Запретная страсть

Вивьен плохо помнила, как оказалась в машине Элайджи, который осторожно опустил ее на сидение рядом с собой, укрывая пиджаком. Все вокруг сливалось воедино, становилось мутным от слез, и Охотница никак не могла справиться с дрожью. Ей все еще не верилось, что она смогла вырваться из рук Люсьена. — Вивьен… Голос Первородного был совсем тихим, но девушка слышала сколько в нем эмоций — ее спаситель явно считал себя виноватым в произошедшем. Охотница и сама думала именно так, но самовлюбленный Касл не смог сдержаться и с гордостью рассказал ей о том, что убил ведьму, которая наложила скрывающие чары на ее лесной домик. Эта мысль принесла Вивьен немного облегчения. Элайджа не предавал ее, наоборот — убил вампиров из охраны Люсьена, чтобы спасти ее и девушка не сомневалась в том, что братья явно не одобрят подобное поведение вампира. Очень медленно она подняла на Майклсона, не сводящего с нее пристального взора серебристые глаза. Их взгляды встретились и несколько секунд они просто молчали, но воцарившаяся во внедорожнике тишина была гораздо важнее слов. Темные глаза Первородного отражали целую гамму эмоций — вину, сожаление, ярость, но в самой их глубине Вивьен смогла разглядеть то, что ей было так нужно — любовь. Это открытие придало ей сил, и она протянула руку, касаясь ладони вампира дрожащими пальцами. — Спасибо. Его руки, рубашка, лицо все еще были в крови, но Охотнице было совершенно плевать и она подалась вперед, прижимаясь к Элайдже все телом, ища защиту и покой в его объятьях. Вампир тут же прижал ее к себе, стискивая тонкие плечи почти до хруста. — Он ответит за это, клянусь, — проговорил он, касаясь ладонью спутанных волос, словно пытаясь успокоить, но Вивьен уже выплакала все слезы. — О, можешь не сомневаться в этом, — отозвалась она, и в девичье голосе была абсолютная уверенность, — ему больше не застать меня врасплох. Я сама убью его. Немного удивленный ее тоном, Майклсон мягко отстранился, заглядывая в полные решимости серебристые глаза. — Не думай пока об этом, Вивьен, — мягко проговорил он, проходясь кончиками пальцев по ее щеке, — сейчас тебе нужен душ и сон. — И ты, — не задумываясь добавила Охотница, и ее щеки тут же залились румянцем. — Я не оставлю тебя, — кивнул Элайджа, глядя девушке прямо в глаза, — больше никогда. И считаю, нам уже пора решить одну проблему. — О чем ты? — свела брови Вивьен. — Ни о чем, а о ком, — прочистив горло, ответил Первородный, — я должен все рассказать Клаусу и Колу. О тебе. О нас. На лице Охотнице отразилось неверие и страх. — Ты сделаешь это? — Иначе нападения на тебя не прекратятся, — нахмурился Майклсон, — они должны понять, что ты должна быть нашим союзником, а не врагом. Только так мы справимся с Эстер. — Ты забываешь, кто я, — хрипло выдохнула Вивьен, — я убила тысячу вампиров. — Поверь, это роднит тебя с Клаусом гораздо сильнее, чем ты думаешь, — усмехнулся Элайджа, — и Эстер беспокоит его намного больше, чем обращенные им вампиры. Он умеет заключать сделки, если речь идет о семье. Охотница ничего не ответила, опуская взгляд, и Элайджа притянул ее к себе, приподнимая вверх маленький подбородок. — Просто верь мне, — произнес он, пристально глядя в серебристые глаза, — и позволь позаботиться о тебе. Я никому больше не позволю причинить тебе вред. Вивьен медленно кивнула, и Первородный сильнее укутав ее в собственный пиджак, усадил на сидение, опуская ладони на руль. Всю дорогу до дома Майклсонов они оба не сказали ни слова, думая каждый о своем. Элайджа размышляя о том, с чего начать разговор с братьями, а Охотница гнала от себя воспоминания о произошедшем в квартире Люсьена. Магия, которой была одарена Вивьен, избавила ее от физической боли, но справится с душевными переживаниями, страхом было гораздо сложнее. Наконец, они оказались у старинного особняка, и на лице Охотницы вновь застыла неуверенность, которую Элайджа смог стереть легким поцелуем в губы. Он опасался, что девушку, после насилия Люсьена, отпугнет такое интимное прикосновение, но Вивьен даже не дрогнула, позволяя ему прикоснуться к губам в мимолетном поцелуе. Воодушевленный этим, Первородный улыбнулся, протягивая ей ладонь, и рука об руку они направились к входу в дом. Вивьен даже не сомневалась в том, что находящиеся там Первородные вампиры почувствуют их прибытие задолго до того, как они появятся на пороге, и те не обманули ее ожиданий. В холле их встречал разъяренный Клаус, за спиной которого стояли насмешливо улыбающийся Кол и не скрывающая недовольства Хейли. — Что ты творишь? — прорычал гибрид, сверкая пожелтевшими глазами, — Люсьен мне все рассказал! Клаус вихрем оказался рядом с ними и по его лицу было видно, что он еле сдерживается, чтобы не вцепиться Элайдже в горло, однако, увидев брата вспыхнувшие красным глаза брата, гибрид на миг замер. Злость все еще бурлила в старшем Майклсоне, и от упоминания о Люсьене, по лицу Первородного поползли темные вены, что в купе с залитой кровью некогда белоснежно рубашкой придавало ему настолько устрашающий вид, что Клаус невольно умолк. — Касл подписал себе смертный приговор, — процедил Элайджа, заслоняя собой Вивьен, — его дни сочтены. — Это все из- за нее? — расширил глаза гибрид, вновь бросаясь в атаку, — опомнись, она враг! Если не Люсьен, то я сам убью ее! — Сомневаюсь, — холодно отозвался старший Майклсон, не двигаясь с места. — Послушай, что ты говоришь?! — взревел Клаус, окончательно выходя из себя, — да она только и мечтает, чтобы выслужиться перед Эстер и убить нас. Она дурачит тебя! — Вивьен под моей защитой, — тем же ледяным голосом ответил Элайджа, обнажая клыки, — если хочешь убить ее, начать придется с меня. Гибрид застыл, не веря своим ушам и не находя больше слов, пока воцарившуюся в комнате тишину нарушил смешок Кола, улыбка которого впрочем очень быстро исчезла, стоило Клаусу бросить на него испепеляющий взгляд. — Мы еще вернемся к этому разговору, — процедил гибрид, переводя взор на Элайджу, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Разумеется, — кивнул старший Майклсон, — но прежде я помогу Вивьен устроиться в моей спальне. И, не обращая внимания на ошеломленные лица братьев и Хейли, он потянул так и не проронившую ни единого слова Вивьен к лестнице, ведущей на второй этаж.