***
Наш план пошёл немного не так, как мы рассчитывали. Вернее, совсем не так. Вообще не так. Я всё ещё хотела перерезать этому вампиру глотку. А потом размахнуться и смотреть, как его голова катится по бетонному полу. Но была одна проблема. Мой мачете отдали Дэймону, мол, у тебя, Луи, другая задача. И шли мы теперь вчетвером: Ребекка, Сальваторе, чёрный блестящий гроб, в котором лежал Ник, и я. Мы буквально бежали, направляя гроб на колёсах в правильную сторону. Я не знала, где эта правильная сторона, но всё равно шла, поглаживая чёрную лакированную крышку. Там мой Ник. Мы вышли на большую площадку, где валялись пустые коробки, доски и всякий остальной хлам. Секунда. Лишь секунда понадобилась тому, кто откинул меня в сторону, разделив с Ребеккой и Дэймоном. Смазанная тень пронеслась мимо меня, отбрасывая гроб на каталке к стене, а потом распахивая его крышку. Когда-то добрые глаза Аларика посмотрели прямо мне в лицо. Непонятно откуда взявшийся кол был схвачен поудобнее и занесён над Ником. Я открыла рот, чтобы закричать, но звуки застряли в горле, перехватив дыхание, когда мужчина со всей силы воткнул кол в моего гибрида. — Нет! — Ребекка закричала и хотела броситься к брату, но Дэймон перехватил её поперёк туловища и оттащил назад. Пытаясь встать, я краем глаза заметила, как вспыхнул изнутри гроб. Голова опять кружилась, а мир вокруг плясал из стороны в сторону. Ребекка кричала, проклинала. Дэймон пытался её удержать. А я пыталась найти равновесие, где-то внутри зная, что всё получится, что план ещё не провален, что Ник не сгорит, потому что крышку гроба захлопнули, при этом выдернув кол. Аларик нам сам и рассказывал, как археологи спасли вспыхнувшую в пожаре мумию, захлопнув каменный короб. — Беги, Ребекка! — прокричал Дэймон и, когда Бекки убежала в один из коридоров, бросился на Аларика. Тот одной рукой ударил вампира и ей же отбросил его в сторону. Дэймон как упал, так и остался лежать. — Следующий, — Аларик глянул на меня, усмехнулся, не почувствовав угрозы, и исчез. Я вновь встала, качаясь и спотыкаясь, направилась к Нику. Меня мутило, а тошнота каждые несколько секунд подступала к горлу. Один раз упала, споткнувшись о ногу Дэймона, который простонал и перевернулся на спину. Я закашлялась, чувствуя привкус крови от прикушенного языка, и наконец-то добралась до гроба. В нос сразу же ударил запах гари. Ослабшими пальцами схватилась за крышку и попыталась поднять её, но даже хоть на дюйм сдвинуть её с места оказалось непосильным для меня делом. — Эй, вставай! — подскочила к Дэймону и пнула его в бок. — Понимайся, мне нужно открыть гроб! Давай! Вампир закряхтел, застонал, но продолжил лежать. — Зачем? — Надо! Вставай! — пнула его ещё раз, срывая злость. Помогло мало, но я стала чуточку спокойнее. — Быстрее! Дэймон молча, насколько это вообще возможно для него, поднялся. Схватил меня за плечо, чуть не повалив на пол. Мы вместе дошли до Ника. Дэймон, ругаясь себе под нос, откинул крышку. Моё сердце замерло, когда я увидела обожжённого Никлауса, скованного цепями. Он лежал с открытыми глазами. Каким-то образом я поняла, что он всё понимает, всё слышит и всё видит. — Достань его оттуда, — прохрипела я, сглатывая слёзы. — А ты не обнаглела? — Дэймон схватился за бок. — Давай! — волшебный подзатыльник, которым папа иногда угощает братьев, подействовал на вампира, и он схватил Ника за цепи, вытаскивая его наружу. — Нежнее… — меня не послушались и просто бросили гибрида на пол. — А теперь можешь валить. Дэймон хмыкнул и ушёл, но не так далеко, как хотелось бы – уселся на пол и откинулся на чьи-то зимние шины. Я же больше не обращала на него никакого внимания. Схватила Ника за ворот и потащила его к стене. Спину пронзило болью, но я сжала челюсть и продолжила тянуть. Сердце гулко стучало в горле. Я села у стены, скрестила ноги и притянула на них Ника, чтобы его голова была приподнята и прижималась к моему животу. Его кожа была холодной, кое-где обожжённой, и покрытой венами, на которые я больше не могла смотреть. — Я люблю тебя, — прошептала, заглядывая в живые глаза, которые что-то пытались мне сказать, а потом пальцами опустила его веки. Положила дрожащие руки на мужскую грудь и закрыла свои глаза, пытаясь сосредоточиться. Казалось, будто кто-то стоит рядом со мной, поддерживая. Набрала побольше воздуха в грудь. — Aurea mater Terra, Excitare patres mei, qui tulit. Et vos, o Magnum Inane, redde mihi secretum meum scientia. Da mihi virtutem, et potestatem de meo genere. Te potest facere aliquid, Magnum Inane. Vita mea in commutatione eius. Animam eius, tolle mea. Sit eum, qui videt in aurora et sentit frigiditatem venti. Sit eum qui doles super corpus meum. Paratus sum. Tolle animam meam. Perdere corpus meum. * Я шептала, всё повторяя заклинание, пока не почувствовала слабое трепыхание сердца под руками, которые покоились на груди Ника. С каждым ударом, набирающим силу, моя энергия медленно, но верно покидала тело. Я больше не чувствовала ног, да и боль в плечах куда-то исчезла. Голове было легко, дышать становилось всё свободнее. Я улыбнулась, договаривая заклинание в последний раз, чувствуя, как сердце под ладонями начало биться сильнее, а потом успокоилось и равномерно застучало. Получилось.***
— Зачем ты это сделала? — Дэймон посмотрел на экран своего телефона, а потом повернулся ко мне, расслабленно сидящей у стены с Ником на руках. Не то чтобы я хотела так сидеть – сил не было даже на то, чтобы поудобнее усесться. Да и сознание медленно уплывало от меня, так что, наверное, не было никакой разницы, как я сижу. — Потому что хотела спасти Ника, — пожала плечами. Зачем он вообще такое спрашивает? Всё же очень просто. — Ты сейчас говоришь про Клауса, — Дэймон кивнул на моего гибрида и скривился. — Кто вообще захочет спасать его? Ну, кроме его семейки. Да ещё и жизнь отдавать. — Я, — нахмурилась. Он дурак что ли? — Но, — Дэймон помахал рукой, пытаясь что-то этим сказать. — Почему? — Ты бы отдал свою жизнь за Елену? — Это другое… — Нет, Сальваторе, это то же самое. Считай, что Ник – моя Елена. Так что мы с тобой одинаковые. Но есть у нас одно отличие. Знаешь, какое? — Какое? — мужчина заинтересованно наклонил голову. — Ник бы сделал то же самое для меня. А Елена? — Дэймон промолчал. — Ты знаешь, что не сделала бы. Я слышала твой разговор с ней. Она не приехала бы, даже если бы Никлаус умер. Вы связаны. Умер он – умрёшь и ты. Ты бы умирал, а она была бы на пути к такому же умирающему Стэфану. Она всегда выберет его. И так легко мне было говорить эти слова. Впервые в жизни я не стеснялась и не боялась говорить с таким могучим и страшным Дэймоном Сальваторе. Я видела, как он был разбит из-за того звонка Стэфану, а потом и Елене. Возможно, бьющееся под моими руками сердце Ника давало мне такую смелость. — Не кажется ли тебе, что ты просто снова влюбился в Катерину? — Елена другая. — Да нет. Точно такая же. Они же родственницы. Просто Елена ещё не показала себя. Катерина хотя бы не притворяется. — Ты ошибаешься. Спор был ленивым. Никто не хотел кричать, драться. Мы просто сидели, словно закадычные приятели, и болтали о жизни. Я больше не ненавидела. Ни его, ни Стэфана. Вся злость канула в пустоту, оставив после себя выжженное поле моих чувств. Ник будет жить, а остальное не так и важно. И тут Никлаус зашевелился, просыпаясь. А моя реальность же, наоборот, начала уплывать куда-то. — Знаешь, — начала я, еле ворочая языком. — Тебе стоит бежать, пока Ник не проснулся, а то он оторвёт тебе голову. Дэймон встал, отряхнулся, и почему-то направился к нам. Я нахмурилась, когда он сел на корточки и посмотрел своими чистыми голубыми глазами прямо в мои. — Если выживешь, приходи, — его губы растянулись в улыбке. — Выпьем. — Обязательно, — я слабо улыбнулась и кивнула. Дэймон усмехнулся, подмигнул мне и исчез, словно его и не было. Ник зашевелился активнее и застонал, когда попытался дёрнуться в сторону. Я утешающе похлопала его по груди и посмотрела вниз на взволнованное лицо, которое понемногу принимало естественный оттенок. Вены исчезали, серость таяла, давая возможность крови прилить к щекам. Я нежно погладила высокие скулы. — Луи, что ты сделала? — прохрипел он, дёрнувшись ещё раз. Опять улыбнулась и молча прикрыла глаза, расслышав где-то далеко-далеко крик моего гибрида: — Луи!***
Тонкие пальцы дрожали от напряжения. Ведьма хмурила густые брови и что-то шептала на непонятном языке. Маленькая капелька пота потекла по лбу прямо к носу и тут же была раздражённо стёрта рукавом. Длинные волосы липли к мокрой шее, а тонкая, но тёплая кофта неприятно прикасалась к телу. Никлаус сидел поодаль в пустой комнате, выпивая уже третий бокал чего-то очень крепкого. Он не понимал, что конкретно пьёт. Любой напиток из любой бутылки был для него безвкусным. Всё его внимание было сосредоточено на ведьме, которая медленно водила руками над девушкой, одиноко лежащей на кровати. Он не хотел смотреть на Луи. Смотреть на то, как её грудь еле-еле вздымается при дыхании. Казалось, что она вот-вот перестанет дышать. И умрёт. — Ну что там? — нетерпеливо произнёс Никлаус, вставая с кресла. Он всё ещё был слаб и чувствовал боль при любом движении. — Агнес… — Да подожди ты, — прошипела она, а потом продолжила читать какое-то заклинание. — Минуту мне дай. Ник закатил глаза, но уступил. Было не время и не место, чтобы спорить. Бросил раздражённый взгляд на Ребекку, которая против его воли прибилась к ним и ни в какую не желала покидать комнату. Сестра стала злить его ещё больше, чем раньше, особенно учитывая то, что она посмела сделать с его женщиной. Да ещё и молчала, что именно они удумали. Руки так и чесались вырвать ей сердце и сжечь его, но недавняя ситуация с остановленным сердцем немного умерила пыл – сил-то было не так много. Глаза всё-таки вернулись к бессознательной девушке. Злость, смешанная с болью от возможной потери, тихо тлела внутри. Как она могла? Проснётся, а она обязательно откроет глаза – он выпорет её. А потом увезёт куда-нибудь в Шотландию, посадит в замок и закроет в самой высокой башне. И будут они там вместе жить ближайшие лет двести, пока не одумается и не примет тот факт, что её жизнь ей больше не принадлежит. — Готово, — произнесла Агнес и села на край кровати, переводя дух. Никлаус подлетел к ней и, удушив себе желание схватить ведьму за плечи и хорошенько потрясти, пытливо уставился на неё. — Не надо на меня так смотреть! Ты меня нервируешь. — Говори уже! — прорычал Никлаус. — Она использовала очень древнее заклинание, — начала Агнес, вытирая мокрый лоб. — Которое позволяет произвести обмен… как на рынке… души погибающей на душу здоровую. Обычно это убивает. Почти в ста процентах случаев. И Луис бы умерла, если бы не одно «но». Довольно необычно, но имеет место быть. — Я клянусь, — вздохнул Никлаус, аккуратно сжимая холодную руку Луи. — Если ты не начнёшь говорить по существу, то я вырву тебе сердце. — У неё нет только части души, поэтому она не умерла, — Агнес хлопнула в ладоши, будто её слова что-то прояснили, а потом стушевалась, узрев горящие золотым глаза гибрида. — Кое-кто пожертвовал своей душой для неё. Чтобы она смогла завершить ритуал и при этом остаться в живых! Вот только одна проблема. Они забыли залатать пролом, и поэтому её жизнь понемногу вытекает из неё. Я с этим сделать ничего не могу до тех пор, пока она не пустит меня к себе, а для этого нужно время… — Но кто мог пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы завершить заклинание? — Как кто? — Агнес посмотрела на мужчину, как на идиота. Признаться, он себя им и чувствовал. — Твоё дитя, — ведьма положила ладонь на живот Луи.