Запретная страсть

— У меня есть идея. По поводу нашей пленницы. Как использовать ее во благо семьи. Голос Клауса прозвучал неожиданно громко, в воцарившейся в гостиной особняка Майклсонов тишине, и стоящие у камина Элайджа и Кол скрестили на брате пристальные взгляды. Взор старшего был не читаем, младший же смотрел с откровенной насмешкой, не скрывая веселья. — Охотница не явится за ней — это очевидно, — немного помедлив, продолжил гибрид, ожидая реакции братьев, но те хранили молчание. Клаус недовольно поджал губы. Признаться, он ожидал совсем иной реакции, которая позволила бы скрыть собственную заинтересованность судьбою дерзкой барменши, но Элайджа и Кол, словно сговорившись, никак не реагировали на его речи, не оставляя шансов оставить в тайне его истинный замысел, который и самому гибриду казался сумасшедшим. Какой-то блажью, что не была ведома ему прежде. Слабостью, признавать которую не хотелось, но все же пришлось. Он не хотел убивать Камиллу О'Коннел. Хотя, даже в этом случае Клаус врал себе, потому что в ситуации с храброй блондинкой, более уместным становилось слово «мог», ведь дело было совсем не в его прихоти. Идти против собственных желаний, Первородный научился еще несколько веков назад. Зеленоглазая пленница просто не оставляла ему выбора — он знал, что не сможет причинить ей вреда, понимая это так же четко, как и то, что его зовут Никлаус Майклсон. И ему было стыдно за это. В первую очередь перед собой, но еще и перед братьями, которые вряд ли одобрили бы его слабость, зная о суровом характере гибрида. На кону стояла их семья, род Майклсонов, который вполне мог исчезнуть, попади хоть один из них в руки матери, и находящаяся у них в плену Ками была козырем в этой игре, который нельзя было терять. Охотница была заинтересована в подруге, в этом Клаус не сомневался, хотя и не шла на обмен. Впрочем, возможно причиной к тому было ее ранение, а позднее и предложить девушке было нечего — захваченный ей Элайджа смог сбежать. Мысли о том, что Камилла и вовсе безразлична Фейн, гибрид не допускал — это было для блондинки приговором, исполнять который он не собирался. Да и другим не позволил бы. Камилла была слишком живой, чистой и необычной. Яркой, словно солнце, манящей и ей одной удалось хоть немного отогреть его ледяное сердце, превратив банальную похоть, что вспыхнула в нем при первом же взгляде на пленницу, в чувства совершенно иного толка — непривычные и сильные. Клаус не хотел этого лишаться. Вариантов дальнейшего развития событий было не так уж много — убить ее или отпустить, но ни один из них не подходил гибриду, который намеревался сохранить жизнь Ками, обеспечить ее безопасность, а также не позволить никому узнать о его личных мотивах. Впрочем, изворотливый ум Первородного довольно быстро нашел подходящее решение. Барменша могла стать приманкой. Это план позволял выполнить все, что он задумал — отпустить блондинку домой, приставить к ней охрану и сохранить ее жизнь. Братья не должны были и подумать о том, что за этим стратегическим ходом кроется личное, но судя по их лицам — Клаус явно что-то упустил. Кол не скрывал веселья, будто без слов понимая, к чему ведет гибрид, ведь младший Майклсон давно догадался о его чувствах. Элайджа же хранил безмолвие, будто обдумывая что-то, и это совсем не соответствовало характеру благородного вампира, готового пойти на любые поступки ради семьи. Между тем, молчание затягивалось, и Клаус судорожно думал о том, какой ход сделать следующим. Отступать было поздно. Однако, прежде чем он успел сказать хоть слово, тишину нарушил насмешливый голос Кола. — Думаю, ты хочешь ее отпустить, — беззаботно проговорил он, слегка склоняя голову, на что Элайджа недоверчиво вскинул бровь. — Сделать приманкой, если быть точнее, — поправил брата Клаус, — отпустить, но оставить слежку. Как только Охотница появится рядом — схватить обеих. — И убить? — Нет, — ответы Клаус и Элайджи прозвучали одновременно и младший Майклсон, совершенно не удивленный этому, в отличии от них самих, только самодовольно хмыкнул. — Охотница нужна нам для борьбы с Эстер, — быстро проговорил Элайджа, понимая свою оплошность. — А Камилла сможет на нее повлиять, — тут же подхватил Клаус. — А еще тебе не терпится затащить ее в постель, — невозмутимо закончил Кол, отчего гибрид зло прищурился, а лицо старшего Первородного удивленно вытянулось. — Да, Элайджа, — со смешком продолжил младший Майклсон, — ты ведь не в курсе последних новостей. Наш братец втюрился в милую Ками. Хотя, что-то подсказывает мне, что и тебя постигла похожая участь… — Ты ошибаешься, — холодно прервал его Элайджа, стискивая зубы, так что на его щеках отчетливо выделились желваки, — но Клаус прав. Вивьен не придет сюда, даже за Камиллой, а вот в их дом — вполне. — Она для тебя уже Вивьен? — не унимался Кол, продолжая насмешничать, — как мило! — Твои шутки совершенно не уместны, — ледяным голосом процедил Элайджа, — особенно когда на кону безопасность нашей семьи. Клаус согласно закивал, довольный, что внимание слишком уж проницательного Кола переключилось на старшего брата. — Что ты, Элайджа, — в примирительно жесте вскинул вверх ладони Кол, — все лишь ради семьи. Вы правы. Отпустим барменшу и устроим засаду. После его слов Клаус едва смог подавить полный облегчения вздох. Все прошло хоть и не совсем по плану, но главное — братья с ним согласились. Впрочем, теперь гибрида терзал другой вопрос: был ли Кол прав насчет Элайджи?