Запретная страсть

Дом был старым. Гобелены успели поблекнуть, на мебели накопилось столько пыли, что было невозможно разобрать ее цвет, с потолка свисали нити грязной паутины. Лишь висящие на стене картины, кажется сохранили былой блеск, являя миру владельцев особняка, чей облик оставался неизменным уже много лет. Заброшенный дом Майклсонов пустовал больше сотни лет, и Хейли брезгливо сморщила носик, переступая порог огромной гостиной, за ней последовали Клаус и Кол. Последним вошел Элайджа. — Это хлев, — презрительно протянула волчица. — Странной слышать это от той, что ютилась в хижине на болотах, — рассмеялся гибрид, и приблизившись к Хейли со шлепком опустил ладонь на ее зад, — ты быстро привыкла к роскоши, волчонок. Но не стоит забывать о том, кто дал тебе это. Ты сама захотела поехать с нами. Стоило остаться со стаей. Ей не страшна ярость Охотницы. — Достаточно, Никлаус, — вмешался в разговор Элайджа, видя, как Хейли прикусила губу, сломленная холодным тоном любовника. — Не стоит, брат, — поморщился Кол, опуская ладонь на плечо старшего Майклсона, — эти двое сами разберутся. А вот дом и правда в ужасном состоянии. — Мы жили и в худших местах, прячась от отца! — взвился Клаус. — Там хотя бы был бурбон, — усмехнулся Кол. — С чего ты взял, что его нет здесь? — вскинул бровь гибрид. — Стоит проверить винный погреб, — развеселился младший брат, довольно ухмыляясь, — лишь хороший виски способен развеять мою грусть. Чувствую, что ждать новостей от Марселя нам придется не один день. — В точку! — обманчиво мягко протянул Клаус, — волчонок, принеси бурбон! И отыщи бокалы. — Но я… Лицо Хейли уже давно утратило прежнее надменное выражение, которое сменилось растерянностью, но гибрида это, казалось, лишь забавляло. — Живее, дорогая! Волчица продолжила стоять, хлопая глазами, пока в разговор не вмешался Элайджа, которому явно претило подобное поведение брата, намеренно унижавшего свою девушку. — Я помогу тебе, — холодно проговорил он, поворачиваясь к Хейли, — в этом доме легко заблудиться. Не говоря больше ни слова, старший Майклсон потянул девушку за собой, не обращая внимания на насмешливый взгляд Клауса. — Прости за эту сцену, — очень тихо прошептала Хейли, когда они оказались темном коридоре, ведущем в винный погреб. — В том, что Никлаус так и не научился правилам этикета, нет твой вины. — И все же… В девичьем голосе слышался стыд, и Элайджа немного смягчился. Он остановился и обхватив дрожащие ладони Хейли, стиснул их, стараясь подбодрить расстроенную девушку. — С Никлаусом не просто, но все же, он любит тебя. — С каждым днем я верю в это все меньше, — выдохнула волчица, впиваясь мутным взором в темные глаза собеседника, — как жаль, что он не такой, как ты… На лице Майклсона не отразилось ни единой эмоции, лишь сильные плечи на миг напряглись, когда Хейли прильнула к нему, прижимая свое лицо к груди Первородного. — Полно, дорогая, — прочистив горло, тихо произнес тот, кончиками пальцев проходясь по копне темных волос, — уверен, у вас все наладится. Первородный осторожно отстранил девушку от себя. — Возвращайся в гостиную, — твердо проговорил он, — я сам принесу бурбон. — Но, Элайджа… — Не спорь, — перебил вампир, — справа у выхода дверь ведущая на кухню. Думаю, ты отыщешь там бокалы. Если нет, братьям не в первой пить прямо из бутылок. И больше не плачь. Сказав это, Элайджа мягко подтолкнув девушку в противоположную сторону, на вампирской скорости устремился вглубь темного коридора. Он не заметил досады исказившей красивое лицо королевы оборотней. Благородство старшего Майклсона стало ее раздражать. Волчица знала, что небезразлична Элайдже, но нрав Первородного, его принципы, не позволяли вампиру позволить себе увлечься девушкой брата. Вот только для Маршалл это — было единственным выходом, а поставленных целей она привыкла добиваться. У Хейли всегда были большие амбиции и огромные потребности. Жизнь в приемных семьях в опасных районах научили ее приспосабливаться и выживать любой ценой, идти по головам, использовать других. Узнав о своей сущности и найдя настоящую семью, Маршалл не остановилась, действуя привычными методами. Она стала вожаком стаи Полумесяца, но жизнь на болотах явно была не по вкусу молодой волчице. Случайно оказавшись в постели Клауса Майклсона, она поняла, что это ее шанс. Шанс на лучшую, дорогую жизнь, на власть и уважение всего магического населения Нового Орлеана, которое непременно ожидало бы ее, стань она подругой Первородного. Это решило все. Между гибридом и волчицей вспыхнула настоящая страсть. Хейли жила в доме Майклсонов и чувствовала себя королевой. Клаус и правда серьезно увлекся новой любовницей. Дерзкий характер, строптивость Хейли очень напоминали ему себя в молодости и гибрида это забавляло. Их связь была яркой, ссоры шумными, примирения страстными. До тех пор пока Клаусу это не наскучило, что стало для королевы оборотней настоящим ударом. Но ей повезло. Кроме любовника в доме Майклсонов, Хейли обрела еще и друга, — Элайджу, благородного старшего брата, который был противоположностью Клауса. Сдержанный, галантный, красивый, готовый всегда оказаться рядом в трудную минуту. Множество вечеров, которые гибрид проводил вне дома Хейли коротала в компании Элайджи. Клаус все чаще возвращался домой под утро, даже не пытаясь скрывать, что развлекался с другими. Сцены ревности, что устраивала ему любовница сначала забавляли гибрида, после вызывали раздражение, а со временем он совсем перестал реагировать на них, делая вид, что ничего не происходит. Майклсон все реже наведывался в ее спальню, а Хейли сходила с ума от злости и бессилия. То, что любовник предпочел ей других женщин оскорбляло ее самолюбие, но наибольший ужас вызывало совсем иное — осознание того, что ей придется с позором вернуться на болота. И в голове Хейли созрел план. В один из вечеров Элайджа вернулся домой и ему на шею бросилась плачущая волчица. Майклсону потребовалось много времени для того, чтобы успокоить рыдающую девушку. Хейли долго жаловалась на нелюбовь Клауса, на свою тяжелую судьбу, на то, что ей не хватает сильного мужского плеча и поддержки. Совсем неожиданно их лица оказались рядом и девушка позволила себе легкий поцелуй. Едва коснувшись губ Первородного, она отстранилась и убежала, оставляя растерянного вампира в одиночестве. Первый пункт ее плана был выполнен. Но на этом все застопорилось! Благородный Элайджа делал вид, что ничего не произошло, по-прежнему был к ней добр и вступался за волчицу перед братом. Вот только Хейли нужно было совсем иное, и времени у нее оставалось очень мало. Все эти мысли пролетели в голове у королевы оборотней, пока она отыскивала бокалы в запыленном буфете. Наконец, обнаружив несколько старинных роксов, девушка поспешила в гостиную. Ей срочно нужен был новый план.