Запретная страсть

Время шло, утекало словно песок сквозь пальцы, а у Вивьен так и не было плана спасения Камиллы, который при этом не включал бы убийство Майклсонов. Конечно же, ее волновал лишь один член семьи Первородных, но Охотница прекрасно понимала, что окажись в руках Эстер любой из них, обречены были бы все. Часы складывались в дни, дни в недели, и за все это время Вивьен смогла принять одну вещь. Она скучала по тому, кого должна была ненавидеть. Причина этой тоски была слишком очевидна, но все же девушка до последнего гнала от себя правду, для признания которой ей понадобилась вся ее смелость. Она влюбилась. Поначалу осознание любви к первородному монстру повергло ее в шок и ужас, но несколько бессонных ночей, полных мыслей о враге, что смог пленить ее сердце, расставили все по своим местам — Вивьен приняла свои чувства к Элайдже. Вот только он совсем не искал встречи с ней. Напротив, Майклсоны или их свита все так же предпринимали попытки поймать ее и убить. Однако, к удивлению Вивьен, никто из вампиров и близко не подошел к ее тайному домику, в котором она пряталась с Элайджей. Почему Первородный не выдал ее укрытие и помог сбежать из ловушки, свернув шею собственному брату, оставалось для девушки загадкой. Верить в то, что и вампир испытает к ней какие-то эмоции было мучительно желанно, но в то же время Фейн понимала, насколько сильным будет ее разочарование в случае, если мечты о взаимности останутся только мечтами. За все это время Охотница лишь раз видела старшего Майклсона издалека во Французском квартале. Он был все так же красив, и от него по-прежнему веяло мужественностью и силой, отчего у Вивьен перехватило дыхание. Она не сразу заметила королеву оборотней, которая висела на локте Первородного. «Монстр и оборотень — идеальная пара» — пронеслась злая мысль в голове Охотницы и она посильнее стиснула зубы, стараясь сдержать слезы. Девушка вернулась в свой маленький домик, где все напоминало о древнем вампире и ее падении, только ближе к полуночи. Тяжело вздохнув, она направилась в спальню, но на пороге ее буквально сбили с ног, и Вивьен оказалась прижата к стене крепким мужским телом. — Я соскучился. Хриплый мужской голос обдал жаром девичье ушко, а горячие губы заскользили по тонкой шее. — Что ты делаешь? — едва нашла силы спросить Охотница, слегка отодвигая от себя Первородного и это было ее ошибкой. В черных глазах напротив смешалось обожание и восхищение, страсть и безумие, и Вивьен забыла, что напротив нее тысячелетний убийца, монстр и она уже сама прильнула к губам Элайджи. — Я не могу тебя забыть, — мгновение спустя, оторвавшись от губ, признался Майклсон, — что это, извращенный план Эстер? Влюбить меня, свести меня с ума перед смертью? Что ты со мною сделала? — Ничего я не делала, а Эстер даже не знает о… нас, — отдышавшись от поцелуя, шепотом призналась Охотница, — зачем ты пришел? — Хочу вновь приласкать тебя, — низким голосом отозвался Элайджа, а затем, немного помедлив, добавил с дьявольской улыбкой, — и, возможно, получить награду за твое спасение. Лицо Вивьен вспыхнуло. Ладони вампира сместились на груди девушки стискивая их, но через миг мужская рука властно сжала горло Охотницы. — Хотя ты заслужила наказание, а не ласку! Я тебя спас, а ты продолжаешь убивать вампиров! Убийство в придорожном кафе, твоих рук дело? Полный страсти голос сменил ледяной тон, от которого у Вивьен пошли мурашки по телу. — Они сами виноваты! Затянули туда нескольких невинных людей, я их спасла, — задыхаясь прохрипела она. — Хорошо, я верю тебе. Элайджа ослабил хватку на шее и вновь вернул руки на грудь девушки, разрывая рубашку и обнажая ее. Инстинктивно Вивьен попыталась прикрыться ладонями, но Первородный ответ ее руки.  — Тебе нечего стесняться, ты прекрасна. Элайда мягко сжал налитые округлости и Фейн прикрыла глаза от смеси стыда и наслаждения.  — Посмотри на меня, — ласково проговорил вампир, покручивая розовые соски, но Вивьен так и не решилась открыть глаза, только сильнее обвила шею Первородного, выгибаясь. Мужские губы обхватили твердый сосок, лаская его, а пальцы принялись расстегивать молнию на джинсах девушки, и она сама не поняла, как оказалась совершенно нагой, прижатой к постели полуобнаженным телом вампира. Его руки, губы, язык… Казалось не осталось ни единого миллиметра, на теле Вивьен, который Элайджа не покрыл бы поцелуями. «Отдаться ему полностью, без остатка, попросить о большем» — все чаще проносилась сумасшедшая мысль в голове Охотнице при одном только взгляде на темные боксеры, которые абсолютно не скрывали желание вампира. Дыхание Вивьвен совсем сбилось, стоны становились все громче. Она хотела и ждала ласк Первородного, но стоило Элайдже погладить низ девичьего живота, Охотница судорожно свела ножки вместе.  — Трусишка, — тихо засмеялся Майклсон, — но тебе не нужно бояться меня. Я не лишу тебя сил, только сделаю приятно. Как в прошлый раз. Тебе ведь понравилось. Можешь не отвечать. Я знаю. Дай мне полюбоваться на тебя, Вивьен… Очень медленно, кусая губы, краснея от стыда, Охотница, одурманенная желанием, выполнила просьбу Элайджи, слегка разводя в стороны бедра.  — Шире! Девушка застыла от приказного тона и уже хотела что-то возразить, но не смогла. Пальцы вампира раздвинули нежные складки кожи, а затем Элайджа сжал клитор девушки, мягко покручивая его. Крик Вивьен заполнил маленькую спаленку, когда пальцы сменили губы и язык. Горячее дыхание Первородного обжигало нежную кожу, а сильные руки, обхватив ягодицы девушки, властно их стискивали, оставляя алые следы. Умелые губы, язык, ритмично двигающийся в жарком лоне, дразнящие прикосновения пальцев к пылающей промежности… Вивьен понадобилось совсем немного времени для того, чтобы достичь пика, вскидывая бедра и выкрикивая имя самого желанного врага. Элайджа медленно опустился рядом с ней на подушку и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и подавить свое возбуждение. Казалось желать кого-то сильнее было просто невозможно, но его член запульсировал с новой силой, стоило вампиру ощутить на своем паху маленькую теплую ладонь. Не веря, Первородный распахнул глаза. Вивьен сидела у его паха и ласкала ладонью восставшую плоть сквозь ткань белья. — Я перед тобой в долгу, ты спас меня от Кола, — заливаясь краской, прошептала Вивьен, опуская глаза, — позволь, я попробую… Но я… Никогда раньше… — Я тебе подскажу, — дрожащим от возбуждения голосом прорычал Элайджа, стягивая с себя белье и придвигаясь к смущенной девушке ближе. Даже полностью обнаженная, раскрасневшаяся после его поцелуев, Охотница выглядела абсолютно невинной и такой чистой, что у Майклсона перехватило дыхание. Он уже пожалел о том, что намекнул ей про долг, вынуждая на ответные ласки, но прежде чем он успел сказать хоть слово, маленькая ладонь обхватила основание члена, а язычок нежно коснулся головки и вместо возражений с мужских губ сорвался глухой стон. — Смелее… Губки Вивьен сомкнулись вокруг напряженной головки члена Первородного и спустились ниже. Она совершала медленные плавные движения, стараясь глубже принять его плоть, как можно глубже, и, без ее слов, было совершенно ясно, что это первый подобный опыт Охотницы, но Элайджа никак не мог оторвать от нее взгляд, будто никогда не видел ничего более эротичного, чем алые припухшие губы, которые скользили по его плоти. Первородный очень быстро понял, что уже на грани. Плавным движением он поменял позу, ставя Вивьен на колени и собирая волосы девушки в кулак. Охотница подняла на него мутные серебристые глаза, и Элайджа понял, что тонет. В сжигающей страсти, в наслаждении, в ней. Очень медленно он подался вперед, вновь наполняя собой девичий ротик и его маленькая Охотница двинулась ему на встречу, обхватывая напряженный член нежными губами — Вивьен, — хрипло прорычал Майклсон, скользя каменным членом по язычку Охотницы, которая старалась приспособится к его быстрому ритму, — ты свела меня с ума, Вивьен… А потом мир исчез.