"Ад и рай — в небесах", — утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай — не круги во дворце мирозданья, Ад и рай — это две половинки души.
Когда почти в два ночи Тэхен снова просыпается с тяжелой гудящей головой, он понимает, что мигрень начала одолевать его слишком часто. Чонгук уложил его на диване в гостиной, хотя очень хотел уступить ему свою кровать (но, припомнив, что в прошлый раз Чонгук тоже спал на диване, Тэхен выиграл спор). Когда Ким просыпается и видит обстановку вокруг, сперва он не понимает где находится. В попытках напрячь все свои извилины, он вспоминает, кто он и где. Вспоминает, что впервые за долгое время начал носить своё спасительное лекарство с собой. Но поскольку Тэхен не обременен слишком хорошей памятью, приходится искать. Он находит свой квадратный портфель прямо у порога, и, пошарившись в нём, находит чудодейственное средство. Налив на кухне стакан воды и выпив лекарство, Тэхен медленно плетется на диван, и пытается погрузиться в сон, и он едва ли не прикладывает к этому явных усилий. Но даже когда боль отступает, он всё ещё не может сомкнуть глаз. « Теперь ещё и бессонница?» - ухмыляется Ким. Он был бы не так сильно удивлен. Около пятнадцати минут проходят, прежде чем Тэхен замечает какие-то посторонние шорохи. Он уже было испугался, что звуковые галлюцинации тоже добрались до него, но повернувшись и увидев, что дверь Чонгука открыта, доктор засомневался. Он аккуратно выглянул из дверного проёма. Лунный свет заливал комнату, падал в том числе и на лицо Чонгука. Испуганное лицо. Он возился на кровати то право, то влево, его ноги хаотично дергались, а глаза жмурились, казалось, от страха. Он тяжело и прерывисто дышал. Одеяло и подушка валялись рядом с кроватью, на полу. Этого хватило, чтобы Тэхен мог понять, что парню снится кошмар. - Чонгук? – позвал он с дальнего конца комнаты. Подходя ближе, голос его усиливался. Тэхен сел на кровать рядом с Чонгуком, когда тот принял более-менее устойчивое положение, и почти уперся вплотную в его коленки. Чонгук во сне схватился кулаками за простынь, и его дыхание начало замедляться. Тэхен продолжал звать, но Чонгук не слышал. Когда он, наконец, дотронулся до его бедра и слегка потряс, то только тогда темноволосый разлепил глаза. Первые несколько секунд, он, кажется, как и Тэхен, не понимает, где находится, и что произошло. Зрачки Чонгука снуют-туда сюда, и когда он понимает, что его тело греет чья-то рука, он приподнимает голову и встречается взглядом с Тэхеном. С озабоченным, обеспокоенным взглядом. Чонгук принимает положение сидя, потирает веки и отвечает на немой вопрос: «Всё хорошо». - Чонгук, это далеко не хорошо, - Тэхен почти шепчет, и от этого голоса Чонгука будоражит. Этот момент кажется ему таким интимным сейчас. Хозяин дома ничего не отвечает, и после непродолжительной паузы гость сам начинает: - Ложись, засыпай. Я подожду, пока ты уснешь. Чонгук энергично мотает головой, но в ответ слышит лишь « Слушай старших» и всё-таки ложится обратно. На самом деле, он даже рад, что Тэхен сейчас здесь. Он проваливается в сон, на этот раз приятный и сладкий. Но, к сожалению, в отличие от кошмара, этот сон Чонгук не запомнит.***
-Может быть, переночуешь сегодня у меня?
Тэхен чувствует, как его сердце начинает биться, когда приходит уведомление.-Я хочу рисовать. А у тебя нет мольберта.
-Я тоже много чего хочу. А знаешь, чего я не хочу?Оставлять тебя одного, особенно после этой ночи.
- Тогда приходи сам.
Такое заманчивое предложение, от него трудно отказаться. После работы Тэхен радостно летит к Чимину, с которым они уже успели немного подружиться, изучает с ним новые жесты, а затем несется к Чонгуку. Он опять видит, как Чонгук рисует, как Чонгук готовит. Тэхен хочет, чтобы каждый его гребаный день был таким. Чтобы каждый день после работы его встречал рисующий и готовящий еду Чонгук. Он хочет проводить с ним каждую свободную минуту. Чонгук больше не пациент Тэхена, он начинает становиться его домом – место, куда хочется приходить снова и снова, человек, которого хочется ощущать рядом постоянно. И сейчас, как никогда, Ким остро осознает это. Но наступает ночь, и Тэхена снова настигает головная боль. Опять таблетки, и опять звук возни и шорохи. Испуганное лицо Чонгука. - Как часто тебе снятся кошмары? – спрашивает Тэхен этой же ночью. « Довольно редко». Вскоре Ким сам сможет убедиться, насколько фальшивы эти слова. Тэхен приходит к нему на следующий день, и происходит ровно то же самое. И на другой. И на третий. Дни идут, один кошмар сменяется другим, а Чонгук лишь отмахивается. Он просто ложится обратно, словно ничего и не было, и снова засыпает, как ни в чем не бывало, оставляя озадаченного Тэхена наедине с гробовой тишиной до самого своего пробуждения. Не хочет об этом говорить, не хочет рассказать содержание своих снов. И Тэхен не знает, что делать, не знает, чем помочь. Он дипломированный специалист, чья задача – лезть в чужие головы, но в голову Чонгука так сложно пробраться, скорее всего, потому что сам Чон не хочет его пускать. И это обижает, поскольку Ким Тэхен начал думать, что теперь занимает важное место в жизни Чонгука, потому что тому отведена главная роль. Но Тэхен не хочет возмущаться, не хочет требовать от Чонгука чего-либо: внимания, отзывчивости, неважно – он просто не имеет права что-либо требовать. Когда Тэхен приходит на пятый день, он уже начинает бояться наступления ночи. - Ты дал мне какую-то хрень. Ты сам-то это читал? – недовольно мычит Ким, бросая недовольный взгляд на Чонгука. Брюнет выглядывает из-за холста, глядит на лежащего на его кровати Тэхена и задорно улыбается. Не читал. - Я не знал, что ты так сильно меня любишь, - доктор кладет самую скучную книгу в этой вселенной рядом с собой и на секунду закрывает глаза. Эта секунда превращается в часы, потому что Тэхен засыпает, сам того не замечая. Он так не хотел сегодня засыпать. Он и не хотел бы, чтобы засыпал Чонгук. Если бы это было возможно, Тэхен бы сделал так, чтобы Чонгук больше никогда не спал. Ким бы не спал вместе с ним. А просыпается он не от пения птиц, и не от солнца, пробирающегося через жалюзи и слепящего глаза. И на удивление, не от головной боли и звона в ушах, что, конечно, не может не радовать. Но, всё-таки, не радует. Ким Тэхен просыпается от тяжелых вздохов и всхлипываний. Он осматривается и находит себя на кровати Чонгука и вспоминает, как уснул, даже не переодевшись. Повернув голову вправо, он встречает лицо темноволосого. Сейчас они находятся так близко друг другу, и Тэхен бы ныне сгорал от желания дотронуться до лица Чонгука, до его густых ресниц или мягких манящих губ, но обстоятельства совсем не те. Чонгук плачет. Он плачет во сне, стягивая кулаками простынь, жмурит глаза. Всё его тело дрожит, лицо искажено невыносимой болью. Он стискивает зубы, и Тэхен слышит их скрежет. Тэхен вдруг понимает, что до Чонгука никогда не находился рядом с человеком, которому снится кошмар. Ему самому кошмары тоже не являлись. И для него это было тем, что он не мог понять, хотя и был вроде как по этой части. Словно человек, никогда не встречавшийся с депрессией, слушает другого человека, рассказывающего, насколько сильно ему хочется умереть. Первому это кажется нелепой шуткой и фарсом, а второму еще сильнее хочется испустить дух. Ким не может смотреть на это, и поэтому тут же будит Чонгука. Брюнет вскакивает и хватается за сердце. Он задыхается, отчаянно ловит ртом воздух. Тэхен не в силах произнести ни слова, он лишь в испуге глядит на Чонгука, боясь даже к нему прикоснуться. Он просто ждёт, когда темноволосый сам всё объяснит. Кажется, Тэхен начинает по-настоящему осознавать всю тяжесть и реальность происходящего. Человек, не знающий депрессии, столкнулся с ней лицом к лицу. Когда Чон поворачивается к Тэхену, тот замечает, что крупные слезы всё ещё стекают по щекам. Брюнет смотрит на свои руки и не без усилий пытается сделать какой-то жест, но кисти так предательски дрожат, что им овладевает злость. И Тэхен впервые видит у Чонгука такое выражение лица. Лишь на долю секунды ему правда становится боязно. Только он не успевает понять: боязно за самого себя, или за темноволосого. Чонгук срывается с места. Он быстро направляется к чертежному столу и, взяв оттуда маркер, меняет своё направление и оказывается у зеркального шкафа. Левой рукой он опирается на сам шкаф, а правой начинает писать прям на зеркале. Чонгук пишет дрожащими руками, из-за чего буквы получаются кривыми в некоторых местах, часть из них выходит разных размеров. Но сейчас это не главное. Закончив, Чонгук отходит на пару шагов назад и грустно смотрит на своё отражение, пока Тэхен читает текст. « Ты спрашивал, как умерла мама. Она повесилась в ванной, хён. В этом доме. Я видел, как отец вытаскивал её из петли. Зачем она это сделала? Она каждую ночь является мне во сне. Я не могу избавиться от неё. Тэхен… мне кажется, что с каждым кошмаром во мне что-то умирает. Я… умираю». Ошарашенный Тэхен переводит взгляд на Чонгука. Он больше не в силах сдерживать слёзы и прятать свои эмоции. В бессилье он падает на колени, закрывая лицо руками. В предрассветной тишине слышатся лишь беззвучный плач, тяжелые вздохи и всхлипы, полные отчаяния. Слышится, как по полу катится выпавший из рук черный маркер. Сейчас Чон Чонгук – не просто немой парень, скупой на эмоции, с обычными проблемами и заботами. Сейчас перед Тэхеном на коленях сидит сломленный мальчик с навсегда покалеченной психикой, лишенный любви матери, обделенный любовью отца. Никому не нужный в целом мире. Бесшумный плач заставляет сердце обливаться кровью. Больше всего поражает поступок безответственной матери, но сейчас нет никакого желания думать о ней. Ким Тэхен быстро встает с кровати и движется к Чонгуку. Опустившись перед ним на колени, он обхватывает дрожащее тело брюнета и крепко сжимает его. Тэхен чувствует, как ворот его футболки стягивают кулаки, а ткань начинает намокать. Несколько минут они сидят, ни проронив ни слова, пока Ким вдруг не решает разорвать тишину. - Я не могу спасти тебя, - начинает он, и от осознания сказанного самому Киму становится не по себе. – Я также не могу вырвать твои болезненные воспоминания, стереть память. Я не могу изничтожить твою боль. Но я могу облегчить её. Брюнет ничего не отвечает, потому что слова и жесты здесь излишни. Спустя время дыхание Чонгука становится ровным. Они сидят в обнимку ещё долго, не желая разрушить воцарившуюся идиллию. Тэхен и Чонгук больше не врач и пациент - их отношения перешли во что-то более трепетное, более доверительное. Тэхен чувствует, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. Ему хочется забрать всю ту боль, все те воспоминания, мучающие брюнета. Он готов каждую ночь видеть кошмары вместо него, лишь бы Чонгук мог снова начать дышать полной грудью. Но Чонгука нельзя спасти, и Тэхен сам это озвучил.