Алая истина

Мне было паршиво. Будто чей-то джип переехал меня раз десять, а потом ещё разок, чтобы закрепить результат. Я тихо и хрипло застонала. Во рту чувствовался премерзкий кисловатый вкус, а язык прилип к нёбу. Боже, как же плохо… Руки, ноги, да и всё тело не двигалось и не хотело слушаться, словно я попала не к себе. Еле открыла тяжёлые веки. Перед глазами сначала было мутноватое белое марево, а потом возникло размытое лицо Ребекки. Я попыталась улыбнуться, но получилось не очень – губы засохли и трескались. — Тише. Лежи, не двигайся, — прошептала она, приподняла мою голову и положила под неё подушку, чтобы я могла всё видеть. Покачала чем-то круглым у меня перед глазами. — Узнаёшь меня? — и согласно моргнула. — Отлично. Выпей воды, — к моим губам поднесли стакан с водой. Я сделала глоток. А потом ещё один. И ещё. И ещё. — Эй, тихо. Нельзя так много сразу. — Спа-спасибо, — прохрипела я, наконец-то смочив горло. — Дай ещё. — Нет, милая, пока что нельзя, — Ребекка погладила меня по голове. — Пусть твой желудок привыкнет. — Сколько я… — кашлянула. — Сколько я спала? — Больше двух недель. Как я рада, ты не представляешь, — она нагнулась и прижалась ко мне. — Мы с ума сходили. Особенно Ник. — Где он? — я с волнением оглядела комнату. Боже, какой бардак… Стол перевёрнут, на телевизоре трещина, полки все переломаны, одна кровать стоит целая да кресло. — Ник… — Скоро будет, — подруга сжала мою руку и улыбнулась. Я постаралась улыбнуться в ответ. Она промывала моё лицо влажной тряпочкой, шептала всякие приятные и подбадривающие вещи, а я всё думала о Нике. Почему так долго? Время текло очень медленно, а каждая минута казалась часом. Я нетерпеливо ёрзала, хотя тело всё ещё было деревянным и совсем не хотело возвращаться в обратное состояние. И тут дверь в нашу спальню распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Мы с Ребеккой вздрогнули и резко подняли взгляды на разъярённого Ника, стоящего в проёме. Волчьи мышцы бугрились и, казалось, вот-вот порвут рубашку, вокруг глаз вздулись вены, а радужка сверкала золотым. Я сглотнула. — Ну, мне кажется, я должна оставить вас наедине, — прошептала Ребекка, я попыталась схватить её за руку. — Не уходи… — но через доли секунды на месте девушки оказался ветерок, а я сглотнула. Ник долго пялился на меня совершенно непроницаемым взглядом, а поток резко дёрнулся, заставив меня тоже чертыхнуться, и начал судорожно бороться с пряжкой ремня. Мои глаза распахнулись от ужаса. — Ник! — Я сейчас тебе покажу, — шипел он. — Посмотрим, как ты теперь запоёшь, — он наконец-то сумел расстегнуть ремень и вынуть его. Быстро сложил пополам и, потрясая им, направился ко мне. А я даже сжаться нормально не могла – так плохо мне было. — Ник, я только про-проснулась, — зажмурилась, но услышала, как он остановился. — Мне плохо… давай потом? Послышался стук и звон, а потом из моей руки аккуратно вынули иглу, а я даже не замечала, как больно мне от неё было. Я немного приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как Ник тянет ко мне руки, аккуратно приподнимает и укладывает к себе на колени. Мне сразу же стало в миллион раз лучше. Он молча прижал меня к себе, обнял с такой силой, что все косточки заскрипели, и уткнулся мне в макушку. Я немного повернулась и обхватила его руками. Никлаус на секунду замер и вроде попытался меня задушить… — Я думал, что никогда больше не смогу так делать, — шептал он, а у меня на глазах собрались слёзы. Я всхлипнула, потом затихла, а потом начала в открытую реветь. Никлаус начал покачиваться и целовать меня. Сначала висок, потом волосы, затем лоб, нос, щёки. И тогда я уже не вытерпела и прижалась к нему губами. — Это было худшее время в моей жизни. — Надо было сразу умереть, чтобы ты не мучался, — я улыбнулась, но Нику было не смешно. Ой, не совсем удачно… — Я чуть с ума не сошёл. Если бы ты умерла, я бы уничтожил всех. Каждого человека в этом городе. Никто бы не уцелел. — Прости, — я заёрзала, приподнялась и обняла мужчину за шею. — Я постараюсь так больше не делать. — Постараешься? — усмехнулся Ник, у которого всё ещё не прошли вены под глазами. — Нет, котёнок, ты теперь не отойдёшь от меня больше, чем на десять футов. — Но, Ник… — Нет. Ближайшие лет сто ты не сможешь выйти из моего поля зрения. Мне сказали, что есть такие браслеты на ногу… — Но это для преступников! — А ты кто? — меня аккуратно уложили на кровать, а потом сильное тело нависло сверху. — Ты и есть преступница. Сколько раз я тебе говорил, что твоя жизнь теперь принадлежит мне? Ты вся принадлежишь мне. И ты не имеешь никакого права рисковать собой, распоряжаться своей жизнью. Ты решила украсть её у меня. И теперь очень долго будешь платить за это, — он уткнулся мне шею и немного прикусил кожу. Я тихо застонала. Любое его прикосновение казалось маленьким взрывом на коже. — Тебе нужно время, чтоб восстановиться. Ты слишком исхудала. Твои родители мне за это «спасибо» не скажут. — Как они? — Ребекка заставила их поверить, что ты в отпуске со мной. И что скоро вернёшься. У нас ещё неделя, — он поцеловал меня, заставил обнять ногами талию и почти что лёг на меня. Я хотела, чтобы он полностью переместил на меня вес, но он всё ещё держался на руках. — Сейчас нельзя тебя трогать. Я вызвал врачей, они скоро будут. Через час примерно. Хотел побыть с тобой это время. — Мне нужно помыться, — виновато произнесла я. Ник понятливо кивнул. И я тут же оказалась у него на руках. — А что это за горшочек на тумбочке? — Ты же просила меня вырастить тебе цветочек, — Ник пнул дверь в ванную, та распахнулась. — Я создал целую оранжерею. Потом свожу тебя туда… — он говорил так, будто это ничего не значит, а я чуть опять не заплакала. Он создал оранжерею? С цветами? Для меня? Он меня слышал?! — Так это всё-таки был ты! — расцеловала гибрида в обе щеки и отказалась слезать, даже когда мы дошли до ванны. — А Том говорил, что это ловушка! А я вот прям как чувствовала! — Кто такой Том? — меня всё-таки ссадили на скамейку, на которой было удобно дотянуться до верхних полок шкафов. Ник начал аккуратно раздевать меня, но я видела сжатые от злости челюсти. — Почему ты с ним шла? — А что? — улыбнулась я, когда меня подняли и просто-напросто разорвали домашнее платье на спине. — Эй! — Потом ещё куплю. Отвечай на вопрос. — Это наш сын, — Никлаус замер, а потом резко развернул меня к себе. Голова немного закружилась, а ноги дрожали с непривычки, поэтому я схватилась за его руки. Он странно на меня смотрел. — Да, я знаю, что была… была беременна. — Я не хотел расстраивать, — Ник виновато посмотрел на меня, отвёл взгляд и заставил платье упасть на пол. — Врачи. Они сказали, что мы теперь вряд ли сможем иметь детей, — он положил ладонь на мой оголённый живот, а потом прижал меня к себе. — Мне жаль, котёнок, — я обняла его в ответ и улыбнулась. — Том сказал, что вернётся. Через пять лет. А если мы с тобой будем так же стараться, то и того раньше, — Никлаус, улыбаясь, снимал с меня остальную одежду. — Он обещал подождать, когда провожал меня. — Провожал тебя? — я кивнула, почему-то не желая делиться всеми подробностями своего путешествия. Теперь я даже не понимала, правда ли это всё или лишь сон. Но Ник же нас видел! Значит, не просто сон? Никлаус поднял меня и усадил в ванную. Я запрокинула голову и улыбнулась, даже мыли прикрыться не было, как я это делала обычно. Ник погладил меня по щеке и включил воду. Начал регулировать температуру, а я поджала ноги, чтобы изначально холодная вода не попала на меня. Вскоре ник подал мне лейку, закатал рукава рубашки и снова взял её в руки. — Почему Том? — Мне нравится это имя, — на меня потекла тёплая, почти горячая вода. — А ещё имя Александр, но он выбрал быть Томом. Знаешь, он будет очень похож на тебя. И характер такой же. Такой же вредный, — Ник усмехнулся и взял мочалку, опять подал мне лейку. Налил геля для душа с ароматом персика, взбил пену и начал тереть меня. — Я даже сначала подумала, что это ты. Но потом он сказал, что он очень долго ждёт своего часа и что это он посылал мне сны, где ты погибаешь. — Какие сны? — Ник заставил меня снова поднять голову. — Ты ничего мне не говорила о снах, — я покраснела. — Луи! — Что Луи? Я, между прочим, тебя спасала. Ты бы не дал мне этого сделать! — Конечно, не дал бы. Мы бы придумали что-нибудь другое. — Да знаю я. Всё было бы ещё хуже. — Если что-то такое ещё раз случится, — Ник сильно, хоть и аккуратно, оттянул мои волосы назад, заставляя сильно запрокинуть голову. — Так просто больше не отделаешься. Месяцами сидеть не сможешь. Я тебе это обещаю. — Я люблю тебя, — улыбнулась и протянула руки. Ник обречённо вздохнул и нагнулся ко мне. — Люблю тебя. Вскоре Ник почти полностью успокоился и начал тщательно меня намыливать с головы до пяток. Я пыталась сама забрать у него мочалку. Но на меня лишь на рычали, дали по рукам и сказали сидеть смирно. Он дотрагивался до меня так аккуратно, так нежно, что я почти что плакала. Иногда целовал меня, когда смывал чистой водой пену, и говорил что-то приятное. А я просто наслаждалась этим моментом и так не хотела, чтобы он заканчивался. — А потом я тебя буду мыть? — спросила, когда Ник смывал маску с волос. — Если заслужишь. И тогда, может быть, я подумаю. Он выключил воду, поднял меня, поставил в ванне на несколько секунд, а потом укутал в огромное махровое полотенце и начал вытирать меня. А потом достал расчёску и стал расчёсывать мои волосы. Делал это аккуратно, жалел, когда слишком сильно дёрнет. Я никогда не видела его таким нежным, обычно он, хоть и старался быть аккуратным, всегда был немного жестким, властным и иногда даже грубым. — Стой здесь, я принесу тебе одежду, — он исчез буквально секунд на пять, а потом снова появился. Отобрал полотенце и натянул тёплое домашнее платье на меня. — Становится холодно, — взял меня на руки и понёс в спальню. Не стала уже говорить, что теперь могу ходить сама. Пусть носит, пока можно. А я буду наслаждаться. Обняла мужчину за шею и поцеловала его в щёку. — Как только врачи уйдут, я возьму тебя, — жарко шептал он мне на ухо. Я почувствовала знакомую тяжесть в животе. — Две недели – это слишком долго, — он аккуратно посадил меня на кровать, укрыл ноги одеялом и сел рядом. Мы оба посмотрели на комнату, — Я всё уберу. Но не сегодня. Я улыбнулась, легла и прижалась к ноге Ника, опять чувствуя сильную усталость.