Запретная страсть

Элайджа Майклсон был очень зол. Сильные пальцы сжимались в кулаки, на лице время от времени мелькали темные вены, и лишь культивируемый годами самоконтроль удерживал его от того, чтобы не напасть на чертову Охотницу прямо на пороге ее дома. Но указания Клауса были строги и точны — за девчонкой следовало проследить, чтобы узнать, есть ли у нее сообщники. Это и было причиной гнева Первородного. Братья лишь раздавали приказы, отсиживаясь дома, в то время как он был вынужден рыскать по злачным местам Нового Орлеана, чтобы найти хоть малейшую информацию о том, где может скрываться Охотница, из-за которой он был вынужден покинуть Хейли. Отношения с волчицей лишь добавляли масла в огонь, усиливая его злость. Элайджа знал, что то, что ему нравится девушка брата — неправильно. Кроме того, у вампира не было полной ясности в том, закончились ли отношения между Клаусом и Хэйли вовсе, ведь он был неоднократным свидетелем того, как Маршалл прощала его непутевого брата, стоило тому поиграть своими милыми ямочками. Впрочем, в этот раз Хейли, похоже, была настроена серьезно. Она игнорировала бывшего, ограничиваясь холодными фразами, и не скрывала своего интереса к нему, Элайдже. Это должно было радовать, но почему-то вместо того, чтобы насладиться тем, что его чувства взаимны, старший Майклсон раз за разом прокручивал в своей голове истории с другими девушками, которым не посчастливилось прийтись по вкусу обоим братьям. Вампир не мог отмахнуться от уроков прошлого, но это совсем не облегчало его жизнь, ведь Хейли, почувствовав его интерес, откровенно флиртовала, зная, что ее соблазнительные позы и улыбки не оставят равнодушным Первородного, у которого приличное время не было возлюбленной. Все это было очень странно, и совсем не нравилось Элайдже, который, прожив тысячу лет, хотел от отношений с женщиной искренности. Поведение Маршалл таковым назвать было сложно. И все же это обстоятельство нисколько не умаляло того факта, что она была красивой женщиной, которую Первородный хотел. Однако, вместо того, чтобы наконец-то разобраться в перипетиях своей личной жизни, он был вынужден искать иголку в стоге сена. Но Элайдже повезло. Новообращенный вампир, поддавшись внушению, выболтал, что новая барменша в джаз-клубе искала артефакты для ритуалов, похожих на боевые. Остальное было делом техники — не прошло и часа, когда Майклсон нашел дом некой Камиллы, рядом с которым обнаружил неприметный внедорожник, от которого просто разило свежей кровью вампира. Охотница точно была здесь. Помимо смрада смерти, нюх Первородного ощутил и еще один запах — очень тонкий, свежий. Так пахли полевые цветы, чистые горные реки или… плоть совсем невинных монахинь. Теперь Элайджа не сомневался. Он занял позицию в темном переулке, скрывшись в тени. Девчонка должна была рано или поздно выйти, и она не заставила его долго ждать. Впрочем, по началу Майклсон даже усомнился в том, была ли та, что показалась на пороге крошечного дома Охотницей. Хрупкая фигурка, тонкая талия и изящные бедра совсем не говорили о том, что их обладательница может похвастаться хоть какой-то силой. Длинноволосая, с тонкими чертами, личиком в форме сердечка и алыми губами, она совсем не походила на война, напоминая красотой вампиров, разве что была не такой бледной. Лишь тонкий, уже знакомы запах выдавал Охотницу, а еще - пронзительный взгляд ледяных серебристых глаз, в которых не было и тени страха. Это была она. Вивьен тем временем, не замечая слежки, устремилась вперед, думая лишь о том, чем закончится разговор с Эстер. Девушка шла быстрым шагом, набирая скорость, и не сразу поняла, когда сзади нее появился вампир, движение которого она уловила, даже не оборачиваясь. Охотница напряглась, готовясь к атаке, но кровос почему-то не думал нападать. Он шел за ней, но стоило Вивьен резко обернуться, чтобы застать его врасплох, ее преследователя не оказалось — ни тени, ни признаков движения, никаких следов, кроме едва ощутимого аромата, который Фейн, как не старалась, не могла разобрать. Девушка нахмурилась, качая головой. Может быть ей и вовсе показалось, что за ней кто-то следит? Усталость от бесконечных рейдов, помноженная на манию преследования Камиллы, которая передалась и Вивьен, вполне могли сыграть с ней злую шутку, и все же… Охотница еще раз огляделась, и, не заметив никого, продолжила свой путь, но стоило ей сделать пару шагов, как из темного переулка появилась мужская фигура, оказавшаяся с ней рядом так быстро, что Фейн невольно застыла, не веря собственным глазам. Вампир двигался слишком быстро. Ему хватило доли секунды, для того, чтобы оказаться с ней рядом и, схватив девушку за горло, прижать ее к стене. — Привет, Охотница. Вивьен попыталась высвободится, отчаянно работая локтями, но совершенно тщетно. С такой силой и скоростью она сталкивалась лишь однажды, и миг спустя у ошеломленной девушки не осталось сомнений — перед ней был Первородный. Вот только он совсем не походил на тех двух Майклсонов, что ее убили. Удерживающий ее, будто играясь, вампир выглядел немного старше, благороднее. Вивьен не знала, что было тому причиной — его дорогой костюм, сидящий на крепкой фигуре как влитой, или мужественная красота, которая совсем не походила ни на юное обаяние Кола, ни на звериную притягательность Клауса. И голос был у него под стать — низкий, обволакивающий. Фейн тут же мысленно обругала себя, поджимая губы — не хватало еще, чтобы кто-то из кровососов казался ей привлекательным. Оказавшись в стальных объятьях Первородного, нужно было думать о другом — как сразиться с ним, не имея меча и выжить. О том, чтобы пленить его и привести к Эстер, речи даже не шло. Вивьен не была дурой, и прекрасно понимала, что без оружия и артефактов такого противника ей не одолеть, но она вполне могла вырваться из его железной хватки, ослабь он ее хоть на миг. Силы, что даровала ей Эстер на это точно хватило бы. Элайджа тем временем с интересом рассматривал хранящую молчание девушку, по выражению лица которой было видно, что она отчаянно думает о том, как его одолеть. Это даже немного его позабавило. Вблизи маленькая Охотница оказалась еще красивее, а бурлившая в ней злость, заставившая покраснеть девичьи щеки, сделала ее еще и сексуальной. Майклсон покачал головой, отгоняя от себя эти мысли, и той доли секунды, на которую он отвлекся, девчонке хватило, чтобы вывернуть ему руку и прижать его лицом к стене. Сил ей явно было не занимать, как и скорости. — Привет, Элайджа Майклсон, — выдохнула она в ухо ошеломленному Первородному, — и пока. Жаль, у меня нет меча, иначе мы бы с тобой позабавились, но прости, меня зовет долг. Передай братьям, что мы скоро встретимся. На ваших похоронах. Сказав это, Охотница, со всей силы приложила его головой к каменной стене, и к тому моменту, когда он пришел в себя, ее конечно же не было рядом. Элайджа, отряхнув лацканы пиджака, прищурился, оценивая потери — костюму, как и его самолюбию, были нанесены ощутимые удары. Поняв, что продолжать охоту на ту, что наверняка теперь заляжет на дно просто бесполезно, Первородный отправился домой. Разговор с Клаусом, которому совсем не понравилось то, что брат не только упустил Охотницу из своих рук, но еще и не узнал есть ли у нее сообщники, окончательно привел Элайджу в ярость — гибрид в выражениях не сдерживался. Оказавшись в свой спальне, Майклосон в сердцах рванул испорченный галстук, направляясь к бару, когда услышал тихий стук в дверь. — С тобой все в порядке? Голос Хэйли был заботливым и нежным, и вампир понял, что именно поможет ему забыть о позорном поражении в битве с девчонкой, которая и в подметки ему не годилась. Элайджа рванул на себя дверь, и Маршалл буквально упала в его объятья, обвивая шею Майклсона руками. И тогда он ее поцеловал.