***
Лея пришла первой. Она прикрыла ладонями губы и нос и остановилась в дверях. Рей взглянула на Бена – немного озадаченная и испуганная, но Бен шепнул ей: «Она в порядке». Когда Лея немного пришла в себя, он положил руку матери на плечо и осторожно спросил: – Хочешь её подержать? Она очень хотела. Лея взяла ребёнка на руки и начала ходить по палате, воркуя над малышкой и целуя её в покрытую пушком макушку. Она светилась от счастья. – Вы двое произвели на свет красавицу. – Это точно, – Бен взглянул на Рей с нежностью. Это был тот взгляд, каким он смотрел на малышку, когда она только родилась и он взял её на руки – совершенно обожающий. Рей моргнула, поразившись, что этот взгляд был адресован ей. – Спасибо, – Лея неохотно передала внучку в руки сыну, наклонилась к постели Рей и погладила её по щеке. Она глядела на Рей так же, как и на малышку – будто в её жизни и она была такой же долгожданной. – И спасибо тебе. Я так долго этого ждала. – Мам, мне всего тридцать два, – тихо фыркнул Бен, коснулся подбородком головки своей дочери и вдохнул её запах. – Вот-вот, – Лея сжала руку Рей. – Куча времени нарожать мне ещё внуков, – вдруг она вспомнила. – О! Я принесла тебе бельё на смену. Не думаю, что Бен об этом позаботился. Рей неловко усмехнулась, вспомнив, в какой ужасной спешке Бен кидал вещи в сумку, пока она сидела на кровати, тяжело дыша и держась за живот, ещё мокрая после того дурацкого душа. – О, спасибо. – Вообще-то я не забыл, – немного обиженно сказал Бен. – Всё в сумке. – Ты что, знаешь, в каком ящике у меня бельё? – хитровато улыбнулась Рей. Лея просто выглядела самодовольно.***
– Она прекрасна, – Финн наклонился и поцеловал Рей в лоб. – Как и её мамочка. Бен сидел чуть поодаль в кресле, якобы оставив их наедине, но Рей чувствовала, как он не спускает с них глаз. Она взглянула на него и увидела, как Бен смотрит на них троих вместе. Взгляд был пристальный, его глаза сверкали. Она не знала, с чем конкретно было связано его негодование: потому что Финн держал их ребёнка на руках, потому что поцеловал Рей в лоб, или всё вместе, но это было очевидно. Его руки были скрещены на груди, губы сжались в тонкую полоску, он ёрзал на месте. Через пару минут он не выдержал. Бен вскочил с кресла и подошёл к Финну, протянув руки. – Отдай мне её, пожалуйста. – Бен, – Рей слишком устала, чтобы ругаться. – Ему можно её подержать. – Он уже достаточно её подержал, – голос Бена сорвался. Малышка начала хныкать, будто по сигналу, что заставило Финна тут же охотно выполнить просьбу Бена. Тот прижал к себе дочь и отошёл в другой угол комнаты. Он бросил в сторону Рей злобный взгляд, будто она должна была встать на его сторону в этом маленьком споре. Рей виновато взглянула на Финна. – Думаю, мне пора немного отдохнуть. – Нет, я понял, – её милый, милый друг убрал ей за ухо прядь волос. – Мне лучше уйти.***
– Лучше забери её у меня, – Фазма сказала Хаксу, передав ему в руки новорождённую в пелёнках, – а не то я своих детей захочу. Хакс с ухмылкой взял ребёнка. Он держал малышку как настоящий профи, и Бен вспомнил, что у того было много двоюродных братьев и сестёр в Куинсе. – Это же не плохо, да? – поинтересовался он. – Ох, это вообще не помогает, – Фазма приложила ладони к лицу и повернулась к Рей. – Между прочим, ты крута. Даже мысли о родах заставляют меня скрутиться калачиком и плакать. Рей слегка приподняла уголки губ, и Бен поймал её взгляд. Он хитро улыбнулся, будто хотел сказать: «Я тебя не выдам».***
Когда их дочку забрали на скрининг слуха и другие анализы, Бен выглядел так, словно её уже никогда им не вернут. К своему собственному удивлению, Рей выдохнула с облегчением, будто гора с плеч. – Я могу принять душ? – Только в присутствии кого-то, – кивнула доктор Каната. – Ты потеряла много крови, можешь поскользнуться и упасть. – Я вполне сама справлюсь, – сонно пробормотала Рей. – Извини, такие правила, – доктор Каната взглянула на Бена. – Папочка или медсестра?***
Бен притащил стул в ванную комнату и сел недалеко от полупрозрачной шторы, пока Рей принимала душ. Сначала они ничего не говорили. Рей смотрела вниз – на всё ещё растянутый, но теперь непривычно пустой живот, и видела, как по её ногам стекает кровь. – Как ты хочешь её назвать? – Я не знаю. – Нам нужно заполнить свидетельство о рождении до выписки. – Нам не обязательно писать имя, можно только фамилию, – Рей намочила волосы и почувствовала себя лучше. Она сползла на пол, прислонившись спиной к стене. – Рей? – с тревогой окликнул Бен и отдёрнул штору. – Мне просто нужно сесть. Он взглянул на пол и увидел алую воду, лицо Рей было бледным. Её тело казалось ей будто чужим – и теперь куда больше, чем когда она была на последних месяцах. Рей обхватила колени руками, прикрывая растянутый, мягкий живот. – Если хочешь, я позову медсестру. – Закрой шторку, – её голос звучал стыдливо, совсем не похоже на Рей. – Ты не мог бы просто принести мне одежду? Он помог ей встать, на этот раз отведя глаза, и начал передавать ей предметы одежды один за другим за задёрнутую шторку, пока она держалась за поручень в душе. Одежда, которую он прихватил перед их отъездом, была практичной – спортивные штаны и бесформенный свитер. Чего нельзя было сказать о нижнем белье. Оно было миленькое и кружевное, и едва ли что-то прикрывало. Рей начала смеяться, но вскоре всхлипнула, потому что стало больно. – Бен, я не могу надеть стринги. – Почему нет? – Потому что я… Боже, забудь, – она чувствовала, что ужасно покраснела, хотя не понимала, отчего. Может, она уже никогда не сможет носить такое бельё. – Пойди и принеси мне бельё, которое принесла твоя мама. И один из этих… – она запнулась. – Бандажей. Он сделал, как она просила, и, кажется, понял. Бен передал ей нужное бельё и бандаж, не глядя на неё. – Тебе нечего смущаться, правда. – Я не смущаюсь, – Рей задёрнула занавеску и надела бельё, которое привезла Лея – комфортное, практичное, и натянула ту ужасную длинную полоску ткани. Она сжала между пальцами свою растянутую кожу. Грудь болела, и Рей растерянно поняла это, когда надевала свитер, который ей принёс Бен. Её соски уже покраснели, а сама грудь ощущалась тяжёлой из-за скопившегося молока. Каким-то образом Бену удавалось доказать Рей, что она была привлекательна во время беременности. Даже красива. Он часто это повторял, но даже если бы и не говорил этого вслух – то, как он занимался с ней любовью вчера, и так убедило бы Рей, что ему нравилось её тело. Странно, что сейчас, когда в её животе уже не было ребёнка, она чувствовала себя застенчивее. Она подозревала, что единственной причиной, почему его так тянуло к её огромному животу и набухшей груди, было осознание того, что внутри неё – его ребёнок. Сейчас она чувствовала себя по-другому – и не просто «по-другому» как во время беременности. Теперь она уже не была очаровательной и худенькой, как когда они впервые встретились, и не носила его ребёнка. Она была просто растянутой, опухшей, порванной. Она чувствовала себя использованной и ужасно уставшей. – Ты только-только родила моего ребёнка, – озадаченно сказал Бен, – я могу помочь с… – Нашего ребёнка, – Рей аккуратно вышла из душа, полностью одетая, и с каждым шагом вздрагивала от боли между ног.– И мне не нужна твоя помощь. – Верно, – он прочистил горло, но всё же был готов прийти на помощь в любую минуту. – Нашего ребёнка.***
В свидетельстве о рождении значилось только «Девочка Соло», но как только документ подписали, они могли уезжать домой. Бен выкатил Рей на инвалидном кресле, хотя та протестовала; их дочка спала у неё на руках, досыта накормленная. Её маленькие губки смыкались и размыкались с каждым её вздохом. Пока Рей не отрывала взгляд от дочери, к выходу подъехал Мерседес. Водитель Бена широко улыбнулся и поздравил их. Рей попыталась улыбнуться в ответ, но не вышло – она всё ещё чувствовала себя уставшей. Бен что-то бормотал и ругался себе под нос минут десять, пытаясь установить детское кресло на заднем сидении. Его мучили недосып и разочарование. «Блять!» – сорвался он и громко повторил это ещё раза три. – Хочешь, я попробую? – осторожно поинтересовалась Рей. – Нет, – огрызнулся он. – Я должен сам научиться. – Мистер Соло… – водитель наклонился и одним щелчком закрепил кресло, где было нужно. – У меня четверо детей. По лицу Бена пробежала тень – он почувствовал себя абсолютно несостоятельным.***
Когда они подъехали к дому Рей, было почти девять вечера. Рей дала возможность Бену самому вытащить детское кресло с малышкой из машины, пока она сама с трудом поднималась по ступенькам к двери. Вдруг она заметила какое-то движение. Она чуть повернулась, опершись на перила. За крыльцом в двух подъездах от них стоял мужчина. Он без отрыва глядел на неё, его лицо было наполовину в тени. Рей не узнавала его, а он не приближался. Просто смотрел. – Рей? Она обернулась: Бен уже открыл дверь. Он опасался предлагать ей помощь, но всё равно это сделал. – Тебе помочь? Рей вновь взглянула туда, где стоял незнакомец – но того уже не было. – Нет, я иду.***
– Рей, – голос Бена ворвался в её сон без приглашения. Она с недовольством пробормотала что-то о том, что ещё рано вставать, и услышала его снова. – Рей. На часах было четыре утра. Она проспала два часа с тех пор, как покормила малышку в последний раз. Рей перекатилась на бок, и у неё было такое чувство, будто она под водой – руки и ноги казались тяжёлыми. По всей видимости, Бен и вовсе не ложился спать. – Она начинает просыпаться, – Бен стоял рядом с кроватью, покачиваясь с пяток на носки, и Рей задумалась, не стоял ли он так над ней все эти два часа. – Она хочет есть. – Она всегда хочет есть, – Рей начала задирать футболку, но вдруг остановилась. – Я уже видел твою грудь, – с раздражением напомнил Бен. Конечно, он был прав: он видел не только грудь, но и как она кормила малышку. Рей так ничего и не ответила, и он тяжело вздохнул. – Хочешь, дам тебе свою рубашку? Она на пуговицах, можно расстёгивать только верхние, и я ничего не увижу. Его рубашка на Рей смотрелась скорее как платье. К её облегчению, рубашка полностью прикрывала её формы, даже когда она расстегнула две верхние пуговицы и приложила ребёнка к груди. Кормление грудью всё ещё казалось ей чем-то странным и даже не вполне приятным. Интимным, но нереальным. Она почти чувствовала себя оторванной от своего собственного тела, когда видела, как дочка сосёт её грудь. Бен стоял в шаге от постели и смотрел на Рей. Недовольство на его лице сменилось любопытством и трепетом. – Что? – Рей неуверенно на него взглянула. Он подпрыгнул, будто его поймали с поличным. – Ничего, – бросил Бен. Они молчали. Ничего не было слышно, кроме причмокиваний, которые издавала малышка. – Тебе идёт моя рубашка, – наконец сказал он.***
– Не обязательно держать её на руках всё время. Ты разве не хочешь спать? – скептически поинтересовалась Рей, когда малышка была накормлена и Бен взял её на руки. Рей снова упала на кровать, смертельно уставшая. Бен взглянул на люльку, стоявшую около их кровати, и замялся. Под его глазами были тёмные круги, ходил по комнате он всё медленнее и медленнее. С момента возвращения домой он не спускал ребёнка с рук, разве что когда та хотела есть. Он был в постоянном движении. Рей взглянула на часы и осознала, что прошло ровно двадцать четыре часа с тех пор, как у неё отошли воды. – Бен. Ложись спать. Он сдался и уложил ребёнка в кроватку, склонившись над ней, как ласковый и нежный зверь. Бен взглянул на дочку ещё раз, затем выпрямился и стал расстегивать ремень своих брюк. Раздевшись до нижнего белья, он тихо спросил, чтобы не разбудить ребёнка: – Я могу лечь с этой стороны кровати? – Это моя половина, – так же тихо ответила Рей. Он нахмурился, но лёг с другого края, далеко от неё. Малышка издала тихий звук во сне, будто шмыгнула носом, и казалось, это сломило его волю. Он перекатился на сторону Рей, поближе. Она могла бы отодвинуться, но Бен обнял её и прижал к своей груди. Когда он осторожно положил руку ей на бедро, Рей вздрогнула, но ничего не сказала. Устало, но счастливо вздохнув, Бен устроился поудобнее, прижался к Рей и положил голову ей на плечо, уткнувшись подбородком ей в шею. Он специально поставил люльку возле кровати, чтобы не нужно было идти к малышке в другую комнату, к тому же так Бен мог видеть кроватку – в тусклом лунном свете в ночи. Рей думала о том, чтобы предложить ему поменяться местами, но тепло и вес его тела почему-то давали ей чувство защищённости и успокаивали. Спиной она чувствовала биение его сердца, медленное, она сфокусировалась на его ритме, и Рей стало спокойнее. Его дыхание то было слишком частым, то казалось, будто он вообще не дышал. Она заснула раньше Бена – тот сражался со сном и не отрывал глаз от колыбели. Но и малышка спала, будто сон был её лучшим другом.***
Утром Бену нужно было сходить в свой пентхаус – принять душ и переодеться. Он спросил Рей, виновато, справится ли она без него целый час. Должно быть, она выглядела недовольной, потому что Бен тут же начал мямлить извинения. Он коснулся носом её груди, когда наклонился поцеловать дочь в макушку, и, выпрямившись, стоял очень близко к Рей. – Я скоро вернусь. – Я справлюсь, – Рей взглянула на малышку, а затем сделала шаг назад. – Мы справимся. Она сказала это больше чтобы убедить саму себя. Оставшись в одиночестве, Рей тяжело вздохнула. Но не от облегчения. В животе возникло неприятное чувство, стоило только взглянуть на трёхкилограммового человечка, прижатого к её груди. Малышка всё ещё спала глубоким сном. Они остались вместе, только вдвоём, и Рей не знала, что делать. Ей хотелось спать. Ей нужно было сменить бельё и прокладку. Ей хотелось есть. Но ей казалось, что она не имеет права выпустить ребёнка с рук. Глаза Рей наполнились слезами, но не успела она разрыдаться, как кто-то постучал в дверь.