Запретная страсть

— Не думаешь, что в этой коллекции не хватает еще одной картины? Клаус мило улыбнулся, глядя на то, как Камилла изучает очередное полотно с ее собственным портретом. За время их вынужденной, пусть и недолгой разлуки, мольберт стал для гибрида единственным средством для того, чтобы сдержать гнев и не разрушить в запале весь дом, а строптивая, оттолкнувшая его барменша — источником вдохновения. Поэтому, совершенно неудивительно, что в его импровизированной галерее появилось несколько новых работ. Впрочем, теперь когда Камилла была здесь и смотрела на него не только с холста, желание любоваться ее красотой сменилось эмоциями другого свойства, и Клаус решил идти ва-банк. — Что ты имеешь в виду? — вскинула бровь блондинка, не совсем понимая заданный Первородным вопрос. — Думаю, среди коллекции твоих портретов, не хватает только одного… — многозначительно протянул гибрид, очаровательно улыбаясь, — конечно, моя память безупречна, но писать с натуры искусство совершенно иного толка. — Конечно же с обнаженной натуры? — насмешливо поинтересовалась блондинка, нисколько не смутившись. — Я не в праве просить о подобном, — пожал плечами Клаус, — но если ты не против… Первородный впился пронзительным взглядом в лицо Ками, которая прикусила губу, будто размышляя. Гибрид был уверен, что она откажется, но попытаться все же стоило. — Только ради искусства… Клаус не смог сдержать удивления, расширяя глаза, когда услышал ответ блондинки, который привел его в полный восторг, наполняя предвкушением. Впрочем, Камилла несколько умерила его пыл, добавив: — Но мне ведь необязательно полностью обнажаться? Думаю, я вполне могу использовать это. И девушка, к недовольству гибрида, потянула вверх лежащую на кушетке шелковую ткань. — Конечно, — вынужден был согласиться Первородный, после чего Ками попросила его выйти, чтобы она смогла подготовиться. Через минуту, вернувшись назад Клаус увидел ее лежащей на его собственной постели, укутанной в алую простынь, которая едва прикрывала бедра и грудь. — Так хорошо? — невинно поинтересовалась блондинка. — Более чем, — хрипло отозвался Клаус, стараясь справиться с охватившим его возбуждением, и отступил назад, скрываясь за мольбертом. Картина не выходила, что немного злило Клауса. Больше всего раздражало то, что он никак не мог понять в чем именно была проблема. Возможно в натурщице, которая все время ерзала в его постели, смеялась, попивая вино и съедая реквизит, состоящий из фруктов и конфет? Или в неправильном освещении, слишком тусклом, учитывая вечернее время? Может быть даже в новых масляных красках, которые никак не желали ложиться на холст, так как этого хотелось гибриду? Ответов было слишком много, но вскоре Первородный был вынужден признаться сам себе — ему не давала собраться алая простынь, которая постоянно пыталась соскользнуть с груди Камиллы. Это было слишком. Даже для него, что видел за свою тысячу лет огромное количество красавиц, немалая часть которых позировала ему, и в отличии от строптивой барменши, совсем без намека на хоть какую-то одежду. Но все они меркли, рядом с ней, превращаясь в едва разборчивые тени, стоило Ками поднять на него свои глубокие зеленые глаза. Она была прекрасна, как богиня — от каскада белокурых, вьющихся волос, спадающих на плечи до крошечных ноготков на изящных ступнях. Гладкая, едва тронутая загаром кожа, стройные, длинные ноги, хрупкие ключицы… Клаус не мог остановить свой взгляд на чем-то одном, изучая Камиллу жадно и никак не в силах насытиться ее красотой. Но все же он, прекрасно понимал, что даже самая идеальная внешность не могла быть причиной того напряжения, что царило в мастерской, сводя его с ума и отдаваясь уже болезненной тяжестью в пах. Камилла была особенной. И хотя будучи человеком, она не обладала магией, ее волшебство заключалось в таинственной улыбке, смелом взгляде зеленых глаз, в котором Клаус видел не привычный страх, но вызов, в силе, что выделяла ее из всех других. И он хотел ее. А сейчас она была так близко, что гибриду приходилось до боли сжимать кисть, чтобы удержаться на месте, продолжая рисовать, вместо того, чтобы… — Теперь я уверена, что все твои картины написали другие художники под твоим внушением. Если ты просто хотел посмотреть на мои голые ножки, мог бы прямо сказать. Насмешливый голос Ками ворвался в его мысли, и Клаус оторвался от картины, недовольно щурясь. Ему совершенно не понравился ни тон блондинки, ни ее шутка — напряжение давало о себе знать, мгновенно превращаясь в гнев. — Это мои картины, — почти прорычал он, бросая на нее пронзительный взгляд, — а если бы я хотел увидеть тебя голой, то просто внушил бы это. — И ничего бы не вышло, ведь я пью вербену, — с хитрой улыбкой возразила ему Ками, — направляясь к вам в гости я прихватила с собой один дивный сундучок, но это мой с Вивьен секрет, там подарок для моей подружки. Блондинка явно забавлялась происходящим, и Клаус решил сменить тактику. Он оставил кисти и сел на край кровати, изучая свою натурщицу тяжелым взором. — Твои ножки и милое личико я уже нарисовал, но вот простынь на груди явно лишняя, она меня не вдохновляет. Гибрид ожидал пощечины, очередной насмешки, а то и вовсе ухода Ками, но вместо этого, к его удивлению, глаза блондинки задорно заблестели. — Я могу ее снять, — проговорила она, смело встречая ее откровенный взгляд, — но при условии, что ты будешь стоять у мольберта, а не сидеть рядом, и потом я просто уйду к себе. Согласен? Если — да, то у тебя есть полчаса. Клаус сглотнул, впервые в жизни не зная, что ответить. Гибрид совсем не был уверен в том, что позволит Ками уйти из его спальни, после того как увидит ее обнаженной, но попробовать стоило. — Я принимаю твои условия, — выдавил он. Не отводя глаз, Ками отбросила в сторону простынь, и у Майклсона сбилось дыхание от увиденного — она была еще прекраснее, чем он представлял. — Время идет, не спи, — усмехнулась блондинка, наслаждаясь замешательством гибрида. — Как пожелаешь, любовь моя, — пришел в себя Клаус, медленно растягивая губы в улыбке. От его откровенного тона, Ками невольно вспыхнула, а Первородный взялся за кисть. Теперь работа шла куда быстрее. Майклсон жадно изучал девичьи груди, и от его пристального взгляда щеки Камиллы залились краской, а соски начали твердеть, что не укрылось от взгляда Клауса, который не мог сдержать довольной улыбки, играя ямочками. Наконец, он отступил от мольберта, окидывая его пристальным взглядом. — Я закончил, можешь посмотреть. Ками, набросив простынь, грациозно поднялась с постели, направляясь к гибриду. Увиденное поразило ее — с холста на девушку смотрела античная богиня. — Как красиво, — завороженно прошептала она, качая головой, — это не я… — Конечно, — кивнул Клаус, не сводя взора с девушки, — ведь ты гораздо красивее… И прежде, чем Ками успела сказать хоть слово в ответ, он сделал то, о чем думал с первого момента их встречи — притянул ее к себе, сминая в поцелуе пухлые губы. Блондинка подалась ему навстречу, обвивая руками мужскую шею и воодушевленный этим, гибрид сильнее прижал ее к себе, скользя ладонями по гладкой спинке. — Хочу тебя, — прорычал он, на миг прерывая ласку, — или уходи немедленно, или… Но уходить Камилла явно не собиралась — вместо этого она откинула в сторону простынь и потянула гибрида к постели, попутно освобождая его от одежды. Клаус ласкал ее нежно и бережно, боясь навредить хрупкой девушке. Покрывал поцелуями шею, обводил языком соски, скользил кончиками пальцев по нежной коже, но стоило его ладони осторожно коснуться плоского живота, он услышал тихий смех. Не понимая, что происходит, Первородный вопросительно посмотрел на девушку, которая явно боролась с приступом смеха. — Вот уж не думала, что секс с самым сильным и страшным существом на свете будет таким скучным, — протянула она, дуя губки. Клаус застыл от неожиданного признания, а в следующий миг его глаза изменили цвет, желтея от злости. Она издевалась над ним! Дразнила! Майклсон знал лишь один достойный ответ на такую откровенную провокацию и в следующее мгновение Ками уже стояла перед ним на коленях, а Клаус водил напряженной головкой члена по ее припухшим губкам, придерживая ее за волосы. — Хочешь жестко, будет тебе жестко, — выдохнул он и толкнулся вперед, наполняя собой девичий ротик. Зеленые глаза расширились, но Камилла, к удовольствию Клауса и не думала сопротивляться, покорно принимая его плоть, пока он раз за разом размашисто входил в ее ротик, не сводя взора с стоящей перед ним на коленях девушки. Он чувствовал, как ее язык скользил по члену, как ее ладонь потянулась вверх, мягко сжимая яички, и был уже совсем на грани, поэтому, выскользнув из плена ее горячего рта, развернул Ками, бедра которой предательски дрожали к себе попкой, заставляя максимально прогнуть спину. — А так хорошо? — процедил гибрид, и его ладонь с силой опустилась на округлую ягодицу. — Да, — услышал он в ответ жаркий стон, и это окончательно лишило его рассудка. Мужская ладонь легла на девичью попку, но после пальцы Клауса сместились ниже, проходясь дразнящими хлопками по сосредоточию женственности, которое совсем не скрывала покорная поза Ками. Горячие складки плоти сочились влагой и гибрид, видел, как блондинка реагирует на каждое его прикосновение, сильнее выгибая спину и открываясь перед ним все больше. — Значит так ты хочешь? — хрипло проговорил он, намеренно задевая клитор, и дразня его большим пальцем, — ты будешь послушной девочкой? Камилла часто закивала, вскидывая вверх бедра и поворачивая в его сторону голову и Клаус не скрывая дьявольской улыбки, не прекращая движений ладонью, устроился сзади, после чего его пальцы сменил член, и гибрид с силой толкнулся вперед, входя в узкое лоно до самого основания. Камилла вскрикнула, выгибая спину, и Клаус на миг замер, позволяя ей привыкнуть к чувству наполненности, но в следующий миг она сама подалась назад, насаживаясь на его плоть, и Первородный начал двигаться, стискивая раскрасневшиеся ягодицы. Ками стонала, всякий раз встречая в себе его член, что лишь сильнее раззадоривало Клауса, который менял ритм и глубину толчков, желая доставить ей как можно больше удовольствия, и вскоре блондинка полностью подчинилась его власти, отзываясь на каждое движение и позволяя Майклсону делать с ней все, что он хочет. Камилла была уже совсем близка к пику, тихие стоны слились в протяжный крик, а ее горячая плоть начала пульсировать, но Клаусу этого было мало и он покинул дрожащее в предвкушении оргазма девичье тело, наслаждаясь своей властью. Блондинка захныкала, требуя продолжения, и гибрид, рывком перевернув ее на спину, широко развел в сторону стройные бедра, забрасывая одну из ножек себе на плечо. — Ты ведь не будешь больше играть со мной, Камил? — прошептал он, склоняясь к раскрасневшемуся девичьему лицу. — Только в те игры, которые тебе нравятся, — нашлась с ответом блондинка, впиваясь ногтями в ягодицы Клауса и ближе притягивая его к себе, — а сейчас трахни меня, Майклсон! — Как скажешь, любовь моя. Обещаю, ты не забудешь эту ночь никогда. И Первородный подался вперед, медленно наполняя собой горячее лоно. Ками шире развела бедра, позволяя его члену войти как можно глубже, и на секунду они просто слились воедино, не отрывая друг от друга глаз. А потом безо всяких слов их тела начали двигаться в унисон, стремясь к долгожданному пику, и волна наслаждения накрыла их, смывая все на своем пути. Клаус исполнил свое обещание.