Хранитель магии

      Джейн держалась из последних сил. Острая боль резала запястья, голова кружилась, а в горле скребло. Девушка сжимала ослабевшими пальцами волшебную палочку, как спасение от неожиданных гостей, но по пути в Дырявый Котёл больше никто не встретился. Обшарпанная дверь паба была неподалёку. Тяжело дыша, она толкнула её и оказалась внутри. В помещении сидело несколько волшебников, все они о чём-то мирно беседовали и не обращали никакого внимания на вошедшую молодую особу. Джейн быстрым шагом пересекла паб и прошла каменную преграду между миром магглов и миром магов. В том пустынном дворике она дала себе слабинку и присела на корточки, заплакав навзрыд. Голубой камешек коралла оттягивал внутренний карман мантии и говорил ей, что всё что сделано уже не вернуть.       "Я наслала Империус! Что-то горячее внутри заставило меня сделать этот шаг. Мои руки пылали также, как и во время битвы за Хогвартс. Это Лорд! Это был Тёмный Лорд!"       Мысли о Волан-де-Морте делали Джейн похожей на параноика, она стала судорожно расстёгивать крючки на своей мантии, как будто пытаясь избавиться от удушающего кокона. Свернув ткань и положив её подмышку, девушка вытерла тыльной стороной руки слёзы и пошла вперёд.       Улица Чаринг-Кросс-Роуд никогда не умолкает, поток людей уволок Джейн за собой. Она искала тот самый закоулок, где в прошлый раз осуществила посадку. Гул и шум вокруг не давали Уоллис забыться и потерять себя в толпе. Через несколько магазинов и зданий показался нужный поворот, и Джейн быстро завернула туда, оглядываясь назад и опасаясь увидеть хвост за собой. В закоулке тоже было пусто, лишь парочка драных бездомных кошек о чём-то мурлыкала друг другу в тени кустов. Густой чёрный дым разрушил идиллию котов, разогнав их по разным сторонам.       Оказавшись в небе, Джейн дышала полной грудью и начала понемногу приходить в себя.       "Скорее бы вернуться в дом, чтобы прилечь. Малышу тоже нужен отдых, истеричная мать — горе для дитя."       На этот раз на трассе было не так много машин, и девушка смогла лететь как можно ближе к дороге. На небе сгущались облака, превращаясь в тяжёлые синие тучи, которые заволокли всё нежно-голубое покрывало и готовили порцию сильного дождя. Джейн решила ускориться.       "Только не ливень!"       Едва она успела об этом подумать, как волна воды полилась с неба. Загремел гром, засверкали молнии вдали. Уоллис смогла пролететь лишь пару часов, оставалось ещё добрая половина пути. Но поднявшийся ветер и ливень не давали лететь в нормальном режиме, и Уоллис пришлось сделать привал. Она зашла глубже в лес и под несколькими переплетёнными елями развела костёр. Дело близилось к лету, но ветер оказался холодным и пробирал до костей. Джейн закуталась в мантию и наколдовала вокруг себя согревающие чары, а костёр защитила щитом. Лес не был густым и мрачным. Капли дождя барабанили по листве, траве, создавая ощущение, что Уоллис пришла на концерт, который организовала природа. Яркие молнии сверкали, над головой.       "Все нормальные люди в такую погоду дома сидят, в тепле и уюте, рядом с родными и близкими, пьют горячий чай, о чём-то мирно беседуют."       Девушка часто вспоминала своих родителей и брата, сейчас плакать уже не было сил. От её родственников осталась лишь одна тётушка Мэгги, к которой Уоллис хотела заглянуть после ритуала. Внутри самой девушки развивалась жизнь, её будущая семья, её частичка, её кровь.       О ребёнке Джейн думала постоянно, и атмосфера воссоединения человека с природой, а именно проливного дождя и разведённого в глуши леса костра подталкивала её к этим мыслям.       "Интересно, какой он будет? И кто там вообще: мальчик или девочка? На кого он будет похож? Конечно, на самого себя! Что тут думать! Он — это он, но не я и, тем более, не Лорд. Он или она будет личностью. Кстати, я совсем забыла, родители часто заранее обдумывают вопрос о том, как назвать малыша. Жаль, что в моём случае это буду делать я сама. Как мне его назвать?"       Перебрав огромное количество имён, Джейн упала духом.       "Как бы его или её назвал Лорд? Наверное, это было бы что-нибудь аристократическое и благородное. Хотя не знаю, его-то самого Том зовут. Где тут аристократия? И вообще, кто он такой? Следует об этом расспросить, только незаметно, у Поттера и его друзей, уж они точно про него знают всё. Этот вопрос я оставлю на потом, когда окажусь на учёбе в Хогвартсе. А имя малыша? Если это будет девочка, то можно было бы её назвать Лиза, Элизабет. Хорошо. Пускай. А мальчик? Стоп! Ребёнку нужна фамилия. Если это будет фамилия Реддл, то отношение в школе к нему будет соответствующим. Нет. Фамилия должна быть моя. Хотя, тоже нет, если откроется тайна отношений, то всё разрушится. Придётся брать фамилию моей матери, в девичестве. Милтон. Мда. Ладно. Мальчик? Мальчик. Мальчик... Джоном же я его не назову! Я не могу так."       Неожиданный раскат грома прокатился по небу, как на колеснице, гремя цепями и расшатанными от времени колёсами. Девушка подпрыгнула.       "Даже природа против имени Джон. Ну, пускай тогда Оскар."       Шум дождя, и без того сильный, забарабанил сильнее по земле, траве, коре деревьев.       "Тоже нет? Ну, тогда Норман!"       Молния полыхнула вдалеке, окатив землю раскатом грома после себя.       "Хм-м-м. Уотан."       Сильный ветер наклонил молодые деревья в лесу и завыл, как одинокий волк, изгнанный из стаи.       "Не нравится? Всё! Вальтер!"       Не было больше слышно раскатов грома, не было больше молний, перестал шуметь ливень, успокоился ветер. Лишь мелкие капли пели тоненьким голоском свою мелодичную песенку, ударяясь о молодые листочки и травинки. Гроза заканчивалась.       "Вальтер... Неплохо. Нет. Даже так, Вальтерис. Мне нравится!"       Тучи всё ещё гуляли по небу, но дождь успокоился, и Джейн засобиралась в путь, погасив заклятьем Агументи свой костёр. Взмыв в серое небо и спрятавшись за тучами, она без приключений долетела до Литтл-Хэнглтона.       Дом всё также был сер и угрюм. Но сердце в груди девушки заколотилось. Она хотела войти, хотела вновь погрузиться в тот мир, в то состояние, в ту атмосферу Тёмного Лорда. Первым делом, войдя в зелёную комнату, Джейн сбросила влажную от дождя мантию. Осмотревшись девушка заметила тонкий слой пыли, осевшей на полу, полках, мебели. Она бережно очищала каждый дюйм, используя беспалочковую магию и вспоминая тот образ Своего Лорда с глубокой морщиной между бровей. Взгляд упал на чёрную шкатулку, про которую Уоллис совсем забыла. Она еле подняла её, поставив на журнальный столик. Касаясь изумрудов на крышке лишь кончиками пальцев, она вдруг поняла, что мог бы чувствовать Лорд, когда гладил Нагайну.       — Мой Лорд.       Полушёпот, полустон вырвался из груди Джейн. После она произнесла на парселтанге слово, которое выучила наизусть. Раздался негромкий щелчок, и крышка открылась. Откинув её, на свет появились сокровища самого Тёмного Лорда. Удивлению Уоллис не было конца. Книга, что она мельком видела в прошлый раз, не произвела прежнего впечатления, граничащего с отвращением. Удивило совершенно другое — на дне лежали две волшебные палочки, одна из которых раньше принадлежала Джейн.       "Моя палочка! Но как? Вы же говорили, что уничтожили её! Вы врали мне! Зачем?"       Схватив своё оружие, девушка почувствовала родное тепло, исходившее от древка волшебной палочки.       "А вторая, значит, ваша, Мой Лорд!"       Уоллис отложила свою палочку на стол и взяла бывшую палочку Тёмного Лорда. Рукоять была украшена набалдашником в виде черепа. Сама же палочка восприняла девушку с неохотой, ударив её ладонь лёгким разрядом магии. Джейн положила волшебную палочку Лорда рядом со своей. В углу шкатулки на самом дне что-то лежало, завёрнутое в мягкую бархатную чёрную ткань. Девушка нахмурила брови и взяла этот небольшой сверток. Развернув ткань, она ахнула.       "Флакончик с кровью! Это же моя кровь, которую Тёмный Лорд собирал после... после нашего первого раза."       Перед глазами Джейн поплыл тот вечер. Его худое тело, Его белая как мрамор кожа, Его широкие плечи заставили девушку закрыть глаза, так образ был ярче, так собирался пазл Возлюбленного. Он не был идеальным, Он был единственным и неповторимым. Она бережно завернула флакончик в бархат и положила обратно на место. Следом Уоллис убрала волшебные палочки. Настал черёд книги в ужасном переплёте.       Могильный холод окружал фолиант со всех сторон.       "Тёмная магия."       Открыв первую страницу, липкий страх прошёлся вдоль позвоночника Джейн. Каждая страница была буквально пропитана кровью. Само содержание было не особо ясным.       "Древние скандинавские руны. Лишь малая часть из них понятна, но остальное надо переводить с не менее древними книгами по рунам и не один день, и даже не месяц."       Единственная помощь была — это закладки с пометками, которые, судя по почерку, оставил сам Тёмный Лорд.       "Его почерк, как и на том пергаменте с переводом ритуала. Надо найти нужный. Вот он!"       Последний в книге был тот самый ритуал, ритуал "Хранитель Магии". Каждая руна была бережно переведена Волан-де-Мортом на том пергаменте, что был спрятан у Джейн в книгах на стеллажах. Пройдясь глазами по всему написанному, бегло изучив каждую строчку, Уоллис поняла, что без определённой книги и отличных знаний по Древним Рунам тут было не обойтись.       До ритуала оставалось совсем немного, поэтому следовало всё ещё раз перечитать и обдумать. Уоллис сложила все ингредиенты в лаборатории, начистила огромный котёл и приготовила нужные ступки, ложки и ножи. Дело оставалось за малым — время. Эти дни девушка проводила с пользой — ходила на родную поляну тренироваться, отдыхала, ела из школьной столовой еду, которую приносила ей Соня.       Пришла долгожданная ночь. Спустившись в лабораторию Джейн судорожно сжимала кусок пергамента с рецептом, она понимала, что ошибки здесь допустить нельзя, переварить заново ничего нельзя, шанс что-либо изменить тоже отсутствовал.       — О, Боги! Приступим.       Травы, собранные в Запретном лесу, она толкла в ступке до появления сока. Все ингредиенты должны были быть свежими, а не засушенными, всё направлено на возрождение, а значит составляющие зелья должны источать жизнь. Вода в огромном котле забурлила, это означало начало ритуала. Каждый ингредиент взвешивался по нескольку раз для наибольшей точности. Джейн считала, сколько раз следует помешивать зелье при добавлении той или иной травы или флакончика и в какую сторону. Судя по переводу, варево должно было пахнуть горечью, быть желеобразным и матово-белого цвета.       Время отсчитывало секунды, минуты, часы. Лишь под утро, когда забрезжил рассвет Джейн забросила последний ингредиент — голубой коралл — и потушила огонь. Зелье вышло тягучим, вязким и белым, таким белым, как кожа Тёмного Лорда. Сама же девушка валилась с ног от усталости. Вся покрытая потом, она решила подняться наверх, принять душ и лечь спать. Едва её голова коснулась подушки — Уоллис забылась крепким сном.       Проснуться Джейн смогла лишь под вечер. Головная боль сковала её мозг в железные тиски. Она ещё долго просто сидела на кровати, пытаясь встать, чтобы добраться до ванной и попить воды.       "Ну, вот и всё. Надо ждать полгода и неделю. Это практически совпадает с датой рождения малыша. Как символично же! Следующим моим шагом будет посещение дома тётушки Мэгги. Завтра же вылечу в Лондон и забуду о своей миссии до ноября. Займусь учёбой и малышом. Вот только что я скажу тётушке? Она осталась у меня одна. Надо подумать об этом."       Строя диалоги в голове Джейн вновь задремала.       Следующий день встретил Уоллис серыми тучами на небе, что было стимулом лететь в облаках и быть незамеченной магглами. Поев и собравшись, Джейн вылетела в Лондон.       Дом тётушки Мэгги был на окраине города — Актон, район на западе Лондона с развитой транспортной системой и железными дорогами. Этот район находился недалеко от Чаринг-Кросс-Роуд, что было очень удобным для передвижения. Джейн нашла место для приземления за церковью на кладбище, откуда быстрым шагом пошла прямо через дорогу. Миновав несколько улиц, она завернула в нужный закоулок и издалека увидела частный двухэтажный дом с коричневой крышей и жёлтыми стенами. По мере приближения к дому у Джейн учащался пульс и сильней дрожали руки и коленки. Она знала, что тётушка всегда дома, поэтому едва она позвонила в звонок, как услышала за дверью шаги.       Мэгги открыла дверь и обомлела, хватая открытым ртом воздух. Следующим этапом было объятие, тётушка зажала Джейн в кольце своих рук и громко разрыдалась. Что происходило внутри Уоллис невозможно описать — гормоны при беременности, огромная куча проблем и ревущая тётя, зажимающая в объятьях дали повод заплакать и обхватить родственницу не менее крепко. Мягко отстранившись от девушки, женщина приложила руку ко рту и прошептала:       — Джейн...       Они обе зашли в дом, а Мэгги заговорила:       — Дорогая моя! Милая! Где же ты была? Ещё немного и моё сердце бы разорвалось на куски! Ни звонка, ни письма, ни записки, ни строчки от тебя не было, я чуть не сошла с ума. Понимаешь? О, боже, а это что? — практически завопила Мэгги, указывая на глаз Джейн.       Всё ещё плескаясь в каше своих чувств, Уоллис не могла сообразить, что ей ответить, она смогла лишь пробубнить, утирая слёзы рукавом кофты:       — Тётушка Мэгги, давайте я позже всё расскажу вам.       Тётя выпучила свои голубые глаза на племянницу, но собравшись с мыслями ответила:       — Надеюсь, что ты вернулась насовсем! Где твои вещи?       — Нет, я буду вынуждена уехать, просто... просто так нужно. Я... я не могла не выполнить обещание, я же обещала сходить с вами к родителям и Дэннису, — мямлила слова Джейн, переминаясь с ноги на ногу. — Я бы хотела решить ещё пару вопросов, поэтому...       Не дав племяннице договорить, тётушка выпалила:       — Что же мы на пороге, входи, дорогая, будь как дома, с дороги всё же. Ты голодна? Давай я разогрею обед, Брэд сейчас в колледже, у него предэкзаменационная неделя, он будет поздно с занятий, Мэт в саду сейчас, а Стюард в школе, скоро придёт уже.       Тётя практически не изменилась, всё тот же передник, в котором она хлопочет на кухне, милое лицо, собранные в пучок на затылке светло-русые волосы, та же фигура узкая вверху в плечах и расширяющаяся к тазу и бёдрам, и её добрые голубые глаза, как у отца Джейн, как у самой Джейн. Девушка невольно согласилась на обед:       — Да, пожалуй я съем Ваш фирменный овощной суп, — улыбаясь искренне впервые за всё это время, ответила она.       Тётушка отправила Джейн в ванную мыть руки, а сама отправилась разогревать обед для нежданной и такой дорогой гостьи.       Когда уже Уоллис уплетала за обе щёки вкусный обед Мэгги, приготовленный с любовью, она расслабилась и могла соображать, что сказать тётушке. Сама же женщина была не глупая, она решила начать разговор первая, видя, как тяжело это сделать племяннице.       — Тогда зимой ты звонила мне, я была так счастлива слышать твой голос. Ты мне как родная дочь, Джейн, знай об этом. Когда ты в сентябре уехала на учёбу я каждый день ждала твоего письма.       — Кроме вас у меня нет больше никого из родных, именно поэтому я здесь сейчас.       — Так оставайся! Этот дом всегда открыт для тебя!       — Дело всё в том, что я бы хотела остаться, но я не могу, — опуская глаза, ответила Джейн.       — Я вижу, что у тебя проблемы, ты можешь довериться мне, я буду бережно хранить твой секрет, — проговорила Мэгги, пытаясь заглянуть племяннице в глаза, но та лишь прятала их, опуская ещё ниже.       — Я знаю, но то, что я вам скажу карается, и если кто узнает, мне и вам не поздоровиться, — начала Джейн, понимая, что Мэгги единственная, кто может поддержать её, — я необычный человек, я... Я волшебница.       Уоллис ждала любой реакции на свои слова, но только не такой. Лицо Мэгги стало взволнованным, а глаза впивались в девушку.       — Я догадывалась о чём-то подобном, я хочу тебе рассказать одну историю. Когда ты была маленькой, ты часто со своими родителями навещала нас и играла во дворе с Брэдом, думаю, что это ты помнишь. Однажды вы с ним играли в мяч, а мы сидели на веранде и разговаривали, Брэд начал баловаться и дело дошло до того, что вы поссорились из-за мяча, который мой сын бросил далеко в кусты колючих роз. Вашу ссору заметила я, ожидая момента, когда потребуется помощь взрослых, Брэд отошёл в сторону и сел на лавочку, а ты побежала к розам в надежде добыть мяч. Кусты росли плотно, не давая возможности подлезть и достать его, но произошло невероятное, ты сумела добыть мячик, он буквально прыгнул тебе в руки. Об этом случае я не сказала ни твоему отцу, ни твоей маме. Я наблюдала, но больше подобного не повторялось, — женщина замолкла, комкая в руках бумажную салфетку.       Джейн набрала воздуха в лёгкие и на выдохе сказала:       — По закону волшебников, я не имею права разглашать подобное, это называется Статус Секретности, за это могут наказать, но молчать и держать в себе я уже не могу, я не могу смотреть на то, как вы мучаетесь, не зная, где я и что со мной.       — Я обещала хранить твой секрет, как видишь, я храню его уже много лет.       Огромный камень упал с души Уоллис, ведь она могла поделиться частью своих проблем, зная, что тётушка поверит, поддержит и даст свою жилетку, чтобы выплакаться.       — Я учусь в необычной школе, в этом году я должна была закончить её, но всё перечеркнула война, и я вынуждена была скрываться, после оказалось, что я являюсь незаменимым звеном в ней. Я стала им случайно, а может и нет, но сейчас мне предстоит вновь вернуться туда и закончить обучение. Для всех волшебников война закончена победой добра, для меня нет, причин я назвать не могу, как бы я не хотела. Если я пророню хотя бы слово, моя смерть будет ужасной.       Глаза тётушки наполнились слезами, огромные солёные капли стали падать на стол.       — Оставайся здесь, мы что-нибудь придумаем. Ведь не бывает безвыходных ситуаций, — говорила Мэгги, вытирая свои щёки влажные от слёз скомканной салфеткой.       — Я не могу, нет. Вы не сможете помочь. Всё уже началось. Всё смогу решить лишь я сама. Простите меня за весь сумбур, за ваши истрёпанные мною нервы, за бессонные ночи, но я не могу подставить вас и вашу семью, — тараторила Джейн, понимая, что своими словами она не успокоит тётушку, а ещё больше усугубит ситуацию. — Мне нужны деньги. В доме родителей были они, но этого недостаточно, поэтому я пришла к вам за помощью, я бы хотела, чтобы вы продали дом, который принадлежит мне частично по завещанию. Я знаю, что поступаю неразумно и нагло, но это мне очень нужно.       — Сейчас дом твоих родителей снимает семья, они мне говорили, что желали бы купить его, так как он удобен им, поэтому, я думаю, что это решаемо, один звонок и подпись, несколько дней и всё решено. Они согласны купить даже мебель в нём, это сильно упрощает ситуацию. Ты доедай, а я им позвоню, Джейн.       От быстрого разрешения проблем с деньгами у Уоллис закружилась голова, она чувствовала, что её судьба должна быть именно такой и никакой иначе.       Прожив у тётушки трое суток, Джейн не захотелось возвращаться в мир магов, хотелось уюта родного и тёплого дома, хотелось семьи и летних вечеров в компании родных и близких. Лишь новая жизнь внутри неё заставляла девушку возвращаться обратно в Хогвартс.       Как и в прошлый раз, практически год назад, Мэгги предлагала Джейн проводить её до вокзала.       — Я могу проводить тебя, дорогая.       — Нет, не стоит, я не собираюсь на вокзал, я доберусь до школы иначе, — жуя свои губы, проговорила Джейн.       В глазах Мэгги блеснули бусинки слёз, она крепко обняла девушку, шепча ей на ухо:       — Помни, я всегда с тобой, я всегда помогу тебе.       Эти слова задушили, заковали, закрутили и выжали. Она слышала их от своей мамы. Точь-в-точь такие же. Вихрь воспоминаний закружил девушку, заставляя её зарыдать на плече Мэгги.       — Спасибо вам за всё. Прощайте.       — Не прощайте, а до свидания! Я люблю тебя, Джейн, — проговорила тётушка, отпуская племянницу, которая уже бегом неслась по улице, не видя ничего от пелены слёз.       Буря эмоций, слова тёти вели Уоллис, она не помнила, как добралась до Косого переулка, как бросила галеон бармену Тому, как вошла в камин и исчезла в зелёном пламени, летя на встречу своей судьбе.