в поисках своего новенького телефона и хоть какой-нибудь одежды. Телефон нашёлся под кроватью, а на экране красовалось одно-единственное уведомление. Бекки♥: «Не задавай вопросов. Всё по плану. Нужен Элайджа. Не отвечай и удали сообщение.» Я нахмурилась, застёгивая попавшуюся под руку белую рубашку и подворачивая рукава. Что это всё значит? Вот как знала, что это затишье перед бурей. Не может что-то хорошее длиться так долго. Распахнула дверь и выскочила в коридор. Быстро спустилась по мраморной лестнице. Холодный камень холодил ноги, пуская мурашки вверх к шее. Я пару раз споткнулась, один раз поскользнулась и ударилась локтём о перила. А ещё моё дыхание оставляло желать лучшего – я задыхалась от нехватки воздуха, а в боку кололо, хотя я пробежала от силы метров двадцать. Обычно моя смерть начиналась с двадцать первого метра. Остановилась в самой середине холла, переводя дух, оглянулась. Никлаус стоял ко мне спиной, держа в руках большую картину в раме, которая до этого висела у нас в комнате. А я думала, почему стена такой пустой стала. — Ник? — выдохнув, начала приближаться к мужчине. Было видно, как его спина напряглась, но он остался стоять на месте, не желая поворачиваться. — Объясни мне, — подошла вплотную. Нос защекотал терпкий запах его одеколона, и я зажмурилась от удовольствия. Нежно, почти невесомо, дотронулась кончиками пальцев до лопаток. Мужчина напрягся ещё больше. Так, что мышцы стали просто стальными. — Что случилось? Зачем нам уезжать? Ник вздохнул и медленно повернулся ко мне, хватая за запястья. Резко дёрнул меня на себя, и я на скорости влетела в его грудь. Сильные руки обвились вокруг меня и прижали к твёрдому телу. Я чувствовала его дыхание на макушке и слышала, как он что-то шепчет на непонятном языке. — Всё очень плохо, — вдруг сказал он. — Всё очень и очень плохо. Мы должны уехать. Плевать куда. Главное, чтобы ты была со мной. Она знает, что ты – моё слабое место. Она захочет достать тебя. И она убьёт тебя, чтобы сломить меня, а потом нанесёт решающий удар, — я прижалась к нему ещё сильнее. Ник оторвал меня от земли и усадил на стол. — А почему ты только в рубашке? Мы не одни. Иди оденься, — оттянул край рубашки, стараясь прикрыть ею колени. — Ник, но я не хочу уезжать пока что. Как можно просто бросить всё, всю мою жизнь, даже не попрощаться с ней, не завершив ничего? Мы не можем придумать что-нибудь другое? — нежно провела пальчиками по мужской щеке. Ник прикрыл глаза и подался ласке. Пальцы другой руки дотронулись до ключиц, забравшись под рубашку. Дыхание гибрида стало чаще, и я даже чувствовала, как его сердце стало биться сильнее. Ликование подняло голову где-то внутри меня и в блаженстве прищурилось. Мне было радостно, что даже мои простые прикосновения так действуют на него. Прижала его к себе ногами. — Пожалуйста, Ник… Кажется, мои слова отрезвили его. Он замер, словно каменная статуя, и схватил меня за плечи. — Пытаешься подкупить меня, котёнок? — я пожала плечами, облизывая губы. Он ещё сильнее нахмурился. Встряхнул меня так, что зубы клацнули. — Вот только меня ничего не заставит остановиться. Ни твои заискивания, ни твое обнажённое тело. И знаешь, почему? — я покачала головой. Он окинул меня взглядом. Смущённую, с ярким румянцем на щеках. — Потому что это тело поедет со мной. И если ты не пойдёшь сейчас собирать вещи, то я закину тебя в машину прямо в таком виде. — Но… но, Ник… — я была совершенно потеряна. Слова застряли в горле. Хотелось что-то сказать, но я не знала что именно. Родной, мы с Ребеккой придумали план твоего спасения, где я скорее всего умру? И в этот момент я ясно поняла, уже окончательно, что всё это неизбежно. Поэтому Ребекка сказала не волноваться. Нужно дать ему чувство защищённости и власти. — С родителями я поговорю. Ты сможешь даже проститься. А теперь иди наверх и оденься наконец. Ник отвернулся от меня ровно в тот момент, как в гостиную зашла Бекки. Она кинула на меня взгляд и обратила разъярённое лицо к брату. — Аларик Зальцман пытался меня убить, — вдруг выпалила она, чем повергла меня в ещё больший шок, чем известие о том, что мы вдруг должны переехать неизвестно куда. Я спрыгнула со стола и вгляделась в подругу, выискивая у неё какие-либо повреждения. — Аларик Зальцман должен быть мёртв, — Ник оторвался от созерцания своей собственной картины и резко повернул голову к сестре. И даже я дёрнулась в сторону от зверского взгляда, которым он её одарил. Господи, если так и дальше пойдёт, то я стану заикой. — Подождите, Аларик Зальцман? Мой учитель истории? Да он же душка! Как он мог даже попытаться кого-то убить? — Твой душка чуть мне кол в сердце не всадил! Еле удрала от него! — Да быть того не может! — Он жив! Благодаря заклинанию матери он теперь вампир, — меня решили игнорировать. Я сложила руки на груди. Беспредел! — Его не убивает даже кол из белого дуба. Он очень силён. Ник спокойно прошёл мимо меня и засунул картину в одну из огромных коробок, после этого аккуратно накинув на неё плотную тёмную ткань. — И где же он сейчас? — В школе. У него нет кольца, но как только стемнеет, он придёт за нами. Надо бежать. Ник задумался на несколько секунд. Посмотрел на меня, потом на Бекки. — Ладно. Я забираю Елену, и мы едем, — мужчина развернулся, чтобы что-то схватить со стола. Внутри что-о неприятно кольнуло. Зачем ему Елена? Меня теперь недостаточно? Ревнивица во мне подняла голову и прищурилась на Ника. — Забудь про Елену! — воскликнула Ребекка. Я согласно закивала, поддакивая. Забудем про Елену! Она мне до сих пор моего жирафа не вернула. — Зачем тебе эти дурацкие гибриды? — Мне нужна надёжная защита от Эстер, — прошипел Никлаус, сжимая в руке телефон, пока тот не затрещал и не смялся в лепёшку. Я же стояла немного в стороне и не могла ничего понять. Впрочем, ничего нового. Не в первый раз я не понимаю, что происходит в моей жизни и в жизни дорогих мне людей. Ну, или нелюдей. Мне ничего не рассказывают, мне не разрешают спрашивать, и даже выйти одной погулять теперь под запретом. В груди поднималось глухое раздражение, словно я опять на физике и не могу понять, как решается задача. — Мы защитим друг друга. Как это было всегда, — в глазах Ребекки стояли слёзы, но я не осмелилась подойти к ней и попытаться успокоить. Я не понимала, игра ли это, чтобы усыпить бдительность Ника, или же настоящие эмоции. — Во веки веков, — она подошла вплотную к брату. — Ник… — Я без неё не уеду, — отрезал Никлаус и обошёл сестру стороной. — Я еду сейчас, — голос Ребекки из плаксивого превратился в стальной. Она говорила чётко и ясно, словно резала слова на идеальные кусочки. — Либо вы едете со мной, либо вы сами по себе, — она кинула на меня нечитаемый взгляд. Никлаус выпрямился и посмотрел ей прямо глаза. И Бекки всё поняла. — Хорошо. Если гибриды для тебя важнее семьи, то мне тоже всё равно. Ребекка резко развернулась и вылетела из комнаты, оставив нас в смешанных чувствах. — Не мешайся, раб, — она оттолкнула Тайлера, который встал на её пути. — Что это с ней? — спросил он, держа в руках коробку. — О, Луи, привет! — Пшёл вон, — Ник рыкнул на него, и парень исчез, словно его и не было. Мужчина повернулся ко мне. Моё сердце дрогнуло, когда я заметила слёзы в его глазах. Я подскочила к нему. Нежно обхватила лицо ладонями и притянула его к себе, заглядывая в голубые глаза. — Она вернётся, — прошептала я, целуя его щёки. Мои колени задрожали от внезапной слабости, а руки словно налились свинцом. — А я никуда не уйду. — Мне нужна Елена, чтобы мы могли создавать новых гибридов. Они будут нашей защитой, — говорил, словно оправдывался передо мной. Взял мои ладони в свои и поцеловал каждую. — Нужна лишь её кровь. Больше ничего. — Я понимаю, — сказала я, но внутри всё воспротивилось появлению новой женщины рядом с нами. Даже если это Елена. Даже если просто нужна кровь. А вдруг у неё разовьётся стокгольмский синдром? И она вдруг воспылает нежностью к моему гибриду? — Я согласна, но только если она будет ехать в другой машине. Ник улыбнулся и прижался губами к моим губам.

***

Почему все так сосредоточились на этих деревяшках? Я сидела на самом большом своём чемодане и думала. Комната опустела и теперь выглядела так, словно в ней никто никогда не жил. Я одёрнула себя и вернулась от созерцания комнаты к насущным проблемам. Аларик теперь вампир. Так? Так. Вампира можно убить колом в сердце. Ведь так? Определённо да. Ребекка упомянула, что он необычный вампир, очень сильный. Она бы не стала говорить этого, если бы убить нашего историка был проще простого. Заклинание Эстер. Старуха сильна, очень сильна. Могла ли она наделить вампира невероятной силой, отличной от других? Ещё как могла. Более того, я уверена, что она это сделала. Значит, простым колом в сердце здесь не отделаешься. Я не ведьма, поэтому умертвить Аларика заклинанием у меня вряд ли получится. Так, что мы имеем? Колом убить не получится. Заклинания мы не знаем. Сжечь его тоже не вариант, потому что его для начала нужно облить горючим, а потом ещё и поджечь, при этом ещё нужно умудриться не спалить себя. Плюс он может сбросить огонь или потушить его. И что нам остаётся? Вырвать сердце, на что моих сил точно не хватит, если всё же именно мне придётся убивать, вряд ли получится. Остаётся одно. Рубить голову! Я кивнула сама себе, тихо ликуя. Кто сможет выжить, если ему отрубить голову? Никто! По крайней мере я на это надеюсь. Голова отдельно, туловище отдельно. А когда они отдельно, то и желание убивать семейство Майклсонов тоже отпадает! А для верности ещё и сожжём. Я дрожащими руками взяла телефон и начала набирать сообщение. Я: «Нужен огромный острый нож. Настолько острый, чтобы им можно было разрубить толстую ветку.» Я немного подумала, а потом добавила уже вторым сообщением. «И бензин. С сигнальной шашкой.» Бекки♥: «Что-то типа мачете?» Я: «Да, то что нужно!» Бекки♥: «И коктейль Молотова. Ты описала его. Всё будет. Не дай Нику просмотреть сообщения.» — Ты готова? — дверь немного приоткрылась, и в проёме показалась вихрастая голова Ника. Мужчина окинул меня взглядом. А я лишь глупо хлопала глазами, силясь понять, зачем он вообще пришёл и что хочет от меня. — Милая? Взглянула на чемоданы, а потом снова на Ника. Кивнула. — А мы заедем к маме с папой? — попыталась встать, но голова вдруг закружилась, и мне пришлось сесть обратно. — Нужно всё им объяснить. — С тобой всё нормально? — Ник оказался прямо передо мной, сел на корточки и всмотрелся в лицо. Голубые глаза взволнованно взирали на меня. — Заедем, но только быстро. У нас очень мало времени. — Не хочу уезжать, — бросила взгляд на комнату. — Мне тут нравится. А мы не можем защититься от твоей матери здесь? — Она мне не мать, — прошипел он и вздёрнул меня с места. В глазах немного помутнело, а голова вновь закружилась. Секунда звериной ярости прошла, и Никлаус немного смягчился. Хватка на запястьях ослабла, взгляд потеплел, а губы перестали скалиться и показывать волчьи клыки. Или это вампирские? — Прошу, не называй её так. Не хочу, чтобы она присутствовала в нашей семье. От слов «в нашей семье» на душе немного потеплело, и я позволила себе немного улыбнуться и кивнуть. Меня уверили в том, что чемоданы потом заберут его люди, и повели вниз, прижимая к боку так, что я не видела ничего, что происходило слева от нас. Но тут Ник отвлёкся и немного ослабил хватку. Этого было достаточно для того, чтобы я смогла высунуть голову и посмотреть на мою любимую комнату с камином, где мне так нравилось сидеть вечерами и пить чай. Желательно на коленках у Ника. Да. Мне захотелось в последний раз взглянуть на неё. — Елена?! — я резко остановилась, а Никлаус по инерции прошёл ещё несколько шагов прежде чем остановиться и раздражённо посмотреть на меня. — Что она тут делает? Девушка была бледна и почти не соображала, что происходит вокруг. Более того она была привязана к стулу, единственной мебели, оставшейся после решения переехать. Через пару секунд, когда я подошла ближе, показались тонкие трубки, по которым текла кровь прямо от вен Елены к пакетам. — Ник, объяснись! — я показала на Гилберт. — Я думала, она поедет с нами. — Я передумал, — Никлаус вырвал из тонких рук иглы и собрал пакеты. — А что с ней будет дальше, мне плевать. Пошли. — А как же твои гибриды? — раздался слабый голос Елены. — Для армии нужно больше гибридов. — Этих последних литров должно хватить. Видишь ли, — мужчина повертел полны пакет с кровью. — Желая убить всех нас, мать усилила связь между братьями. Мне не нужны гибриды. У меня есть семья, — он посмотрел на меня и слабо улыбнулся. И тут я вспомнила бал, где поменялась с Ником бокалами. Ой… — Если всё так, то зачем тебе моя кровь? — они посмотрели друг на друга. Взгляд Елены был странным. Не такой, как я обычно видела. Злой, обречённый. Она чувствовала, что Ник не оставит ей жизнь, и поэтому старалась ударить побольнее. — Это твой запасной план. Твои братья тебе больше не доверяют. Никлаус подошёл ближе к ней. Я тоже. Мало ли… — Стэфан винит меня за то, что я встал между ним и братом. Но мы же знаем, кто на самом деле встал между ними. Это ты, — полные губы растянулись в злой усмешке. — Вот почему ты не делаешь выбор. Как только ты это сделаешь, ты разрушишь их связь, — он вдруг оказался прямо рядом с ней, заставив нас обеих вздрогнуть. — Так что считай, что я делаю тебе одолжение. Когда умрёшь, тебе не надо будет выбирать. Никаких разбитых сердец. Семья останется дружной. Но между нами, девочками, кого бы ты выбрала? — последняя фраза была сказана обманчиво-ласковым тоном. За хоть и не очень большое время, но я сумела изучить повадки Ника. Сейчас должно что-то произойти. — Иди к чёрту, — прошипела девушка. — И тебе спасибо, — Ник отошёл от неё. — Приятных снов, Елена, было забавно, — взгляд голубых глаз упал на меня. Я слабо улыбнулась. — Можешь даже попрощаться с ней. Я разрешаю. У тебя три минуты. Вампир вышел из комнаты, а потом я услышала шаги на крыльце. С прытью, которая мне вовсе не свойственна, я подскочила к девушке и обхватила её лицо ладонями. Взгляд карих глаз бы затуманен, а веки так и норовили закрыться. Как бы я к ней не относилась, я не могла дать ей умереть. — Открой глаза, — лёгкий шлепок по щеке. Она немного проморгалась. Я дрожащими руками, игнорируя стучащее набатом сердце, вытащила из кармана платья небольшую колбочку, наполненную кровью вампира. Слава Богу, что Ребекке однажды пришло в голову наполнить для меня несколько на всякий случай. Мне кровь вампира почему-то не помогает, но для других – это лекарство. У меня мало времени. Если Ник сказал три минуты, то у меня есть только три минуты, ни секундой больше. Схватилась зубами за деревянную пробку и вытянула её. Подставила колбу к губам Елены. — Пей быстрее. Она послушно обхватила её губами и запрокинула голову. А я всё прислушивалась к шагам и разговорам на улице. Когда кровь до последней капли была выпита, я забрала колбу и бросила её в камин. Она сразу же испачкалась и затерялась среди угольков. — Зачем ты это сделала? — тихо спросила Елена. — Мы же никогда не были друзьями. Я пожала плечами. Да кто знает, что на меня нашло. — Если ты умрёшь, то кто вернёт мне моего жирафа? Но даже и не думай, что я тебя ещё и развязывать буду. — Ты хорошая. Беги от него как можно дальше. Я закатила глаза, но промолчала. Ничего она не понимает. — Луи! — Никлаус оказался рядом со мной. И я опять вздрогнула и схватилась за сердце. — Ты идёшь или мне тебя нести нужно? Я уже было открыла рот, но тут вдруг моего гибрида оттащили от меня. И сделали это так легко, что я даже опешила. Попыталась схватиться хотя бы за рукав и оттащить его подальше, но меня вдруг взяли за плечи, подняли и переставили в другое место, поближе к Елене. И тут я смогла рассмотреть тех, кто посмел к нам пожаловать. Трое. Стэфан, Дэймон и Тайлер. И все они держали Ника настолько крепко, что он не мог никак вырваться. — Отойдите от него! — я бездумно бросилась на Тайлера и попыталась отцепить его от моего вампира. — Отпустите его! — я царапалась, пиналась и даже почти схватила его за волосы, пока раздражённый Тайлер не оскалился и с силой не толкнул меня. Мир вдруг перевернулся и прокрутился несколько раз. В глазах на секунду потемнело, а потом перед глазами заплясали разноцветные мошки. Голову обдало жгучей болью. Я слышала ругань и свирепый рык, понимала, что это Ник в отчаянии бьётся в руках вампиров. Попыталась встать, но кружащаяся вокруг меня комната не позволила этого сделать. Я могла лишь беспомощно наблюдать, как Стэфан держит руку на груди моего Ника, почти что зарываясь пальцами в грудную клетку там, где было сердце. И тут моё собственное дыхание замерло – я задохнулась от невыносимой боли слева в груди. Сердце будто остановилось. Перестало биться и гнать кровь по венам. Тянущая, горящая агония заполняла всё тело, не давая продохнуть. Мне стало жарко. Потом холодно. Потом снова жарко. Ничего вокруг не значило, даже собственная боль, кроме Ника. Мы смотрели друг другу в глаза, задыхаясь. Я видела, как его лицо посерело, а вены вокруг глаз вздулись. Сеть более маленьких вен медленно покрыла всё его лицо. Ни с чем не сравнимый ужас заполонил всё моё существо, когда его безвольное тело бросили к моим ногам. — Ник, — прошептала я, хватаясь за его рубашку. — Ник! Задыхалась, но уже от слёз, которые душили меня не хуже удавки. Я трясла его, била по щекам и снова трясла. Он ясно смотрел в потолок своими яркими голубыми глазами, в которых застыли алмазные слезинки. — Ник, не уходи, прошу, — рыдания сотрясли тело, когда я прижала словно каменного мужчину к своей груди. Руки вообще не чувствовали веса. Я хотела прочитать то заклинание, хотела ему помочь. Но слова замерли на языке, не давая произнести и звука. — Ник! Умоляю… Я кричала и билась в истерике. Ругала и обзывала всех, кто находился в этой комнате. Била и трясла его, разрывая рубашку. Он был всё ещё горячий, кровь не успела остыть и пока что бежала по венам. Я целовала твёрдые губы и острые скулы, высокий лоб и вздёрнутый нос. Он не реагировал. Безвольная рука с красно-синей фенечкой на запястье, которую я совсем недавно сплела для него, упала на пол с глухим стуком. Странное, тянущее чувство образовалось прямо под сердцем. Я знала, что это наша нить, связывающая судьбы. Она натянулась, истончилась, была готова вот-вот порваться, но не сейчас. Нас связывало гораздо большее, чем просто мощное заклинание. Она не порвётся. Не сейчас.